"Есть подозрение, что мы стали жертвой заказа", – директор "Курганского бройлера"

В марте птицефабрика "Курганский бройлер", расположенная в Харьковской области и входящая в структуру крупного производителя мяса птицы – компании "Комплекс Агромарс" - оказалась на слуху. Экс-директор предприятия Алексей Таранов вышел в СМИ с громкими обвинениями в адрес птицефабрики и ее собственников, супругов Евгения и Марины Сигал. В частности, в интервью журналистам одного из СМИ, специализирующихся на аграрной тематике, Таранов заявлял о том, что собственники якобы банкротят собственное предприятие, а ко всему – там, дескать, все плохо с соблюдением требований безопасности.

Видео дня

На скандальное интервью отреагировали на "Курганском бройлере". OBOZREVATEL рассказали, что были шокированы заявлениями вчерашнего руководителя, который не сделал ничего не только для развития предприятия, но и для сохранения существующих его показателей. Из-за нарушения технологии при Таранове тушки птицы были чуть ли не вдвое меньше нормативных показателей, продажи, а с ними и прибыли упали, а саму птицефабрику Таранов умудрился загнать в огромные долги – свыше 50 млн грн.

Через 3 месяца после поездки OBOZREVATEL на предприятие и после обвинений Таранова мы поговорили с новым директором "Курганского бройлера" Андреем Свиридкиным, чтобы узнать, что удалось сделать за это время.

– Расскажите, что изменилось за эти три месяца? Помню ту катастрофическую ситуацию, с которой вы приняли предприятие - удалось ли ее хоть немного исправить?

– Основным критерием эффективности бройлерного производства в современном мире является так называемый индекс эффективности. Рассчитывается он по специфической формуле, учитывающей количество потребленного корма, срок выращивания птицы, сохранность стада, и вес, с которым она ушла на убой. В марте наш индекс эффективности не превышал 100 единиц. Птицу выращивали весом всего 1,3 кг. Такое мясо спросом не пользовалось, поэтому его приходилось продавать по заниженной цене – чтобы не выбрасывать. Прибыли не было. Компания несла убытки.

Потом мы начали восстанавливать технологию и вернулись к приемлемым показателям.

– Внесли существенные коррективы в работу людей?

– От людей мы ничего особенного не требовали. Просто делать все, как надо. Постепенно, благодаря соблюдению принятых технологических стандартов, индекс эффективности у нас начал расти. Но птица была уже немного запущенная, поэтому на первый убой мы ушли не на 42-43 день, как это должно быть, а на 45-47-ой. Сначала – с весом под 2 кг. Потом – 2,2 кг, 2,4 кг. И в конце концов вышли на 2,7-2,8 кг – при нормативе 2,6 кг.

Потом мы приостановили работу, чтобы провести санацию. Это надо было делать: помыться, почиститься, отремонтировать оборудование, обнулить производство, дать возможность "отдохнуть" производственным корпусам. И уже после санации мы запустились по-новой – и продолжаем набирать обороты.

– Вы начали с индекса эффективности. На сколько удалось его увеличить?

– Индекс эффективности первого убоя в первых трех птичниках составил 408 едениц. С 100 мы ушли за 400. Таких показателей работы здесь давно не было. Так что все были удивлены – но вместе с тем осознали, что птицу можно выращивать. Это не сложно. И если ты все делаешь правильно, у тебя все получается.

– Удается поддерживать такие впечатляющие результаты?

– Предприятие стабильно, в условиях промышленного производства, держится на чуть более низких показателях. 408 единиц – это штучный результат. Основной идеей которого был мотивационный момент. Мы три птичника тогда взяли, запустили – и птица шла на убой в 42 дня с весом 3 кг 100 г. Конверсия корма – иными словами, соотношение корма к набранному птицей весу - составила 1,6. Это очень хороший показатель. Потому что основная составляющая в структуре себестоимости мяса – это именно комбикорм. Он достаточно дорогой. И чем меньше корма необходимо, чтобы вырастить птицу – тем выгоднее ее выращивать. Тут важна энергетическая ценность кормов.

– А при Таранове как с конверсией было?

– Тогда она была в два раза выше. 2,6-2,8 и так далее. Птица ела корм, а вес не набирала, как следует.

– Практически европейская конверсия у вас сейчас, верно?

– Конверсия 1,6 действительно как во всем мире считается нормой. 1,6 для нас - это просто очень и очень хороший показатель. Сейчас у нас идет убой птицы. Летом обычно птица хуже набирает вес – из-за жары она мало потребляет корма днем. Ведь мы, чтобы скомпенсировать температуру, включаем дополнительные ступени вентиляции – и вместо "штиля" у птицы над головой гуляет ветер. Вот она садится в птичнике и сидит, на кормушку днем не идет. Но существуют определенные технологические приемы, которые позволяют ее как-то "уговаривать" - и она кушает.

Учитывая жару и то, о чем я рассказал, наша эффективность сейчас колеблется в районе 350 единиц индекса. И это очень важно. Ведь люди видят, что здесь можно работать, можно получать нормальный результат, получат нормальную премию за проделанную работу – и это станет мотивом работать на полную мощность. Уверен: эффективность на предприятии возрастет в разы, когда у наших работников откроются глаза и они поймут, что можно работать и получать достойное вознаграждение за свой труд.

– Получается, все удалось наладить? Проблемы все остались позади?

– Не все. У нас еще есть некоторые сложности. Причем самые серьезные из них – приходят извне. Несколько веков назад войны начинались из-за любви, из-за территорий, чести и достоинства. Сейчас же основные сражения происходят за рынки сбыта. И я вижу, что против нас, возможно, начата именно такая война – и именно из-за рынка.

Все свидетельствует о том, что кто-то пытается с нами конкурировать, но использует при этом нечистоплотные методы борьбы. Видимо потому, что по качеству продукции этот "кто-то" нам уступает. И множество проверок, которые мы прошли за последние месяцы, могли быть инициированы, как мне кажется, именно нашими конкурентами, которые пытаются выжить нас с рынка.

– Кто именно это делает? Есть подозрения?

– Этот вопрос сейчас находится в стадии серьезной проверки. Есть компетентные органы. Есть собственная служба безопасности на предприятии – они этим занимаются, документируют. Могу уверить: ситуация без должного внимания не останется. Согласитесь, это странно, когда пожарники в акте 2016 года пишут "недостатки устранены", а потом в 2018 году "находят" те же недостатки, которые были уже устранены двумя годами ранее. Возникают вопросы.

Или Госпродпотребслужба штрафует директора за "дырку" в заборе во внутренней ограде – это странно. Ведь мы специально сняли кусок сетки-рабицы, чтобы технологический транспорт мог проезжать. Делаем это для собственного удобства – а нас за это штрафуют. Согласитесь, попахивает предвзятым отношением, и возможно, "заказом".

– Таранов имеет отношение к проверкам предприятия?

– Безусловно. Последняя проверка по заявлению Таранова была у нас в этом месяце.

– Господин Таранов оставил после себя огромные долги. Удается ли с ними рассчитываться?

– Мы уже почти полностью их закрыли. Из 59 млн на сегодня остались около 10-ти. Работаем над полным погашением.

– Во время первого нашего разговора, сразу после вашего прихода на "Курганский бройлер", вы демонстрировали уверенность, что все удастся. Но если откровенно: вы рассчитывали, что за такой период времени удастся добиться таких впечатляющих результатов или они превзошли ваши ожидания?

- Конечно, рассчитывал. Безусловно. В жизни ведь все просто. Если ты что-то делаешь – у тебя непременно получится. Если ты куда-то идешь – рано или поздно ты окажешься в точке назначения, придешь туда, куда намеревался. Если же сидишь – у тебя ничего не будет. Один мой товарищ шутит: даже если просто лечь в нужном направлении, есть вероятность, что тебя ветром донесет туда, куда нужно. А если ты еще и бежишь к своей цели, делаешь что-то для ее воплощения в жизнь – результат будет. Обязательно!

Поэтому у нас и получается все, к чему мы стремимся.