"Выступить против – это перечеркнуть всю жизнь". Алексей Гончаренко – о "советском человеке" Ротару, последовательной Повалий и Константина Меладзе

Алексей Гончаренко – один из известнейших украинских телепродюсеров. В его творчестве – самые популярные телешоу, мюзиклы и художественные фильмы.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Алексей Гончаренко раскрыл закулисье самых рейтинговых телепрограмм, над которыми работал, в частности "Фабрики звезд" и "Танцы со звездами". Он также рассказал неизвестное о наших известных звездах, поделился воспоминаниями о самых сложных моментах во время войны и поведал о своем настоящем.

– Алексей, какой сейчас у вас проект в работе? Над чем трудитесь?

– Я решил попытаться запустить проект об украинских актерах, которые должны быть звездами, но нуждаются в том, чтобы их дораскрыли, презентовали. Таких талантов у нас достаточно, просто им нужно давать главную роль. И вот сейчас я работаю над программой с рабочим названием "Главная роль". В каждом выпуске мы будем рассказывать об одном артисте: жизни, семье, детстве, хобби, его настоящем, местах силы. Ну и, конечно, пойдем в театр, на съемочную площадку. Уже есть предварительная договоренность о сотрудничестве с одним из телеканалов. Мы сняли пилот с великолепной актрисой Анастасией Карпенко (сыграла главные роли в картинах "Перевозчица", "Как там Катя?", "Под вулканом". – Ред.). Эта идея у меня возникла на основе театрального бума, который происходит. Он меня вдохновил. Ну и, конечно, ситуация, что мы отказались от российского рынка. И это может добавить шансы для украинского искусства реализоваться, сказать свое громкое слово. Потому что сам актер. Правда, моя актерская молодость пришлась в 90-е, когда, к сожалению, все находилось в руинах. И это побудило в свое время перейти на телевидение, о чем не жалею (улыбается).

Мне очень импонирует наше новое актерское поколение. Прежде всего столичный Театр Франко, они сейчас в авангарде. Иван Шаран, Виталий Ажнов, Кристина Корчинская, Александр Рудинский, Акмал Гурезов. В Театре Леси Украинки, где в свое время проработал три года, мне тоже многие нравятся. К счастью, у нас выросло целое поколение интересных артистов во всех театрах. Я решил для себя, что рассказывать о них – это станет для меня некой миссией в это непростое время.

До этого пробовал еще одно направление: пошел в Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени Ивана Карпенко-Карого работать с будущими продюсерами. Но, к сожалению, театральное образование требует революции. Знаете, эти скандалы сейчас с педагогами показали, насколько прогнила система. Она так и осталась советской, ее нужно менять. Я на роль Дон Кихота не подхожу, не чувствую в себе таких сил. Проработал полгода, дальше не смог, стало неинтересно.

Там есть две большие проблемы. Первая – отсутствие хороших педагогов, потому что нет бюджета, а за эти копейки могут учить в основном пенсионеры. Ставка 16 тысяч гривен в месяц – конечно, никакие действующие игроки рынка не придут на такие деньги. В этом трудно винить университет, однако нельзя сидеть сложа руки, нужно об этом громко говорить. Потому что иногда такое преподавание выглядит просто профанацией. Особенно в продюсерстве, где на кафедре работают пожилые люди, вообще практикой никогда не занимавшиеся.

Вторая – зарплата преподавателей зависит от того, сколько у них студентов, которые учатся на коммерческих условиях. Знали об этом? Я сам был не в курсе. И поэтому университет условно тех же актеров набирает 30 человек, из которых играют 10, а 20 – это просто балласт. Так же и в продюсерстве. Многие контрактники не учатся, просто отбывают для видимости. А университет говорит: не трогайте, просто ставьте автоматически какие-то баллы, главное, чтобы они несли деньги. Выходит, по сути, мы обманываем и родителей, и студентов, потому что они просто теряют время, понимаете? Мне стало досадно и за свое время. Я же хотел отдать – знания, навыки. В свое время тоже здесь учился, мое образование было бесплатным. Поэтому решил: пусть теперь это было своего рода волонтерством для родного вуза.

– Секс-скандалы в университете Карпенко-Карого, о которых вы упомянули, стали для вас неожиданностью?

– Во время моего обучения разговоров о чем-то подобном не помню, но тогда не было и соцсетей, ныне сыгравших важную роль в огласке проблемы. Теперь гораздо больше возможностей быть услышанными. Об одном из фигурантов этих скандалов, Андрее Билоусе (руководитель Молодого театра и преподаватель Киевского национального университета театра, кино и телевидения имени Ивана Карпенко-Карого. – Ред.), хочу сказать отдельно. Я ходил в его театр, видел несколько представлений. Там настолько все проникнуто этими сексуальными извращениями, причем сделано совершенно неталантливо.

Помню спектакли Романа Виктюка, еще каких-то режиссеров, которые тоже использовали в постановках эротические моменты, но это было уместно. А у Билоуса все очень навязчиво и, повторюсь, неталантливо. Поэтому история с ним для меня не стала неожиданностью, потому что зацикленность, сфокусированность на этой теме явно ощущалась. "Декамерон", "Опасные связи" – видно, что человек исследовал, интересовался. Однако пусть во всех этих скандалах поставят точку правоохранительные органы. Есть же презумпция невиновности все-таки.

– В вашем творчестве большое количество топовых телешоу. По которому из них особенно скучаете?

– Ответ однозначен: это "Фабрика звезд", которую делал и с Наталкой Могилевской, и с Константином Меладзе. Три очень успешных проекта, очень счастливые. Наши выпускники на сцене: и Макс Барских, и Владимир Дантес, и Светлана Тарабарова, и MamaRika, тогда была певицей Эрикой. Такой план проекта был бы актуален и сейчас, у нас есть конкретные мнения, как это можно сделать. Но экономически никакой телеканал сейчас этого не вытянет, потому что война очень ослабила бюджеты. А сделать его, как говорится, за три копейки невозможно.

– Расскажите о Наталье Могилевской: какая она вне сцены?

– Сейчас она моя хорошая знакомая, а еще – соседка, мы с ней недалеко друг от друга на Осокорках живем. Время от времени встречаемся. Иногда с собакой иду, вижу ее на веранде, могу позвать. Или зайти поздороваться. Видел ли ее дочерей? Конечно.

– В интервью нашему изданию ее близкая подруга, писательница Лада Лузина рассказывала, что девочки так похожи на нее, что если бы Наталья не призналась, что удочерила их, все искренне поверили бы, что это ее дети.

– Ну, вы знаете, я так пристально не разглядывал (смеется). Надо будет обратить на это внимание.

– Новость о том, что она стала мамой приемных детей, вас удивила?

– Да, она меня удивила. Дело в том, что Могилевская большую часть своей жизни была такой ярой карьеристкой. Мы с ней однажды общались даже о личном, она сказала: "Не до детей пока". Все откладывала, потому что была полностью увлечена своим творчеством. Но я очень радуюсь, что она пошла на такой шаг. Потому что знаю много людей, которые хотят, но не решаются, потому что это огромная ответственность. Как когда-то шутила моя мама: "Я терплю вас только потому, что знаю, что вы мои" (улыбается). Так что Наталья в этом смысле абсолютная героиня, очень круто поступила. Но, знаете, такого развития событий от нее можно было ожидать – она по жизни очень рискованный человек, невероятно целеустремленный. И если уж за что-то берется, то там мало места всем.

– Алексей, на ваш взгляд, почему молчит о войне Константин Меладзе?

– Я считаю Меладзе одним из самых талантливых композиторов ХХ века. Кроме работы на телевидении, мы с ним сделали вместе немало мюзиклов. Там его наследие тоже невероятное. Относительно его позиции мой ответ таков: я верю, что Константин таки найдет слова. Он взрослый мужчина, может сам за себя говорить. Пусть он сам за себя скажет. Я могу только поделиться своими ощущениями. Мне будет очень жаль, если Константина Меладзе больше не будет в нашем медиапространстве. Знаете, как говорится, незаменимых не бывает, но мне кажется, что есть такие таланты, которые нельзя заменить.

– Почему не дает интервью и почти не рассказывает о российской агрессии София Ротару, которая снималась у вас в мюзиклах?

– Мы с ней не очень много вместе работали. Думаю, причина такой осторожности в высказываниях – финансовая история. Кроме того, она принадлежит к когорте советских людей – это моя гипотеза. Там их поклонники, они прожили с ними много лет. Сейчас им публично выступить против всего этого – это перечеркнуть всю свою жизнь. А другой не будет, потому что она уже на 90% прожита. Я отношусь к этому поколению иногда не то что с пониманием… Делаю поправку на возраст – так будет правильно сказать.

– А почему тогда Алла Пугачева другая?

– Потому что она всегда была бунтаркой. Практически не пела советских песен – о Родине и т.д. У нее был другой путь. Это во-первых. Во-вторых, ее муж Максим Галкин, избравший вот такую дорогу. Она не могла пойти против его взглядов и, думаю, не хотела. Но это опять же только предположение. Хотя факт остается фактом: она никогда не была советским человеком. Ей всегда удавалось, несмотря ни на что, диктовать свои правила, петь то, что хотела, одеваться, как она это видела. И сотрудничать, с кем хотела. Но давайте не будем так много уделять внимания российским певцам. Надо писать об украинских.

– Давайте об украинских, но сначала позвольте о бывших. Таисия Повалий, с которой вы тоже работали, вот что с ней произошло?

– Ее позиция, откровенно говоря, для меня ожидаема. Все, что с ней произошло за эти годы, абсолютно логично. На каких началах она стояла, на тех и осталась. Была при Януковиче, мы же все это помним, так почему нам казалось, что пойдет другим путем? Как раз в этом смысле Повалий очень последовательный человек (смеется). Они с мужем поставили на эту партию. И им щедро платили. Их просто купили – лояльное отношение, их позицию. Вот они уже этого берега и держатся. Конечно, там нет никаких принципиальных взглядов. Однако им уже ничего не оставалось, как дальше двигаться по этой дорожке.

И Ани Лорак тоже не настолько интеллектуалка, чтобы иметь взгляды, принципы, ценности. Но поскольку она очень хорошая певица и красивая женщина, ей в свое время очень много прощалось. А затем Каролина выбрала карьеру в другой стране. Там больше людей, а значит денег. Вот и все.

– В начале российского вторжения вы ожидали, что бывшие украинцы, скажем, экс-киевлянка Клара Новикова или экс-одессит Юрий Стоянов, с которыми тоже работали, скажут что-нибудь публично в защиту Украины?

– Вот от них я точно ничего не ожидал. Это поколение вообще боится перемен. Для них потерять работу, связи, как говорится, смерти подобно. И потом они совершенно уже россияне, ничего украинского там нет. Хотя в начале вторжения у меня была надежда, что наши соседи поднимутся, будут как-то реагировать. Но потом осознал, что это очень наивно с моей стороны. И сейчас считаю, что нам нужно думать не о россиянах, а о себе. О их выборе или наоборот – вот зачем нам такое? Украинцы к этом, честно говоря, должны быть безразличны. Почему с таким же интересом мы не анализируем каких-либо артистов из Болгарии, например? Или из Сербии? Да, россияне на определенном этапе активно присутствовали в нашем медиапространстве. Но сейчас о них нужно просто забыть. Вот вроде бы не было – и все. И я думаю, что в ближайшие десятилетия они здесь не появятся. По крайней мере, мы все будем делать для того, чтобы так и было.

Признаюсь, все годы независимости я лично остро чувствовал, что мы второстепенная страна. Здесь правила бал Россия со своими огромными бюджетами. И мне иногда казалось, что изменить это не удастся никогда. А сейчас греет мысль: вот этот шанс настал. И мои дети будут жить в другой стране. В обществе, которое будет строить собственное искусство, а наши артисты больше не будут играть эпизодические роли по углам, чтобы не отсвечивали. Исторический реванш должен состояться – и все к тому идет. И даже то, как забурлила наша театральная жизнь, – тому доказательство. Такого не было никогда – говорю вам как зритель с большим опытом. И эта культурная оттепель – это только начало.

– Не могу вас не спросить о Владе Ряшине, с которым вы много лет работали в "Стар медиа", считали его другом. Не секрет, что его личность противоречиво воспринимается в Украине из-за многочисленных совместных проектов с РФ уже даже во время войны.

– Могу сказать на этот счет только одно: если мне в чем-то и повезло, то только потому, что встретил Влада Ряшина, который дал мне жизнь как телеведущему и продюсеру. Это человек, который больше всего повлиял на меня. Хотя у нас разница в возрасте совсем небольшая, не помню, год или два. Но он – мой учитель. Единственный босс, кстати, потом все годы я работал только сам на себя. Считаю его крестным отцом на телевидении, и поэтому поймите меня правильно: плохого о Владе Ряшине говорить не буду. И поставим здесь точку.

– Наше интервью с вами несколько раз откладывалось преимущественно из-за вашей занятости. Однажды мы договорились даже о дате и времени разговора, но в тот день вы потеряли маму. Как это пережили?

– Я уже где-то говорил, что всю жизнь боялся этого дня. Вот прямо с детства. Как это будет? Жить без мамы – разве такое возможно? Но к моему величайшему удивлению и счастью, этот день не стал концом моего мира. Он был очень грустным, но эта грусть – светлая. Я несу ее каждый день, мама приходит ко мне во снах – очень хороших. Осталось очень много прекрасных воспоминаний. У меня ощущение, что мы прожили жизнь вместе на сто процентов. Иногда слышу, как люди, рассказывая о потерях, вспоминают, что что-то не сделали, корят себя за это. Или другое: напоминают какие-то обиды, сложные отношения. У меня в отношениях с мамой всегда был полный штиль. Все мои 52 года. Мы ни разу не ссорились, представляете? Много путешествовали вместе, общались. Каждую субботу или воскресенье у меня обязательно был родительский день.

Единственное, о чем скучаю, – это то, что человек не может жить вечно. Но это не только в ситуации моей мамы, а глобально – всех. Сердце рвется, когда читаю о гибели на фронте какого-нибудь молодого мальчика. Это большая беда, трагедия в несбывшемся – человек не смог, не успел, не реализовал. Моя мама все реализовала. Она была счастлива, гармонична в своей жизни. И я хочу кому угодно пожелать такого, знаете, светлого прощания, каким было у меня с ней. Этот гештальт закрыт, нет никаких трех точек.

– Лично для меня самый любимый проект, над которым вы работали, – первые сезоны "Танцев со звездами". Была ли пара, которой вы импонировали больше всего?

– Нет, не было. Я пытался держать нейтралитет. Конечно, "Танцы со звездами" – это был уникальный проект. Особенно первый сезон, где за победу сражались Владимир Зеленский и Наталья Могилевская. Две талантливые личности, и каждая во что бы то ни стало стремилась выиграть. Сцепились, знаете ли, не на жизнь, а на смерть. Конечно, там были и интриги, но я не хочу о них рассказывать, потому что было очень давно.

– Руслана Писанка, ваша едва ли не самая близкая подруга, танцевала в том же сезоне? На одном из вечеров ее памяти вы признались, что она была влюблена в своего партнера.

– Да, была влюбленность, думаю, можно об этом говорить. Но у Николай Коваленко имел жену, поэтому любовь эта была такой безответной. Догадывался ли Николай о том, что за ним буквально сохнут? Мы не общались об этом, но я думаю, что догадывался. Руслана на этом фоне очень похудела. И это было круто для проекта, она полностью погрузилась в работу. Русланочка, светлая ей память, действительно была моей подругой. Очень жду выхода фильма Наталки Ворожбит с моей Писанкой в главной роли. Надеюсь, что мы увидим еще одну яркую сторону этой артистки.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с режиссером Олесем Саниным – о сценариях Украины в войне, личных потерях на фронте и коллегах, подыгрывающих россиянам.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!