"И не надо мне рассказывать, кто я!" Олеся Жураковская – о хейте, месяце в подвале во время наступления на Киев и "измене" своих

Народная артистка Украины Олеся Жураковская в начале полномасштабного вторжения в течение полутора месяцев прожила в подвале частного дома Киевской области. Россияне не дошли до села, где находилась артистка с родными, полтора километра.

В интервью OBOZ.UA Олеся Жураковская вспомнила сверхтяжелый март 2022 года, рассказала, как непросто работать актерам в условиях военного времени, а также призналась, как реагирует на хейт – в свою сторону и по отношению к известным коллегам.

– Олеся, мы с вами разговариваем на премьере художественного фильма "Хозяин 2. На своей земле", рассказывающего о событиях, происходивших в первые дни полномасштабного вторжения. Какие у вас воспоминания о том времени?

– Начало большой войны застало меня с семьей в Макаровском районе Киевской области. До села, где мы находились, российские войска не дошли полтора километра. Когда я смотрела сегодня картину, удручающие ощущения, которые испытывала в марте 2022 года, вернули меня снова в то время. Анализировать саму картину, как и любой другой фильм, мне трудно, потому что я не критик. Воспринимаю увиденное эмоционально. А еще понимаю, что для нашего зрителя и времени это очень важный контент. Шанс отрефлексировать, проанализировать свои боли. И сейчас что-нибудь снимать – поверьте, это героизм. Трудно найти средства, собрать людей – все это реалии, которые очень ограничивают нас. Режиссер картины, которую мы сегодня смотрели, Тарас Ткаченко сейчас служит в ВСУ. Начал снимать, его отозвали, работал другой режиссер Заза Буадзе, потом снова подключился Тарас.

Эмоционально нам, артистам, сейчас очень сложно, как и каждому украинцу. Когда постоянно находишься в стрессе, недосыпаешь – вытащить из себя нужные эмоции на сцене или перед камерой очень тяжело. Это совсем не то, что раньше сниматься в кино. А в театре, думаете, легче? Постоянные тревоги, спектакли прерываются, возвращаешься в зал – нужно снова настроиться. Но что поделаешь – уже привыкли.

– Кто был с вами в страшный март 2022 года?

– В Макаровском районе была моя сестра с мужем и детьми, моя мама, мама мужа моей сестры. Что чувствовали в те моменты, когда понимали, что враг очень близко? Неизвестность и беззащитность, ужас и даже некая апатия, обреченность. Я понимала, что будет, когда они дойдут до нас и вычислят, кто я. Но была какая-то внутренняя уверенность, что этого не произойдет. Когда я узнала, сколько им оставалось до нашего села, очень испугалась. И мне кажется, что эти переживания со мной на всю жизнь – вот сегодня, когда смотрела ленту, снова погрузилась в свои воспоминания.

И что может быть страшнее, когда ты по ночам не спишь, все гремит, сверху с грохотом летает? А ты лежишь, вокруг тебя люди, которых очень любишь, но думаешь очень рационально и сосредоточенно: кого первым будешь вытаскивать в случае прилета? Кого потянешь к выходу из подвала, где мы проводили почти все свое время, первым – племянницу Марусю, маму или сестру? Как правильно это сделать технически? Сколько минут это может занять? Даже самому злому врагу такого не пожелаешь...

– В чем вы сейчас находите отраду?

– Надо дальше работать, нельзя складывать руки, ссориться, грызться. Надо брать друг друга за руки и находить общий язык даже с теми, с кем в мирной жизни и не подумал приходить к согласию. У меня враждебности нет ни к кому – я делаю работу, которую очень люблю. И мне не нужно рассказывать, кто я! И как делаю – никто лучше меня этого не знает. Что я думаю, чем руководствуюсь, что сделала, а что еще планирую – в это не посвящен никто, только я сама. Но люди, вероятно за неимением информации, порой позволяют себе какую-то ненадлежащую коммуникацию, ужасные высказывания. Но я им все прощаю. В этом, будем считать, я эгоистична: оберегаю свою душу и силы.

И понимаю степень ответственности, которую я взяла на себя более полутора лет назад (с 2023 года Жураковская является директором-художественным руководителем столичного Театра драмы и комедии на левом берегу Днепра. – Ред.). У нас большой и мощный театр, рядом со мной – невероятные соратники. Фантастический режиссер Тамара Трунова – лауреат Шевченковской премии. Кроме этого, и поэтесса, и драматург – просто человек-оркестр. У нас удивительная актерская труппа, равной которой я не знаю – пусть простят меня коллеги из других театров. Вот на это мне нужно сейчас тратить силы. А хейт, который сейчас пленил чуть ли не все и всех… Я надеюсь, что в конце концов мы поймем, что это дорога в никуда.

– Как вы относитесь к тому, что недавно после видео, выпущенного "Телевидением Торонто" об украинских художниках, выехавших за границу после начала полномасштабного вторжения, волна критики затронула и режиссера Стаса Жиркова – вашего предшественника на посту руководителя театра?

– За границу Стас Жирков уехал законно, имел приглашение поставить там спектакль. А по поводу его решения остаться там – это вопрос к нему. Думаю, будет очень правильным, если он это будет комментировать, а не я или кто-нибудь другой. Почему я должна говорить о Стасе Жиркове? Он взрослый человек. Это его зона ответственности, а моя – театр, мои коллеги. Некоторые из них сейчас служат. Многое нужно для их работы там – вот на этом мы тоже концентрируемся. Все поступающие от них запросы удовлетворяем или приобщаемся к сборам. Выпускаем представления, на которые хорошо ходят зрители. Вот участки работы, на которые нам нужно тратить максимальные силы. А заниматься оценкой поступков взрослых людей… Не буду этого делать.

В свое время Стас многое сделал для театра – провел ребрендинг, на сцену театра вышли новые спектакли. А дальше – это уже его жизнь, не моя. Моя – быть здесь. Я уезжала за границу только по работе. Мы делали с Тамарой Труновой спектакль "Inwazja" ("Вторжение") в польском Белостоке. Надеюсь, что он появится и в Киеве, потому что получился очень красивым. С друзьями увиделась – немного поменила картинку.

Что чувствовала, созерцая спокойную и размеренную жизнь иностранцев? Не было ни злобы, ни зависти. Единственное ощущение, которое меня накрывало: когда собиралась в поездку, казалось, что я изменяю своим. И это было ужасно. Первый раз, когда мы ехали с Тамарой в Польшу, начались ужасные обстрелы Киева, и меня не оставляли мысли, что поступаю неправильно, оставляя, пусть даже на непродолжительное время, дом. Я понимала, что никак не могу повлиять на все процессы. Но мое внутреннее – если я здесь, то смогу кого-то защитить, – меня просто разрывало. А думать, о том, что кто-то уехал из страны, а кто-то остался… Зачем мне об этом думать? Я живу свою жизнь, а заглядываться на другую, активно обсуждать – это разрушительная практика. Надо заниматься собой – вот и все.

– Когда у вас началась актерская работа после начала полномасштабного вторжения?

– Мы начали делать чтение спектаклей летом, организовали онлайн-встречи с нашими зрителями. Наш театр не имеет бомбоубежища, и, пока не возобновил работу один из торговых центров, который расположен рядом и имеет укрытие, мы не могли полноценно продолжить работу. Открыли двери театра в сентябре 2022 года. Работа в кино тоже потихоньку начала появляться. За небольшие средства, на маленьких локациях – но стала понемногу оживать жизнь. И сейчас гонорары небольшие, но соглашаешься, потому что понимаешь, что сейчас такое время, всем тяжело. Я слышала о том, что актеры жалуются иногда на продюсеров, которые искусственно снижают выплаты, прикрываясь непростыми временами. Не знаю, у меня такого не было, может, потому, что стараюсь с нормальными людьми всегда работать (улыбается).

– Что посоветуете посмотреть зрителям в вашем театре?

– Мне трудно что-то выделить отдельно, потому что у нас очень широкий спектр – от современных представлений до знаковой постановки нашего театра, очень архаичной, но аншлагавой уже 21 год под названием "Корсиканка". А работа "Плохие дороги" – это вообще не спектакль, а целое явление. Мы сделали его шесть лет назад, когда еще ни один театр не говорил о войне. Говорили об АТО, Операции объединенных сил. И только у нас было представление, где мы рассказывали, что это война и что она делает с людьми.

– Что отвечаете тем, кто говорит, что развлекательный контент сейчас не ко времени?

– Их право так говорить, мое – утверждать, что это не так. Дело в качестве юмора, в том, как ты все ощущаешь. Так можно пессимистические мысли развивать дальше и утверждать, что и жизнь наша вообще не ко времени. Но она у нас одна, верно? Не хочешь ставить комедии, ходить на них – и не надо. Не нравится фильм – выключи. Значит, тебе сейчас это не нужно. Но без этой манеры указывать, как жить и что делать тем, кто рядом. Тебя это раздражает, а кому-то другому помогает. Человек посмеется, немного переключится с проблем и уже не захочет перерезать себе вены от какого-то тупика в трудный период, понимаете? Не время сейчас сидеть сложа руки, а работать – очень ко времени.

Читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Екатериной Кузнецовой – о смене гражданства любимого из РФ, судьбе имущества в Москве и скандале с Цымбалюком.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!