ВСУ в Курской области – огромный удар по Путину. Он рискует лишиться власти? Интервью с Курносовой

Момент для проведения операции Сил обороны Украины в Курской области России был выбран гениально. Сам факт нахождения украинской армии на территории РФ стал колоссальным имиджевым ударом лично по главе Кремля Владимиру Путину. Операция ВСУ в РФ, а также прошлогодний поход владельца ЧВК "Вагнер" Евгения Пригожина на Москву доказали, что внутри России не осталось никого, кто способен остановить передвижение хорошо подготовленной группировки численностью как минимум 5 тысяч.

Путин не сумел вовремя понять, что, ставя под сомнение государственные границы Украины, он тем самым ставит под сомнение и границы собственного государства. Может ли диктатор лишиться "трона" на фоне позора в Курской области? В российских "элитах" такие идеи присутствуют еще с начала полномасштабного вторжения. Вопрос лишь в том, когда они сочтут момент подходящим.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказала российская оппозиционерка Ольга Курносова.

– Больше недели продолжается операция ВСУ в Курской области. Считаете ли вы, что сам факт того, что украинская армия находится на территории России, является серьезным имиджевым ударом лично для Путина?

– Безусловно. Дело в том, что Путин, хоть и учился на юридическом факультете, на самом деле имеет довольно поверхностное представление о том, как устроено право в широком смысле. Он не понимает одной совершенно очевидной вещи. Границы РФ образовались ровно в тот же момент, что и границы Украины, в момент распада Советского Союза. Это был продукт договоренности между всеми бывшими союзными республиками.

Соответственно, если он поставил под вопрос границы Украины, тем самым он одновременно поставил под вопрос и границы России. Потому что это вещи одного веса. Поэтому удивляться, что эти границы оказались совершенно не неприкосновенными, не стоило. Но Путину казалось, что они неприкосновенны.

Плюс, конечно же, сейчас ходят активные слухи, что была некоторая теневая договоренность – об этом мы если и узнаем, то позже, так же, как мы узнали о пакте Молотова-Риббентропа, – между администрацией США и Путиным о том, где можно, а где нельзя вести боевые действия.

Я считаю, что президент Зеленский гениально выбрал этот политический момент, когда Байден уже стал хромой уткой. Выступить против украинского наступления он не может, потому что тем самым он подорвет все шансы на избрание Камалы Харрис. Собственно в этом состоит политический фактор, почему это наступление стало возможным.

– Кажется, исторически для России крайне важно, чтобы лидер всегда побеждал в войнах, и только тогда он заслуживает доверия, уважения и в принципе самого этого поста. Считаете ли вы, что ситуация в Курской области может расцениваться как ситуация поражения Путина уже на своей территории? Как на этот факт могут реагировать российские элиты?

– Я бы не сказала, что это свойство исключительно России. Это свойство любой диктатуры. Любой диктатор прочно сидит на своем месте ровно до той поры, пока он всегда побеждает и когда окружающие считают, что его невозможно победить. Но когда "Акелла" начинает промахиваться, все начинают задумываться: а надо ли нам гибнуть вместе с этим диктатором, который ведет всю страну к поражению? Может быть, нам стоит уже выскакивать из этой лодки или потопить самого этого диктатора? Это было во всех диктатурах.

На мой взгляд, такие мысли давно бродят в головах у российской элиты – еще с начала полномасштабного вторжения. Другое дело, когда они поймут, что это осуществимо, когда они решат, что не просто пора избавляться от Путина, но это можно сделать. Это вопрос, ответ на который, возможно, мы увидим только после того, как какие-то события произойдут.

– Допускаете ли вы, что срок пребывания ВСУ на территории России также играет большую роль? Например, если бы речь шла об 1-2 днях – это одна история, но если речь идет о месяце и более – это уже другая история? Считаете ли вы, что чем дольше в РФ будет находиться украинская армия, тем более слабыми будут позиции Путина внутри страны?

– Конечно, такая зависимость существует, но тут я бы отдавала приоритет политическому и военному руководству Украины. Они должны сами оценить, в каком случае ущерб, который они наносят путинскому режиму, будет максимальным, а потери украинской стороны минимальными.

Сейчас много говорится о возможном расширении этой операции на Белгородскую область и далее по списку. Но одно я могу сказать точно: у людей, которые раньше были просто наблюдателями с дивана, произошло внезапное понимание того, что это действительно война, которая пришла к ним в дом. И этот старикашка, у которого бесконечное количество денег, который наворовал столько, что невозможно себе представить, хочет, чтобы все умирали за эту его власть. А умирать или терять все свое имущество никому не хочется.

Поэтому обрушение рейтинга Путина происходит достаточно быстро. Возможно, его еще не успели измерить, но, судя по разговорам, ситуация резко меняется. По крайней мере, в южных областях. Я имею в виду не только Курскую, Брянскую, Белгородскую, Ростовскую области, непосредственно граничащие с Украиной, но и соседние области – Липецкую, Орловскую, Воронежскую.

– Считаете ли вы, что сегодня корректно сравнивать операцию ВСУ в Курской области с прошлогодним походом Пригожина на Москву в контексте того, что сегодня российские силовики, как и год назад, не слишком эффективно отражают подобные атаки?

– Я скажу иначе. И поход Пригожина в прошлом году, и Курская операция показали, что внутри России не осталось никого, кто способен остановить передвижение хорошо подготовленной группировки. Вопрос только в том, сколько нужно человек, чтобы дойти до Москвы. У Пригожина было 5 тысяч. Вопрос, мог бы он дойти с этой группировкой до Москвы или нет, но, думаю, 10 тысяч точно хватит.

– Допускаете ли вы, что карательная машина Кремля серьезно страдает из-за ситуации в Курской области? Что теоретическая возможность успешных протестов россиян существенно возросла, поскольку силовики отвлечены?

– Я считаю, что в диктатуре протесты не приводят ни к чему. Единственное, что может что-то изменить в диктатуре, – это революция, то есть свержение диктатора, свержение его власти. Поэтому только те протесты, которые ставят своей целью лишение власти диктатора, могут быть эффективными. Но для этого обязательно нужна силовая компонента.

То есть если эти 10 тысяч, готовых пойти на Москву с соответствующим вооружением, будут и если их лозунги будут соответствующими, к ним могут присоединяться и обычные люди, и это движение может получить массовую поддержку.

Собственно, примерно так и происходят революции. Хотя если мы рассмотрим тот же октябрьский переворот, который совершили большевики в 1917 году, то там на первом этапе особой массовой поддержки не было – им вполне хватило тех вооруженных отрядов, которые у них были, для того чтобы взять власть в тогдашней столице Петрограде.