Блог | Детство
Решил свою сухую, состоящую из цифр биографию поменять на живую, наполненную добрыми воспоминаниями и интересными штрихами моей биографии.
Родился я в Киеве, в 1959 году. Примерно год после того, как отец мой пришел из армии.
Папа, Юрий Семенович, сыграл в моем воспитании очень важную роль, поэтому расскажу о нем и его семье подробнее.
Дедушка отца до революции владел на Подоле кроватной фабрикой. Размещалась она возле Фроловского монастыря. Отсюда, наверное, моя тяга к матрацам; видимо в моем в генном коде "закодирована" любовь к здоровому сну. Поскольку его мама занималась двумя старшими сестрами, в детстве мальчика Юру воспитывала его бабушка. Жили они тогда на Бессарабке. Папин отец погиб на войне под Киевом, а он сам с бабушкой и ее двумя сводными сестрами во это время был в эвакуации, они жили в Новосибирске. Я смутно, но помню бабушку Лену (для меня уже прабабушку), которая воспитывала папу.
Повзрослев, отец серьезно занялся многими видами спорта, но самых лучших результатов добился в классической борьбе и был чемпионом Армий Варшавского договора в 1957-м году. Мама Софья Михайловна тоже с киевской семьи. Отец ёё - летчик. Маму с бабушкой вывезли из Киева в Казахстан, после освобождения они вернулись в Киев. Дедушка по маминой линии тоже погиб под Киевом.
Многие родственники по папиной и маминой линиям полегли в Бабьем Яру. Так что у нас с Киевом связано все.
Бабушка после войны снова вышла замуж. Она, с новым мужем, и двумя ёё дочерьми, моя мама, папа и я - все мы жили на Шота Руставелли, 22, в 20-ти метровом подвале. Одна комната, она же и кухня. Папа с мамой спали за занавеской на столе. И так жил весь Киев.
На площади Толстого жила бабушка по отцовой линии. Дом ёё находился во дворе, и папина мама часто выходила с табуреткой на Красноармейскую. Такая была традиция: старенькие бабушки сидели на улице. Тогда еще не было столько машин, не было такого движения, и они проводили время на табуретках, наблюдая за жизнью более молодого поколения. После смерти бабушки папа часто повторял: "Мне так стыдно сынок, я столько раз проезжал по Красноармейской мимо своей мамы, но не останавливался каждый раз". Очень помню эти слова.
Мне отец рассказывал очень много поучительных случаев из своей жизни, чтобы я потом не повторяли его ошибки. И теперь я также общаюсь со своими детьми.
Но вернемся к биографии. Папа - простой токарь, мама - медсестра в акушерском отделении Октябрьской больницы (со временем она дослужилась до старшей медсестры). Отец работал на заводе тогда "Маяк". Вступил он в молодежный строительный кооператив и участвовал в строительстве дома на Добром Пути, 5, на Сталинке. За что в 61г., когда мне было 2 года, получил однокомнатную квартиру: на 5-м этаже, угловую, 5-ти этажного дома. На каждой внешней стене было по окну, выглядело это очень прикольно. Кухня - 5м.кв, 3-х метровый коридор и совмещенный санузел, помню сервант, диван и по середине дивана подушка, накрытая сверху ковриком, потому что пружины промялись.
Помню все это. Помню большую зеленую игрушечную машину, которую папа привез мне из ленинградской командировки. Поэтому я говорю своим детям, что у нас в детстве были деревянные игрушки, оловянные солдатики… без преувеличения. И молоток с гвоздем. У нас был сервант, в который я постоянно забивал гвозди. И меня за это не наказывали. Папа приветствовал мое стремление к труду.
Лето мы проводили на Десне, в палатках. Городок такой есть - Остер. И вот там, на острове, летом вырастали огромные палаточные городки. Мало кто помнит, но раньше на своих машинах из Москвы и Ленинграда к нам приезжали с палатками целые толпы туристов, на нашу Десну, где каждые полчаса шли метеоры и ракеты. А баржи - каждый час, груженные… Мой двоюродный братик (он сейчас в Австралии живет) выбегал и кричал: Акета! Он каждые полчаса выводил меня из себя такими криками. Такое вот ощущение: широкая Десна, чистый Днепр.
Помню, как залили сначала Киевское море, какие леса шикарные затопили… потом залили Каневское, и прощай наш любимый Днепр и Десна. Убил бы этих коммунистов. Преступники. Эти преступления были совершены в Украине еще до Чернобыля.
Вот так проходило детство. В учебное время со Сталинки - от церкви на Батюка - мы ездили 24-м трамваем с мамой на Бессарабку, и мама шла в больницу, а я - в 78 школу, там, где сейчас Арена Сити. Это была единственная школа в Киеве с бассейном. После продленки я шел к маме в больницу и сидел на работе, ждал, пока она освободится. Сидел я пропускнике, где принимали рожениц, делал там домашние задания. Вечером с мамулей ехали домой.
Практически час мы добирались на трамвае. Пешочком там было не могли. Голосеевская раньше была одной большой рекой. То есть, грязь, болото, булыжники. А Добрый Путь - это была улица посреди леса, по которой когда-то крестьяне везли товары на Владимирский рынок. На этой улице не орудовали бандиты. На Малокитайской бандиты снимали дань, а здесь можно было проехать. По грязи, конечно. В этом болоте, помню, мы играли пекаря. Во дворе был кирпичный завод.
Тогда Киев выглядел совершенно иначе. Добрый Путь был самым краем Киева, Краснозвездного еще не было. На Чоколовку к тете добирались по кругу, через Красноармейскую. Помню, как построили этот проспект.
Когда мне стукнуло 11 лет, у меня родился брат, папе дали на заводе 3-х комн. кв. на ул. Шолом Алейхема, на Лесном. Это был другой край Киева, диаметрально противоположный. Переходишь через дорогу в лес, копаешь землянку… Это сейчас там выросли Лесное кладбище, Троещина, а сам Лесной стал огромным массивом .Папа перещёл работать на завод Коммунист.
Когда мы переехали на массив, метро доходило до Дарницы. От Дарницы шел 81 автобус.
Потом уже были открыты Комсомольская, затем Пионерская. Это была для нас новая жизнь. Мы из бедноты уже перешли в средний класс – класс людей, живущих более-менее. Если раньше мы ели селедку и картошку, колбаску вареную и борщ с салом, то в это время у нас появилось ставридочка, мандариночки. Папа стал начальником отдела, он начал больше зарабатывать, у него появились возможность что-то достать. Вы помните тогдашнее значение этого слова? "Достать" - это умение было очень важным в то время.
Мы стали лучше жить.
По истечению моих 16-ти семья переехала на проспект Науки: папа поменял квартиру на аналогичную, но только ближе к центру. Вот это уже был подъем и большой успех.
Я помню, что я носил папин пиджак со кожаными вставками на локтях и еще я ходил в папиной черной кожаной шляпе. Это нормально было. До армии практически все время я ходил перешитых в папиных вещах.
Папа со мной много общался. Рассказывал мне много, например, о трагедии на Куреневке. Он был там в момент катастрофы, и когда всех заливало грязью, ему удалось выбраться из трамвая через форточку. Это была вторая массовая трагедия для Киева, как Бабий Яр. Отец также много рассказывал о пленных немцах, которые строили и восстанавливали Крещатик. Он много старался для семьи. Любил нас, учил. В 1964 году папа заболел сахарным диабетом и потом, помню, как он делал каждый день уколы в живот. Умер рано, в 58 лет.
Пока все.
Часть 2. Как простой человек Миша Бродский стал монтером железной дороги
Часть 3. От деловаров к малярному бизнесу
Часть 4. Балтача, министры и другие клиенты одного из лучших маляров Киева
Часть 5. Первый бизнес-план, хозрасчёт и плакаты "Заберіть від нас Бродського"
Часть 6. Как я подрывал экономику Югославии
Часть 7. Это было недавно, это было давно ...
Часть 8. Я победил менял, а власть победила меня
