Видео дня
"Наша совесть чиста". Солист "Пиккардийской Терции" – о поездках в Россию, "Червоной руте" в Донецке и неприятном о песне-реквиеме "Гей, пливе кача"
Заслуженный артист Украины, солист вокальной формации "Пиккардийская Терция", член жюри Евровидения-2022 Андрей Капраль недавно отпраздновал свой юбилей – певцу исполнилось 50 лет. Он продолжает жить в родном Львове и начал преподавать эстрадно-джазовый вокал студентам.
В интервью OBOZ.UA артист вспомнил участие в фестивале "Червона рута" в Донецке и рассказал, как тогда принимали группу местные жители. Андрей Капраль также объяснил, почему "Пиккардийская Терция" не может исполнять на каждом концерте знаковые песни "Пустельник" и "Гей, пливе кача", и признался, как им предлагали деньги за поддержку политических деятелей.
– Андрей, пользуясь случаем, поздравляю вас с недавним днем рождения! Как отпраздновали юбилей?
– В кругу семьи. Это для меня лучше всего. Я не люблю свой день рожденья. Не мой этот праздник, честно говоря! (Смеется.) Больше принимаю поздравления в день именин. Чувствую, что у меня есть ангел-хранитель, если я получил это имя. Потому этот праздник важнее.
Накануне прошел концерт с "Пиккардийской Терцией" в Киеве, а утром поездом приехали во Львов. Я зашел в дом, там меня хорошо поздравили дочери с женой – спели "Многая літа". Все как должно быть (улыбается).
– Позвольте сделать вам комплимент: вы очень молодо выглядите!
– Если бы не седая борода, то, может, и так! (Смеется.)
– В середине 90-х годов на музыкальном проекте "Территория А " выходит одна из ваших знаковых песен – "Пустельник", которая приносит публичную узнаваемость "Пиккардийской Терции". Но я читала, что вы не сразу приняли эту песню и она была отложена на год...
– Мы не были большой частью "Территории А". Все-таки мы считались и остаемся неформатным коллективом. Сейчас вместе с Анжеликой Рудницкой выступали для военных и участвовали в ее проекте "Украинское Рождество". Когда Игорь Добрянский (музыкальная группа VAN GOG (ВАН ГОГ). – Ред.), группа "Турбо-Техно-Саунд", Саша Пономарев не сходили с телевизора, мы с песней "Пустельник" появлялись редко.
Даже если сейчас мы хотим дать на радио свою музыку, ее не крутят. И это проблема, потому что все хотят то, что модно на данный момент. Чтобы продавать рекламу, то есть заниматься коммерцией, а не нести идею и пропагандировать искусство разных стилей.
Те музыканты, которые выступали, когда мы были детьми, открывали что-то новое, ведь это был совок и доступа к музыке как таковой не было. В это же время "Смеричка", "Свитязь", Назарий Яремчук, Игорь Билозир с "Ватрой", Владимир Ивасюк, "Трио Маренич", писавший чудесные песни Александр Злотник создавали просто шедевры!
Но мы все это пережили, все пропустили через себя. Иногда руки опускались, потому что понимали: сколько можно бить лед, если под ним никто не плавает и никто тебя не слышит? Поэтому мы свернули в другую сторону, потому что если ты внизу стучишь о лед и никто не слышит, то всегда есть тот, кто тебя услышит там, на горе.
Наверное, в конце 1993 года Дональд (Владимир Якимец – тенор, художественный руководитель вокальной формации. – Ред.) написал песню "Пустельник" и, когда принес на репетицию, начал играть на фортепиано... Понимаете, есть такие песни, которые не звучат под определенный инструмент, и, как говорят у нас, мы ее "забакланили" (смеется). Дональд, наверное, поступил правильно, когда уже где-то через год принес "Пустельник" снова и, не сдавая темы, как это все должно происходить, просто раздал ноты и сказал: "Давайте делать сопровождение песни". Когда мои коллеги выполнили свои партии, он обратился ко мне: "Теперь соло пой" (улыбается).
"Пустельник" каждый раз звучит по-другому, мы же не фанерщики, никогда под фонограмму не пели. Песня сама по себе сложная, и поэтому нужно быть в хорошей форме, чтобы ее исполнить. Тем более каждый год с нашим взрослением она набирала свой вес для каждого из нас.
Был период, когда мы ее не исполняли, но поклонники стали просить. Стинг говорил, что от песни Fragile никуда не денется, эта песня должна быть на каждом концерте. А мы понимаем, что "Старенький трамвай" может быть на каждом концерте, а вот "Пустельник" або "Гей, пливе кача" – это уже такие полотна, которые постоянно петь нельзя. После событий на Майдане мы ее физически не могли исполнять, потому что навертывали слезы, пережимало горло. Когда был концерт годовщины памяти Героев Небесной Сотни, – покойный Сергей Проскурня был режиссером-постановщиком целого действа – в небо зажгли прожекторы, а мы исполняли эту знаковую песню, видимо, тогда отпустило.
Хотя песня "Гей, пливе кача" записана еще в 2002 году в альбоме Ad Libitum. Мы ее пели за столом с друзьями, львовскими художниками и музыкантами в кнайпах, где собиралась художественная тусовка. А потом нас даже упрекали, что мы сделали очень классный коммерческий хит, записав во время Майдана "Гей, пливе кача".
Никто с нами не согласовал, что это будет реквием по погибшим. Когда несли первых погибших: Михаила Жизневского, Сергея Нигояна и Юрия Вербицкого, на Майдане была тишина, и в этот момент Евгений Нищук, отличный актер, который был голосом Майдана, взял наш диск и поставил эту песню. Мы никогда не запрещали другим ее исполнять.
– Это правда, что "Пиккардийской Терции" предлагали деньги за концерты в поддержку определенных политических деятелей?
– Все деньги не заработаешь, а проблем можно было насобирать, поэтому не участвовали в подобных акциях. Это наше общее решение. Я не хочу, чтобы мои дети ходили с опущенными глазами из-за поступков своих родителей. В коллективе не было ни одного человека, который бы, когда можно было "рубить капусту", поддержал такие предложения. А потом что? Ходить с "рубчиком" всю жизнь, что ты продался? Сколько нашу землю терзали со всех сторон, так как я мог петь, скажем, за Януковича? Понимая, что такие, как он, убивали моих дедов и бабушек.
Наша совесть чиста, и я очень счастлив, что я в этом коллективе, который всегда принимал решения в пользу своей земли и своих людей. Многих, кого я знал, уже нет: например, одноклассник моей дочери, которые сознательно ушел воевать и погиб два года назад...
Я понимаю, что кто-то должен был взять это оружие. И не говорю, что я не возьму его в руки – никто же не знает, как будет дальше! Теперь понимаю, что наша миссия – нести украинскую песню и культуру. Если бы мы не были честными с людьми, к нам не ходили бы на концерты столько лет. Словами не описать эмоции, когда во время выступлений перед военными, перед ранеными к тебе подходит дядька, у которого рука – как моих две, который знает, как воевать, знает, как защищать мою землю, и благодарит за то, что я могу отвлечь его от войны...
Когда осознаешь, что пластуны под гитару пели "Пустельник", "Старенький трамвай", "Берег реки", а потом часть тех пластунов воюет, а другая часть тренирует, воспитывает дух... Значит, это того стоит! И даже то, что без продюсерского вклада мы держимся столько лет! Лет десять, должно быть, жили идеей, грызли гранит музыкальной науки и музыкальной жизни, не зарабатывая денег при этом. Благодаря песням Славка Нудика и Владимира Якимца выкристаллизовался стиль "Пиккардийской Терции", потому что акапельных коллективов немало по миру, но именно в такой манере поем только мы.
– После скандала на Евровидении в 2022 году вы продолжаете следите за песенным конкурсом?
– Это не мой формат фестиваля, я вообще не люблю попсовую музыку. Когда там выступали ABBA, Селин Дион, тогда этот фестиваль еще имел художественное значение. Как музыкант, я слышу, что там вся музыка фактически ворована по нотам из всего, чего можно, чтобы только "слепить" хит.
– Каким в ваших воспоминаниях остался знаковый фестиваль "Червона рута" в 1993 году в Донецке? Как вас принимали местные жители?
– В 1992 году мы начали с квартета и в том составе поехали в 1993 году на фестиваль "Червона рута" в Донецк и стали там призерами. Больше всего запомнилось то, что Ленину тапки нарисовали белой краской на площади. А еще страшный беспорядок в организации самого фестиваля! То есть нам нечего было есть, стали свидетелями их внутренних ссор, они начали делить все...
Также Донецк запомнился кучей бандитов, хотя не хочу никого обижать, потому что во всех регионах Украины живут прекрасные люди. Несмотря на то что там было очень много арт-искусства, я не могу сказать, что город готов к такой музыке. Позже у нас было очень много исторических разговоров, когда приезжали на концерты в Донецк и Луганск. Нам местные жители говорили, что им кажется, что все, что связано с искусством, к ним просто не пускают. То есть они были закормлены "русским миром".
Мы перед Богом и украинским народом чисты, потому что в сторону востока никогда не смотрели. Были в России всего трижды: раз в честь дня рождения Тараса Шевченко выступали в Украинском доме в Москве и дважды ездили колядовать по приглашению украинцев в Сибирь. Больше мы не рассматривали вопрос становиться там гастарбайтерами, мы были так воспитаны, что для нас все московитское было чуждо. С обеих сторон в моей семье все были высланы в Сибирь, поэтому у меня никогда не было большой любви к к*цапам. Вообще, за 32 года нашей концертной деятельности мы могли остаться во многих странах, где получали предложения, но наше назначение – быть здесь, в Украине.
– Поддерживает ли гастрольную деятельность группа сегодня?
– Предстоящие концерты перенесены еще с декабря, потому что мы хотим, чтобы никто не пострадал. Никогда не забуду, как мы давали концерты в Донецке и Луганске накануне оккупации и едва уехали. В Мариуполь уже не попали, потому что его бомбили тогда конкретно. Сегодня мы больше посещаем госпитали, пою для наших защитников как с "Пиккардийской Терцией", так и отдельно, со своими песнями.
– Вы продолжаете развивать сольную карьеру?
– У меня было несколько сольных концертов, это немного иная, чем у "Пиккардийской Терции", музыка. Когда настал период ковида, полгода у нас не было никакой причастности к концертам, и, очевидно, из меня начало выходить то, что собралось годами, а я и не знал, что оно во мне есть (улыбается).
Кроме того, сейчас есть еще новое занятие: я – старший преподаватель эстрадно-джазового вокала во Львовской национальной музыкальной академии им. Николая Лысенко. Думаю, что пора поделиться своими навыками.
– Раньше вы говорили, что мечтаете писать картины. Кстати, сказку о "Львовской колбаске", которую рассказывали трем своим дочерям, когда они были еще маленькие, написали?
– Иногда что-то там могу карандашом нацарапать, но не то, что нет времени, а все-таки я уже старше и стал немного жестче с жизнью... Я многое видел, многое пережил и ко многим вещам совсем по-другому отношусь, кроме ценностей, которые являются самыми важными в жизни. Как бы судьба ни бросала мной, я знаю, что никому в жизни специально плохого не сделал. Разве, может, потому, что я вешу 115 килограммов, кому-то случайно встал на палец (улыбается).
Сейчас пришло время, что я надел очки, потому что нужно писать документацию студенческую, а мне легче сказать, чем писать, хотя сейчас и время писания. Я думаю, может, начитаю на диктофон сказку о "Львовской колбаске" (улыбается), просто дам кому-то, кто сможет ее литературно оформить.
– Кого из музыкальных исполнителей можно увидеть в вашем плейлисте?
– Когда я за рулем, то часто слушаю радиостанцию Radio Gardens, люблю слушать песни Джино Ванелли, Селин Дион, Джорджа Майкла, Гару, Rainbow... Но до сих пор с трепетом и чувством отношусь к группам "Трио Маренич", Zodiac – это мое детство. Еще помню, как каждое воскресенье с семьей слушали литургию по радио "Ватикан", хотя мои родители не были музыкантами. Они в определенной степени боялись преследований, понимая, что наши слушания литургии из Ватикана по-разному могли решить судьбу...
У нас даже был виниловый проигрыватель, песни "Трио Маренич" я заюзал просто (смеется). Позже уже появились кассетные магнитофоны. Сейчас я объясняю своим студентам, как хотел выучить аккорды для гитары на музыку Ричи Блэкмора и как нужно поставить кассету на карандаш и прокрутить ее 38 раз! (Смеется.) Сколько воспоминаний!
Или когда приезжали бабушкины братья из села, то ночью они играли на кларнете и на трубе, пели коляду под окном... Я многое имитировал, выходил в сад с метлой и пел все, что услышал где-то, а чтобы не было тишины, бил по каструлям несколько часов подряд! Не знаю, как моя покойная бабушка это все выдерживала! (Смеется.)
Не могу людям объяснить, как в моей голове звучит труба или гитара. Они мне просто звучат, и все. И я максимально приближенно могу их воспроизвести.
– С кем вы дружите в украинском шоу-бизнесе и верите ли в дружбу на сцене?
– У нас есть дружба в коллективе, несмотря на то что мы все разные и можем ссориться. Правда, до драки у нас не доходило (смеется). Но я придерживаюсь мнения, что друзей не может быть много. Мои ближайшие друзья – это прежде всего жена и дети. Это те, кто всегда рядом.
Мы не были частью шоу-бизнеса – вот в чем весь парадокс. Мы, наверное, где-то его составляющая, но никогда не были в топе плейлистов. Мы ни с кем не ссорились, не было такого, чтобы мы приходили, а кто-то в нашу сторону криво смотрел. Дружим с ребятами из групп "С.К.А.Й.", "Мертвий Півень", "Океан Эльзы", с Сашей Пономаревым. Но у нас есть своя ниша. Нам писали, как исцелялись от нашей музыки, как шли на операции под наши песни, как рожали детей.
Хотелось бы, чтобы ищущие себя понимали, что не все коммерческое. И не ставили за самоцель – только зарабатывание денег. Так складывается судьба, что люди, принесшие в мир что-то действительно важное, не были оценены во время своей жизни, они были чудаками. Я желаю всем быть чудаками, потому что мир сложен, и в нем действительно очень много зла.
– Это так трогательно, что называете жену и детей своими самыми близкими друзьями... В чем ваш секрет семейного счастья ?
– Жизнь идет к тому, что все равно придет старость. И кто с тобой останется? Конечно, самые родные люди. Я считаю, что секрет семейного счастья – мудрость моей жены, она очень умный человек. Мы все где-то ошибаемся, но она всегда умеет меня поддержать.
А еще верность. Мы пришли венчаться в храм и что-то друг другу пообещали...
Я пришел к Тому, кто мне дал жизнь, мои таланты и очень много бонусов, подарил эту жену, детей и родителей. Их, к сожалению, уже нет, но они дали мне жизнь и все, что могли, – любовь и поддержку, не будучи причастными к музыке, дали мне возможность стать тем, кем я есть. Я понимаю, что все, что у меня есть, не просто так, поэтому должен быть благодарным. Я понимаю, что от меня все это могут забрать так же, как дали. Вот этого я боюсь...
Читайте на OBOZ.UA интервью со звездой "Памфира", актрисой Соломией Кирилловой – о нетипичной внешности, "зраде" в Карпенко-Карого и низких зарплатах актеров.
А еще на OBOZ.UA интервью с Kozak Siromaha – о "Голосе страны", хейте из-за Николаса Кармы и причине, почему считает женщин ведьмами.
Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!