Против кого протестует Турция
Трое погибших демонстрантов. Один скончавшийся от ранений полицейский. Тысячи пострадавших. Против чего выступают миллионы возмущенных граждан на улицах Стамбула, Анкары, Измира и других городов Турции? Путинская пропаганда уже пытается выставить турецкие протесты этаким местным "делоленточным бунтом" сетевых хомячков и оголтелых хипстеров . Адепты "Русского мира" предсказуемо твердят, что народ Турции выступил против демократических проевропейских либеральных реформ Эрдогана. Украинская оппозиция вообще не утруждает себя анализом происходящего по ту сторону Черного моря, предпочитая мантры в стиле "вот как надо!". Турецкие спецслужбы ищут иностранных агентов, якобы организовавших бунт, а бунтари продолжают требовать отставки премьер-министра.
Итак, что же это за власть такая, против которой так энергично выступили турки?
После военного переворота в 1980г., последовавшего за ним государственного террора против левых и правых, и перехода власти к гражданской администрации ни одна партия в Турции не могла получить в свои руки всю полноту власти. Здание правительства республики стало пристанищем для череды коалиционных правительств, которые запомнились разве что высоким уровнем коррумпированности. Реформа экономики привела к преобладанию частного сектора, но для него еще надо было создать подходящие условия. Вместо того в 2001г. грянул финансово-экономический кризис, обваливший экономику Турции. А на волне недовольства, вызванного кризисом, в 2002 г. к власти пришла партия справедливости и развития во главе с Эрдоганом.
Откуда он взялся? Эрдоган - представитель нового поколения "политического ислама" в турецкой политике. Он был мэром Стамбула и членом исламистской Партии процветания, когда та в результате военного переворота 1997 г. была запрещена и объявлена неконституционной - за симпатии к джихаду и попытки ввести нормы шариата в гражданское законодательство. Отсидев четыре месяца, он вступил в новую Партию благоденствия - тоже исламистскую, разумеется. А когда та тоже была объявлена неконституционной, Эрдоган "пошел другим путем" - разругался со старой исламистской гвардией и основал собственную партию, более умеренную, без симпатий к джихаду, но опять же консервативную и ориентированную на политический ислам. Отличительной чертой Партии справедливости и развития было парадоксальное совмещение умеренного исламского консерватизма и ориентации на интеграцию в Европейский союз.
Уже через год после создания ПСР побеждает на парламентских выборах, со своими 34,28% почти вдвое опередив партию идейных наследников Ататюрка. С тех пор партии удавалось сохранить политическое лидерство в стране, и Эрдоган воспользовался этим в полной мере.
Правительство Эрдогана активно вело и продолжает вести работу по сближению с Европейским союзом. Продолжила бурно развиваться сфера туризма - 51% экономики страны составляет как раз сфера услуг, завязанная в основном на туризм. Уровень жизни турок за 10 лет вырос, и даже кризис 2008-2009гг. не стал для страны катастрофой, хоть и подпортил показатели. В то же время, внешний долг Турции составляет 100 млрд долларов США - это тоже результат правления Эрдогана и в какой-то степени объяснение и оборотная сторона его экономических успехов.
Безусловно в заслугу себе Эрдоган может поставить замирение с Курдской рабочей партией, которая недавно прекратила боевые действия и начала отвод своих боевиков с территории Турции.
Эрдоган хорошо усвоил уроки 90-х, когда его партии одна за другой закрывались, а военные вмешивались в государственные дела, когда считали нужным. Здесь следует уточнить, что армия в Турции - традиционно сильный и самостоятельный институт. В частности, армия блюла светский характер турецкого государства.
Поэтому Эрдоган предпринял ряд шагов по укреплению контроля над армией. Целый ряд высших военных чинов был отправлен за решетку по обвинению в подготовке военного переворота. Армию вывели из-под исключительной юрисдикции военной прокуратуры и сделали ее подотчетной гражданскому правосудию. Состав Конституционного и Верховного судов после реформы Эрдогана назначается эрдогановским же парламентом и правительством.
Параллельно ПСР тихой сапой проводит в жизнь свою исламскую программу. Здесь нужно заметить, что секуляризм, светскость - это основа турецкой государственности еще со времен Мустафы Кемаля Ататюрка. Поэтому такая, казалось бы, мелочь, как разрешение на ношение хиджаба в школах, в Турции приобретает символическое значение. Но Эрдоган пошел дальше, усилив преподавание ислама в школе. Усиливается влияние ислама на многие сферы жизни, в том числе на торговлю (Эрдоган на религиозной почве стремится ограничить торговлю алкоголем).
Средства массовой информации в Турции нельзя назвать полностью свободными. Достаточно сказать, что в Турции журналистов, заключенных в тюрьму, больше, чем в тоталитарном Иране. Поэтому неудивительно, что в первые дни бунта ведущие телеканалы крутили турецкие варианты "Лебединого озера".
Полиция никогда не стеснялась применять насилие против граждан, да и граждане, особенно политически активные, имеют опыт уличных боев и столкновений с тамошним спецназом. Большое количество турецких политэмигрантов и запрещенных на родине турецких политических организаций - реальность нынешней Европы. Это было и до Эрдогана, но при нем ситуация усугубилась.
В конце концов, Эрдогана стали не без оснований подозревать в намерении внести очередные изменения в конституцию, которые бы позволили ему остаться у власти еще на 10 лет.
Эти одиннадцать лет не прошли для Эрдогана даром. Он научился поступать жестко. Он научился контролировать страну. Он разучился уступать кому бы то ни было и принимать во внимание мнение противников. Рано или поздно он должен был споткнуться.
Да, сквер Гази важен для жителей Стамбула. Но куда важнее оказалось то, что на их желание быть услышанными власть ответила немотивированным насилием.
В глазах стамбульцев вырубка деревьев, полицейский водомет, засилие ислама, экономический гнёт и политический монополизм ПСР мгновенно и не без оснований выстроились в единую систему, символом которой стал Эрдоган.
Премьер этого не понял. Он решил, что дальнейшее насилие и твердая позиция - это то, что нужно в нынешней ситуации. После чего на улицы вышли миллионы.
Среди протестующих - коммунисты, активисты крупнейших профсоюзов, анархисты, последователи Ататюрка из народной республиканской партии - пёстрый набор. Но большинство составляют беспартийные граждане, которые просто-напросто не хотят, чтобы им еще 10 лет навязывали ислам и прочую консервативную ересь в качестве государственной политики. Это как раз тот случай, когда относительная экономическая успешность правительства не оправдывает его политических ошибок.
Эрдоган этого тоже пока не понял. Он твердит об экстремистах, о заграничных заговорах, что выглядит просто нелепо на фоне миллионных демонстраций и было бы просто смешно, если бы в руках у источника этих нелепостей не находились рычаги управления всей страной и репрессивным аппаратом в частности.
Однако всю опасность ситуации поняли в руководстве партии Эрдогана. Пока сам премьер был в отъезде, его заместитель принес митингующим извинения. Президент Гюль также высказывается против чрезмерного насилия и называет протесты "проявлением демократии". Турецкие эксперты уже заговорили о кризисе внутри правящей партии: мол, Эрдоган зарвался и своим неумеренным репрессивным энтузиазмом подставляет своих соратников, и те решили играть свою игру.
Просчитались те, кто рассчитывал на скорое прекращение протестов. Они бушуют уже неделю, с разной степенью интенсивности - но без тенденции на угасание. Крупнейшие оппозиционные партии воспользовались ситуацией и вынудили власть пойти на переговоры не только с активистами уличных протестов, но и с лидерами оппозиции. В первую очередь, речь о кемалистах. С первой же ночи активисты крупнейших профсоюзов Турции участвовали в уличных боях, а спустя несколько дней Конфедерация профсоюзов Турции объявила всеобщую забастовку. К стачке присоединились и госслужащие Стамбула - это право, по иронии судьбы, им несколько лет назад предоставила конституционная реформа Эрдогана.
Эрдоган упрямо делает вид, что не чувствует, как под ним пошатывается премьерское кресло. Он настаивает на продолжении вырубки деревьев в парке Гези, игнорируя антиисламистский, антиконсервативный характер протестов. Но ему предстоит столкнуться и с осуждением мирового сообщества: в Европе, куда так стремится Эрдоган, принято учитывать мнение гражданского общества, а не расстреливать его почем зря из водометов и травматиков. Западная пресса припоминает Эрдогану и дружбу с Путиным, и репрессии против журналистов, и установление автократии. Только ленивый не называл Эрдогана "султаном". Но здесь есть нюанс: во-первых, султанов не берут в Европу, а во-вторых, турки не для того сто лет назад свергли власть султана, чтобы сегодня позволить новому кандидату в султаны воцариться в Республике.