Видео дня
"Нам не удалось пожить семейной жизнью". Дарья Легейда – о муже в ВСУ и откровенно о темах, которые считает некорректными
Известная украинская актриса Дарья Легейда, которая до полномасштабной войны практически не сходила с телеэкранов ("Крепостная", "Худшая подруга", "Дочки-матери", "Было у отца два сына", "Артистка"), впервые снялась в полнометражной картине – трагикомедии "Крашенка", которая уже шагает по украинским кинотеатрам. С актрисой мы встретились на премьерном показе фильма в Киеве.
В интервью OBOZ.UA артистка рассказала о своей жизни во время войны и муже – известном актере Дмитрии Сове, который осенью прошлого года встал на защиту страны.
– Правда, что "Крашенка" – это ваш первый фильм на большом экране?
– Это не первый мой полнометражный фильм, но именно он первым вышел на экраны. До этого я снималась в картине "Наш дом в огне" режиссера Алеси Белецкой. Она тоже о теперешнем времени, начале войны. Сейчас этот фильм монтируется, и скоро мы его тоже увидим. "Крашенка" появилась раньше, и выходит так, что это мой первый выход на большой экран.
– Сколько раз вы уже видели фильм, учитывая, что накануне показов в кинотеатрах ездили с допремьерными показами по городам Украины?
– Кино я уже смотрела четыре раза, и каждый раз было волнительно. Я люблю этот фильм априори и, наверное, не могу быть полностью объективной по отношению к нему. Но мы получаем очень искренние и мощные отзывы после просмотра от зрителей, которые смотрели картину вместе с нами в разных городах Украины. И в Киеве тоже люди подходили ко мне после кино. Я не увидела какой-то лести или еще чего-то. По-моему, все были очень искренни и действительно по-хорошему, по-доброму, по-теплому поражены картиной.
– Расскажите, какие ваши любимые моменты в фильме? Там очень много теплых сцен.
– Мне нравится в фильме то, что он очень классно построен на интересных деталях, как правильно вы подметили, – крошечных, но важных. Местами – интимных, нежных, щемящих. Их достаточно много в этом кино. У нас на съемках сложилась очень товарищеская атмосфера, и это передалось картине.
Моя любимая линия – истории главных героев-детей. Когда мой сын-подросток, как настоящий мужчина, стремится успокоить любимую во время ракетных атак. И делает это единственным доступным на тот момент способом – с помощью танца. Или когда она сообщает, что вынуждена уехать из Украины, потому что так решили ее родители ради безопасности, а он после щемящего прощания кричит вслед, что война не навсегда: "Я знаю, что скоро закончится!" Такие сцены просто разрывают сердце. Еще очень нравится момент, где герой Стаса Боклана отчаянно заявляет о российских оккупантах, что "всех их сотрет с лица этого мира". Я всем сердцем в этот момент чувствую, как мне больно и горько, что так сломали нашу жизнь.
– Вы не впервые играете вместе со Стасом Бокланом, у которого в этой картине главная роль. Встречались на съемочной площадке и в "Крепостной", и в "Артистке". Какой Станислав вне экрана, в обычной жизни?
– В "Крашенке" он для меня очень щемящий – национальный герой Иван Забияка, мечтающий запустить ракету на Кремль и покончить с войной. Собирательный образ борцов за справедливость, сопротивляющихся вопреки всему. И готовых на жертвенные поступки ради будущего детей, внуков и всей страны.
Мне очень нравится Стас как человек. Он светлый, добрый и с большим сердцем. Не такой ворчун, как в фильме. (Смеется.) Очень искренне любит страну, семью, свое актерское дело. Я уважаю его позицию, которую он выбрал в общении с журналистами: не давать интервью и комментарии. И честно говоря, в какой-то степени его понимаю. Кое-где действительно есть проблема в компетенции журналистов: иногда просматриваешь репортаж или читаешь статью и удивляешься – разговор был совсем о другом. Так исчезает желание давать интервью. Плюс многие из нас стараются беречь все, что касается семьи и личной жизни.
– Как к вам пришла работа в "Крашенке"?
– Я увидела сообщение в Facebook кастинг-директора Елены Прилипко о том, что сейчас идут пробы. Сразу ей написала, но она ответила, что не подхожу для роли, потому что слишком молода. Но через несколько дней написала снова. Попросила записать самопробы. И меня утвердили.
– Надо сказать, что, кроме яркой карьеры в кино, вы играете хорошие роли в столичном Театре Франко, который переживает сейчас невероятный расцвет – билеты на спектакли нельзя приобрести за несколько месяцев.
– Я всегда очень любила именно Театр Франко – ему принадлежит мое сердце. И попала туда, как мне кажется, не просто так. Это мой путь, хотя он довольно тяжелый. Не могу сказать, что у меня с театром складывается все полюбовно. Мне как актрисе хотелось бы развиваться, играть чаще, иметь больше главных ролей. Я не говорю, что у меня их нет, но хотелось бы. И надеюсь, что у нас с моим театром все получится.
А если говорить о том, как он расцветает, то это, несомненно, правда. Потому что у нас работают очень талантливые актеры, невероятно прекрасные режиссеры. Я думаю, все слышали о "Конотопской ведьме" и других спектаклях Ивана Урывского. На самом деле любой другой спектакль этого режиссера никак не хуже, чем "Конотопская ведьма". Просто этот вызвал такой бум, привлек внимание. Спектакли Давида Петросяна – это нечто удивительное. Дмитрий Богомазов ставит великолепные постановки. Театр возрождается, он о настоящем, современный. Прямо второе дыхание открывается. И дай Бог нам долгой жизни.
– Ваш путь к актерству, как сами рассказывали в интервью, был непростым. Вы не поступили в вуз с первого раза, несколько лет учились другой профессии. Что бы посоветовали людям, которые вынужденно, из-за войны должны начинать все сначала? Как не отчаяться, что все будет хорошо?
– Надо сказать, что мой юношеский опыт и то, что сейчас переживают многие украинцы, – это очень разное. Я некомпетентна что-то посоветовать тем женщинам, которые потеряли работу, дом или даже страну на время, потому что должны были вывезти детей в более безопасное место. Единственное, что хотела бы сказать, это то, что я всем сердцем и всеми частичками души с этими людьми, и, по-моему, поддерживать таких украинцев очень важно. Мы сильные, упорные, не сдаемся. У нас много сил на продление жизни вопреки этой проклятой войне. Но поддерживать друг друга – это самое важное.
– На презентации "Крашенки" в одном из городов вы встретились с мужем, популярным актером Дмитрием Совой, который в конце прошлого года встал на защиту страны. Какой была эта встреча?
– К сожалению, мы видимся сейчас нечасто. И вот его отпустили со службы – мы очень благодарны за это. И такие встречи очень важны для каждого из нас. Видите, как вышло: мы поженились – и началась война. Нам пока не удалось пожить семейной жизнью. Но, знаете, даже несмотря на то, что мы на расстоянии, на самом деле рядом друг с другом. Я чувствую его поддержку, и, надеюсь, он тоже. И мы делаем все для того, чтобы облегчить это страшное время друг для друга.
– А как вы восприняли новость о том, что сначала ваш папа объявил семье о намерениях идти защищать страну, а потом и муж?
– Я ничего нового здесь не открою: каждая женщина, конечно, в первую очередь боится, переживает, плачет. И это разные стадии отрицания, а затем – принятие ситуации. Мы всего-навсего люди. Но, честно говоря, от папы я не ожидала другой реакции. Знала, что он поступит именно так, как поступил. Это было ясно уже в первый день войны. Дмитрий вынужден был остаться с нами, хотя тоже хотел уходить. У них с папой был свой разговор по поводу ответственности, которую должен взять за нас с мамой.
Что тут еще сказать? Я могу сколько угодно бояться, переживать, но больше всего хочу поддерживать и уважать их выбор. Потому что этот выбор очень важен в современных реалиях. Если бы не такие мужчины-воины, не знаю, где бы мы были сейчас. И что было бы с нашей страной. Поэтому слезы – в сторону. Боритесь – поборете.
– Сложились ли за время полномасштабной войны у вас в семье новые ритуалы? Например, телеведущая Маричка Падалко, муж которой тоже находится в ВСУ, рассказывала нам в интервью, что она с мужем и тремя детьми положила начало правилу: каждый день в определенное время вся семья выходит на видеосвязь и рассказывает о своем дне.
– Такого у нас нет, потому что каждый день нет четкого плана. Вперед звонки не запланируешь. С папой мы разговариваем, когда у него есть возможность мне позвонить по телефону, так же – с Дмитрием. Мама моя сейчас живет в Яремче. Бабушка остается в Одессе, тетя – в Молдове. Связываемся друг с другом, как только выпадает такая возможность.
Как живется моей бабушке в Одессе, которая непрерывно обстреливается? Как и всем одесситам – тяжело, страшно. Но она говорит, что там ее место, никуда не хочет ехать. Я была у нее недавно, мы не виделись больше года. В первый день, когда приехала, произошла та страшная трагедия, когда россияне нанесли ракетный удар, в результате которого погибли маленькие дети… Моя бабушка, как и каждый украинец сейчас, живет свою непростую жизнь в этой проклятой войне, которую нам устроил "братский" народ.
– Что говорят ваши папа и муж о сроках окончания войны?
– А мы не говорим об этом. Мне кажется, что нетолерантно спрашивать людей, которые так тяжело одерживают победу: а когда закончится война? Об этом, к слову, говорят и специалисты, занимающиеся социализацией военных, возвращающихся с фронта в гражданскую жизнь. Не надо спрашивать: "А когда уже? А можно скорее?" Жизнь происходит здесь и сейчас. А если все силы отдавать на ожидания, разве останутся на то, чтобы просто жить? А жить надо – вопреки всему. И победа обязательно придет. И возможно, она даже наступит не так, как мы представляем. А тихо, как чудо, которого очень ожидаем. А пока нужно просто своими действиями приближать каждый день эту победу – делать то, что от каждого зависит.
А думать: когда, что как… Честно скажу, я перестала об этом думать, наверное, через неделю после начала полномасштабной войны. Чувствовала, что это не на две-три недели, как предсказывал один известный "летчик". Я просто боролась за каждый день всеми фибрами своей души – за то, чтобы иметь возможность и силы жить и бороться.
– Даша, меняли ли вы после замужества фамилию?
– В свидетельстве о браке у меня двойная фамилия – Легейда-Сова. Но такой документ – единственный. По причине начала полномасштабной войны я не успела подать документы, чтобы изменить данные в паспорте и других документах. Поэтому пока так.
– Как изменила вас с Дмитрием война?
– Для меня это сложный вопрос. И я даже не знаю, как ответить на него. Мне очень тяжело говорить о себе, анализировать. Наверное, лучше спрашивать людей, которые видят меня со стороны. Что касается Дмитрия, то, конечно, он изменился. Как и каждый человек, защищающий страну. Ой, на самом деле так трудно об этом говорить… Знаете, в какой-то момент мне показалось, что он как-то даже угас. Такие вещи, как война, сильно меняют. И не в радостную сторону. Он не так много смеется, как раньше. А Дмитрий по характеру очень жизнерадостный человек. Ему бы бегать сейчас марафоны, которые он любит, много путешествовать, как это делал раньше, – чрезвычайно не хватает этих эмоций. И тепла, и любви, и общения, и всего, что связано с простым словом "жить". А вместо этого наши ребята вынуждены защищать кровью и потом нашу землю. Но жизнь продолжается, единственное, как уже говорила, – хочется видеться с мужем чаще.
Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой и телеведущей Талой Калатай – о переезде в Норвегию, хейте украинок за границей и уроках истории для российских "братьев".
Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!