Ни живым, ни мертвым

На днях в одном из Святошинских озер утонула сорокалетняя Ирина Прищепа. Приозерный пляж на улице Львовской с виду относительно благоустроен. Есть грибки и навес от солнца. Есть даже давно пересохший фонтанчик для питьевой воды. Это, конечно, мелочь. Но нет здесь главного – спасательной станции или хотя бы лодки со спасательным кругом и обученными людьми.

Видео дня

…Когда Ирина внезапно ушла под воду, ее сын и брат бросились за ней, вытащили на берег, непрофессионально, а как умели, стали откачивать.

С опозданием прибыли «скорая» и милиция. Оглушенный случившимся брат Ирины с трудом отвечал на их вопросы. Он и сам нуждался в медпомощи, хотя бы в успокоительных каплях, но «скорая», констатировав смерть сестры, быстро укатила.

Не удивительно, что в шоковом состоянии он не расслышал или не точно понял вопрос милиционера и назвал девичью фамилию сестры, то есть их общую, а не ту, которую она приняла после прежнего замужества.

Ошибка выяснилась в морге, когда брат предъявил паспорт умершей. С трудом, но все-таки там разобрались, что речь идет об одной женщине. Однако из-за путаницы в документах в выдаче тела для погребения отказали.

Пришлось брату ехать в Святошинское РОВД, откуда, как он помнил, и был милиционер, составлявший акт и протокол на берегу озера. Казалось бы, в отделении могли легко установить, кто в тот день занимался этим делом. Но это было бы просто по-человечески, значит, совсем не так, как привыкли наши милиционеры.

Брата Ирины направили в первый попавшийся кабинет, он запомнил номер – 211. Отсюда его быстро «отфутболили» к участковому милиционеру, на другой конец немаленького района. Но здесь дверь оказалась запертой, потому что день был неприемный.

Неужели в РОВД этого не знали? Неужели, прежде чем посылать туда убитого горем человека, не могли снять телефонную трубку и узнать, на месте ли участковый и у него ли дело, в то время, как оно находилось именно в РОВД.

Окончательно растерявшийся, павший духом брат умершей решил, что попал в замкнутый круг и сообщил родственникам, что похороны откладываются на неопределенное время.

Среди них была и 84-летняя бабушка. Нетрудно представить ее самочувствие, усугубленное известием обо всех ударах, связанных со смертью внучки. И все-таки она поднялась и поехала в Святошинское РОВД, так как в свое время была юристом и знала, что дело может находиться только там.

Благодаря ее отчаянной настойчивости она попала на прием к первому заместителю начальника отдела милиции Лоленко. Что-то откликнулось в его сердце, и он дал команду выдать ей необходимые документы.

Но не тут-то было. Милиционер, которому это было поручено, не знал, с какой стороны взяться за исполнение поручения. По рассказу бабушки, «он напишет слово, зачеркнет, напишет – зачеркнет. Потом стал искать подходящий образец справки в компьютере».

Конечно, не существует шаблонов на все случаи жизни. Милиционер стал подбирать отдельные слова из разных документов и комбинировать их. Только к вечеру бабушке удалось выйти из милицейского учреждения.

В морге выяснилось, что образовалась очередь на захоронения, так что соответствующий обряд назначили не на завтра, а на послезавтра, и предупредили: холодильник плохо работает, «сами понимаете, в каком состоянии тело в эту жару, так что заберете его в закрытом гробу».

О том, что морг на Оранжерейной отнюдь не оранжерея, известно не первый год. Там все как нарочно придумано, чтобы значение человека, умершего ли, живого ли родственника, было обесценено.

Неработающий в 30-градусную холодильник – весомый аргумент в пользу неодушевленного сочувствием, бессмысленного бытия.

Впрочем, о том же – вся эта история во всех ее зловеще равнодушных к обнаженным человеческим эмоциям подробностях.

Любовь ХАЗАН, специально для "КИЯН"