Блог | Сага о советском счастье
Скоро новый год, но прежде чем провидеть контуры грядущего, неплохо бы очистить от паутины чуланы прошлого. Взять хотя бы советское счастье, все еще преследующее людей и страны, – есть такое понятие, фразеологизм сродни известному "не с нашим счастьем".
Оно, конечно, не знаменитое цыганское, ибо еще хуже и намного страшнее, но вспомнить о нем стоит – в назидание потомкам и чтобы наконец-то забыть. Так итальянцы на новый год избавляются от старой мебели, просто выбрасывая ее на улицу. Жаль только, что в отличие от их рухляди, от нашей не так-то просто избавиться.
Формально той страны вот уже 30 лет нет на карте мира, но еще живы жившие в ней, и живо ее ментальное наследство – совок. Те, кто бывал на Брайтон-Бич, поймут, о чем я, это воплощение законсервированного совка, недаром жители Литтл Одессы en masse голосовали за Трампа. Как там у Окуджавы? "Холуйство, растворенное в крови, неистребимо, как сама природа".
Да и российская хоккейная команда на днях вышла на матч с Финляндией в форме сборной СССР. Против Финляндии! Раболепствующее перед господином Пэжэ руководство команды даже не сообразило, что это как если бы сборная Германии вышла против российской в форме Третьего рейха.
Но к делу. Недавно все социальные сети обошел снимок с необыкновенно красивым золотым конем, который к тому же стоит 100 млн. евро! Конь-огонь и крупная сумма впечатлили всех настолько, что никто не обратил внимания на бэкграунд, а он, пожалуй, интереснее красавца ахалтекинца. Во всяком случае, мне интереснее, ибо на заднем плане красуется солидная подводная лодка на тысячу тонн надводного водоизмещения. Как ее туда затащили?!
Спасибо компу (как мы раньше жили без интернета?!) – удалось быстро выяснить, что ахалтекинца выгуливают в Петербурге, на Васильевском острове, и что это лодка Д-2 "Народоволец" проекта Д – "Декабрист". Она вошла в состав Балтийского флота в 1931 году, а в 1989-м была установлена в качестве мемориала-музея в Шкиперском протоке, неподалеку от площади Морской Славы. Живал я там, когда ездил в Питер на курсы по атомным спектрометрам, но не знал о ней, а то бы заглянул непременно.
И вот какие параллели и ассоциации возникают в связи с этой лодкой. Моего дядю Николая Кондратьевича Кирпичева после окончания Черноморского высшего военно-морского училища распределили на подлодку Д-4 "Революционер" той же серии, но она стояла в капремонте в Севастополе. Поэтому, а шло приснопамятное страшное лето рокового 41-го, его назначили командиром "тюлькиного флота", как называли военные моряки отряд спешно вооруженных рыбацких судов, которые несли дозорную и прочую военную службу у западного побережья Крыма, от Каркинитского залива до мыса Херсонес.
Дядя сетовал, мол, не повезло. Гм, как сказать. О его "флоте" упоминают в мемуарах боевые товарищи, а Д-4... Она вышла из ремонта в сентябре 1941 года, участвовала в обороне Севастополя, доставив свыше 300 тонн грузов в осажденный город, и погибла в декабре 1943 года от глубинных бомб в Каламитском заливе, где дядин "тюлькин флот" раньше нес дозор. Так что, видимо, порядком повезло дяде Коле.
Но везение оказалось относительным и недолгим, типично советским. После прорыва в Крым частей Манштейна и начала осады Севастополя дядя воевал в морской пехоте, попал в плен (советское командование бросило своих солдат) и сидел в концлагере не где-нибудь, а в Сталино (ныне Донецк), где через десять лет появлюсь на свет я. Моя первая школа (№ 33) стояла напротив парка дворца культуры забыл уже чьего имени, где располагался тот шталаг, – вот он на снимке и кто знает, может быть, один из этих бедолаг мой дядя...
Там сейчас стоит мемориал и горит вечный огонь, во всяком случае, горел до прихода новых оккупантов, российских. На горизонте виднеются трубы Донецкого металлургического завода, на котором я начинал свою трудовую жизнь, и конус шахты Центральнозаводской. Родные места. Увижу ли я их когда-нибудь снова? Вряд ли. Трудно будет выгнать оккупантов оттуда, а времена моей молодости давно в прошлом, доживу ли? Вот такие советско-российские параллели.
Но их можно продолжить. Дело в том, что дядя Коля украинец, несмотря на фамилию, – наши предки бежали из России на вольные земли еще в первой трети XIX века и осели в селе Васильковка, что на речке Волчьей. Оно основано в 1703 году и выросло из сторожевого поста запорожских козаков. Беглецы от крепостничества быстро украинизировались, и в селе их знали не по фамилии Кирпичевы, а как Миненки, по имени Мины, сына первопоселенца.
Узнав, что дядя морской офицер, к тому же украинец, лагерное начальство сообщило о нем родителям в Васильковку, а потом и вовсе отпустило, как отпускало большинство украинцев в первые два года войны. Немцам попросту нечем было кормить миллионы советских пленных, они никак не рассчитывали на такое невообразимое количество сдавшихся! Народ не очень-то рвался сражаться за советскую власть, прекрасно зная ей цену, и, к примеру, крупный промышленный город Мариуполь, забитый советскими войсками, был захвачен одним разведывательным батальоном лихого Курта "Панцера" Мейера, героя боев в Греции!
Между прочим, моя мариупольская светлой памяти тетя Валя Якушкина была во время оккупации уполномоченным Городского комитета общественной помощи военнопленным Мариупольского лагеря, и у меня есть снимок удостоверения, выданного ей 20 марта 1942 года. Ну а легкораненых немцы отпускали из лагеря в город на прокорм, просить подаяния...
Кстати, точнее, не совсем кстати, по дороге домой дядя Коля разминулся с матерью – та, узнав, что он в лагере, пешком пришла в Сталино за 200 с лишним километров, предлагала охране золотые серьги, единственное ценное, что имела, но сына там уже не было. Дяде снова повезло. И опять-таки ненадолго. Через год в село вернулась советская власть, и он очутился уже в нашем лагере, фильтрационном. Следователь стучал кулаком по столу и орал, почему он, офицер, сдался в плен, а не застрелился. Дядя отвечал, что хотел быть полезным родине, и заодно сочинил историю смелого побега из сталинского шталага. Молодец, надо же как-то выкручиваться, вон, дешевая побасенка про 28 героев-панфиловцев до сих пор в ходу в России. Но в лагерных документах случаев побегов не зафиксировано.
Позор плена (хотя опозорились не солдаты, а командование всех уровней, включая, точнее, начиная со Сталина) он смывал снова в морской пехоте. Не привыкать. Но и тут повезло не сгинуть в мясорубках штурмов и десантов, уцелеть в кровавых боях, а в 1944 году его послали преподавать в Каспийское высшее военно-морское училище. Среди его курсантов был Делио Грамши, сын видного итальянского коммуниста Антонио Грамши, впоследствии капитан 1 ранга советского флота.
Вот такое оно, советское счастье. Впрочем, у него глубокие корни – вспомните, где появились Советы, и откуда и на чьих штыках их принесли всем соседям, в том числе и Украине? Это самородное творчество русского гения. И худо то, что традиция не прервалась – порукой тому мой родной Донецк, оккупированный последышами советской империи. Все им неймется осчастливить всех вокруг своим жутковатым счастьем.
