Российский социолог о Сирии: никакие переговоры и перемирия не остановят Путина

Никакого "прорыва" на переговорах в Мюнхене достигнуто не было, потому что Кремль не заинтересован в восстановлении мира в Сирии, считает российский социолог и публицист Игорь Эйдман. Комментарий специально для DW.

Видео дня

Заключенное в Мюнхене соглашение о "значительном сокращении насилия" вряд ли сможет существенно повлиять на ход войны в Сирии. Российская сторона уже заявила, что будет продолжать воевать с ИГ и другими запрещенными исламистскими группировками. Но она же и раньше уверяла, что только против них и воюет. Так кого же тогда Москва собирается прекратить бомбить?

Да никого. Как помогала Москва Асаду уничтожать нерадикальную оппозицию под предлогом войны с "Исламским государством", так и будет помогать. При этом - не уставая все отрицать и врать, что воет только с ИГ. Интересно, когда в мире поймут, что любые соглашения с властями страны, многократно уличенными во лжи, бессмысленны?

Читайте: Россия отправит к берегам Сирии корабль с крылатыми ракетами

Агрессор не может быть миротворцем

Когда Путин впервые заговорил о возможном участии российской авиации в войне с ИГ, многим казалось, что это беспроигрышная идея. Мол, теперь Запад будет в ножки кланяться российскому президенту, спасающему цивилизацию от исламистской угрозы. Удивительнее всего, что даже некоторые западные лидеры всерьез надеялись на помощь России в решении сирийской проблемы.

Срыв женевских межсирийских переговоров, осада и бомбежки Алеппо окончательно похоронили надежды на то, что путинское вмешательство будет конструктивным. Асад, имея за спиной российскую авиационную армаду, приободрился и пошел в наступление. Но не на ИГ, а на несвязанную с радикальными исламистами сирийскую оппозицию. Российская военная операция привела к очередному обострению ситуации в Сирии и новым потокам беженцев.

Иной политики ожидать от путинских властей после агрессии против Украины было бы наивно. Не бывает такого, чтобы в одной конфликтной ситуации режим выступал в роли агрессора, а в другой - миротворца. Если в стране у власти силы, ориентированные на внешнюю экспансию, они будут использовать участие в любом конфликте для реализации своих агрессивных задач.

Читайте: На мюнхенской конференции Украина осталась в тени Сирии и России – СМИ

Война в Сирии, ИГ и беженцы – в ЕС

Не случайно так похож стиль военных операций в Украине и Сирии. Главные заповеди российских официальных лиц: отрицать очевидные, но неудобные факты, не признаваться в преступлениях - даже когда, что называется, схватили за руку, сваливать вину за все на американцев (как было недавно с бомбежками больниц в Алеппо). Также неизменна путинская тактика решения военных задач под прикрытием "участия в мирном процессе".

Наблюдая массированную российскую информационную кампанию в связи с кризисом беженцев, невозможно поверить, что Путин действительно хочет добиться мира в Сирии и помочь Европе решить эту проблему. Наоборот, по многим причинам он прямо заинтересован не в окончании, а в обострении сирийской войны; не в уничтожении, а в сохранении ИГ.

Новые потоки беженцев объективно подрывают позиции противников Путина в ЕС, в том числе Ангелы Меркель в Германии. Террористические атаки исламистов отвлекают внимание мира от российской агрессии против Украины.

Под завесой мифического "похода на ИГ" российские власти надеются радикально усилить военное присутствие на Ближнем Востоке, еще сильнее раскачать там обстановку, сформировать и вооружить мощную шиитско-алавитскую коалицию (Асад, "Хезболлах", Иран), столкнуть ее с суннитским миром и сделать войну на Ближнем Востоке глобальной. Только такая война может спасти российскую экономику от краха, который несет ей продолжающийся обвал цен на нефть.

Читайте: Не прикрывайтесь террористами: США обвинили Россию по сирийскому вопросу

Переговоры не помогут

Посылая военных в Сирию, российское руководство пыталось подать себя Западу в качестве спасителя от ИГ и надеялось под этим соусом добиться отмены санкций. Ничего из этого не вышло. Путин только ухудшил отношения с западными странами.

Единственная задача сирийской интервенции, которую удалось решить, лежит в сфере внутренней политики. Как показали опросы общественного мнения, урапатриотическая истерия, связанная с началом этой войны, подняла до рекордных высот рейтинг действующего президента.

Интервенция в Сирию - часть путинской стратегии реванша в холодной войне, предусматривающей восстановление статуса России как сверхдержавы, на равных спорящей с США за влияние в мире. Фактически Путин в Сирии открыл второй после Донбасса локальный горячий фронт этой холодной войны. Никакие переговоры и перемирия его не остановят. Заставить Путина отказаться от политики военных авантюр может только обостряющийся в условиях кризиса дефицит экономических ресурсов.