"Ну как было молчать?" Анатолий Гнатюк – о лживых сплетнях о знаменитом брате, счастливых миллионерах в Украине и четырех попытках жениться

Народный артист Украины Анатолий Гнатюк уже около сорока лет служит в Национальном драматическом театре им. Ивана Франко. Но было время, когда ведущий франковец мыл посуду в кафе и составлял букеты в цветочных магазинах за границей.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA артист рассказал о пяти непростых годах в Германии, работе в программе, раздающей миллионы, и целебной силе смеха во время войны.

– Анатолий, что бы вы ответили людям, которые утверждают, что во время войны не до веселья, мол, зачем в театрах играть сейчас комедийные спектакли?

– Сейчас Украина переживает очень тяжелые времена, людям тяжело и физически, и психологически. А за средствами спасения далеко не надо ходить. Когда в Америке была Великая депрессия, на уровне государства был инициирован запуск в производство большого количества комедий. Человеку нужна отдушина, возможность хоть на время переключиться, отстраниться от повседневной действительности, которая не может не волновать нас.

Мы все – одна семья. Делаем все возможное, каждый на своем фронте. Донатим, волонтерим, но под прессом все время находиться тяжело. Надо переключаться – желательно на то, где можем душой отдохнуть. И вот в этом случае театр играет огромную роль. Смех – это прекрасное лекарство. Человек в подавленном состоянии попадает на комедию, и что-то в его душе может завертеться в другом направлении – и отчаяние начнет отступать. Сейчас стыдно отдыхать и веселиться, а смеяться – нет.

– Вам лично по душе какие больше роли?

– Конечно, как и каждому из моих коллег, мне все роли нравятся, они как дети. И трагические, и комедийные следует играть с полной отдачей. Но так сложилось, что в моей карьере больше все же комедийных ролей. Для меня очень важно, чтобы искусство было со знаком плюс, нравится дарить людям позитив. К слову, не я сказал, а известный актер Питер О'Тул: легко умирать на сцене, тяжело – играть комедию. И действительно, вот вам простой пример: если в театре идет трагедия, в зале тишина. Нравится или нет публике – неизвестно, потом, может, в рецензии напишут. А вот если в зале идет комедия и нет смеха – это лакмусовая бумажка моментальная. Заставить людей смеяться – это великое искусство, и не все им владеют.

– Когда к вам в Театр Франко приходят на интервью журналисты, вы часто ведете их на экскурсию в удивительное место – к живому источнику под сценой. Расскажите о нем.

– Это уникальная история! Наш театр построен на месте небольшого озерца – его во время строительства засыпали. Но ведь источник высушить невозможно – он бьет. Поэтому проложили тоннель, и вода стекает под землей вниз к Крещатику и впадает в реку Лыбедь. А между тем под сценой есть место, где расположен небольшой обмурованный колодец с родниковой водой. Театр стоит на живом источнике. Раньше было среди франковцев поверье, что для того, чтобы хорошо сложилась карьера, нужно было оттуда выпить воды. Потом, когда экология изменилась, эта примета немного отошла. Когда я еще пришел в театр, то пил эту воду.

– Ваш театр с начала войны против российских оккупантов активно участвует в художественной помощи фронту. Знаю, что и вы ездите с выступлениями.

– Мы создали с коллегами концертно-фронтовую бригаду в марте 2022 года. Нас трое: я, Алексей Паламаренко и Андрей Романий. Ездили и до полномасштабного вторжения с концертами, а сейчас делаем это постоянно – на фронт, в госпитали и воинские части. Знаете, когда артист едет на фронт, он стремится искусством поднять настроение бойцам. В моем случае такая история: когда я приезжаю туда, сам заряжаюсь невероятным оптимизмом. Вижу заточенных на победу парней, чувствую, насколько они бесстрашны и оптимистичны, там невероятный юмор, все военные ухоженные – и это очень важно. Не слушайте разговоров, что на фронте голые-босые, – это чтобы посеять смуту в обществе. Я много ездил – Волноваха, Краматорск, Славянск, видел организованных и дисциплинированных солдат. Ел с ним за столом. Буквально недавно – шикарный борщ, кусок курицы с гречкой, компот, все очень вкусно.

– Многие годы вы вели активную борьбу против гастролей российских актеров в Украине.

– Почему-то их очень хорошо здесь принимали, давали высокие гонорары. Ну как было молчать? Люди приезжают и забирают наши рабочие места. Плюс – насаждают чужую культуру. Российскими фильмами и спектаклями, языком, прессой. "Клепали" халтурные представления с явным неуважением к нашим зрителям и возили это за большие деньги по украинским городам.

Знаете, хотелось бы верить, что где-то есть хорошие россияне, но в основной массе – нет. После того, что они здесь натворили, вся та страна для меня перечеркнута. Если бы простые руссияне были против этой войны, давно бы ее остановили. Они этого не сделали, потому что рабы.

– Каким было для вас начало большой войны?

– Я, как и большинство украинцев, не верил, что такое может произойти. Соседнее государство, которому мы не сделали ничего плохого, наоборот – принимали как братьев. У меня был концерт в больнице 23 февраля, мы как раз об этом говорили с врачами. Рассуждали: все, что угодно, но войны не будет. Тем временем кто-то из медиков проговорился, что пришло указание спрятать в укрытие дорогостоящую медицинскую технику… И утром 24 февраля внутренне я был разрушен. В марте столичная полиция попросила дать концерт в бомбоубежище, где жили многие женщины и дети. После этого концерта я морально собрался, внутренне пришел в себя.

– Сейчас такое время, что многим людям из-за войны приходится полностью менять жизнь. У вас был подобный период, когда в 90-х поехали гастарбайтером в Германию.

– Это были тяжелые годы для жизни, и я поехал заработать денег для своей семьи. У нас с женой и сыном еще не было собственного жилья. Хорошо помню те времена, когда мне сначала все за границей понравилось: уровень жизни, экономическая и культурологическая сторона. Но прошло совсем немного времени, когда понял, что все это для меня чужое. Очень скучал по дому, по театру. Это большая беда, что сейчас так много украинцев должны были покинуть родные жилища. Им там несладко.

Я работал в Германии пять лет. Как актер в двух больших театральных проектах и много – на разных работах. В ресторане мыл посуду, на строительстве был и даже в цветочном магазине составлял букеты – все прошел.

– А потом поехал за вами другой известный актер, Сергей Калантай.

– Да, это кум мой. Он остался дольше, а я вернулся домой.

– Как вас принял театр?

– Я никогда не терял контактов с родным театром. Когда был в Киеве, ходил на спектакли, они приезжали на гастроли в Германию – там встречал их. Спасибо художественному руководителю Сергею Данченко, что когда обратился с вопросом, могу ли вернуться, он сказал: "Не затягивай, пока тебя помнят". И меня снова взяли в труппу.

– У вас были хорошие отношения с Богданом Ступкой, вы очень уважительно о нем вспоминаете. А как в театре сейчас относятся к Остапу Ступке, который из-за ДТП попал в суд?

– Богдан Ступка – это большой мастер и учитель, хороший руководитель. Он очень любил Театр Франко, делал многое для него – у него были для этого возможности. Богдан Сильвестрович был известен на весь мир, в Украине его очень уважали. Мне удалось быть с ним на одной сцене, партнером в спектаклях. Что касается Остапа Ступки, конечно, он поступил неправильно – такое не подвергается сомнению. Это большая ошибка, но он все осознал и несет за совершенное наказание. Никто не застрахован от подобного. Как в Библии написано: не страшно упасть, страшно – не подняться. Сейчас он приходит на работу, играет все свои спектакли.

– Очень интересно, как в одной семье из небольшого села выросли два народных артиста – вы и ваш старший брат, известный певец Николай Гнатюк?

– У нас были талантливые родители. Папа в юности играл на трубе на сельских праздниках. Мама имела прекрасный голос и знала очень много украинских аутентичных песен. Когда была уже старенькой, в ученической тетради записывала мне слова многих из них, а я на видео снял, как она эти песни пела, чтобы сохранить мелодии композиций. Эта певучесть передалась детям. Сначала пошел по творческой дороге брат Николай, а позже и я. Хотя мама очень хотела, чтобы я был председателем колхоза. Чтобы навел порядок в селе – не разрешал пить и гнать самогон.

Мама прожила почти 90 лет, мы похоронили ее в 2017 году. Папа скончался в 72 года, но это по паспорту. На самом деле – в 74. Во время войны, чтобы не забрали в Германию, многие "отнимали" в документах себе годы. Родители нас любили, были с нами очень нежные, что, согласитесь, не очень свойственно для того времени. В годы нашего детства было принято воспитывать детей в строгости. Отец меня побил один раз за то, что я украл у него сигареты и курил их за домом. Он увидел – и надавал ремнем. Кстати, с тех пор я не курю.

– А сколько вам тогда было?

– Семь лет – ходил в первый класс.

– Когда вы последний раз видели брата?

– Незадолго до полномасштабной войны. Он сейчас живет в Германии, уехал к сыну. У нас хорошие братские отношения. Николай старше меня на 12 лет, и я всегда к нему прислушиваюсь. Тем более что он очень мудрый человек – всегда был таким.

– Одно время в СМИ ходила информация, что певец Николай Гнатюк был на гастролях в России после начала российской агрессии. Это правда?

– Это была фейковая статья, и спасибо, что вы об этом спросили. Он сам публично опровергал эту информацию и просит меня подчеркивать в интервью, что с началом войны (а она для него, как и для многих украинцев, началась в 2014 году) он ни шага, ни минуты не был в России. Он считает, что выступать в РФ украинскому артисту – это грех перед матерями, дети которых стали воинами и погибли. Это его категоричная позиция. Информация о том, что он ехал на автомобиле из России через Ростов, – это все выдумано. У него нет водительских прав, он не умеет ездить за рулем. И автомобиля, к слову, у него тоже нет. О родственниках на Сумщине, у которых якобы гостил по дороге, тоже ложь – нет у нас там родных. Все наши родственники в Хмельницкой области.

– Как противодействовать такого рода лжи, которую любят выдавать за правду россияне?

– Можно пойти по самому простому пути: просто не обращать внимание на фейки. Однако тогда может возникнуть другая ситуация: без опровержения ложная информация будет дальше гулять по интернету. Поэтому при случае мы стараемся озвучивать правду. И слава богу, можно выйти с такой информацией публично и опровергнуть лживые сплетни.

– Как Николаю живется сейчас?

– Скажу так: живется ему, как всем украинцам, где бы они ни были, морально тяжело, потому что мысли только одни – о войне. А физически – слава богу. Он очень переживает за все происходящее здесь. Общаемся мы часто – в неделю созваниваемся несколько раз. И списываемся – постоянно на связи.

– Многие годы вы ведете прямые телеэфиры государственной лотереи "Лото-Забава". Сами играете? Какую самую большую сумму выигрывали?

– Я не заядлый игрок, но иногда играю. Самый большой выигрыш – 237 гривен. Однако знакомым с моей легкой руки везет больше. К примеру, лет десять назад администратор парикмахерской, где я стригся, попросила на удачу поставить автограф на купленном лотерейном билете. Я поставил, и она выиграла 250 тысяч гривен.

– По вашим наблюдениям, такие деньги приносят счастье?

– Я понимаю, почему вы спрашиваете. Бывает, когда большие деньги словно падают с небес, человек не может с ними справиться. Об этом часто пишут зарубежные СМИ: получили деньги, они куда-то разошлись, люди всю жизнь живут, сожалея об этом. Но я думаю, что это единичные случаи. В январе будет 21 год, как я веду эту программу, и уверен, что деньги приносят счастье, потому что могут решить много проблем. Поставьте себя на место человека, который в один момент выиграл миллион или три миллиона. А у каждого есть свои проблемы – нужно жилье или подводит здоровье.

Помню, как одна женщина-пенсионерка приехала на программу и сорвала большой джекпот. Она со слезами на глазах говорила: "Господь услышал наши молитвы – это очень нужно для лечения мужа". А однажды парень приехал девушкой, выиграл немалую сумму, а когда брали у него интервью, сделал в прямом эфире предложение любимой. А я потом себе думал: возникнет новая счастливая семья, а деньги – хорошая подмога.

– А правда, что когда вы создавали с женой свою семью, то подавали заявление в ЗАГС четыре раза?

– Я не знаю, как сейчас, но раньше было так: подаешь заявление, что хочешь жениться, и молодоженам дают месяц на размышления. И мы умудрялись с моей Еленой за это время перессориться. Первый раз – на третьем курсе (а мы учились вместе), подали заявление и из-за чего-то нешуточно поспорили. Слава богу, еще ресторан не был заказан. Помирились – подали заявление, снова поссорились. И еще раз – то же самое. Потом я пошел в армию. А потом мы уже в четвертый раз подали заявление – и уже в конце концов расписались.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с певицей и телеведущей Анжеликой Рудницкой – о полузабытых традициях Нового года и правильной визуализации желаний.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!