"Я не осуждаю тех, кто выехал". Алена Омаргалиева – о ссорах с Тамерланом, болезненном вопросе о языке от поляков и песне, посвященной женщинам воинов

Alena Omargalieva (Алена Омаргалиева) – украинская певица, автор песен и участница группы TamerlanAlena. В 2022 году начала сольную карьеру, представив хит "На краю", который собрал почти 9 миллионов просмотров на YouTube. Песня посвящена всем женщинам, ожидающим родных с фронта.

Видео дня

В откровенном интервью OBOZ.UA Алена Омаргалиева поделилась, как ей удается совмещать семейную жизнь и сцену, что чувствует сейчас, выступая без мужа, и как переживать кризисы в отношениях. На собственном примере певица дала советы, как украинизировать украинцев, не вызвав при этом сопротивления, рассказала об отношении к выехавшим из Украины после 24 февраля 2022 года коллегам и изменениям в отечественном шоу-бизнесе с началом полномасштабного вторжения.

– Дуэт TamerlanAlena стал первой RnB группой в Украине. Вы снимали клипы в США по приглашению таких мировых компаний, как Universal, Hollywood Production, были популярны в России. А началось все со знакомства на сайте "Одноклассники". Тамерлану было около 20 лет, вам немного больше. Как сейчас объясняете себе этот фантастический успех?

– Это были классные времена мирной жизни. Я думаю, что мы не чувствовали себя такими безумно успешными, просто любили создавать музыку, и нам нравилось делать это вместе. Конечно, когда ты молод, голоден, мечтаешь попасть в Америку, а мы с детства вдохновлялись клипами американских исполнителей и пели в стиле RnB... В Украине это только рождалось, поэтому мы воспринимали нормально свою популярность.

– В результате группа сейчас на паузе, вы выступаете как сольная певица. Когда-то вы об этом мечтали. Не хватает ли вам Тамерлана на сцене и есть ли ностальгия по тем временам?

– Я с детства мечтала заниматься музыкой, потому просто решила продолжать петь. Это то, что я умею, то, что у меня выходит.

В начале войны было совсем не до песен, особенно мужчинам, потому что все записывались в ТрО, ВСУ, они понимали, что нужно защищать свои дома. Мы проживаем в Киевской области, и именно в нашем направлении пошло наступление россиян. Тамерлан сначала вывез нас с сыном, также уехали моя мама с сестрой и детьми, и потом наши мужчины вернулись назад. Начали учиться военному делу, а мы искали, где нам можно будет спокойно разместиться.

Одно время жили в Польше, где я продолжала писать песни. Я знаю, что многие коллеги были на паузе из-за стресса, нервов, непонимания, что будет завтра, а у меня наоборот – в это время родилась песня "На краю". Так просто вышло. Жизнь расставила все на свои места, опять же, учитывая сложное время.

– Как развивались ваши отношения как пары? Читала, что Тамерлан сделал предложение вам в новогоднюю ночь 2013 года и подарил книгу Януша Вишневского "Одиночество в сети". Как отреагировали на столь неординарный подарок? Ведь, забегая вперед, окончание книги сложно назвать хеппи-эндом.

– Ой, я не знаю! (смеется) Ему нравилась эта книга, и он решил, думаю, просто меня подразнить. Я ожидала от него чего-то покруче, не знаю, парфюм или что-то еще. Потом, конечно, он подарил мне кольцо, и я уже повеселела!

Что касается книги Януша Вишневского, честно говоря, не помню, чем она закончилась, хотя я ее прочла. Ну, значит, это уже не важно сегодня.

– Какие важные моменты могли бы выделить для счастливых отношений?

– Счастливые отношения никогда не бывают ровными, потому что у пар бывают кризисы: кризис трех лет, семи – у всех по-разному. У нас тоже не всегда все гладко, бывают какие-то ссоры, недоразумения. Просто нужно задумываться, нужен ли тебе этот человек, любишь ли его на самом деле. Ведь если уже нет никаких ссор, все равно и люди даже не пытаются решать какие-либо вопросы или разобраться в проблемах, между собой, то, пожалуй, это уже не любовь. У нас бывают эти эмоциональные качели, но продолжается любовь, уважение друг к другу. Я не могу дать какой-то единый рецепт, как сохранить свои отношения, сохранить любовь. Она либо есть, либо ее нет.

– Есть что-то, что больше всего раздражает в вашем муже?

– Конечно, есть! (смеется) Это его самоуверенность. Он часто считает, что более опытный, чем я, несмотря на то, что я немного старше его. Считает, что самый умный, но в целом у него много хороших черт (улыбается).

– Тамерлан был профессиональным спортсменом. Стимулировал ли этот факт заниматься спортом? Какие секреты ухода у вас?

– Пожалуй, больше стимулирует заниматься спортом мой отец. Он спортсмен-любитель, всю жизнь посвятивший боксу. В свои 57 лет находится в классной форме, все удивляются, какой он у меня молодой, красивый и спортивный!

В начале полномасштабного вторжения была проблема в нашей области попасть в магазин что-нибудь купить, это был просто треш. Я видела, как люди худели до неузнаваемости, Тамерлан потерял 15 кг. Знаете, когда ребята едут на фронт, они могут там есть, честно говоря, что попало. Многие из них набирают вес, а кто-то, напротив, худеет, это все тоже наше психологическое состояние.

Сейчас Тамерлан тренируется, соблюдает диеты, я же, напротив, ленюсь, хотя иногда бывает, настраиваю себя заниматься спортом. Вот вчера забрала с "Новой почты" гантели (смеется), буду пытаться заниматься дома, вдохновлять других девушек, которые тоже никак не могут дойти до спортзала. Иногда хожу на пилатес, в бассейн. У меня на самом деле достаточно спортивная фигура, хотя с возрастом труднее держать себя в форме.

Поэтому сегодня иногда я заставляю себя покачать пресс, ягодицы, порастягиваться – это то, что могу делать дома. Сейчас купила эти гантели, прохожу мимо, смотрю – возможно, после нашего интервью буду заниматься, хотя бы полчаса каждый день (смеется), чтобы делать что-то правильное для своего здоровья.

– Алена, по собственному опыту, какие бы советы вы дали женщинам, которые тоже ждут родных людей?

– Мой муж как доброволец выполняет, например, боевые задания и возвращается домой, поэтому у меня есть возможность видеть его чаще. Он может участвовать в развитии Тимура, иногда помогать провести турнир, то есть больше времени проводит с ребенком. Но, даже будучи дома, занимается военным делом, вместе с побратимами пытается приближать нашу победу.

И все равно психологически сейчас очень тяжело. Война истощает жен, детей и всех, кто ждет своих родных. Мужчины могут быть на фронте, а их семьи в тыловых городах находятся под ракетами, "шахедами", летающими над головами гораздо чаще, чем раньше. Сейчас как-то ситуация обострена, мы понимаем почему, ведь наши стали наступать и воюют на территории врага. Для нас это плюс, потому что, слушая своего мужа и военных, считаю, что враг понимает только силу.

– Какая любимая песня собственного исполнения и почему?

– У меня много моих любимых песен. Очень люблю петь песню "Пригорни". Однажды встретила одну женщину, которая является моей поклонницей. Она рассказала мне, что в начале полномасштабного вторжения находилась в Киевской области вместе с военными, с которыми подружилась. Также было много волонтеров и переселенцев. Так вот, они слушали мою песню "Пригорни", вдохновлялись, плакали. Все песни, которые пишут сейчас, во время войны, так или иначе связаны с этими временами.

Но, конечно, знаковой для меня стала песня "На краю", с которой начался мой сольный путь. Я скажу, что она стала близкой для многих. На YouTube уже более восьми миллионов просмотров, если не ошибаюсь (по состоянию на 1 октября клип просмотрели уже 8,8 миллиона раз. – Ред.). Я посвятила ее всем украинским женщинам, потому что на тот момент была в разлуке с Тамерланом, нам было тяжело, и именно, пожалуй, в такие эмоциональные моменты рождаются такие песни. Я знаю, многие уже, к сожалению, потеряли своих мужчин, своих родных. Вижу в TikTok, что женщины с кладбищ снимают видео под мою песню.

Это очень и очень болезненно. Мне жаль, что мы не можем вернуть наших лучших мужчин, наших лучших детей, цвет нации. Очень хочу, чтобы эта война закончилась, но никто не может сказать, когда это произойдет. Я всегда спрашиваю своего мужа или его побратимов, но никто ничего не может сказать...

Сегодня я продолжаю петь. Мне просто хочется поддерживать наш дух в тыловых городах. Потому что психологически мы истощаемся тоже очень сильно, поэтому участвую в благотворительных ивентах для военнослужащих. Когда смотрю им в глаза, смотрю на тех женщин, которые хотят идти на фронт, низко склоняюсь перед ними, в тот момент думаю: что руководит этими смелыми людьми? Я так горжусь тем, какая у нас сильная и крутая нация, какие мы, украинцы, сильные, искренние и непобедимые!

– Каких украинских исполнителей можно услышать в вашем плейлисте?

– Я сейчас, как никогда раньше, со многими дружу и общаюсь. У меня была коллаборация с очень классными артистами в День святого Николая в прошлом году. Мы хотели подарить деткам праздник. Были сильные обстрелы, как обычно, в праздничные дни. Но я пригласила в коллаборацию Zlata Ognevich, Анну Тринчер, Enleo, Васю Демчука (Demchuk. – Ред.), Позитива (Positiff. – Ред.), и вышла очень классная песня "Святой Николай", которую обожаю. Надеюсь, что она будет ежедневно звучать на всех наших радиостанциях в честь наших деток, которые нуждаются в празднике и в День святого Николая хотят получать подарки.

Я не хочу, чтобы у наших детей зловещий сосед отбирал их детство, поэтому мы, как артисты, стараемся делать то, что мы можем. И сегодня мы очень объединены, мы общаемся и поддерживаем друг друга. То есть все то, мол, в бизнесе нет дружбы, классных отношений, мне кажется, уже немного отходит на задний план, поэтому очень рада таким коллаборациям и что сегодня артисты открыты.

– Каково ваше мнение о коллегах, которые выехали и "болеют" за Родину из более безопасных мест?

– Я не хочу никого осуждать, понимаю, что это выбор каждого человека. Мы все психологически по-разному настроены. Не хочу заниматься осуждением людей, потому что у каждого свои тараканы в голове.

Я нахожусь здесь и сегодня в Украине, вернулись с Тимуром из-за границы через три месяца, никогда не рассматривали жизнь в другой стране. Здесь я рожала ребенка в 2014 году, это тоже было нелегкое время: начиналась война на Донбассе, а у меня материнство. Но пыталась как-то с этим жить и развиваться дальше. Вообще мы, украинцы, очень многое переживаем за эти более чем 10 лет, не знаю, как справляемся. Я говорю, что мозг – это такая хитрая штука, которая защищает наши барьеры, чтобы мы не сошли с ума. Но надеюсь, что люди, выехавшие за границу, по крайней мере донатят и помогают нашим военным.

– Какой вы помните жизнь в Польше и почему, собственно, выбрали эту страну?

– Потому что это ближайшая страна к нам, я понимала, что мне нужно будет видеться с мужем. Если бы мы поехали дальше, было бы труднее передвигаться, а так могли решать какие-то домашние вопросы. К тому же Польша очень сильно нам помогала вначале, и я благодарна полякам.

Я помню, как на Пасху дарили нашим детям подарки, конфеты, как помогали с разными экскурсиями, чтобы немного порадовать. Было много детей из Мариуполя, где происходили страшные события, я видела, как они пугались от каждого стука дверью или шума, были нервные, напряженные и в сильном стрессе. Наши с сестрой дети были еще более-менее спокойны, мы пытались их успокаивать в дороге, что все хорошо.

Сначала мы находились несколько недель на западе Украины, а потом уже выехали в Польшу. Наши мужчины очень волновались, чтобы война не пошла дальше, но, слава Богу, удалось изгнать оккупанта и летом мы смогли вернуться домой. Я была счастлива, что вернулась, и благодарна нашим мужчинам, военным и волонтерам.

– Как изменилась ваша жизнь и окружение за последние два с половиной года?

– Я скажу, что мои близкие и друзья со мной. Знаю, что многие волнуются там, имею в виду соседнюю страну, но они молчат, потому что боятся. Я уже говорила в одном интервью, что их государство с такими разбирается сразу, очень быстро, к сожалению.

Те, кто хотел что-то говорить, не хотел жить в России, уже уехали. Я благодарна всем, кто может открыто говорить, распространять информацию о том, что Россия – это страна-террорист и она продолжает убивать наших детей. Вы знаете, в последнее время у нас каждый день – трагедия за трагедией, это очень тяжело принимать. Но мы продолжаем как-то жить, просыпаемся после взрывов, засыпаем под утро, потом через три часа куда-то уходим, стараемся работать, петь, улыбаться. Мне хочется дарить позитив сегодня, потому что новости очень страшные.

– В начале полномасштабного вторжения вы с Тамерланом еще общались по-русски. В какой момент перешли на украинский язык? Чья была инициатива и какие советы дали бы, чтобы украинизировать украинцев, при этом не вызвав сопротивления?

– Когда мы приехали в Польшу, то слышали только польский язык. Там не общаются ни на русском, ни на украинском, а на своем, родном. Поляки спрашивали меня, для них это было важно: "Почему вы говорите по-русски? Вы же украинцы!" То есть это же нормально, когда, например, во Франции говорят на французском, в Италии – на итальянском.

Ко мне только сейчас пришло понимание того, что Россия уже очень давно планировала эту войну, не десять лет назад, а, пожалуй, двадцать. Есть люди, которые об этом говорили, но к нам не приходило это осознание, и пропаганда работала очень давно, мол, мы были братья и сестры, потому и продолжали петь на русском языке, даже после 2014 года. В 2022 году, когда уже русские напали на Украину, мы так немного начали думать: а мы совсем не братья, мы, вообще-то, украинцы, хорошо знаем наш язык, которого русские не понимают.

Когда я приехала из Польши в Украину, увидела очереди за горючим на заправках, с этим были проблемы, когда услышала, как мой муж общается на украинском, то это было для меня вообще! Потому что все знают, что Тамерлан из Одессы, и я мало встречала там людей, которые бы разговаривали по-украински. Это была, в принципе, норма в Украине, но сейчас мы обязаны популяризировать украинский язык.

Я поняла, что он у меня неплохой и нужно больше окружать себя украинским. Мой ребенок еще с садика говорит по-украински. Когда я училась в школе, у меня был русский класс. То есть мы сейчас сознательнее, и, чтобы украинизироваться, нужно окружать себя языком. Как говорит мой педагог по английскому, "если хочешь выучить английский – окружай себя им, смотри фильмы, слушай песни, разбирай тексты".

Слава Богу, украинский язык у нас в крови, потому мне не очень сложно. Хотя иногда я еще думаю, честно, привычка еще есть, когда быстро хочешь что-то сказать, а бывает, наоборот, забываешь уже слово на русском (улыбается).

– Да, и это очень круто, спасибо вам!

– Знаете, мне уже даже режут ухо интервью, которые давала на русском, как-то необычно себя слышать. Даже не верится, ведь это был большой отрезок жизни и песни, которые любили украинцы, мы пели по-русски. Но я вижу отзывы людей и понимаю, что мы можем популяризировать украинский язык, и пусть его тоже изучают соседние государства! Украинцы – талантливая нация, они могут делать крутую музыку на своем родном языке!

– Как воспитываете сына и каким хотели бы, чтобы запомнил свое детство? Как объясняете ему войну? Ходите в укрытие? Как вообще переживаете тревоги, которые в последнее время очень часты и продолжительны?

– Да, враг "поздравил" нас с первым учебным днем, очень тяжелое утро было. В пять утра взрывы, у нас двухэтажный дом, к сожалению, нет укрытия, мы просто бежим прятаться под лестницей. Я собираю все постельное белье, и мы там спим, ребенок сразу рядом со мной засыпает. На самом деле очень тяжело это переживать, с кем не общаюсь – дети ужасно боятся, даже просто звука тревоги, и это грустно.

Объяснять ребенку, что такое война, уже не нужно. Тимур установил на телефоне программу, отслеживает тревоги, а в школе есть укрытие, в случае чего все бегут туда.

Десять лет мы как родители пытаемся создавать для него классное детство – он занимается футболом в своей любимой школе, где учится в пятом классе, у него появились новые предметы, ему очень интересно. Я надеюсь, что все наши дети запомнят войну и что россиянин им не друг, это однозначно. Они уже больше патриоты, чем наше поколение, потому что мы еще до 2014-го вроде были дружны. Но наши дети будут по-другому на все это смотреть, более тщательно изучать историю. Честно говоря, я окончила девять классов и очень мало помню из школьной программы. Я этого не скрываю и не стыжусь, потому что у меня все было заточено на пение.

Сейчас я очень хочу, чтобы закончилась война и наши дети в будущем не воевали, не знали, что это такое. Как мать я переживаю, потому что мы видим, что пока не ясно, когда она закончится.

– У меня недавно было интервью с учительницей. Мы обсуждали то, что ученики и учителя на перерывах и во внеклассное время вернулись к общению на русском языке. На примере школы вашего сына что могли бы сказать по этому поводу?

– Я так понимаю, многие родители до сих пор не заморачиваются по поводу языка. Моя бабушка, пережившая голодомор, после Второй мировой войны изучала немецкий язык, их обязывали, чтобы понимать язык оккупанта. Это мне почему-то запомнилось на всю жизнь.

Когда слышу, что Тимур переходит на русский, спрашиваю его: "Почему ты общаешься по-русски, если рядом с тобой люди, которые общаются на украинском языке?" Он сразу переключается, для него это не проблема. Да, есть какая-то старая привычка, потому что мы тоже с Тамерланом иногда грешим. На самом деле на это нужно время и осознание. Также меня окружают люди, которые принципиально не переходят, но есть родственники, которые еще продолжают говорить по-русски.

Все зависит от родителей и окружающих. Там, где сейчас учится Тимур, все общаются на украинском языке. Я не слышала, чтобы кто-то из родителей или классный руководитель говорили по-русски. Многие дети с Донбасса, Харьковщины, Одесщины переехали в Киев, им нужно пытаться разговаривать на украинском языке. У меня есть знакомые, которые тоже пытаются. И это очень круто, потому что они даже не думали, что когда-нибудь будут говорить по-украински.

– Алена, чего больше всего боитесь в жизни?

– Больше всего в жизни я боюсь войны, но, к сожалению, она уже произошла с нами. Боюсь ракет, боюсь, чтобы никто не болел в семье. А если говорить о какой-то банальщине, то змей, пауков, ящериц – все это для меня страшно! (смеется).

– Вы можете назвать себя счастливым человеком?

– Сто процентов. Каждое утро я просыпаюсь и благодарю, что жива, сейчас у меня слезы выступают...

Я благодарю, что у меня все хорошо, что могу продолжать петь, что есть мое любимое дело, благодаря которому могу выражать свое мнение, помогать психологически людям. Я точно знаю, что музыка лечит, и всегда привожу такой пример: у нас сейчас война, и представьте, выключается все – музыка, радио, телевидение, наше с вами интервью, абсолютно все! Как мы жили бы на такой земле?

Поэтому я считаю, что наше с вами дело – это какой-то свет, какая-то надежда, которую мы можем с вами дарить и обсуждать эти происходящие страшные темы. И другие люди будут понимать, что мы, артисты, интервьюеры, не где-то на Марсе живем, а так же переживаем. Я верю и надеюсь, что это тоже немного помогает людям понимать, что мы едины и все это переживем! Потому что у нас такие смелые люди, которые каждый день спасают других, сразу спешат на помощь, ведь самое главное – это беречь друг друга.

Сейчас много трагедий, и люди могут не понимать, почему проходят благотворительные концерты, почему артисты вообще поют, улыбаются. Это не значит, что нам очень весело, на самом деле мы все работаем на победу в Украине. Я верю в Бога и хочу сказать, что сегодня я счастливый человек. Также благодарна людям, которые слушают мою музыку, оставляют отзывы, – значит, им не все равно, следовательно, кому-то это нужно. И для меня это главное (улыбается).

Читайте на OBOZ.UA интервью с женой лидера группы "Машина времени" Андрея Макаревича Эйнат Кляйн – о войне в Украине, знаковых словах Голды Меир и о том, за что уважает Андрея Макаревича.

А еще на OBOZ.UA интервью со звездным фотографом Алиной Рост – о фотосессии Зеленских для Vogue, знаковых словах Подкопаевой и о том, как поменяла США на село в Украине.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!