Где спасать наших детей, или Крик души отчаявшейся матери

Господи! Как тяжело прощать! Как простить смерть ребенка?

Видео дня

Такое настроение сейчас, что боюсь, если сейчас не напишу, потом еще долго не смогу. Все ждала. Пыталась что-то предпринять, сделать. Еще пытаюсь. Господи!

Ну как, как это возможно. Все эти бесконечные почему и зачем. Как можно принять то,что твой ребенок умер от заражения крови, полученного от врачей?

Как можно смириться с тем, что родителей не пускают, что нас не пускали к дочке, когда я так нужна была ей, когда ей было так тяжело, когда весь мир для нее рухнул, когда не было родителей рядом. Она очень долго боролась, но потом, маленькая, мужественная, она устала, устала бороться.

Когда она однажды, через 6 недель, когда нас к ней пустили (шесть недель ОДНА!), привязанная в кроватке нашла в себе силы отвернуться от нас с папой спинкой и из глаз покатились огромные слезы одиночества, обиды и непонимания, когда врач разрешил ее увидеть потому, что она "эмоционально истощена".

К ней не пускали по причине, что дети ослаблены и могут получить от нас инфекцию.... мы приходили в халатах и масках. Мы готовы были одеть костюм космонавта, я просилась работать уборщицей, нянечкой, санитаркой, кем угодно, лишь бы только видеть ее, быть с ней рядом, ухаживать.

Нельзя, принесем инфекцию... а она получила страшнейшую синегнойку, стафилокок, кандиду, с которыми не смогли справиться в Израиле, ведь с момента заражения ей сменили 11 антибиотиков практически наугад! Говорили: она ослаблена, опасно, а я в редкие минуты бывая рядом видела, как троих детей кормили одной ложкой, как ей сделали инъекцию из открытой ампулы, стоящей перед открытым окном, не обработав спиртом катетор, как больная медсестра ходит возле детей без маски с бутылочками для кормления и вовсю чихает и подтирает сопли рукавом!

И после этого мне (по секрету, втихаря, ведь я же случайно от одной крайне жестокой грымзы узнала о сильнейшем заражении!) говорят, что ребенок собрал всю больничеую флору и флору соседних детей! А родителям нельзя.

Когда мы крайне корректно, чтобы никого не обидеть, спросили, может вам нечем катеторы обрабатывать, ст. медсестра обиделась. Потом соизволила соврать, дуракам родителям, что оказывается катеторы изготовлены из спец. антисептического силикона, и их необязательно обрабатывать.

Когда дали ребенка на руки, а она годная сухими губками, потрескаными, бросалась на нас с жадностью. И ты не можешь сделать ничего...ничего, только забрать ее из этого ада. Но веришь-веришь врачам, которые уже синеют от злости от твоего черного блокнотика с записями, вопросами, предложениями.

Как она с ними боролась! Ей по четверо суток не вливали кровь, не говорили нам ничего, преступно подрывая ее силы. Я не знаю еще многого и никогда не узнаю, но ее нет, а эти поганые инфекции и грязные руки персонала продолжают забирать жизни у деток.

Если бы мы были рядом, мы могли бы видеть, влиять на ситуацию, а так это просто бессмысленные зачем и за что? Господи, сколько же она страдала, утешает только то, что теперь ее никто-никто не обидит и не сделает больно, никто не скажет: "Зачем вы ходите? Ей уже все равно не поможет".

Никакая сопливая сестричка не скажет: "Что она у вас все время ноет?" - а попробовала бы она полежать 2 месяца, в одиночестве, без близких и родных рядом, когда больно... холодеет спина, сжимаются кулаки, дрожат губы, но ты пьешь барбовал банками и говоришь: "Да что вы, она у нас такая бойкая и веселая девочка, ей просто сейчас больно..."

Ведь скажи они нам раньше о заражении, мы бы раньше предприняли меры, уехали, увезли ее, может, спасли... может. Мне очень греет сердце мысль о том, что в Израиле мы были вместе все время, я с ней спала, она меня слышала, видела. Мы были рядом, когда она уходила, мы были рядом и потом, нам дали время проститься.

Мы сами помыли, одели и отнесли ее, потом я вместе с ней летела домой, а врач прислал смс...

Так страшно думать. что эта зараза (инфекция, имею ввиду) еще живет и врачи грязными руками продолжают награждать ею детей, а родители стоят за закрытой дверью, пьют успокоительное и ждут, победят ли их дети в борьбе за жизнь? Мне есть кому сказать спасибо в этом поганом отделении. Есть медсестра Наташа, которая относилась к Машеньке очень ласково и бережно, есть врач Константин Николаевич, который боролся за Машино сердце, которое изголодалось и устало на низком, преступно низком гемоглобине, есть грымза докторица, очень жесткая и злая Ольга Владимировна, которой я признательна за то, что она проболталась о сепсисе, когда я ее достала своими просьбами увидеть дочку.

Мама другой девочки, когда узнала, что Машенька заражена, прибежала к дежурному доктору с вопросом, как же уберечь ее доченьку от этого. Ей ответила молодая врач, что ничем, ведь у них эти инфекции на руках, на инструментах, на постелях, везде.

Вот как с этим смириться, как? Ведь они губят наших детей, разводя руками, как будто не в их силах хотя бы мыть руки! Теперь мамочки из отделения, с которыми я общаюсь, рассказывают об авралах во время СЭС, когда вдруг одевают халаты, перчатки, шапки, бахилы, которых сроду не одевают, когда драют все отделение даже врачи. Так хочется камеру туда установить, а потом порвать их в клочья!

Ведь правда, дети выживают не благодаря, а вопреки такой преступной халатности. Вот, написала и снова легче.