Люди на Донбассе одержимы желанием жить в Украине. Особенно дети – Нищук

Министр культуры Украины Евгений Нищук называет скромность путем в неизвестность. При этом уверенно заявляет, что государству есть чем похвастаться, несмотря на сложный период.

В интервью "Обозревателю" Нищук рассказал о новых достижениях в области культуры и подискутировал о том, может ли она быть инструментом пропаганды. Действительно ли в Украине проводится так называемая украинизация и чем обусловлена "пропасть" между западом и востоком страны.

- В последнее время многие вспоминают известную притчу с Уинстоном Черчиллем: А где же расходы на культуру? - Так война же идет! Какая культура? - Если нет культуры, то зачем мы воюем. Как вы считаете, достаточно ли сейчас государство уделяет внимание культуре в Украине?

- Моей первоочередной задачей как раз и было изменить отношение к сфере культуры на уровне первых лиц государства. Кроме того – изменить восприятие государственного органа. Минкульт не должен быть органом проверки или контроля, я всегда говорил: управлять культурой невозможно.

Если вернуться к цитате, которую вы привели, я оперировал ею первые полгода в должности. Со временем ее начали употреблять и в Верховной Раде, и в Администрации президента. И слава Богу, что ее услышали. Недавно в прокат вышел фильм "Темные времена" об Уинстоне Черчилле, который еще раз показал, насколько это гениальный человек. И очень важно, что даже в экстремальных условиях войны он понимал, каким важнейшим инструментом для объединения страны является культура. Именно она дает возможность провести мост диалога и понимания.

Мы даже одну программу, ориентированную на поддержку организаций и художников востока страны, назвали "Взаимопонимание". Культура понятна всем, если она искренняя и талантливая, если ориентирована на добро, если объединяет. Поэтому, конечно, я убежден, что она должна быть одним из приоритетных направлений в государстве. Правительство взяло курс на ремонт страны, и культура, по моему мнению, является тем фундаментом капитальных преобразований. Наш годовой отчет был как раз под таким лозунгом.

- Как раз Черчилль прекрасно понимал, что культура – это инструмент. На ваш взгляд, может культура быть вне политики? И вообще где граница между культурой и пропагандой?

- Это очень важный вопрос. Кроме того, что я политик, я еще и творческий человек, актер. Очевидно, как и любой художник, я чувствителен к навязываниям. Недопустимо осуществлять культурную политику в направлении насаждения чего-либо. Это советские методы.

Наша задача – создать реально работающие инструменты и механизмы, которые позволили бы людям развиваться, сохранять и приумножать уникальное национальное культурное достояние, познавать наш мультикультурный народ. В каждой области нашего государства долгие годы наслаивались культурные пласты того или иного этноса. Это надо уважать. Поэтому большое внимание мы уделяем этнонациональной политике.

В частности, в 2017 году мы провели несколько важных межправительственных двусторонних комиссий с Германией, Словакией, Румынией. Мы сотрудничаем с нашими международными партнерами. К слову, благодаря активному участию Минкультуры в заседании Бюро Европейской комиссии в Страсбурге (Франция) в июне 2017-го удалось достичь согласия и убедить представителей Совета Европы впервые в официальных документах принять выражение "военное вторжение России" в докладе ЕКРН.

Возвращаясь к вашему вопросу, скажу так – сейчас Украине очень важно оберегать свое информационное пространство, ведь рядом идет и война информационная. И вклад культуры становится исключительным, ведь консолидирует общество, искусство становится мягкой силой и важным фактором устойчивого развития страны.

- Тогда вам не кажется, что более эффективным оружием против российской пропаганды было бы продвижение украинского продукта, а не запрет российского, различные "черные списки"?

- Именно так. Мы как раз и хотим сосредоточить нашу работу на том, чтобы создать условия для развития украинского искусства. Впрочем, журналисты, ваши коллеги, постоянно у меня спрашивают о запрете тех или иных артистов, фильмов. Но повторяю – Министерство культуры не является органом запретов. Законом предусмотрен четкий механизм: СБУ рассматривает и фиксирует нарушения Законов Украины среди деятелей культуры и искусства, а потом определяет их как лиц, которые представляют угрозу национальной безопасности.

Эти фамилии они присылают в Министерство культуры, и мы их вносим в перечень таких лиц. Эти имена определяются правоохранительными органами, и в этом вопросе у нас нет права на дискуссию. Впрочем, по моему мнению, не может перечень санкционных лиц состоять только из деятелей искусства и культуры, в то время как представители бизнеса или других сфер свободно работают в Украине.

- Деятели культуры – публичные.

- Да. Но повторюсь, должен работать четкий механизм. Сейчас работает комиссия, созданная совместно с Национальным советом по вопросам телевидения и радиовещания, с СБУ, с Госкино и другими. В ее рамках мы стремимся нормировать ситуацию, чтобы не дойти до абсурда. Потому что когда под запрет подпадает фильм того же Романа Балаяна – замечательного украинского режиссера, потому что там снимался Олег Табаков... Это как-то неправильно.

- Так же и "Ирония судьбы" очень большие споры вызывает...

- Собственно, поэтому и создана комиссия, чтобы урегулировать такие вопросы. Здесь много нюансов. Я за то, чтобы упорядочить ситуации адекватным способом. Но, подчеркиваю, мы не можем церемониться с такими людьми, как, например, Михаил Пореченков (актер, который открыто поддерживает террористов на Донбассе. – Ред.). Есть границы совести, которые нельзя переходить.

- Часто приходится слышать мнение, в том числе и от некоторых деятелей культуры, что в Украине происходит так называемая украинизация, с которой в последние годы якобы перегибают палку. Вспомним призыв Русланы "снять шаровары" . Что вы об этом думаете? И вообще может быть украинизация в Украине?

- Помню, как в 2004 году, во времена Оранжевой революции поднялась большая волна уважения ко всему украинскому. Желание говорить и творить на родном языке пришло тогда вполне естественно ко многим людям. Вместо этого какие-то директивы, навязывания могли бы вызвать обратный процесс.

Еще одна волна была во времена Революции Достоинства в 2013-2014 годы – в период Майдана, еще до трагических потерь, современные андеграундные или рок-группы приезжали и спрашивали: "Нам негде было выступать. А можно мы выступим на Майдане?" Они играли, и это был фейерверк искусства. Это естественный процесс, который не вызывает сопротивления. И уже сейчас мы видим результат, в частности, мы достигли успехов в продвижении украинской песни. Нужно создавать механизмы развития национального продукта.

Также и с кино. Сейчас происходит настоящий ренессанс украинского кинематографа. Когда я первый раз пришел работать в министерство, в 2014 году, на развитие кинематографа выделяли 27 млн гривен. И вы понимаете, что за 27 млн можно снять одно кино – и то еще вопрос, какое. В 2017 году нам удалось получить в Госбюджете 500 млн гривен. На этот год, благодаря поддержке премьер-министра и правительства, на кино предусмотрен уже один миллиард! Это серьезный прогресс.

Другое дело – многие не различают полный метр кино и телевизионный формат. Государство инвестирует именно в формат кино. Впрочем, понимая важность, мы сейчас начали диалог с владельцами телеканалов по поддержке производства телепродукта – с украиноязычным контентом, украинскими актерами. Важно производить качественные анимационные фильмы, другой интересный кинопродукт. Это рабочие места и развитие собственных звезд. Сейчас с Министерством финансов мы согласовываем алгоритм использования средств по этой программе, отдельно также создается экспертный совет, который будет выбирать такие проекты.

Это я считаю адекватными механизмами не столько украинизации, сколько поддержки украинского искусства. Наш внутренний рынок становится конкурентным, а на украинскую продукцию есть спрос. Например, украиноязычный дубляж, который сначала воспринимался достаточно резко, а затем полюбился зрителям.

- Дубляж взял качеством.

- Именно так! Качество, вкус всегда находят отклик у людей. Хорошая музыка того же Святослава Вакарчука собирает стадионы. Kozak System, TaRuta сейчас набирают обороты.

Есть отдельная программа "Украинский восток": наши артисты едут на Донбасс, выступают. Истинное искусство – то, что может преодолеть какие-то политические противоречия. Когда человек слышит хорошую украинскую музыку, даже разговаривая на русском языке, он чувствует правду, чувствует вкус, ему нравится и у него не возникает внутреннего протеста.

- "Киборги" – самый мощный украинский фильм. Но несмотря на большой резонанс, на положительные отзывы, даже он в прокате собрал лишь половину затраченных средств. Это успех?

- Конечно, это успех. Люди идут в кинотеатры, покупают билеты, смотрят и поддерживают украинское кино. Помню, когда показ украинского фильма в кинотеатре был большой редкостью, залы не всегда были заполнены, сейчас же ситуация меняется.

Конечно, нам еще надо работать над продвижением украинских фильмов, увеличением объема рекламы. С утра до ночи, например, мы видим всюду трейлеры и постеры "Звездных войн". И о премьере этого фильма знают все. О такой же качественной и масштабной рекламе нужно заботиться и нашим производителям кинопродукта.

Другой аспект, который может сделать украинское кино еще более успешным, – кинотеатры. К сожалению, их нет в достаточном количестве, и в основном находятся они в частных руках. И показ украинских фильмов – это вопрос ответственности каждого владельца. Мы порой видим неприятную ситуацию, когда украинское кино показывают не в прайм-тайм, а в будни, в рабочее время. Впрочем, к счастью, и это меняется, и я благодарю владельцев кинотеатров за понимание!

Украинское кино становится все качественнее, к нему растет зрительское доверие, а затем и поддержка. Те же "Киборги" появились в прокате почти одновременно с мировой премьерой "Звездных войн". И в таких условиях почти 23 млн, которые наш фильм собрал в прокате, это все же серьезный показатель.

Еще одной проблемой остается то, что наши люди привыкли дожидаться, когда фильм появится в сети. Однако такое кино надо смотреть на широком экране – совсем другие ощущения. С другой стороны, не все могут уехать в областной центр, а в районах кинотеатров почти нет.

Такая ситуация обусловливает определенную статистику, о которой вы спрашиваете. Мы как раз думаем, как решить эти проблемы. Это могут быть государственно-частные программы, ведь фильмов становится все больше, а где их показывать – проблемный вопрос.

- Есть мнение, что для таких фильмов, как "Киборги", и таких книг, как "Аэропорт", еще рано. Потому что не переболело. Несколько моих знакомых не пошли в кинотеатр, честно сказав: не готовы.

- Раньше я тоже думал, что рано. Но вот в кинотеатрах прошли "Киборги", показывают "Миф" о Василии Слепаке (оперном певце. – Ред.), который приехал из Франции на войну, все бросил и погиб на Донбассе. Смотрю эти фильмы и понимаю, что ошибался.

Время очень жестоко – оно стирает многие моменты, события наслаиваются на события. Мы рискуем многое потерять, если не отразить сейчас это сложное время в искусстве. Многим было больно смотреть "Киборги" – это правда. Но такое кино надо снимать, ведь так мы доносим правду. Пока есть живые свидетели. Пока это открытая рана.

Знаете, некоторые бойцы после просмотра фильма говорили: "Мы, конечно, так много не философствовали". И это понятно. Конечно, на поле боя было не до этого, но в фильме показана художественная правда, чтобы побудить людей задуматься.

Сейчас снимается фильм о бое под Крутами. Это очень героическая страница нашей истории, о которой долгое время молчали, а это, без преувеличения, украинский аналог "300 спартанцев". Но проблема вот в чем: сейчас информация собирается по крупицам. Ведь долгие годы это событие выжигали из истории, уничтожали данные в архивах.

- В 2016 году вы назвали ситуацию, которая сложилась на юге и востоке страны, "пропастью сознания". По вашему мнению, эта "пропасть" сейчас растет или уменьшается?

- Тогда мои слова не совсем правильно трактовали, но я не буду к этому возвращаться. По вашему вопросу, на самом деле сейчас вижу волну патриотизма. И знаете, возможно, отчасти эта волна даже больше на востоке страны. Я ездил на Донбасс, Луганщину, видел, как люди, особенно дети, там одержимы желанием жить в Украине. Когда ты смотришь, как дети с востока поют "Мы единая Украина", – это невероятно, это до слез.

В 2017 году мы начали Всеукраинский проект культурной интеграции "Украинский восток", оказываем финансовую поддержку культурно-художественным мероприятиям, связанным с востоком. Совместно с Генеральным Штабом ВСУ мы поддержали выпуск уникального сборника "Песни войны". Очень интересный проект недавно был осуществлен в Художественном арсенале: дети с востока рассказывали об истории Донбасса в спектакле, где сами были сценаристами. Они делились своими ощущениями, воспоминаниями, болью и надеждой. Эти дети готовы в следующее мгновение спрятаться в подвале от обстрелов. Но вместе с тем они полны оптимизма и верят в себя и свою страну.

- Вы упомянули, что культура должна объединять, но иногда бывает наоборот. Например, еще до 2014 года некоторые культурные деятели, как справедливо говорил Сергей Жадан, дразнили драконов сепаратизма. Тот же писатель Юрий Андрухович еще в 2011 году говорил, что Крым и Донбасс нужно отделить, потому что эти территории очень отличаются. Что вы об этом думаете?

- Знаете, художники могут в силу своей эмоциональности делать громкие заявления. А журналисты помогают громкими заголовками. Впрочем, если же у них взять обстоятельное интервью, то их мысли и слова становятся понятными.

Сейчас за эти земли отдают жизни лучшие сыны украинского народа. И говорить, что надо там что-то отдать, недопустимо. Мы боремся за оккупированные территории, за установление там мира. На Донбассе, в Крыму большой потенциал – индустриальный, человеческий, культурный. После их возвращения нас ждет огромная работа. Туда надо инвестировать большие ресурсы.

- Это десятки миллиардов, которых у нас нет.

- Действительно, проблема есть, но также есть поддержка наших международных партнеров, поэтому, уверен, совместно мы сможем восстановить страну. Донецк – замечательный город с театрами и галереями, розами, фантастическим парком кованых скульптур, замечательными людьми, а стадион – это была одна из лучших спортивных площадок в стране, и ФК "Шахтер" мечтает вернуться туда, как о возвращении мечтают еще тысячи людей. Вернуть свои дома, вернуть мир на родную землю.

В Национальном театре им. Ивана Франко я работаю в спектакле с людьми, которые жили в Донецке. Мы общаемся, и я понимаю, что ситуация сложная, у каждого свои обстоятельства. А кто-то не мог переехать, потому что там, к примеру, больные родители. Нельзя ни в коем случае кого-то в чем-то обвинять.

- Еще одно мнение по этому поводу. Ведущий Сергей Притула однажды говорил, что ситуация на востоке и в Крыму не является случайной, что Украина пожинает свои плоды. Он вспоминал, как путешествовал на востоке и не раз слышал, что люди говорят, мол, мы живем не в Украине, мы живем на Донбассе. Похожая ситуация была и в Крыму: люди утверждали, что живут в автономной республике. Власть не прилагала достаточно усилий, чтобы заинтересовать, объединить людей?

- Некоторое время действительно была политика такого "разделения". И это продолжалось не один год и не два. Об этом есть много литературы. Я уже говорил здесь - очень не хватало вот этого обмена и диалога. В первую очередь через культуру. Его просто реально не хватало.

- Разделение было политической стратегией?

- Возможно, и это, очевидно, привело к созданию определенных искусственных барьеров. Но с другой стороны, при желании мы без проблем приезжали в Донецк и проводили там фестивали. Я был со спектаклем "Прекрасный зверь в сердце" по произведениям Николая Винграновского, играл на украинском языке и никаких проблем не было. Люди жаждали этого и принимали очень тепло. Они и сами приезжали во Львов или Франковск и удивлялись: "Нас так пугают, так пишут. Слушайте, а тут нормальные люди, все окей, никто никого не бьет".

- Довольно сложная ситуация наблюдается сейчас с украинскими артистами, которые гастролируют в России. Например, вице-премьер Вячеслав Кириленко считает, что нужно вводить особый налог, инициировать надзор СБУ за такими людьми. Какова ваша позиция?

- Эти инициативы должны пройти обсуждение широкого круга экспертов, ведь сейчас эта тема носит достаточно стихийный характер. Главное – не дойти до абсурда. Здесь вопрос лежит в основном в моральной плоскости. Артисты, которые туда едут, являются гражданами Украины. Как с ними быть: отказываться от них, штрафовать, санкции вводить?

Иногда ко мне обращаются возмущенные активисты: "Вы что, ничего не можете сделать?" Во-первых, преимущественно на такие концерты ездят артисты шоу-бизнеса. Они не являются членами государственных коллективов, на них никаким образом не повлиять. Они ведут свободный, творческий образ жизни, у них есть продюсеры, они не зависят от любого учреждения, в том числе от Министерства культуры. И они не спрашивают у нас разрешений.

Другое дело, и я не раз об этом говорил, что очень действенной является реакция людей. Если артист ездит за "большим рублем", приходят украинцы на его концерты или нет? И здесь бывают очень странные вещи, парадоксальные, я бы сказал. Мы вдруг можем оглянуться и увидеть заполненный зал. Как с этим быть? В парламентском комитете культуры и духовности этот вопрос обсуждается.

- Есть уже законопроект?

- Нет. Это момент очень чувствительный. С одной стороны, часть людей предлагает запретить законом выступления наших артистов в Российской Федерации. С другой стороны, некоторые коллективы, которые там выступают, особенно в Сибири, являются единственным глотком украинской песни, украинского слова на земле.

Конечно, надо прекратить циничные и издевательские действия некоторых наших артистов, показательно выступающих в РФ: "Мы – голуби мира, и это не политика!". Хочется напомнить – от оружия Российской Федерации гибнут тысячи наших соотечественников, и каждый должен это осознавать. Поэтому я призываю художников не быть легкомысленными.

- Вы упомянули ранее, что вопрос запрета российских продуктов и артистов принимает СБУ. Тогда вспомним ситуацию с каналом "1+1", который подал в суд по поводу сериала "Сваты" именно на Минкульт. Как вы могли бы это прокомментировать?

- Это юридические вопросы, которые требуют отдельного тщательного рассмотрения и объяснения. СБУ сообщила о запрете Федору Добронравову на въезд в Украину, а также направила письмо в Минкультуры о внесении его в перечень лиц, представляющих угрозу нацбезопасности. Но мы не выносим запретов относительно показа фильмов – это вопрос экспертной комиссии Госкино, которое и приняло решение по прокатному удостоверению "Сватов".

Действия Минкульта находятся в правовом поле. На самом деле с "1+1" мы хорошо сотрудничаем, но если это принципиальный вопрос, то уже как есть.

- Чем, по вашему мнению, вызвана такая активная государственная поддержка "95 Квартала", который последнее время попадает из скандала в скандал? Мы видим не первый их фильм, который финансируется государством, некоторые выходят на русском языке, а это тоже нередко возмущает общественность.

- Смотрите, фильмы, финансируемые за счет государства, проходят экспертный отбор - питчинг. В этой комиссии работают высокопрофессиональные люди сферы кино, телевидения, искусства. Именно их совместное решение и является определяющим - будет поддерживать государство тот или иной проект или нет.

По "95 Кварталу" могу сказать, что к любой самоотверженной профессиональной работе я отношусь с уважением. Это талантливые люди, которые устраивают яркие шоу. Тем более сейчас, в непростое для страны время, людям нужны юмор и улыбки. Но появляются и другие украинские комедийные проекты – и это очень радует. Например, шоу "Варьяты" Сергея Притулы собирает полные залы в Украине и за рубежом – недавно, знаю, у них были успешные гастроли в Канаде. Это все вопрос личного вкуса каждого. А скандалы – это ведь тоже элемент шоу-бизнеса.

- По поводу декоммунизации, директор украинского Института национальной памяти Владимир Вятрович говорит, что этот проект близится к финалу. Что думаете вы? И были ли перегибы на этом пути? Надо признать, что снос памятников Ленину имело некий агрессивный и хаотичный характер.

- Декоммунизация – важный процесс для нашей страны. Но я как министр культуры должен заботиться о сохранении всего культурного наследия нашего народа, сложившегося на протяжении многих лет. В частности, я говорю об определенных артефактах той эпохи, примерах соц-арта, художественных вещах. По закону ряд объектов должен быть перемещен из публичного пространства, но этот процесс должен происходить аккуратным, адекватным способом. Это касается некоторых памятников или других достопримечательностей, уникальных мозаичных работ, которые нужно надлежащим способом демонтировать, перенести в музеи и сохранить.

Это все тоже история. В Европе есть такие музеи, например в Праге. Речь о его создании идет и у нас. Сейчас мы говорим о ВДНХ. Это можно сделать еще одной интересной туристической точкой.

- Что касается музеев, Верховная Рада как раз открыла путь к строительству музея Небесной Сотни. Каким он будет? Когда начнется строительство?

- После событий, которые мы пережили в 2013-2014 годах, создать этот музей – современный, европейский – наш долг. А также надо создать Мемориал Героев Небесной Сотни – масштабный по сути, не по размерам.

Буквально на днях с членами уважаемого профессионального жюри, в которое вошли украинские и международные эксперты, а также члены семей Героев Небесной Сотни, мы подвели итоги первого этапа Международного открытого архитектурного конкурса проектов на лучшее проектное предложение Мемориала. По результатам были определены три лауреата.

Когда мы рассматривали представленные проекты – мы не знали, кто автор, или из какой он страны. Поэтому чрезвычайно символично, что победителем конкурса стал проект архитектурного бюро MIstudio из Львова в составе Ирины Волынец и Марии Процик. Мы искренне рады, что победил такой интересный, спокойный, гармоничный европейский проект с очень глубоким посылом.

Сам же конкурс стал первым прецедентом в истории Украины, который проводился на международном уровне, выбранной по тендеру авторитетной немецкой компанией, с соблюдением всех норм европейских практик. Процедура была проведена прозрачно, честно, открыто. Это, я уверен, станет хорошим примером для воплощения подобных проектов в будущем. После всех процедур утверждения результатов конкурса будет заключен договор с победителем конкурса и, соответственно, начата работа по разработке проектно-сметной документации.

Публичную презентацию проекта-победителя с участием авторского коллектива мы планируем провести в марте этого года. Лауреаты же конкурса в номинации "Музей Революции Достоинства" будут определены летом 2018 года.

- Согласитесь ли с тем, что как министру культуры вам выпал самый сложный период за время независимой Украины?

- Я не люблю кивать на предшественников – все в свой период времени, несмотря на политические моменты, пытались сохранить культурную идентичность Украины. Но, конечно, после Революции Достоинства, когда я решился пойти на эту амбразуру, было и есть очень много требований общества.

Культурное сообщество, общественные организации стали другими – более требовательными, более амбициозными. И это хорошо. Со всеми надо искать общий язык, дискутировать или даже спорить. Здесь мне помогает то, что я человек искусства, для меня это родная сфера. Я не готовился быть министром, не ради этого стоял под прицелом снайперов на сцене. Но я самоотверженно работаю каждый день, и мы уже видим определенные результаты работы. Ситуация меняется к лучшему.

Говорят, скромность – путь в неизвестность. Но, мне кажется, нам есть чем похвастаться в сложные времена.