Видео дня
"Хочу выгнать нечисть с нашей земли!" История 22-летнего бойца, потерявшего ногу на Донбассе
22-летний Егор Коновалов из приграничного городка Свердловск (ныне – Довжанский), что на Луганщине – наглядный укор тем, кто уверен: на оккупированных территориях живут исключительно сепаратисты и коллаборационисты.
До конца 2017 года юноша по семейным обстоятельствам вынужден был оставаться в оккупации. Когда же выехал – сразу пошел воевать с теми, кто оккупировал его город, в составе 72-й отдельной механизированной бригады имени Черных Запорожцев.
Егор был серьезно ранен, потерял на войне ногу, но не отчаялся и сейчас не только готовится к протезированию, но и воплощает в жизнь свою мечту – стать врачом. Об испытаниях, выпавших на долю патриота с Луганщины, и о том, как преодолевать трудности на пути к мечте – в материале OBOZREVATEL.
– Знаете, что меня больше всего убивает? Люди не осознают, что идет война. Они платят 1 или 1,5% военного сбора, живут обычной жизнью, ходят на работу, их никто не прессует, не отжимает машины или квартиры, не бросает в подвалы, не угрожает автоматами... И при этом они говорят, что устали от войны.
Я поверю еще, что от войны устали те, чьи дома – на линии соприкосновения. А какое право имеют об этом говорить те, для кого война ограничивается 1% налога от официальной зарплаты?.. Люди голосуют за кума Путина Медведчука, за Шария – и не понимают, что если придет "русский мир" – то, что происходит сейчас в ОРДЛО, будет происходить по всей Украине.
Я когда приехал с оккупированной территории сюда – это же небо и земля! Да, у нас много недостатков, нам далеко до Европы, НАТО. Но по сравнению с тем, что делается на оккупированных территориях... Вот там – страшно. И если бы каждый украинец хотя бы полгода пожил там, в "республиках" – на войну поднялась бы вся нация. И никто бы не говорил, что устал жертвовать минимумом.
Читайте: "Мстим. Не остановимся": что известно о подлом убийстве героя ВСУ на Донбассе
Эти слова Егор Коновалов говорит, механически поглаживая прислоненный к больничной койке костыль. На определенную резкость по поводу пассивности и равнодушия части украинского общества он имеет полное право: ведь на этой войне потерял и дом, и здоровье. Оставшись круглым сиротой, в 20 лет парень смог уехать из оккупированного Должанска, где местное "МГБ" уже заинтересовалось им из-за его проукраинской позиции. Пошел служить по контракту в 72-ю отдельную механизированную бригаду. А после одного из обстрелов в начале этого года Егор потерял ногу.
– Я всегда считал себя патриотом. И контракт с ВСУ в январе 2017 года подписал не из меркантильных соображений, не из-за зарплаты. Воевать пошел из-за собственных взглядов, убеждений. Потому что видел, что происходило в моем Свердловске, начиная с 2014 года. И каждый день, прожитый в оккупации, только усиливал ненависть к оккупантам.
Так Егор Коновалов объясняет причины решения, которое впоследствии перевернуло его жизнь. Чувствуется: увиденное и пережитое за почти 4 года в "ЛНР" действительно до сих пор болит.
– Мой Свердловск, соседние Краснодон (сейчас Сорокино) и Красный Луч были оккупированы "казаками". Хотя я до сих пор не понимаю, какое отношение те алкоголики, наркоманы и зэки, наводнившие наш город, имеют к казачеству. К ним и местные примкнули – такие же, как правило, маргиналы. Потому что люди интеллигентные, врачи и учителя у нас преимущественно или на проукраинских позициях стояли, или были более аполитичны.
На самом деле, далеко не все местные – ватники. Там до сих пор остается много людей с проукраинскими взглядами, которые по определенным причинам не могут уехать. Но и жертв пропаганды много. Большинство людей там могут смотреть только 5 каналов. На одном – мультики круглосуточно. На остальных – российская пропаганда. Поэтому неудивительно, что даже сейчас многие верят, когда им говорят, что в любых несчастьях и бедах виновата Украина.
Читайте: "Хочу вернуться только с победой!" Последний бой "киборга" Колодяжного
Егор вспоминает: в 2017-м, когда он еще находился в оккупированном Должанске, по всему городу были расклеены объявления о наборе в так называемую "армию ЛНР". Потенциальным боевикам обещали зарплату в размере 15 тыс. рублей, офицерам – около 25 тыс. Смешные по нашим меркам зарплаты там – едва ли не самые высокие. Для сравнения, медики и сотрудники санэпидемстанции в ОРЛО тогда получали 3600-3700 рублей, врачи скорой – около 6 тыс. рублей. Пенсии же редко превышали 2 тыс. рублей.
– Я видел, сколько российской техники гоняли по ростовской трассе в 2014-2015 годах. Видел, как у жителей отжимали машины, дома. Знаю случаи, когда людей просто на улицах хватали – и затем они бесследно исчезали... При этом, они же вообще ничем не гнушались. У меня как-то на улице прямо куртку отжали. Была такая камуфлированная немецкая бундес-куртка – подлетели, автоматами побряцали – и забрали. Это где-то 2015-й был...
Несмотря на неприятие того, что происходит, Егор оставался в оккупации до 2017 года. Сначала – возле онкобольной матери, которая умерла в 2014-м. Дальшее – ухаживал за бабушкой, которая дожила до весны 2017 года. После ее смерти у Егора не осталось никого.
Параллельно он учился в медицинском колледже. Какое-то время серьезно занимался рукопашным боем. Но вынужден был бросить спорт, потому что не хотел участвовать в пропагандистских акциях в лучших традициях СССР и Северной Кореи.
Читайте: Прикрыл побратимов от взрыва: история героической гибели "Фугаса" на Донбассе
– Если там занимаешься спортом – принудительно должен участвовать в пропагандистских акциях. Нас на такие таскали постоянно. Как-то приехали на показательные выступления по рукопашному бою, а там – песни о Ленине и чмошники в камуфляже ходят. Мне так стыдно и противно стало, что я невольно там оказался, что решил бросить спорт, – вспоминает Егор.
Он говорит: выдержать абсурдность происходящего вокруг, помогали мечты о том, как после завершения обучения выедет на подконтрольные Украины территории и пойдет в ВСУ, чтобы выбить оккупантов со своей земли.
Впрочем, судьба распорядилась иначе – и уехать Егору пришлось раньше, за полгода до выпуска из медколледжа.
– Пока был в оккупации, у меня были страницы в соцсетях. Я там пропагандой не занимался. Никаких групп сопротивления не администрировал. Просто постил картинки с украинской символикой, националистическими цитатами. И в телефоне несколько снимков с украинской символикой было... За это на меня завели уголовное дело – за экстремизм. Как-то утром ввалились в дом с этим делом. Добавили туда распечатанные мои посты с картинками – Сталина, Путина... Забрали на допрос. Продолжался он часов десять. Пугали шокером. Психологически давили. Но не били, не пытали, врать не буду.
Читайте: "Победа будет наша. Непременно!" История добровольца – грозы террористов на Донбассе
В конце концов меня отпустили под подписку о невыезде. И когда вышел – понял: доучиться мне вряд ли удастся. Надо ехать сейчас. И поехал. Мне очень повезло, что все делал быстро. Поэтому и удалось выехать без особых приключений.
С оккупированных территорий Егор поехал во Львов, где у него были знакомые. Там с месяц жил в хостеле – а в январе 2018-го подписал контракт с ВСУ. Прошел подготовку. И в мае поехал на Донбасс – уже как военный. Сначала – в Донецкую область, впоследствии, уже как боевой медик – на родную Луганщину.
...Это случилось тогда, когда подразделение, в котором служил Егор, должно было выходить из зоны АТО. В кузов "Урала", в котором находились военнослужащие, прилетела запущенная боевиками со стороны оккупированного Калинового ПТУР.
В результате обстрела 10 военных получили ранения: трое – средней тяжести, двое – тяжелые. Больше всего досталось Егору.
– Я практически не терял сознания, поэтому то, что случилось, помню хорошо. Первое время даже боли не чувствовал. Когда шок – оно не больно. Только потом, когда укол "Налбука" сделали – отключился...
Мы грузили машины. Тогда и прилетела ракета. Мы не ехали, как потом писали на сепарских сайтах. И тем более не были пьяны, как они это подавали. Когда месяца через два мы читали, что они написали – очень смеялись с ребятами. Там подавалось, как машина с пьяными украинскими военными наехала на собственную мину – и подорвалась. При этом "погибли два офицера" – хотя тогда погибших не было... Я просто еще раз убедился в том, насколько тупая и наглая пропаганда у оккупантов. Как о "Боинге" – не мы, и все...
Егор оказался самым тяжелым из всех раненых во время того обстрела. Контузия. Ожог на спине. Множественные осколочные ранения. "Нашпигованая" болтами с колес "Урала" левая нога – их извлекали позже в больнице. Вырванный кусок плоти выше колена - на ней же.
Но больше всего пострадала правая нога.
Читайте: "Если бы любовь могла оберегать – ты жил бы вечно": что известно о павших в июне героях
– Перебило ногу очень. Пришлось ее ампутировать. Я когда в больнице очнулся – ноги уже не было. Но я сразу понял, что ее вряд ли удастся спасти. Еще тогда, у того "Урала", когда опустил глаза и увидел, что от нее осталось...
Депрессии не было. Морально, конечно, непросто, но первые дни гораздо хуже было физически – и от боли, и от тех всех препаратов, которые мне вводили... Овощем лежал...Но нормально. Почистили, зашили...
Сейчас готовлюсь к протезированию. За годы войны у нас протезы научились делать не хуже, чем в Германии. Все расходы взяло на себя государство.
Врачи реально вытащили меня с того света. Я бесконечно благодарен медикам Попасной, куда меня привезли сразу после ранения, врачам в Часовом Яру, в Киевском и Ирпенском военных госпиталях. Благодаря им, а также благодаря профессиональным действиям тех, кто меня эвакуировал, я остался жив.
Во время пребывания в Киевском центральном военном госпитале Егор познакомился с президентом Петром Порошенко и министром обороны Степаном Полтораком: они как раз приезжали навестить раненых. Тогда президент, узнав об истории Егора, пообещал ему квартиру. Сейчас при вопросе о том, выполнил Порошенко свое обещание, Егор улыбается: "Сейчас оформляем документы. Есть определенные бюрократические моменты. Я не могу сказать, что уже есть где жить, но, как мне говорят, должно все быть хорошо".
А еще Егор наконец начал воплощать свою мечту: стать врачом. Недавно он подал документы во Львовский национальный медицинский университет, успешно прошел собеседование – и стал студентом этого учебного заведения. Пока парень будет изучать общую медицину. А дальше – планирует поступать в интернатуру и изучать психиатрию.
– Может, военную кафедру закончу, младшего лейтенанта запаса получу, – мечтает Егор. – Но пока нужно лечение завершить... Рассматриваю ли возможность возвращения в ВСУ? Да, рассматриваю. Я в армии не разочаровался. Остался бы служить и дальше, но поскольку сейчас у меня появился шанс получить образование – решил заниматься пока этим. Что будет дальше – буду смотреть по обстоятельствам. В любом случае, если и буду служить дальше, то не скоро еще... А вообще – я бы хотел освободить свой город. Зайти туда войсками, с уверенностью – и выгнать ту нечисть с нашей земли!