Видео дня
"Украинский будет языком элит, а русский – языком маргинала". Алексей Гнатковский – об очищении нации, психах среди актеров и риске проиграть войну
Заслуженный артист Украины, ведущий актер Ивано-Франковского драмтеатра, режиссер и обладатель премии "Золота дзиґа" за лучшую мужскую роль второго плана в фильме "Довбуш" Алексей Гнатковский знает, на какие жертвы идет актер ради успеха – чуть ли не сходить с ума, но все равно доигрывать спектакль в любых условиях. Был ли он готов к этому?
В откровенном интервью OBOZ.UA Алексей Гнатковский поделился, что возмущает его на третьем году великой войны, за что чувствует вину и ответственность, почему уважает русифицированных украинцев и кто решает все в их отношениях с женой. Самое интересное – дальше.
– Алексей, поздравляю вас с премией "Золота дзиґа" за лучшую мужскую роль второго плана в фильме "Довбуш"! Как прошел такой особенный для каждого актера день в вашей жизни?
– Я очень благодарен киноакадемикам и всем, кто голосовал за меня. Но, несмотря ни на что, понимаю, что перед нами стоят огромные задачи, потому что мы не должны останавливаться в борьбе за умы, за души наших людей. К сожалению, у нас очень инфантильное общество, которое, выбирая думать или не думать, выбрало не думать. А теперь жалуется, мол, почему с ним не советуются, не объясняют какие-нибудь вещи. Мы делаем очень маленькие шаги в этом росте. Конечно, есть люди большого духа, но их не так много, как хотелось бы.
Я уже говорил на вручении премии "Дзиґа", что мне очень грустно – сейчас на съемочных площадках в украинских кинопродуктах до сих пор звучит русский язык. До сих пор большие онлайн-медиа имеют истории русификации. Наша кинопродукция – это огромный инструмент. К сожалению, государство выделяет на это очень мало средств. Тем более что сейчас все производство заточено под одну историю, это игра в одни ворота. Господи, иногда руки опускаются, знаете... Но я себе всегда говорю: давайте тогда все опустим руки и сдадимся к холере! Но мы не имеем права сдаваться...
Вы спрашивали, как прошел тот день в моей жизни, я начал рассказывать о другом, о том, что сейчас важно. Премия "Дзиґа" – не знаю, это ли признание. Я настроен на большую и тяжелую работу, а "Дзиґа" – это трибуна, шанс сказать те вещи, которые для меня важны. И через ваш ресурс в том числе, потому что вы берете у меня интервью, потому что я получил эту премию...
– Я беру у вас интервью не только потому, что вы получили премию, а очевидно потому, что с вами можно подискутировать на разные темы!
– С удовольствием! Так вот, я использовал свой шанс сказать вообще, что у нас нет русскоязычных украинцев, а есть русифицированные украинцы. Когда апеллируют, что на фронте общаются на русском – это шантаж, спекуляция и манипуляция человеческими чувствами. Потому что там люди, которые защищают нас – это святые люди. Не трогайте людей на фронте! Поменяйтесь с ними местами, тогда будете что-то говорить!
Или говорят: вот ребята придут с фронта и решат тыловые вопросы, незаконную застройку в городе, например. В Ивано-Франковске снова хотят забрать зеленую зону и под такими "соусами"... Или в той же зоне построить новую церковь, когда уже есть одна всего в 200 метрах от нее! Или там же построить реабилитационный центр для бойцов. А почему это не сделать в трех километрах от города, где больше места?
У нас святыми вещами прикрывают грешные вещи. Я понимаю, что человек – такое существо, которое может привыкнуть ко всему, потому что хочет жить, выживать и ищет комфорт в самых некомфортных ситуациях, но не устаем, не останавливаемся, потому что украинцы умеют мыслить. А тем, кто не хочет мыслить, скажу: давайте просыпаться от этого инфантилизма! Браться за руки, за лопаты, за оружие и мести всю грязь из страны, из головы, из души. Все, чем нас начиняли 30 лет независимости, 70 лет оккупации советщины, 300 лет оккупации империи.
Поэтому для меня было важно сыграть в фильме "Довбуш", потому что считаю, что Олесь Санин – лучший режиссер современности, а Сергей Михальчук – лучший оператор современности.
– Мне запомнился момент из ваших рассказов о съемках в фильме, когда, чувствуя панический страх высоты, пришлось пройтись по бревну между двумя скалами. Вам предлагали дублера, но, цитирую: "Нет, ни в коем случае. Я не хочу, чтобы вместо меня шел какой-то мужчина". Понимаю, что в тот момент вы осознавали, что снимаетесь в эпохальном кино, которое войдет в историю. Что играете роль самого Ивана Довбуша. Как вообще у вас происходит процесс превращения в другого человека и как потом выходить из этого состояния?
– Это моя профессия, я – актер, есть разные методики погружения в роль. Если говорить об отстранении, то история Ивана Довбуша такая же, как и у всех ролей, которые играю. Мы всегда говорим о самом сокровенном в глубине души. Моя субъективная, наверное, уже художественная позиция состоит в том, что каждый художник всю свою жизнь хочет что-нибудь сказать. Представьте изречение всей своей жизни, всего мира, всего переживания – одним словом. Ты в каждой роли все равно говоришь о чем-то своем, словно душу открываешь...
– Поделюсь с вами одной мыслью, которую недавно прочитала: "Самые известные и самые лучшие актеры – на самом деле психи. Потому что перевоплощаться не каждый человек может, проживать ту боль, ту историю. Это же издевательство над собственной психикой". Что думаете по этому поводу вы и советовали бы идти в актеры молодому поколению?
– Очевидно, что да. Я вам скажу фразу моего любимого актера Ивана Миколайчука: "Передать чье-то горе – это десять раз пережить собственное, а передать чье-то счастье – это отдать половину своего". Я не очень люблю об этом говорить, потому что это мое личное дело.
У меня было очень много разных случаев в жизни, когда я не должен был выходить на сцену. Например, смерть самых близких людей, а ты все равно играешь комедию. Буквально недавно мы играли с Ирмой Витовской комедию "Как вырастить мужчину в домашних условиях", которая популярна и закладывает хорошие смыслы. Смотрю – за кулисами моя помощница плачет, и думаю: "Не дай Бог, какая-то беда случилась у меня, и она не знает, как это сказать!" Знаете, я тогда подумал: "Дорогая, пожалуйста, не говори мне это сейчас, скажи после спектакля". Представляете, как цинична эта история. Потому что я понимаю, что доиграю этот спектакль, даже если узнаю, что случилась какая-нибудь беда. Я просто сойду с ума, но все равно доиграю. Но ведь это на самом деле безумие. Поэтому, с одной стороны, это цинизм, с другой, – понимание профессии. Слава Богу, ничего плохого тогда у меня не произошло.
– Вас на сцене ничем не остановить, даже выключением света.
– Да (улыбается). Поэтому всем, кто просит меня подготовить их к поступлению, сначала отказываю. Потому что это ужасная профессия, огромная лотерея. Ты должен работать на 200%, отдавать все свое время. К примеру, я не вижу своей семьи, друзей. У меня есть хорошие, даже дорогие вещи, которые покупал, а они висят в шкафу годами. Я надеваю спортивный костюм, когда приезжаю домой, переодеваюсь, чтобы сыграть спектакль, тогда еду поспать. Сейчас ночую дома где-то две недели в месяц, в основном сплю в поезде.
Если хочешь чего-то добиться, должен забыть о личной жизни. Это огромная жертва на самом деле. Если ты готов к этому – это возможно. Как говорил мой учитель: "Талант – это только пять процентов твоего успеха, все остальное – труд". Поэтому я отговариваю всех, но всегда говорю так: "Представьте себе сто процентов вашего организма. Если хотя бы один процент может не быть актером, то лучше послушать этот один процент". Ибо через пять лет учебы, потом работы в театре, где-то на свободных хлебах, или где вы будете работать, этот один процент превзойдет 99. Он придет с бытом, с личной жизнью и скажет: "А почему ты должен это делать?" И те 99 процентов перейдут на сторону одного. А если сто процентов, если ты понимаешь, что без этого не можешь жить, что это твое призвание – стоит услышать. Это очень важный вопрос, который следует задать себе.
– Когда вы поняли, что хотите быть актером? Ведь после школы поступили на факультет политологии.
– Я до сих пор еще не понял (улыбается). Каждый день сомневаюсь и думаю, действительно ли достоин. Не могу или хочу, а достоин ли, и делаю дело, которое угодно Богу. На самом деле это очень страшный вопрос не только в актерстве. Он жизненный, и трудно отвечать, потому что начинаешь убеждать себя в каких-то вещах, играть с собой в спекулятивные игры, но здесь нужно быть максимально честным и жестоким к себе.
– Как-то вы сказали: "Без образования ты просто дворняжка. Ты можешь быть безгранично талантливым, но если нет школы, то твой талант остается на уровне твоего таланта". Я ходила на спектакли "Сладкая Даруся" и "Слишком женатый таксист", обе части, где еще в 2008 году вы сыграли главную роль. Конечно, я не театральный критик, но не заметила, чтобы вы отставали от других. Не кажется ли вам, что сегодня высшее образование не обязательно, чтобы добиться успеха?
– Я убежден, что только высшее образование обязательно, чтобы достичь успеха. У меня их два. У меня есть учителя, которыми горжусь. Это Ростислав Держипольский (директор и художественный руководитель драмтеатра. – Ред.), Наталья Половинка (актриса, певица, педагог. – Ред.) и Олесь Санин (украинский кинорежиссер, актер, оператор. – Ред.).
Ростислав Держипольский – ученик Богдана Козака, тот – ученик Бориса Тягно, Тягно – ученик Леся Курбаса, Наталья Половинка – ученица Ежи Гротовского, а Санин – ученик Леонида Осыки. Это огромная династия, это фантастическая школа, потому я еще раз говорю: без образования ты – никто. Единичные случаи, когда самородки случаются, и так складывается, что они могут реализоваться без образования, но я никогда не брал бы с этого пример.
Первое, что хочу дать своим детям, – это образование, в него я вложу все свои ресурсы. Я считаю, что проблема нации по необразованности – это та первая причина, источник, фундамент всего, как в любой профессии. Без образования ты просто профан, у тебя нет ремесла. Если природа тебя одарила щедро, то на этом ресурсе сможешь ехать какое-то время, но потом обгонят менее одаренные, но более образованные. И это честно. Если ты так талантлив, то прибавь к этому образование – и станешь лучшим.
– На День Независимости Украины в 2021 году вы сыграли спектакль в Мариуполе. Как вас там встречали? Что запомнилось из ныне оккупированного Россией города?
– Меня не было тогда в Мариуполе, потому что одновременно играл в другом спектакле. Это была уникальная пьеса "Двенадцатая ночь" по Шекспиру, она получила премию "Гра" (высшая театральная премия Украины). Я поставил ее с непрофессиональными актерами – военными, которые имели посттравматические синдромы и изъявили желание выйти на сцену в рамках проекта психологической послевоенной реабилитации, которой занимаюсь еще с 2015 года. Они сыграли спектакль в оригинале, на языке Шекспира, и мы выиграли лучшую премию среди профессиональных театров. Эти люди никогда не играли в театре, никогда не разговаривали по-английски. Я ездил в Киев, мы год репетировали со Светланой Яворской, она занималась с ними на английском языке. И это доказательство того, что, возможно все, наши люди могут все. Я же видел видео спектакля!
Каждый из них понимал, что война продолжается, и это было такое счастье сыграть там, в Мариуполе. Сейчас любые слова не имеют смысла, это что-то очень священное, что-то очень личное – играть там спектакль. Понимаешь, что это День Независимости, ты военный, защищаешь эту страну и тут – играешь в театре, Шекспира, ну это фантастика! Я понимал их ощущения и был просто счастлив за них тогда. Теперь несколько человек, сыгравших в спектакле, уже погибли, и я понимаю, как это было тогда.
– Прочту вам одно сообщение. Прямая речь: "Ходили в кино на Яремчука, фильм хороший, но лучше опоздать на десять минут, потому что показывают трейлеры новых украинских фильмов о войне со сценами насилия и изнасилования. Мы не опоздали и очень об этом пожалели". Как думаете, не перенасыщен ли отечественный кинематограф военной тематикой и не потому ли театры сейчас переполнены, потому что там зрители могут на время отдохнуть от войны?
– Это неоднозначный вопрос. Думаю, что нет. Каждый из нас находится в своем пузыре. В моем – только война, то есть у меня часть семьи, друзья сейчас воюют. Я, к сожалению, остаюсь здесь, в тылу. У меня на этот счет есть свои переживания и страдания. Я живу войной. У нас с женой есть волонтерский фонд.
Есть люди, в пузырях которых нет войны, и вот для них нужно снимать такие фильмы, возвращать к этому. А есть те, кто из этого процесса не выходил, и им нужно пойти на спектакль, просто посмеяться, высмеять свой стресс.
К примеру, Россия сейчас на войну бросает все ресурсы, в том числе миллиарды выделила на кинопродукцию. Снимают много агитационных фильмов на военную тематику, они понимают, как работать с умами. У нас нет правильной украинской пропаганды! У нас провалена кампания по мобилизации, потому что людям ничего не объясняют. Снимите фильмы, как почетно быть воином! Наши враги снимут много всего, потому что понимают, что это тоже нужно. Когда говорят, что не ко времени образование или культура, то, по-моему, именно это сейчас ко времени, потому что это территория наших душ, наших умов.
Если мы в стране во время войны не воспитаем следующее поколение качественных украинцев, то проиграем эту войну не территориально, а ментально. А если мы ментально проигрываем, то смысла в этих территориях нет. Нам нужно воспитывать следующие поколения, потому что эта война не на год, не на два – на поколения. Поэтому нужно снимать такие фильмы, даже шлак, потому что на этом шлаке начинающие режиссеры набивают руку. Это тоже честно. Только бы хотел, чтобы глупости снимались за свой счет, а не государственный.
Но признаюсь: я в режиме онлайн общаюсь со своими родными, друзьями, мой телефон в войне. Иногда хочу просто выдохнуть, даже просто напиться и уснуть в том кинотеатре.
Расскажу одну личную историю. Мы играли спектакль с Ирмой, о котором уже упоминал, в Сумах. Полный зал. В конце мы в пределах нашего фонда всегда собираем деньги. Так вот после этого несерьезного представления всегда говорю важные вещи о войне, о том, что важно. И поднимается женщина, плачет и говорит: "Извините, пожалуйста, но не говорите этого сейчас... Спасибо вам за спектакль, я впервые за время полномасштабного вторжения смеялась".
Позже к нам подошел ее родственник без рук и говорит: "Благодарю вас, что она получила отдушину, впервые действительно смеялась, ведь уже четыре человека из семьи похоронила по кускам". И я понимаю, что этому человеку нужен такой спектакль....А другого человека, наоборот, надо немного встряхнуть, мол, война идет, эй!
На своих спектаклях я также предупреждаю, что будут громкие выкрики, потому что приходит много людей с контузиями, и для них это триггер. Надо работать с военными, которые возвращаются с фронта, у меня есть целая программа моего фонда. Я понимаю, что капля тоже камень точит, но хочу, чтобы и государство это делало. Чтобы склеить общество, нужно искать понимание, терпимость. У нас есть на что направлять агрессию – это их проклятый язык, проклятая культура, проклятый на семь поколений народ. А после семи поколений должно быть просто игнорирование этой болотной цивилизации. Но друг к другу мы должны быть максимально деликатными, потому что у каждого сейчас хрустальная душа, которую раздражает любой маленький триггер.
– Интересно высказался на эту тему актер Павел Алдошин: "Еще 20-30-50 лет наша картинка будет выстраиваться вокруг войны и разрушений. В конце концов, это перерастет в культ войны, на котором мы будем строить свою культуру. Мы будем этот культ войны прописывать в свой этнический код, что уже, в принципе, происходит. И это очень плохо, потому что война – это деструкция в любом случае. Лично я бы не создавал этот культ. Если мы будем поднимать темы, какая украинская нация сильная, мощная и так далее, это качнет нас в абсолютно зеркальную сторону – туда, с чем мы боремся. На этом построена враждебная культура. Она основывается не на ненависти, а на преимуществах нас как нации". Согласны?
– Не совсем. Я хотел бы обратить внимание на такие аспекты войны – ее парадокс и культ.
Очевидно, что это деструкционная история, и парадокс войны очень страшен и циничен. Но война – это очищение, правда, жертва за это непомерно велика. Если бы не война, то вопрос украинизации дальше был бы запущен, у нас до сих пор бы по всем городам стояли памятники нашим насильникам, а улицы назывались бы их именами. Если бы не война, мы бы дальше в школьных программах изучали достоевских, толстых и всякую москальскую шоблу. Если бы не война, наше общество не проснулось бы, большинство из нас не понимали бы, кто такой батько наш Бандера. И это на бытовом уровне, а на большом война – это переосмысление экономики, перезагрузка аппарата.
Поэтому я не согласен, что это всегда деструкция. Опять же, я не толерую, не восхищаюсь этим, это страшно и больно, и прошу не вырывать мои слова из контекста, а услышать и понять мнение, что, к сожалению, плата за это непомерна.
Далее о культе войны. Он нужен только в таких тоталитарных или авторитарных обществах, где другого варианта, как культивировать, нет. В Украине никогда его не было, хоть мы воевали очень много, но у нас ментальность другая, отличающая от наших врагов. У человека есть два права с рождения – это безопасность и свобода. Так вот мы, украинцы, за право свободы готовы жертвовать своей безопасностью, а наши враги наоборот – ради собственной безопасности готовы жертвовать своей свободой. Потому я не думаю, что у нас приживется этот культ войны. Конечно, я не футуролог и не политический эксперт, но из того небольшого опыта и знаний, которые имею, выражаю субъективное мнение.
– Алексей, у вас с Ирмой Витовской недавно состоялся тур по Канаде со спектаклем "Как вырастить мужчину в домашних условиях", где вы везли много лотов с благотворительной целью. Также вы привлечены к съемкам второго сезона сериала "Кава с кардамоном", а еще вышел фильм на Суспільному "Как украинцы на украинском заговорили", где выступили рассказчиком. Когда и как вы отдыхаете с таким графиком? Банально – спите? Проводите ли время с семьей?
– Я сплю по четыре часа в сутки, часто – где-то в перерывах или когда еду в маршрутке. Война в стране – некогда отдыхать! У меня тоже есть посттравматический синдром. Театр оставил меня, у меня бронь. В начале войны очень хотел в армию, но если я нужен здесь, если государство оставило меня в тылу, то я должен оправдать эту бронь, то есть должен быть максимально полезным. Хотя бы соответствовать тем усилиям, которые кладут сейчас наши воины на фронте, поэтому я создал фонд, ездил в Канаду.
Это был сложный процесс, опять же, без сна, постоянные переезды, но я понимал, что это возможность аккумулировать средства для 12-й бригады, от которой есть запрос, поэтому не позволяю себе отдохнуть. Когда был в отпуске в театре, использовал его, чтобы повезти бойцам фильм "Довбуш". Но хорошо, что жена меня поддерживает, хотя, к сожалению, детей вижу редко, но по крайней мере немного, потому что есть люди, которых дети не видят годами или никогда уже не увидят... Там половина моих друзей и коллег, то есть это люди, которые сознательны и понимают, что за страну нужно воевать. Недавно у нас большая потеря была – погиб на фронте наш артист оркестра...
Я говорю, у нас общество все травмировано. Например, в своем пузыре не нахожу никого безразличного, кто живет свою жизнь. Очевидно, есть и такие люди, ведь нас миллионы. Не все люди святые, есть идиоты, но их меньше. Как говорил Шекспир: "Глупость – как солнце: сияет сильнее – идиоты заметнее". Поэтому иногда тем, кто на фронте, кажется, что в тылу расслабились. И все из-за нескольких придурков, которые видны в TikTok, Instagram или Telegram-каналах – то они избили военного, то еще что-то сделали. Но это не значит, что все такие.
– Для меня гениальна ваша работа в фильме "Как украинцы на украинском заговорили", где вы показывали разные говоры, свойственные Украине в разные столетия ее истории, выступали против ласковой украинизации. Такой подъем после просмотра, как вдруг натыкаюсь на приземляющий пост Алины Доротюк. Зачитаю отрывок: "Недавно во дворе своего дома в Киеве я стала свидетелем ситуации: двое мальчишек лет восьми-десяти говорили девочке их возраста: "Ты что, не хочешь быть модной?" И смеялись. А знаете почему? Потому что ребенок говорил по-украински, девочка стояла и краснела. А пацаны хохотали". На третьем году великой войны до сих пор есть взрослые и дети, которые считают, что говорить на языке убийц – это престижно. В такие моменты не возникает ощущения, что мы боремся с ветряными мельницами?
– Нет, девочка же говорила по-украински, понимаете, глядя, как к этому отнесутся друзья (улыбается). Я вижу, что она стояла на своем, ей было плохо, ее унижали, но она стояла. А те двое вырастут и будут ей обслуживающим персоналом, а девочка вырастет и будет управлять государством. Наше общество переформатируется, украинский будет языком элит, а кацапский – языком маргинала. Двое мальчиков не виноваты, что говорят по-русски, это их бессознательный выбор. Может, у них родители алкоголики или наркоманы, семья неблагополучная или просто необразованная. Если родители невежественны, то и дети будут такие. Вопросы образования и культуры все таки актуальны. А по девочке видно, что у нее родители образованы. Это показательная история, но на самом деле не единственная. Я не увидел в ней ничего плохого, я увидел в ней перспективу.
– Много дискуссий о том, что сейчас актуально, а что нет. Вы сказали, что ко времени – образование и культура, а что, считаете, можно отбросить?
– Споры, поливание грязью друг друга, междоусобицы – это точно не ко времени. У нашей нации есть ахиллесова пята. Из-за междоусобиц распадались большие государства, государственные структуры – Киевское княжество, Галицко-Волынское, казацкое. Из своей истории мы должны понимать, что нам их привозят из-за границы, с северных болот, где живут свинособаки, оттуда нам это насаждают, чтобы мы между собой враждовали.
А любое дело, бизнес дает развитие обществу. Также актуальна помощь армии. Сейчас начну такими постулатами говорить, как в предвыборной агитации – армия, язык, вера (улыбается). Но вопрос веры также актуален – изгнать всю шоблу Московского патриархата отсюда.
– Вот вы затронули тему религии. Хочу поинтересоваться вашим мнением относительно изменений церковного календаря. В интервью моей коллеге вы шутили, что теперь на Николая нужно чуть ли не кредит брать, потому что празднуете по старому и по новому стилю. Наконец-то мы празднуем Рождество 25 декабря, но почему такой религиозный праздник, как Воскресение Господне, украинцы в этом году праздновали с россиянами в один день? Это стало причиной, почему за границей многие в тот день не пошли святить паску в церковь...
– Давайте попробуем разобраться. Когда я говорил, что на Николая нужно брать кредит, это не потому, что я два Николая праздную, у нас с женой просто 12 крестников. Я так шучу, что нужно кредит брать, потому что их у нас много (улыбается).
У меня три любимых праздника – Николая, Пасха и Рождество. Николая очень люблю. Наконец-то его можно праздновать по-человечески – 6 декабря, ведь мы перешли на новый стиль, как когда-то 100 лет назад. Потому что когда пришли кацапы, все переделали и забрали, поэтому у нас есть Старый Новый год, например. По этому кацапскому стилю, который мы праздновали с Советским Союзом, начинается пост, ты постишься, потом Новый год, нет поста, все бухают, а потом опять пост к Рождеству. Теперь иначе: пост Филипповка, Рождество, Новый год. Раньше у нас на Василия, Старый Новый год, Маланку водили, а сейчас на нормальный Новый год. Все праздники сошлись.
Пасха – это подвижный праздник, он рассчитывается не по календарю, а от поста. Там целая математическая история.
– Что еще актуально, по вашему мнению? К примеру, переименование улиц, станций метро?
– Ну, как может воевать страна, у которой есть проспект имени Ленина? Это ведь абсурд!
– А как мог стоять памятник царице Екатерине в Одессе до конца 2022 года? Именно она, по инициативе Григория Потемкина, с которым состояла в морганатическом браке, уничтожила в ХVIII веке Запорожскую Сечь?
– У меня была ситуация в Одессе, где показывал спектакль "Ночь перед Рождеством". Еду в такси и спрашиваю таксиста, нужно ли сносить ей памятник. На что он ответил: "Нет! Зачем? Это же история!" Какая история? Памятник поставили даже не 50 лет назад, а буквально какую-нибудь декаду! В таком случае Гитлер – это тоже история, давайте и ему памятник поставим!
– Я это все спрашиваю, потому что интервью будут читать не только на западе Украины. И знаете, как говорят: "Вам там, во Франковске, легче, потому что вы с рождения разговариваете на украинском языке, у вас есть украинская культура, а нам еще надо учиться!"
– Да, это правда. Опять же, видите ли, вы сами говорите – нам еще нужно учиться. Должно быть образование и культура. Надо учить детей правдивой неискаженной истории, что Екатерина, например, была убийцей и уничтожила очень много казачьих застав, она не сделала Одессу.
С другой стороны, я всегда говорю: настоящий пример патриотизма – когда русскоязычный украинец переходит на украинский язык. Это пример волевого решения. Я из Ивано-Франковска, то есть у меня здесь украиноязычная среда, мне пели колыбельные на украинском, и я, и мои дети знают все колядки, потому что колядовали и мои родители, и деды, и прадеды.
Это тепличные условия. А там всегда была для Украины агрессивная среда. Специально русифицировали. Мне не нужно было делать этого усилия, я кланяюсь таким людям, понимаю, что им нужно было преодолеть огромное сопротивление – на работе, во дворе, у себя дома, в семье. Если хочешь в быту говорить по-украински, должен пройти сквозь стены неприятия, и для этого нужно иметь огромную волю, характер, силу, мудрость и отвагу! Когда человек встает с колен!
– Мне нравится одна ваша фраза: "Никогда не слушаю хейтеров, как, в конце концов, и больших комплиментарных историй, потому что они очень временные". Как прийти к этому тем, кто больно реагирует на хейт?
– Мой совет: мыслите мудро! (смеется). Что такое хейт или что такое комплиментарность? Это субъективное мнение другого человека, который ни вас не знает, ни чем вы живете. Все это просто пук в вечность!
– Но сколько людей из-за этого страдают… И не только в социальных сетях зависят от чужого мнения, а не делают что-то, потому что боятся, что о них скажут…
– Так выйдите из Facebook и посмотрите на мир Божий! Перестаньте читать, выйдите из своей скорлупы, нажмите кнопку off – все, хейт закончился!
Если вы не делаете ничего незаконного, чего-то, что вредит свободе другого человека, вы имеете право на собственные убеждения в чем-либо: в религиозных, политических или интимных делах. Хейт – это просто субъективное выражение кого-то, как и комплиментарность. Знаете, мне кажется, если спрашиваешь других, как они к тебе относятся, тогда ты зависим от мнения других. Надо познать и исследовать себя, это больно, тяжело, некомфортно. Но когда ты это сделаешь, то полюбишь себя со всеми недостатками, и тогда полюбишь мир, других людей, даже тех, кто тебя хейтит, потому что поймешь, чего они хейтят или комплиментарно относятся к тебе.
– В течение нашего разговора я неоднократно цитировала тех или иных людей, в том числе и вас. В заключение хочу процитировать вашего близкого человека, жену Ольгу: "Счастлива мама – счастлива вся семья". Как мужчина соглашаетесь ли вы с ней или, наоборот, считаете немного дискриминацией, мол, почему не отец делает погоду в доме?
– Она очень правильно сказала свою мысль, а мое мнение: "Счастливый папа – счастлива вся семья" (улыбается). Понимаете, здесь штука в том, что каждый человек в этой системе должен быть счастлив, у нас нет важнее или главнее, у каждого есть свой сектор, за который он отвечает. Это ответственность, а не руководство. Жена сильнее в логистических историях, я – в финансовых. Вот когда понимаешь, что это там не власти или еще чья-то ответственность, а ваша и ваш крест, когда ты любишь этот крест, тогда и выходит синергия. Это своеобразное сотрудничество, вы подстраховываете и дополняете друг друга. Но однозначно: если женщина счастлива, это экстраполируется на всю семью, и тогда там благодатный климат.
Читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Галиной Баранкевич – о засилье русского языка, разговоре с Вакарчуком и украинцах, повторяющих трагическую судьбу лемков.
А еще на OBOZ.UA – интервью с ветераном войны, призером "Игр непокоренных", писателем и ведущим Александром Будько, более известным как Александр "Терен" – о первом стендапе, неидеальной Европе и обращении к украинцам в Лиссабоне.
Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!