Бессмертный: перенос "Минска" – только вершина айсберга
Что будет, если перенести "Минск" из Минска в другое место? Какие вопросы являются "подъемными" для переговоров по Донбассу в текущем году? Могут ли наблюдатели ОБСЕ оказаться на неподконтрольном участке государственной границы Украины? И, наконец, что значит российско-украинская война для Европы и мира?
На эти и другие вопросы в блиц-интервью "Обозревателю" ответил бывший участник переговоров в Минске, Чрезвычайный и Полномочный посол Украины Роман Бессмертный.
- Как сообщил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, президент США не против того, чтобы переговоры по Донбассу сменили площадку. Как, по вашему мнению, смена локации может сказаться на эффективности переговорного процесса?
- В этом деле важно все. И локация, и форма, и содержание. Думаю, вам известно о том, что в свое время Назарбаев сам предлагал свою площадку, поскольку все понимали непродуктивность того, что там происходит.
Но то, что вчера (18 января. – Ред.) было озвучено госсекретарем Тиллерсоном, президентом Трампом и сейчас президентом Назарбаевым, – это только вершина айсберга. Обсуждались намного более глубокие вопросы. Обсуждалась ситуация в целом на евразийском континенте, особенно в отношениях между Россией и Европой, Россией и Украиной, ОДКБ и НАТО.
Теперь относительно места переговоров. В Украине, а также в США и в Европе, часто писали о том, что Минск – это де-факто территория России. Очевидно, в нынешней ситуации, когда продуктивность минского формата скромная, и уже очевидно, что в этой проблематике доминирует диалог Курта Волкера и Владислава Суркова, обсуждаться будут все вопросы, в том числе и вопрос места.
На четвертом году для отдельных мировых лидеров стало понятно, что война между Россией и Украиной – это колоссальная проблема, которая содержит в себе сразу 4 конфликта: глобальный, региональный, европейский континентальный и непосредственно войну между Россией и Украиной.
Читайте: "Подойдет нам обоим": появились новые детали встречи Волкера и Суркова
Очевидно, сейчас это будут обсуждать все. Потому что этот конфликт либо распространит войну на все четыре составляющих, либо послужит очередным трамплином для того, чтобы мир договорился о мировом порядке на ближайшие сто лет.
Хорошо, что, наконец, начинают серьезно относиться к необходимости поиска подходов – и организационных, и содержательных – в ответ на этот, по моему мнению, ключевой вопрос нынешнего времени для мира, для Европы, для региона, уже не говоря об отношениях двух государств.
- Пресс-секретарь Леонида Кучмы Дарка Олифер назвала два приоритета на минских переговорах на 2018 год: прекращение огня и возвращение незаконных вооруженных формирований к линии разграничения, установленной меморандумом от 19 сентября 2014 года. Не слишком ли скромные цели?
- С точки зрения тактики ведения переговорного процесса выполнение договоренностей, любых договоренностей, это сверхважно. Потому что это устанавливает доверие. С такой точки зрения, это абсолютно правильные вещи.
Ведь все прекрасно знают, что даже если взять часть формализованных договоренностей – например, об отведении войск – то они не выполнены в полном объеме. Даже такие детали разрушают ликвидность места проведения, содержания и роли переговорного процесса.
В микротактическом плане поведение "сегодня на сегодня" абсолютно правильно.
- Какие вопросы можно было бы реально решить в рамках "Минска" в текущем году?
- Очевидно, абсолютно подъемными являются две темы: первая – прекращение огня и разведение вооруженных формирований. Это абсолютно достижимая вещь. И второе – обмен незаконно удерживаемыми или военнопленными.
Читайте: "Хоть в Антарктиду": у Лукашенко жестко ответили Трампу по переносу "Минска"
Как только это будет реализовано, это запустит продуктивные процессы. Без ответа на составляющую безопасности – прекращения огня и обмена всех на всех, как это записано в соглашении, – очень трудно говорить о дальнейшем продвижении, о политической стабилизации и прочем.
Разведение войск, демилитаризация, демобилизация – это предпосылки любого процесса политической стабилизации. Если этого не сделано, говорить о продвижении процесса просто невозможно.
- Озвучена еще одна цель Киева: беспрепятственный доступ миссии ОБСЕ ко всей оккупированной территории, включая неподконтрольный участок государственной границы. Могут ли наблюдатели ОБСЕ оказаться на границе?
- Тема пребывания миссии ОБСЕ на всей территории Украины, включая границу и ту ее часть, о которой мы говорим, в контексте функций и полномочий ОБСЕ – абсолютно подъемная вещь. Контроль миссии ОБСЕ или совместный с ОБСЕ контроль переходов через границу – это вещь, которая может быть реализована.
Но если не будут решены предыдущие вопросы, о которых я сказал, двигаться дальше будет очень тяжело. Потому что тема наличия вооружения, тема горячего конфликта фактически ведет за собой необходимость контроля со стороны Российской Федерации этого сектора границы. Думаю, вы прекрасно понимаете, почему – потому что эти переходы являются основными для обеспечения ОРДЛО оружием, боеприпасами и прочим из Российской Федерации. Это во-первых.
Во-вторых, эти участки границы являются воротами для контрабанды – оружием и товарами – с той стороны.
Читайте: Миротворцы на границе с Россией: Лавров озвучил новое предложение Украине
Поэтому это очень сложный вопрос. О нем необходимо говорить, его необходимо рассматривать, но необходимо также понимать, что отвечать на него продуктивно можно только тогда, когда будет сформулирован ответ на вопрос ближайших 3-5 лет – о судьбе 50 тысяч коллаборантов, которые сейчас воюют против Украины.
Судьба российских военных понятна – их можно вывести на места дислокации. А что делать с коллаборантами, которые, по сути, являются уголовными преступниками?