Усик и Ломаченко спасли карьеру – Гвоздик

"Четвертый! Теперь Украина имеет четверых чемпионов мира в разных весовых категориях" — приблизительно таким был главный итог любителей украинского бокса после победы Александра Гвоздика над канадцем Адонисом Стивенсоном. Действительно, Гвоздик стал четвертым украинцем, владеющим сейчас чемпионским поясом после Александра Усика, Василия Ломаченко и Артема Далякяна.

Но это лишь приятный сопутствующий фактор. Куда важнее чемпионский пояс в руках Гвоздика — боксера, который добился вершины после долгого пути в любителях и на Олимпийских играх (и даже после мыслей прощаться с боксом). В прошлый уик-энд уроженец Харькова провел отличный чемпионский бой и тем самым открыл новую страницу в своей карьере.

В эксклюзивном интервью OBOZREVATEL уже на второй день после боя Александр Гвоздик рассказал, почему хотел провести чемпионский бой гораздо раньше, как отнесся к спорным решениям рефери, примет ли вызов Дмитрия Бивола и почему собирался завязывать с боксом после Олимпиады-2012.

— Первые дни после боя — это облегчение и своего рода перезагрузка для боксера. Сейчас, после первого чемпионского боя в карьере, чувствуете себя так же, как и после предыдущих боев? Или появились новые чувства?

— Не сказать, чтобы появились какие-то другие чувства. Несомненно, есть радость, что наконец-то покорилась такая вершина — это очень здорово. Сейчас же просто чувствуется усталость — с дороги, вернулся в Калифорнию к семье, плюс сразу решил заняться переездом.

— Ранг "временный чемпион" как-то психологически влиял на подготовку? Или это больше формальный статус, который спокойно был "отложен на полку" перед чемпионским боем?

— По сути — да, этот статус особо не воспринимался перед боем со Стивенсоном. Думаю, что уже тогда вместо боя с Мехди Амаром (за титул временного чемпиона. — Ред.) я должен был драться за пояс. Насколько помню, в ту пору я уже занимал первое место в весовой категории и мог драться за звание чемпиона... Но WBC учредил этот титул, чтобы я не расстраивался и чувствовал себя комфортно (смеется).

— О чем подумали, когда пропустили удар в 10-м раунде? Вроде бы дело уже шло к победе, а тут такой пропуск...

— Подумал "Ого-го, неужели такое может быть и я могу проиграть?" И, учитывая, какие были записки рефери (хотя я об этом и не знал), не факт — шло ли дело к победе, или нет.

— Стало ли неожиданностью, что Стивенсон был настолько хорошо готов физически и продемонстрировал такую мощь?

— Я ожидал этого сразу после взвешивания, когда увидел его вживую. Даже визуально его тело было не такое, как в бою с Джеком (предыдущий соперник Стивенсона. — Ред.). В этом плане он проделал отличную работу.

— Стивенсону не отсчитали нокдаун в 3-м раунде, и многие полагают, что рефери поздно остановил бой, что и привело к плачевным последствиям...

— Да, возможно, поздновато. Рефери — вообще "космонавт", кажется, живет в своем мире... Но, в принципе, у нас по нокдаунам 1:1, ведь мне тоже "прилетело" в 10-м раунде. Не знаю точно, но тогда также можно было считать нокдаун. Ведь если бы не канаты, то я наверняка бы хорошо приземлился... Поэтому по работе рефери, конечно, отдельный разговор.

— По картам двух судей вы проигрывали, а канадский судья отдал Адонису 8 раундов из 10. Вашего тренера это чуть ли не взбесило на пресс-конференции. Но вы сидели рядом и излучали спокойствие...

— На самом деле по этому поводу не было никаких эмоций, ведь я победил. Так что какие там записки — это уже другой вопрос. Если бы мы пробоксировали 12 раундов с моей мощной концовкой, а судьи бы подняли руку Адонису, тогда, возможно, были бы эмоции. А так как бой завершен досрочно моим выигрышем, меня мало интересует, какими там стали записки и сколько раундов отдали или не отдали мне. Они там могут считать что угодно.

— Как вообще воспринимаете, что на боях работают рефери из страны одного из боксеров? Распространенное явление, но не пора ли полностью убрать это?

— Конечно, это неправильно. Но что в этой жизни правильно? Справедливости не существует. Надо боксировать в любой ситуации и надеяться на свои силы. Да, попутно возникает много вариантов и нюансов, и их надо максимально минимизировать. Если такие вещи случаются на домашнем судействе, надо говорить об этом и пытаться влиять на такое. Конечно, не на все можно повлиять, но надо стараться. Тем не менее такие вещи все равно никуда не денутся.

— В предыдущих ваших боях были такие "заскоки" с арбитрами?

— У меня в любителях больше 50 боев, что-то подобное, может, и случалось, но нет такого конкретного примера, чтобы сразу вспоминался.

— Когда впервые услышали о ситуации со Стивенсоном, поверили вообще в это? Учитывая, что после боя вы видели его в сознании и внешне в нормальном состоянии, госпитализация и кома казались невероятными...

— Вероятности могут быть какие угодно — и то, что это правда, и то, что неправда. Правду знают только Стивенсон и его промоутеры. Если все так, как пишут, то я от всего сердца могу пожелать скорейшего выздоровления. Мы все соперники на ринге в жестком виде спорта, но есть еще обычная жизнь, которая у человека на первом месте. Поэтому я от всей души желаю Адонису поправиться, чтобы он не просто выздоровел, но и смог вернуться к былым кондициям. Ведь черепно-мозговая травма — это очень серьезно.

Читайте: Кровоизлияние в мозг: стали известны новые данные о состоянии соперника Гвоздика

А правда это или неправда, я не могу знать наверняка. Предполагать можно все, что угодно, знать точно — нет. Я видел, как Стивенсона выносили на носилках — он был вполне бодрый. Но что произошло дальше — это мне уже неизвестно.

— Но все же дальше было много сообщений о реанимации и искусственной коме...

— Сейчас многие живут в виртуальном мире, где все очень шатко. Один твитит, второй читает, третий публикует. Я же лично не видел ни одной фотографии насчет этого. Поэтому не смею заявлять, что здесь правда, а что нет. Ведь это неправильно, если у человека горе.

— Связывались с командой Стивенсона или, может быть, с семьей?

— Нет, я же не брат Стивенсона или его родственник. А насчет "поддержать", то в такой ситуации человека поддержать можно финансово. Но учитывая наше финансовое положение, думаю, это неактуально.

— У вас в карьере бывали подобные случаи, когда соперники после боя отправлялись в больницу?

— Такого не знаю, с соперниками после боя не общался.

— Как подытожил бой ваш тренер Тедди Атлас? Или пока ничего серьезного не говорил?

— По полочкам бой мы не разбирали. Однозначно, эта победа — достижение, которое исполнило мою мечту. Так что, думаю, тренер дал мне некоторое время насладиться этим моментом и порадоваться успеху. А для конкретных разборов у нас будет еще много времени.

— Как вам работается с Атласом? Что изменилось в вашей работе, когда начали сотрудничать с ним?

— Тедди Атлас за время нашей работы уже дал мне очень многое, и я считаю его одним из величайших тренеров всех времен. Любые его слова и советы сами по себе уже интересны, даже если они и простые. У человека есть харизма и умение донести информацию. Даже какие-то простые моменты, которые я бы не воспринял от другого тренера, с Атласом "ложатся" иначе. Ведь ты слышишь это из уст очень авторитетного человека, который действительно знает толк в боксе.

Тедди сыграл колоссальную роль в бою со Стивенсоном. Я выполнил почти все его установки, и они были очень эффективными.

— После боя вы совершили большой скачок в рейтинге BoxRec — аж на 55 строчек, заняв 13-ю позицию. Но значим ли такой рывок для вас? Или главное — только пояса и звания?

— Не особо разбираюсь, 55 — это много или мало. Если много — значит, хорошо.

— Очень много!

— Значит, очень хорошо (улыбается). Но все же пояс есть пояс.

— Какие цели открываются в первую очередь после того, как становишься чемпионом мира?

— Либо объединить титулы, либо стать чемпионом в других весовых категориях. Конечно, можно еще говорить более глобально — "вписать свое имя в историю". Боксер становится великим, когда проводит много боев и при этом защищает свои титулы. Наверное, это и есть главная цель.

Читайте: ''Какие украинцы крутые'': победа Гвоздика вызвала прозрение в России

— Фактор чемпионства в определенной весовой категории заставляет серьезно задуматься о переходе в следующий вес?

— Здесь надо учитывать физиологические особенности организма. На данный момент я не чувствую себя крузервейтом, ведь для этого мне надо набрать минимум 8 кг. Хотя, опять же, начать есть и "обрасти салом" — это несложно. А вот набрать именно рабочий функциональный вес для бокса в "крузерах" — это очень большая и длительная работа. Пока же я не вижу в этом смысла. Тем более, и в полутяжелом весе я еще особо ничего не доказал.

— Россиянин Дмитрий Бивол фактически сразу после вашей победы заявил о намерении биться с вами, назвав такой бой приоритетом для себя. А насколько вам интересен такой бой, если не учитывать, что он будет объединительным?

— Человеку интересно боксировать с сильными соперниками, когда есть вызов для тебя. И в этом случае определенно — вызов, так что такой бой может быть интересен как мне, так и всем любителям бокса.

— Фактор "объединительный бой" может стать решающим? Или главное все же имя и статус соперника?

— Думаю, на данном этапе больше привлекает возможность объединить пояса. Ведь, наверное, Дмитрий Бивол — это имя не того масштаба, чтобы соглашаться только ради него. Это не условный Флойд Мейвезер, где люди идут на бой, ведь есть статус. Дмитрий же — выдающийся боксер и один из сильнейших в полутяжелом весе, но как такового боксерского наследия у него еще нет. Поэтому для меня такой бой привлекателен именно как возможность объединить пояса.

— Есть боксер, с которым вы хотели бы обязательно встретиться в ближайшем будущем (если не следующий бой, то через один)?

— Пока могу сказать, что в ближайший месяц-полтора я бы абсолютно не хотел с кем-то встречаться... А дальше посмотрим. Когда отдохну и вернусь к тренировкам, то будем думать и намечать какие-то планы.

— На отдых отвели себе не больше полутора месяцев?

— Месяц точно будет отдых, а после наступления нового года, в январе вернусь к тренировкам.

— Ваш бой были бы рады видеть в Украине. Готовы ли пожертвовать большей частью гонорара ради организации шоу, например, в Харькове на "Металлисте"?

— Здесь много факторов, надо смотреть — кто соперник, какой статус боя и т. п. Но в целом я не отбрасываю такую возможность и очень хотел бы боксировать в Харькове.

— Во время отдыха собираетесь в ближайшее время в Украину?

— Я все лето провел в Украине. Да и зимой в Калифорнии поинтереснее.

— Вы очень хорошо дружите с другими украинскими чемпионами — Александром Усиком и Василием Ломаченко, но находитесь несколько в их тени в плане популярности и раскрутки. Ощущается это как-то? И как к этому относитесь?

— Меня это абсолютно не волнует. Я нахожусь там, где мне комфортно, и неважно — в тени или нет. Кому надо, те знают меня. Кто не знает — тот не знает. Конечно, по достижениям и популярности я не могу соперничать с Усиком и Ломаченко. Но я нахожусь в своей нише и воспринимаю это нормально.

— Есть какой-то самый памятный совет или подсказка от Усика или Ломаченко?

— Во многом большая заслуга Усика и Ломаченко в том, что я в принципе стал профессиональным боксером. Ведь после Олимпийских игр планировал вообще завязывать с боксом и заниматься чем-то другим. Но ребята выступили для меня примером, подписав профи-контракты. И я тоже подумал, почему бы так же не попробовать? Так что если бы не Усик и Ломаченко, то, вполне возможно, я бы не стал профессионалом.

Читайте: ''Офигенная движуха'': Усик, Гвоздик и Ломаченко произвели фурор совместным фото

— Почему после успешных выступлений на Олимпиаде стали перед таким выбором?

— Тогда в своей жизни я видел перспективными несколько направлений. У меня есть семья, которую нужно обеспечивать, и на тот момент я смотрел на будущее с такой стороны. Здесь мы начинаем упираться в банальные вещи — возможность кормить семью и обеспечивать родных всем необходимым. В любительском же боксе, говоря откровенно, на заработок особо надеяться не приходится. Поэтому на тот момент были такие соображения.

У меня были мысли, что я буду делать после Олимпийских игр. Олимпийский цикл — это лишь 4 года, и надо было думать, куда и как двигаться дальше.

— Сразу после боя вы сказали, что довольно долго не видели семью... Не берете родных с собой на поединки? Или так было только в этот раз?

— Семью я на бои никогда не беру, потому что они волнуются, яа это передается мне. И опять же — есть время заниматься семьей, а есть время для серьезной работы. Подготовка и бой уже позади, и сейчас я именно с семьей.

— Как долго не видели родных?

— Во время тренировочного лагеря жил не дома, но, в принципе, был недалеко. И порой кратковременно мы виделись. Но нормально провести время с семьей не мог.

— Как профессию отца воспринимает старший сын, Дмитрий? Восхищается, равнодушен или же много переживает за папу?

— Не скажешь, что горит, но смотрит все мои поединки и откровенно болеет. Постоянно рвется в зал и даже хочет тренироваться, но мне все-таки хочется, чтобы это было не просто махание руками, а более осознанный подход. Поэтому хочу нормально учить его боксу, но самому для этого не всегда хватает времени. Так что надо либо искать тренера, либо идти в секцию (хотя с тренером не все так просто, на первый взгляд).