Блог | Бабушка, приговаривая "нехристи проклятые", начала хлестать девчонок по лицам
Два мира.
История не об Астории, но с ее участием.
У этой любопытной ненасытной морды всю жизнь два дефицита: еды и впечатлений. Насытить ее невозможно ни тем, ни другим. Наверно, это какой-то дефект, но нам особенно не мешает. Как пример – два случая. Я уже рассказывала как-то, как Котя угостил ее почти 2-мя кг смелянских булочек. И они куда-то поместились в сравнительно небольшое животное. Это о еде. И о впечатлениях. Младшая дочь довольно долго преподавала в КПИ. Относилась к студентам довольно ровно, но, естественно, с какими-то группами возникала взаимная симпатия. И как-то, когда мы еще жили вместе, весной на пикник приехали ее студенты. Лес у нас рядом, к шашлыкам всегда готовы. Зять загрузил их всех в машину (куда поместилась еще и собака – не знаю, мальчишек было 6 человек). Веселая игривая Аста всем нравилась, и 6 человек по очереди весь день кидали ей палку, делали вид, что отнимают, бегали с ней, пока все устали (они-то по очереди, а она постоянно). К вечеру собрались домой – на чай и торт мы обычно едем за стол со скатертью. В машине собака наконец-то вырубилась и даже всхрапнула (ехать 15 минут). Ребята смеялись – загоняли животинку. Когда хлопнула дверь – встрепенулась, бегом домой, нашла любимую морковку (есть у нее такая игрушка, с которой она в детстве приехала от предыдущей хозяйки и всегда играет с ней или жалуется ей на жизнь). И гордо принесла одному из студентов: "Бросай, как я тебя учила!". Ребята обалдели.
Читайте: Путеводитель в ад. Все, что нужно знать агрессору об Украине
Я реалистка. И отчетливо понимаю, что энергии шести студентов мне взять неоткуда. Поэтому, когда есть возможность, просто беру ее с собой, когда иду в парк, в магазин, по каким-то делам. Во-первых, и для нее какие-то впечатления (сколько по дороге писаний - ударение поставите сами – от мальчиков-собаканов!). Во-вторых, как бы я не устала, придется обратно идти пешком – маршрутка и Аста трудно совместимы. Вот и на этот раз мы хорошо прошлись по своим делам, но, проходя мимо церкви, я подумала, что зайти позже не получится – плотный график; на Пасху – слишком много людей и не та обстановка. А потребность была. Но куда же в церковь с собакой? Видно, замедлила ход, раздумывая, что делать, и это заметила пожилая женщина, помощница, которая в тот момент по хозяйственным делам вышла из церкви. Она сразу все поняла, спросила, надолго ли мне нужно зайти и вызвалась погулять с собакой за оградой, пока я побуду в церкви. Рассказала, где положить записку; со свечами, мол, сами разберетесь. Никаких указаний насчет брюк, непокрытой головы и т.д. Аста вела себя хорошо, я побыла в здании недолго, поблагодарила и с хорошим настроением пошла домой. Предвижу, сколько воцерковленных людей меня сейчас осудит за такой подход.
Но я воспитывалась в семье атеистов и в полном неверии советской школы, комсомола, института, крестилась в зрелом возрасте, и привычного алгоритма посещений церкви у меня нет. Больше того, не люблю многолюдие. Мне ближе спокойное раздумие в тишине перед образами. И ненасилие над собой. Бабки-указчицы ("не так стоишь, не так глядишь, не там ставишь, не тому молишься, почему в брюках, берет – не платок, клади деньги сюда) раздражают и сбивают с мыслей. Наш отец Дмитрий про непокрытую голову говорит: "Богу все равно, как Вы к нему пришли, главное, почему. И покрытая голова – это ваше решение, символ смирения. Есть ли оно у Вас в душе…". А в Западной Украине наш очень набожный хозяин, решивший завезти нас по дороге в новый храм показать работу молодого талантливого резчика по дереву, в ответ на мое растерянное: "Ой, а я платок не взяла" резонно ответил: "Вы же к Богу идете не узоры на платке показывать, а душу открыть". Правда, те церкви были УАПЦ, от которых наши приятели, истинно верующие в кгбшника Кирилла, плюются и крестятся…
Читайте: Спасут ли Украину заробитчане?
И напоследок воспоминание из Луганска, при котором я до сих пор вздрагиваю (несмотря на 20 с большим гаком лет) и не люблю Вербну Неділю. Когда дочки были небольшими, а проезд на городском транспорте приравнивался к изнурительному квесту (это в Луганске году где-то в 90-91), по выходным я возила девчонок в художественную студию в ДК Ленина. 9-й трамвай в те годы ходил только до кольца завода ОР. И в выходные и его, и 120 со 107 можно было ждать часами. Маршрутки там тогда еще не ходили. Но у трамвая был хоть какой-то график, к которому можно было привязаться, а автобусы ходили четко только в час пик, чтобы отвезти "рабов на галеры", но не в выходные. Поэтому, после занятий мы галопом пробегали остановку, и с кольца имели все шансы уехать на Восточные квартала. Очень не любили момент, когда из церкви высыпали усталые обозленные, шипящие на всех бабки. Сейчас, когда я сама не первой молодости, могу себе представить, как тяжело им с больными ногами и несгибаемыми поясницами, было добраться до церкви и отстоять службу с монотонным повторением молитв на давно неупотребляемом непонятном языке (это ж не бездуховные католики с внятными проповедями, заботящиеся о пастве; у нас же, чем больше трудностей, тем правильнее путь). А тогда каждый раз недоумевала – где ж это духовное просветление, почему они так толкаются, пинаются и ругаются? Но это воскресенье превзошло все.
Читайте: Украина уничтожает Россию
Трамвай задержался, и на остановке полно было бабок с вербами. Одна из них обратила внимание на нас и елейно спросила у младшей, крещеная ли она. Та замялась, не поняв вопроса, а старшая вежливо ответила. И старуха с размаху (именно не символически: "Не я б’ю, верба б’є"), с остервенением, приговаривая "Нехристи проклятые", начала хлестать моих девчонок по лицам. Старшая сумела увернуться, а младшая получила по полной программе, пока я опомнилась, бросила сумку с красками и вырвала у нее пучок вербы. И тут на нас накинулась вся эта богомольная братия с руганью и проклятиями. Слава богу, подошел трамвай, и они кинулись занимать сидячие места. А мы остались на остановке. Маленькая плакала. Старшая хмурилась и молчала. Мне было стыдно за то, что я не сумела их защитить от агрессии. И не знала, как объяснить, что произошло. Помнят ли они этот случай? Ведь детская память спасительно подвергает амнезии все тяжелое (младшая, например, очень много не помнит из луганской жизни – значит, ей было тогда плохо, а мы в будничной суете не замечали этого). Но я не могу забыть то Вербное воскресенье, хотя не хочу помнить.
И может, это одна из капелек в переполнившейся чаше терпения, которая заставляет меня радоваться, глядя, как мы все-таки, хоть и дуже повільно отплываем от душного "русского мира".
