В Киеве сын основателя известной туристической компании более 5 лет борется за наследство: подробности дела

Поддельные подписи, сфальсифицированные документы, доверенности, якобы выданные человеком, который умер за полгода до того, даже иски об эксгумации и проведения экспертизы ДНК ... И все это – ради наследства основателя известной туристической компании.

За пять лет, прошедших после смерти Алексея Кривицкого один из его 6 детей, Анатолий, столкнулся со всем перечисленным. И почти потерял надежду на то, что наследство, которое оставил его отец, таки будет справедливо разделено между всеми наследниками. Ведь подозревает, что вдова Кривицкого Светлана Садавова делиться ни имуществом, ни бизнесом не собирается – и готова ради этого не на все.

Впрочем, эта история – не только и не столько о разборках наследников. Она о том, что в Украине сегодня от правосудия осталась разве что название. И никто не может чувствовать себя защищенным – даже если закон и справедливость на его стороне.

Началась эта история более 5 лет назад – с внезапной смерти одного из основателей известной на рынке транспортных и туристических услуг компании "КИЙ АВІА" Алексея Кривицкого. По себе он оставил большую коллекцию автомобилей, несколько земельных участков, огромный новый дом и долю в большом бизнесе. Все это имущество, при отсутствии завещания, согласно закону должно было быть равными долями разделено между всеми наследниками первой очереди – женой и ее двумя несовершеннолетними детьми, а также двумя сыновьями и двумя дочерьми покойного от предыдущих браков.

Старший сын Кривицкого Анатолий вспоминает: при жизни отца у него с мачехой отношения были неплохие. Поэтому когда после похорон он предложил Светлане обратиться к нотариусу для открытия наследства, а она начала искать различные отговорки – Анатолий сначала ничего плохого не заподозрил. Впрочем, когда шел месяц за месяцем, и мачеха сначала начала предлагать "откупить" у детей мужа от других браков их доли наследства, а в итоге вообще перестала выходить на связь – Анатолий вместе со сводным братом и двумя сестрами решили инициировать заявить о своих правах на наследство сами.

"Я нашел нотариуса. И когда мы с братом и сестрами к нему приехали выяснилось, что Светлана Ивановна уже обращалась к другому нотариусу о наследовании. У меня сложилось впечатление, что она просто тянула время: на тот момент, как оказалось, у нас оставалось меньше месяца, чтобы заявиться на наследование. Далее такое право мы просто потеряли бы", – говорит Анатолий.

Тогда дети умершего бизнесмена разыскали нотариуса Наталью Иващенко, к которой приходила вдова Кривицкого. Но та отказалась выдавать им свидетельство о праве на наследство, сославшись на то, что у них нет документов на движимое и недвижимое имущество покойного отца.

Поэтому, рассказывает Анатолий, им не оставалось ничего другого, кроме как подать иск в Киево-Святошинский районный суд.

Впрочем, незадолго до того, как суд в 2016 году начал рассматривать этот иск, Анатолий узнал, что автомобили, которые были зарегистрированы на его отца и которые по закону должны быть разделены между наследниками, странным образом было распродано.

"На отца было зарегистрировано 8 из 12 автомобилей, которые были в их семье. Номинальным владельцем остальных была его жена. И когда мы подали иск в суд о наследстве, отца автомобили начали исчезать из реестров – их продавали, хотя делать этого никто не имел права. Как выяснилось впоследствии, продажи происходили на основе доверенностей, которые мой отец якобы дал ранее судимому гражданину Оборончуку. Причем эти доверенности были выданы через 6 месяцев после того, как отец умер. Однако такая "мелочь" никого не смутила. На основе этих "доверенностей", которые регистрировали различные нотариусы из трех регионов Украины, машины были проданы. Когда я обратился с заявлением в полицию – правоохранители разыскали одного из этих нотариусов и провели выемку документов. Выяснилось, что при оформлении доверенностей использовался паспорт моего отца (который я сдал, когда оформлял свидетельство о смерти). Совпадает там все – серия и номер, дата и место рождения, имя... Вот только на фото – совсем другой человек" – рассказывает Анатолий.

Других нотариусов, говорит мужчина, за 4 года полицейские так и не смогли разыскать: вместо нотариальных контор по адресам, указанным в реестрах, они находили или гаражи, или заброшенные здания. Ни это, ни тот факт, что изъятые доверенности явно были сфальсифицированы, не заставил правоохранителей добиться ареста автомобилей. Их дальнейшей реализации никто не помешал.

На том все движение по заявлению Анатолия Кривицкого остановилось – за последние 4 года, утверждает он, следователи не провели больше ни одного следственного действия. По крайней мере, ему о них не сообщали.

Параллельно вдова Кривицкого приготовила для двух сыновей мужа от предыдущих браков еще один "сюрприз": когда рассмотрение иска Анатолия в Киево-Святошинском районном суде было в разгаре, она обратилась в Соломенский районный суд города Киева с требованием исключить его и его сводного брата с права наследования, осуществить эксгумацию тела покойного мужа и провести тест ДНК на отцовство.

"Почему-то исключить из права наследования Светлана требовала только нас двоих. Наших сестер она не трогала. Помню, еще когда отец был жив, он рассказывал, что она его "накручивает": мол, ходила к гадалке и та ей сказала, что мы – не его дети... Суд в удовлетворении иска Светлане итоге отказал. Но, думаю, настоящей целью этого процесса было затягивание времени. Им нужно было что-то придумать", – вспоминает Анатолий.

И они в конце концов придумали – по делу внезапно появилась третья сторона. Свои претензии к покойному и его наследникам выразила некая Наталья Слуцкая, которая уверяла, что за два месяца до смерти Кривицкого заняла ему 300 тысяч долларов. И теперь требует вернуть долг.

"В подтверждение своих слов Слуцкая принесла договор займа, якобы подписанный моим отцом. Достаточно странный договор, честно говоря. Он не был заверен нотариально. В нем не было прописано обеспечения – что удивительно для сделки с такой крупной суммой денег. Тем более, что у отца было что брать, условно говоря. В суде Слуцкая не смогла объяснить ни как познакомилась с отцом нашим, ни рассказать об обстоятельствах, при которых согласилась одолжить ему эти средства, ни даже подтвердить, были ли у нее вообще такие деньги. Но самое удивительное – подпись внизу документа. Не обязательно быть специалистом-графологом, чтобы увидеть: тот, кто ставил эту подпись, даже не очень "заморачивался" над тем, чтобы сделать ее хоть немного похожей на оригинал. У меня сохранилось немало образцов подлинной подписи моего отца – и он выглядит совсем не так, как на этом договоре", – говорит Анатолий.

Чтобы докопаться до истины и выяснить, не является ли упомянутый договор сфальсифицированным, Анатолий обратился к частному эксперту-графологу. Тот вынес однозначный вердикт: подпись на документе ставил не покойный Алексей Кривицкий: в сравниваемых образцах подписей – разные буквы, разная манера написания, разный наклон и размещения автографа относительно строки...

Однако этот вывод на тот момент не мог иметь силы в суде: там учитывались выводы только государственных экспертов из двух столичных учреждений – КНИСЭ и НДКЦ. По требованию Анатолия по решению суда, исследовать подлинность подписи на договоре займа должно второе из этих учреждений. Хотя и здесь не обошлось без путаницы: умышленно или нет, документы из суда сначала были направлены не в НДКЦ, а в КНИСЭ.

"В конце концов эксперты НДКЦ прислали мне перечень документов, которые я должен предоставить для проведения экспертизы. 40 образцов подписей отца я собрал легко: в свое время мы с ним работали вместе и у меня сохранилось немало подписанных им документов. Проблема возникла с образцами почерка: во времена, когда практически вся документация отпечатывается на компьютере, собрать 4 десятка написанных от руки документов, да еще и с временным ограничением в два года до смерти – очень сложно. Я нашел разве что 8 образцов. Третье требование экспертов я не смог выполнить вообще. Они просили предоставить медицинскую справку о состоянии здоровья отца на момент заключения договора осенью 2015 года. Кто в 2020 году мне такую справку даст?.. И именно из-за отсутствия этой справки мне было отказано в проведении экспертизы. Такая странная ситуация: не "кредитор" должен доказывать, что договор займа настоящий, а я – что он мог быть сфальсифицирован", – говорит Анатолий.

После отказа в проведении экспертизы подписи на договоре займа интенсивность рассмотрения дела стремительно возросла. Буквально накануне предпоследнего заседания, вспоминает Анатолий, все участники процесса получили извещения: кредитор Слуцкая внезапно переуступила долговые обязательства вдове покойного Кривицкого Светлане. И теперь каждый из потенциальных наследников должен был мачехе по 1 млн 200 тысяч гривен. А суд в конце концов удовлетворил иск детей Кривицкого частично: об автомобилях, на которые имели право все наследники и которые по поддельным доверенностям были проданы в суде "забыли" из-за отсутствия документов на них. Как и о новом огромнорм доме с бассейном, который покойный Кривицкий не успел ввести в эксплуатацию.

Сейчас Анатолий вместе со сводным братом и сестрами обратился в Апелляционный суд города Киева. Истцы в который раз требуют справедливого разделения наследства, а также пытаются доказать, что договор займа, по которому они унаследовали долг в 300 тысяч долларов (в существовании которого сомневаются), он при жизни не подписывал. Несмотря на возражения ответчика – жены Кривицкого – экспертиза подписи на договоре займа таки была назначена.

"В рамках этого гражданского процесса была назначена экспертиза подписи. На этот раз ее проводили эксперты КНИСЭ Виктория Чепак и Наталья Шкаровская. И знаете, эти эксперты безапелляционно заявили, что подпись – настоящая. Хотя я убежден: мой отец этого документа не подписывал.

Я подавал заявление в правоохранительные органы о подделке договора займа и пытался добиться изъятия этого документа и проведения экспертизы подписи уже в рамках уголовного производства – но по непонятным для меня причинам районная прокуратура отказывается завизировать ходатайство следователя о выемке документа. А без этого следователь бессилен", – говорит Анатолий.

Он подозревает: демонстративная "слепота" экспертов обусловлена определенным финансовым вознаграждением.

"До меня доходили слухи, о том, какие ценники на "правильные" решения в наших учреждениях – это десятки тысяч долларов. И, честно говоря, когда сталкиваешься с такими выводами, как столкнулись мы – в это поверить несложно. Из всего, что произошло за эти годы, я делаю вывод, что жене моего отца помогает кто-то со связями в правоохранительной системе – слишком сложно все у них получается. Просто продали "услугу" "под ключ" – и все. И, думаю, мы – далеко не единственные, кто с таким столкнулся", – рассуждает Анатолий.

Больше всего во всей этой истории его угнетает даже не то, что он годами вынужден добиваться принадлежащего ему по праву. А осознание собственного бессилия в борьбе с коррумпированной системой, которая не считается ни с чем, кроме "финансовых стимулов" за принятие нужного решения. Системой, где суды продаются, экспертизы – покупаются, откровенные преступления – игнорируются. И где человек без денег не имеет никакого шанса на справедливость.

Во вторник, 18 мая, судьи Апелляционного суда города Киева Кравец, Махлай и Шкорина снова соберутся для рассмотрения дела о наследстве Алексея Кривицкого. Анатолий надеется, что судьи Киевского апелляционного суда объективно рассмотрят обстоятельства дела и вынесут законное решение. В противном случае Анатолий вместе с братом и сестрами будут готовиться к кассации.

Впрочем, несмотря на то, как быстро и нагло был распродан автопарк его отца, как наследие покойного бизнесмена медленно "тает" – мужчина совсем не уверен, что до вынесения вердикта кассационного суда от их наследства останется вообще хоть что-то.