"Мечтаю собрать всех детей вместе". Остап Ступка – о четырех браках, взрослых сыновьях и дочери, молодой любимой и секретах от родных

Остап Ступка – известный артист и продолжатель актерской династии легендарного украинца Богдана Ступки. 34 года – на сцене Национального театра имени Ивана Франко. Сыграл несколько десятков ролей в кино. В свое время активно занимался дубляжем – подарил свой голос полсотни героям в кино и мультипликационных картинах.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Остап Ступка откровенно ответил на все вопросы, которые мы подготовили для разговора. Рассказал о своей жизни во время войны – творческой и личной, а также вспомнил неизвестные страницы из жизни отца.

– Как вы думаете, что сказал бы ваш папа о войне, если бы он застал эти трагические события?

– Я часто думаю об этом. Мои родители жили (а мама продолжает жить) возле Театра Франко, который, как известно, расположен в правительственном квартале столицы. Мама радовалась: "О, как хорошо, Богдан, тебе близко на работу, рядом магазины, рынок, администрация президента". А отец однажды говорит: "А если вдруг война и ракета?". Представляете? Он будто что-то чувствовал. И этот прилет в начале января в квартиру, где погибли супруги-ученые, ну разве не подтверждение этих слов? Мама живет в метрах трехсот от этого дома.

Когда началось полномасштабное вторжение, я забрал ее к себе. Накануне, 23 февраля, мы играли в театре спектакль "Пер Гюнт". Ко мне приехали друзья – посидели в гримерке, пообщались, разъехались поздно. А в пять утра звонит товарищ из Нью-Йорка: "Старик, вставай, началось". – "Что началось?". – "Война". Я к телевизору, наши еще ничего не передают, ну а дальше пошли сообщения. Забрал маму, потому что ходили слухи, что находиться в правительственном квартале небезопасно. И мы жили вместе два месяца, кажется. Теперь она у себя. Когда есть возможность, еду – мы недалеко друг от друга живем. Каждый день звоню, вот сегодня уже разговаривали. О чем разговоры? У мамы – это воспоминания большей частью.

Знаете, что меня поражает? Нам нужно всем держаться вместе, а мы до сих пор не объединены. Неужели война ничему не научила? Зато наше общество очень хорошо научилось хейтить друг друга. Как начинаешь читать комментарии… Стараюсь вообще ничего этого не видеть, потому что волосы от ужаса поднимаются. Думаешь: откуда такая ненависть и агрессия?

– Может, ментальное здоровье так ухудшается из-за истощения войной?

– Таких персонажей, у которых, извините, желчь стекает изо рта, было немало и до войны. Я уже думаю: возможно, это какие-то специальные люди: сидят и ненавидят. Надо же время, чтобы целыми днями писать эти комментарии. Но, как говорил мой отец, одно дело ляпать языком, а другое – тащить плуг. Я не буду тратить время на это.

– Но в душе ранит?

– Когда-то театральный грузинский режиссер Роберт Стуруа ставил в Киеве "Царя Эдипа", где я играл вместе с отцом. Он советовал нам учиться закрываться, надевать баночку – вот так говорил. Таким образом ты будто за всем наблюдаешь, но не даешь ранить себя.

Знаете, мне было интересно, что обо мне говорят в начале карьеры. Вырезки из газет собирал, а еще когда в статье твоя фотография – это вообще (смеется). Архив собрался огромный. Потом однажды отошел от этого. А теперь и газеты ушли в прошлое. И видео на спектаклях снимают не профессиональные операторы, а сами зрители – и очень удачно, к слову. Ну я читаю, конечно, при случае какие-то комментарии, когда, например, премьера прошла. Но в большинстве своем – это приятные впечатления. А те, кто хейтит… Я не думаю, что они ходят в театр, интересуются искусством.

– Вы что-то советовали сыну Дмитрию, которому изрядно прилетало из-за того, что с полномасштабным вторжением не вернулся в Украину и продолжает жить в США?

– Дмитрий очень эмоционально реагировал на комментарии в соцсетях, отвечал, вступал в споры. Я говорил: "Забей, ничего не пиши". Еще говорил ему, что не нужно так много выставлять личного. Методически напоминал, что этого делать не надо. Отдых на яхте или где-то под пальмой – об этом должен знать только ты и никто больше. Мне, например, важно, чтобы вообще никто не знал о таких вещах. Это же мое личное дело, мой уют, комфорт, а не чей-то. Думаю, он прислушался, по крайней мере, уже меньше всего выставляет.

– В интервью нашему изданию Дмитрий рассказал, что мечтает, когда закончится война, жить на две страны. Как вы к этому относитесь?

– Я принимаю его выбор. Дай Бог, чтобы война кончилась. Я не видел сына и внучку с сентября 2021 года. Более трех лет.

– Вы знакомы с Юлией, нынешней возлюбленной сына?

– Нет, я только по телефону с ней разговариваю. В общении, по фотографиям – все хорошо, как мне кажется. Чтобы понять больше, нужно приехать в Лос-Анджелес и познакомиться. Может, будет возможность поехать с работой за границу, и мне посчастливится увидеться с родными. Очень хотел бы этого. Украинскую культуру сейчас нужно вовсю продвигать, потому что это тоже оружие.

– Почему, на ваш взгляд, она не так громко звучит в мире, как российская?

– Потому что россияне вкладывают в это колоссальные деньги. Помню, как-то я поехал на творческую встречу во Францию. Парижские друзья устроили мне контрамарки на "Король Лир" в Комеди Франсез. И там прямо при театре есть большой магазин с книгами по драматургии, биографии известных режиссеров и актеров, переводы литературных произведений. Смотрю – на французском Достоевский, Чехов. Когда в следующий раз приеду в Париж, зайду в Комеди Франсез и увижу там переводы Ивана Франко и Леси Украинки, буду понимать, что мы таки пропагандируем свою культуру.

– Более трех десятилетий вы служите в одном театре – Национальном академическом имени Ивана Франко. Какой самый любимый спектакль из тех, что сейчас играете? Допустим, если взять недавние премьеры, это "Слуга двух господ"?

– Это новая работа – да, премьера была осенью. С Давидом Петросяном, режиссером этой постановки, всегда интересно работать, потому что в работе царит полное доверие с актерами. Его видение, наши поиски и предложения – так складывается хороший микс взглядов и воплощение их на сцене. Мне нравится "Слуга двух господ". Стилистика нравится, то, что вернулись к классическому варианту комедии дель арте – задействованию масок.

– Ваш коллега по театру, актер Алексей Богданович рассказывал нам в интервью, как Богдан Ступка спас его словами поддержки после неудачной премьеры, где тот играл главную роль. Мол, эти теплые слова помогли ему не оставить театр, потому что были даже такие мысли после провального спектакля. Кто вас поддерживает?

– Мои близкие друзья, которым доверяю.

– Кто в театре ваши друзья?

– Я не думаю, что в искусстве есть друзья. Какие друзья могут быть в театре? Есть коллеги по работе. Партнеры – отличные, прекрасные, любимые, но друзей нет. Это не вчера придумано, так сложилось исторически природой отношений в художественных школах. Мои близкие друзья – это врачи, военные, художники, госслужащие. Но никак не актеры.

– Почему так трудно стало попасть на спектакли Театра Франко – билеты на некоторые спектакли разлетаются в считаные дни после появления в продаже? Последний рекорд: билеты на один из показов "Конотопской ведьмы" раскупили за девять минут.

– Во время тяжелых испытаний люди всегда нуждаются в духовной жизни – так было и раньше. Вспомните, подъем в Америке во времена депрессии – бродвейские постановки просто взорвались, пошла интересная литература. Я думаю, что люди, которые сейчас ходят в театр, тратят деньги, ожидая в очередях того или иного спектакля, – это украинцы, которые не просто идут, потому что хотят отвлечься от стресса или переживаний. Это люди, нуждающиеся объединиться с сидящими рядом в театре. Искусство спасает, это лекарство. Поэтому нам нужно прилагать все усилия, а средств – еще больше, чтобы пропагандировать украинскую культуру. Ибо ее притесняли столько лет.

Мне было 11 лет, я помню, когда нашли тело Владимира Ивасюка, повешенного в лесу. Это был 1979 год – не так давно, не 30-е сталинские годы. Историю о Лесе Курбасе отец мне рассказывал. Как его пригласил в Москву режиссер Соломон Михоэлс, руководивший еврейским театром ГОСЕТ, ставить "Короля Лира". Пошла молва о талантливом режиссере, новаторе, реформаторе. Они должны были встретиться на кофе с утра. Но Курбас не пришел, потому что его забрали ночью энкаведисты – и все. Таких примеров много. Шло системное искоренение украинской нации.

– Вы вспомнили о талантливых режиссерах. А кто ваш любимый?

– Мне хорошо работается с нашими молодыми. С Иваном Урывским мы сделали постановку "Пер Гюнт". С Давидом Петросяном – "Война", "Визит", "Крум", "Слуга двух господ" – уже четыре работы. Они оба талантливы, у каждого свой путь, видение. Мне интересно и с другими поработать, я открыт для работы. Хотя отец всегда говорил, что нужно найти своего режиссера в жизни. И у него такой был – Сергей Данченко.

– Несколько лет назад мне удалось взять интервью у вашей мамы. Она со смехом вспоминала, как однажды вечером выставила за дверь режиссера Данченко за критику в адрес мужа: "Он пришел, подарил мне розочку. Сели на кухне с Богданчиком. А муж тогда снимался в фильме "Вавилов", была такая картина об ученых. И Сергей Владимирович сказал, что ему что-то не понравилось. Я поднялась: "Встали – и вышли!" Он переводит удивленный взгляд на Богдана, а тот молчит. Данченко ушел. А поскольку они уже к тому времени приняли немало, с утра ничего из этого не помнил. Но я еще долго возмущалась: это надо – ест мои котлетки и критикует моего мужа!" Вы знаете эту историю?

– Конечно. Я был свидетелем не одной подобной истории (смеется).

– А можете, например, того же Петросяна пригласить домой на обед?

– Когда было больше свободного времени, мы с Давидом встречались. Гуляли по Киеву, пили кофе, разговаривали о театре. А сейчас все так закрутилось – графики у всех очень плотные. У талантливых современных режиссеров вообще расписано все на пару лет вперед.

– Вы довольны тем, как складывается ваша карьера?

– Актеры всегда недовольны тем, что есть. Это провоцирует какие-то новые этапы творчества, поиск материала, ролей – неизвестных тебе или зрителю. Актер никогда не может быть доволен. И всегда должен сомневаться – так говорил мой отец. Но с другой стороны, обладать большой уверенностью в своих силах.

С октября по конец декабря у меня был очень насыщенный график – два телевизионных проекта, которые шли параллельно. Один – шпионский триллер "Митець" на 12 серий. С нетерпением жду премьеры – весной должно быть в телеэфире. Я играю психолога в команде расследователей. Это все, что могу сказать – нужно держать интригу для зрителя. Вторая – это полицейский ситком "Майор Сковорода" на 24 серии. О буднях отделения полиции, любви, преодолении препятствий. Будет много юмора, а еще – цитаты и мемы легендарного Сковороды. Мне нравится команда сериала, мы сделали уже вместе не один проект.

– Гонорары существенно изменились во время великой войны?

– Да они еще и до войны изменились. Возможно, из-за коронавируса – я не думал об этом.

– Вы один из актеров, кто с 2014 года публично сетовал на то, что российские актеры продолжают приезжать в Украину. Это имело какой-то эффект?

– Не было никакого эффекта. Это болезненный вопрос, и, знаете, как говорится, пока гром не грянул, не началась большая война, продюсеры отказывались видеть на главных ролях родных актеров. Все изменилось, когда случилась беда. А до этого – пренебрежение собственными артистами, меньшие гонорары, обожание российских актеров. Проблема, знаете ли, в чем была? Те, кто представлял Украину, пытались усидеть на двух стульях. А так не бывает. Надо один стул, и он должен быть свой, киевский. И даже когда началось полномасштабное вторжение, некоторые из этих людей так ничего и не поняли. Они срочно перекрасились – и все. И могут снова побежать в другую сторону при случае. Поверьте, таких персонажей много. Есть ли в моем окружении? Я избегаю общения с хамелеонами.

– Интересно, на сколько лет вы чувствуете себя?

– Думаю, что я такой же, как и в 20. Просто цифры в паспорте немного другие. Свобода должна быть прежде всего внутри, понимаете? И я ее ощущаю.

– А мама как к вам относится: как к 20-летнему или к 57-летнему?

– Я думаю, что она ко мне относится как к пятилетнему. Или семилетнему.

– Вам это нравится?

– Ну, это мама. Помню, когда мы с отцом приезжали к бабушке во Львов, она сажала нас за стол, кормила обедом и отчитывала папу как малолетку – за то, за другое. А он сидел и смиренно слушал. Дети всегда для родителей остаются детьми, сколько бы им ни было лет – пять или шестьдесят. И актерское чувство должно быть детским – удивление миром и открытие для себя чего-то нового. Если мы будем говорить, что все знаем (знаете, есть такие снобы), то толку не будет из такого актерства.

– Когда просматриваешь ваши фотографии с папой, замечаешь, что он очень нежно к вам относился, а вы не стеснялись порой хулиганить во время съемок. Его это не смущало?

– Разное бывало – это же жизнь. С ним можно было побыть и немного хулиганом. Таким себе свободолюбивым.

– Когда вам говорят, что это как бы не подходит возрасту, как реагируете?

– Ну как? Что, мне костюм надеть и галстук? Барсетку в руку? И стать барсетником? (смеется). Нет. Я как любил джинсы, так и люблю. А костюм надеваю очень редко. Вот недавно на премьеру фильма "БожеВільні", потому что это громкое событие. Слушайте, у меня важный звонок. Можно перезвоню? (продолжает через минут десять)

Картину привезли от Анны Криволап, подарила мне. Ждал этот портрет давно. Стою – рассматриваю. Могу вам отправить фото.

Это дочь Анатолия Криволапа (самый дорогой современный художник Украины. – Ред.), там целая семья талантливых художников. Я очень люблю живопись, коллекционирую картины. Люблю наших эмигрантов, львовских художников. Есть работы у меня, не скажу, что стоили каких-нибудь миллионов, но достаточно прилично обошлись мне.

Возвращаясь к "БожеВільним", хочу сказать, что это очень удачный проект. Имеет уже 12 международных наград, правда, украинской – ни одной. К сожалению, картина в силу причин, которые нам неизвестны, имела довольно короткий прокат в кинотеатрах. Но сейчас ее можно просмотреть на Netflix и других платформах. Я друзьям говорю, что если не попали в кинотеатр, есть возможность посмотреть. Лично я раз пять уже видел. Вообще очень люблю кино. Исторические картины, психологические триллеры, фильмы ужасов. Вы знаете, мы можем снимать шикарные ужастики – ни в одной культуре нет столько мистики. Исторические фильмы тоже можем делать прекрасные – чтобы люди знали, кто мы, откуда.

Но делать это нужно качественно. К сожалению, в индустрии иногда наблюдается такая тенденция: давайте скорее, нет времени. Или – денег. Знаете, когда-то мой отец, принимая премию "Человек года", начал речь со сцены словами: "У нас почему так: сила есть, воли – нет. Воля есть, сил нет".

– У вас, к слову, тоже есть премия "Человек года", а еще – "Телетриумф". Интересно, как вы относитесь к званиям и наградам?

– Звания – это пережиток советской системы. Не могли дать людям нормальные зарплаты, вешали медальки. Кроме того, нужна альтернатива. И она есть. Заслуженный артист Украины – это прибавка 20% к зарплате, народный – 40%. Поэтому все так нетерпеливо пытаются это получить (смеется). Награды и премии в области театра и кино – это хорошо, но они должны быть престижными.

– Как живется в финансовом плане народному артисту Украины Остапу Ступке?

– Театральному актеру все время приходится что-то дополнительно искать, чтобы не упали штаны (смеется).

– То, что вы родственники с Евгением Нищуком, руководителем Театра Франко, мешает или помогает в работе (актеры были женаты на родных сестрах – Оксане и Ирине Батько. – Ред.)?

– Никак не мешает. А как это может мешать? Мы знаем друг друга очень долго. Мы и товарищи, и коллеги, и родственники – все вместе. Три в одном.

– Интересно, как называет вас внучка Богдана?

– Дедушка Остап. Вот дожил, да? (смеется) Как изменило меня ее появление? Ну не знаю. Мало времени с ней провел, когда была здесь. И с Полиной (бывшая жена Дмитрия Ступки. – Ред.) не очень у меня складывались отношения. Я пытался, потому что считаю себя человеком контактным и открытым. Но сейчас мы не общаемся.

– Мы достаточно много знаем о вашем старшем сыне Дмитрии, однако ничего – о младших детях – Устине и Богдане, которые тоже уже взрослые.

– Устине – 24 года. Училась в Польше, окончила Лодзинский университет, факультет "международная культурология". Вернулась в Киев. Собирается ли замуж? Знаете, как-то ума ей хватает (смеется). Богдану – 17 лет, он окончил школу, сейчас – в раздумьях о своем будущем. Склоняется к нескольким направлениям, все они связаны с творчеством.

– Вы хотели бы, чтобы кто-нибудь из младших детей тоже стал актером?

– Я всегда был сторонником мнения, что дети должны сами выбирать, чего хотят от жизни. А говорить им, куда идти, не в моих правилах. Когда-то, когда я заканчивал школу, во Львове была мода – все шли в мединститут. Кого не спросишь – все туда. На стоматолога. А еще в инженеры – тоже было. А дети должны сами выбирать. Нельзя насильно: "А ну быстро стань актрисой! Давай, играй!".

Мой отец, например, вообще не знал, что я поступаю в театральный. Только мама знала. А папа случайно услышал от коллеги, когда готовились в гримерке к спектаклю: "Слышишь, там твой поступает". Отец: "Как?" Ко мне дома: "Почитаешь мне что-нибудь?" Говорю: "Нет". Думаю, сядет сейчас на диванчик, а я буду ему стихи декламировать? Как-то неловко. Что там говорить, когда я второй раз решил жениться – родители тоже не знали. Был Новый год, я из-под елки вытащил приглашение на свадьбу. Хотел сделать новогодний сюрприз (смеется). А папа кричал: "Ты что, сдурел?" Но куда им деваться? Была роспись и посиделки в ресторане.

– С кем из ваших бывших жен поддерживает связи ваша мама?

– Ирина с нашими детьми приходит к ней, помогает много. Таня, мама Дмитрия, иногда тоже приезжает. Почему не сложилось с Таней? Когда родился Дмитрий, нам обоим было по 18 лет. Но дело даже не в этом. Мои родители прожили вместе 45 лет. Когда я смотрел на них, говорил: тоже хочу такой стабильности. Однако жизнь вносит свои коррективы, как ни крути.

– А вы думали, что будет так: четыре брака?

– Нет, не думал. И когда мне говорили, что я очень часто женюсь, рассказывал о фильме с Ким Бесинджер и Алеком Болдуином "Привычка жениться". Они то расходились, то сходились. Однако – друг с другом, у меня по-другому: иду на рекорд.

– Будет пятый брак?

– Ой, я пока не думаю, честно. Читаю иногда о каких-то людях в сети: женились после 10 лет отношений. Думаю: о, ну, это нормально. А через полгода, год… Надо все же время пожить вместе, почувствовать друг друга. Недавно читал в интернете интервью с Катрин Деньов, которая сказала, что если хочешь сохранить отношения с любимым, не нужно выходить за него замуж.

– Ну она так и делала на протяжении жизни.

– И в этом есть смысл. Ну какая польза от этого штампа? Главное – любовь, поддержка друг друга.

– Вы влюбились в Маргариту, нынешнюю вашу девушку, с первого взгляда?

– С третьего. Да-да, не с первого. Ну, так сложились звезды, не знаю. Это же какие-то вещи подсознательные. Значит, была потребность во мне у нее, и – наоборот. И все это сошлось. Знакомил ли ее со своей мамой? Однажды ходили в гости. Я не хочу маму шокировать сильно, оберегаю ее (разница в возрасте влюбленных – 35 лет. – Ред.).

– С бывшими женами удалось остаться друзьями?

– Да. Я не конфликтный человек, не сторонник раздоров, деления детей. У нас с Ириной, мамой моих младших детей, вообще не было даже разговоров об этом. А старший Дмитрий с детства жил с моими родителями – это известная история.

– Почему не сложился ваш брак с Дарьей – четвертой женой?

– У нее в семье произошла трагическая история – два года назад в довольно молодом возрасте умер ее отец. И эта трагедия многое изменила. Однако мы продолжаем общаться уже как друзья. Однажды мама рассказывала мне, что видела по телевизору историю одного мужчины, у которого было восемь браков. И говорит: все жены между собой общаются, приезжают к нему по праздникам.

– Вы смогли бы так?

– Я бы не рискнул собрать всех вместе (смеется).

– Не могу не спросить вас о громком ДТП, в которое попали в апреле прошлого года.

– С потерпевшим мы все проблемы решили – я за мирный путь. По поводу самой ситуации… Тяжелое событие. Но, как говорится, все мы под Богом ходим, понимаете? И у каждого может измениться жизнь – буквально за одну секунду.

– Пока вам запрещено садиться за руль. Вы наняли водителя?

– Нет, у меня роман с таксистами. Когда сажусь в машину, бывает, узнают, конечно. Есть уже знакомые ребята, с которыми договариваюсь: нужно поездить по городу по делам, они меня возят. Мы хорошо общаемся. По вождению, конечно, скучаю – я за рулем очень давно. Недавно мы подали апелляцию, чтобы хоть чуть-чуть сократить срок запрета, сейчас она рассматривается.

– В ком из трех ваших детей вы больше всего видите себя?

– И в Устине, и в Дмитрии, и в Богдане. Понемногу я повсюду. К сожалению, война разбросала всех. В свое время, когда был жив папа, собирал нас всех на новогодние праздники. Одевал бабочку, белую рубашку, смеялся: "Вас приветствует Дон Корлеоне". Сейчас этого нет, к сожалению. Но я мечтаю собрать всех детей вместе.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Ольгой Сумской – о конфликте с сестрой, внуках в Москве и обедах со знаменитым соседом.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!