Блог | Отчаянный гамбит Навального: русскость как приговор

Порой приходится обескуражено убеждаться, что "большое" действительно внятно видится лишь на расстоянии... Война в Украине – масштабнейшее, предопределяющее геополитическую перспективу событие 21 века. После исчерпания которого любым возможным способом, мир больше никогда не будет таким, каким он был до этого. Мы его знали отнюдь не совершенным, но динамичным и устремленным в будущее.

Сейчас же убежденные обитатели затхлых подвалов цивилизации, пытаются этому самому миру навязать дикие устои своего подземелья. Однако, судя по всему, цивилизованной части человечества, определенно не хватает обзорного охвата масштабов украинский трагедии. Для того чтобы в полной мере осознать катастрофически изуверский, разрушительный для глобального мироустройства характер имперского людоедства во всех нюансах чудовищных преступлений рашизма. Вот и приходится хранителям демократических ценностей ошарашено и брезгливо вертеть головами.

Тщетно пытаясь разглядеть многообразие российских преступлений, но не сойти при этом с ума от ужаса и необходимости жестко противодействовать изуверам.  Иным - прозябающим в самообмане и безразличии инертным народам, вероятно, подобное осознание просто недоступно или же банально ненужно, в принципе. Поэтому первые, несмотря на безусловно понимаемую ими угрозу либеральному миру, всё мешкают и запаздывают с поддержкой Украине. Тайно надеясь, вероятно, приобрести безопасность с наименьшими издержками, а лучше – даже с выгодой. Другие мычат что-то невнятное, силясь спрятаться в глубине политической сцены и прикрыться завесами таинственности и лукавой мудрости "сбалансированных решений".

И вот в этих условиях в России внезапно грянула абсолютно ожидаемая трагедия - убийство путинистами главного и самого известного российского оппозиционера Алексея Навального. Главным он был в этом внутрироссийском антипутинском поле хотя бы в силу дерзости многих его политических демаршей, коррупционных разоблачений и недюжинной смелости в противодействии деспотичной власти Кремля. Мировую известность Алексей приобрел вследствие абсолютно дьявольской истории о его циничном отравлении российскими спецслужбами. А также неподражаемо летописной героики возвращения в Мордор и стоического претерпевания невзгод тюремного произвола.

Это убийство было не просто ожидаемо, оно долгие годы являлось неизбежным. И Алексей наверняка осознавал это и бесстрашно шел навстречу подобной развязке противоборства между своим патриотическим достоинством и маниакальной трусостью властолюбивого кремлевского карлика. Пожалуй, несмотря на всю свою медийность, Алексей Анатольевич отдавал себе отчет в том, что его общественно-политических усилий, равно как и потуг коллег по российскому оппозиционному цеху, явно не достаточно. И для того, чтобы всколыхнуть русский народ, сподвигнуть его к очищающей рефлексии. И для того, чтобы спровоцировать  высвобождение каких-то благородных аспектов коллективного русского духа. Направив его в кои-то веки не на разрушение, а на созидание, на конструктивный бунт человеколюбия и справедливости. Поэтому, вероятнее всего, Навальный, поступая со своей жизнью вопиюще беспечно, готов был пожертвовать собой. Дабы, возможно, дать шанс российскому обществу на пробуждение от летаргического самозабвения под воздействием мировоззренческого шока.

Впрочем, как мне представляется, в оценке потенциала "русского" глубинного здравомыслия и дееспособности масс, как и в целом ряде иных качеств "исконной России", покойный храбрец драматично заблуждался. Он осознанно рискнул, но породил лишь сакральную жертву, символизирующую некую ценность. Правда, к сожалению – не отрезвляющую и не преобразующую… Уверен, что ничего существенного вследствие этой смерти в России не произойдет. Как, например, и после насильственной кончины Бориса Немцова. А благородство Навального, конечно, станет легендой, но не побудительным импульсом, реактором народного негодования.

И, тем не менее, гибель одного человека в сибирской колонии, стала в конкретный момент времени даже более заметной эмоциональной вспышкой для пресыщенных горем украинских смертей лидеров Запада, чем продолжающийся зверский геноцид украинцев… Бесчеловечность расправы над Навальным "разглядели" едва ли не все знаковые фигуры почти во всех влиятельных странах мира. Правда, такая политико-дипломатическая активность опять же свелась к столь приевшейся всем беззубой "озабоченности". Но в ситуации с Навальным бессилие гневных политических заявлений из мировых столиц, логически не предполагало особо активных действий. Что в какой-то мере наверняка успокаивало многих авторитетных ораторов, утомленных необходимостью выделять ресурсы для поддержки Украины, бороться с обвинениями праворадикальных оппонентов и падением электоральных симпатий. Правда одухотворенная "политическая энергия" трагедии Навального, как это не покажется несколько кощунственным, всё же не пропадет даром. И, если она не способна в среднесрочной перспективе как-либо серьезно повлиять на Россию, то посодействовать борьбе Украины с российским нацизмом вполне может. Для Запада, порой тщетно пытающегося зацепиться за возможность какого-либо примирительного компромисса с Путиным, трагический "фактор Навального" выступает еще одним весомым аргументом в пользу убийственной бесперспективности этого занятия.

Столь печальным образом, Алексей, к сожалению – посмертно и не лично, но вполне искренне и пронзительно опроверг свои же былые уничижительные высказывания об украинской независимости и Крыме. Как, впрочем, и имперские оценки российского вторжения на территорию Грузии. Поставил под сомнение распространенное мнение о своем возможном сотрудничестве с Лубянкой и таинственными башнями Кремля: в дебюте политической карьеры подобное может и могло иметь место, но трагичный эндшпиль явно опровергает такую конспирацию. Да, у благородных рыцарей тоже бывают грубые ошибки, которые, как не прискорбно, им порой удается смыть только кровью…

Впрочем, в этой связи, необходимо сказать о главном заблуждении большинства российских оппозиционеров. И не только. Такой ментально-понятийной дезориентацией, лукаво или умышленно, страдают и некоторые достаточно значительные фигуры мирового политикума, а также лидеры мнений глобального масштаба. Имя этому весьма противоречивому и постоянно мимикрирующему явлению – русскость. Точнее характер понимания этой крайне невнятной, иррациональной категории. Согласно этакой собирательной компоновке тезисов российских идеолого-пропагандистских источников, речь идет о каком-то специфическом состоянии души, совершенстве Духа некоего аморфного Русского мира. О проявлении русской национально-культурной идентичности. Как видите содержание этой неординарной дефиниции объединяет бесконечно скользкие, неопределенные или многозначные стереотипы. Как раз - очень удобный демагогический винегрет для формирования политических манипуляций или провокаций, оправдания самых несуразных и деструктивных поступков. Этакий понятийно-смысловой конструктор для возведения знаковых идеологических сооружений, связанных с фактором существования России. Как неординарного общемирового очага деструктивного своеобразия, архаичной самобытности и замысловатых таинств сочетания средневековой отсталости и первобытной жестокости с жаждой потребления достижений современной цивилизации.

Россия всегда была велика, амбициозна и свирепа. Её сложно игнорировать в геополитической плоскости. На протяжении многих веков своего существования ей всегда удавалось шокировать мир дикарскими наклонностями, отклонениями в развитии и нигилизмом в отношении современных общечеловеческих ценностей. К тому же, русскость не имеет как таковой этнической принадлежности. Это уже давно - нарицательный символ чрезмерного высокомерия. Недаром почти все известные адепты антилиберальных идей и экстремистских подходов имеют теплые отношения с Москвой. Хотя и русский народ, как известно – это, в принципе, не конкретная, а собирательная межэтническая иллюзорно-абстрактная общность. Позволяющая ныне Путлеру как угодно интерпретировать историю, провозглашать историческими территориями любые части планеты и признавать соплеменниками абсолютно любые народы. Как прилипчивая и пластичная идеологема, русскость весьма удобна политическим прохиндеям для резонансной трансляции обществу самых эпатажных, запоминающихся и эмоционально программирующих электорат популистских лозунгов и призывов.

Поэтому убежденных или притворных, но коварных адептов русскости можно встретить повсеместно в мировой политике и общественном информационном поле. Здесь можно наблюдать известные фигуры из разных областей творческой сферы, типа Депардье, Сигала, Кэвизела, Барра, Макгинли, Уэльбека, Уотерса, Франца, Пупо, Болена и многих других. Спортсменов, сродни бойцам МакГрегору или Джонсу. Не мало симпатизантов Путина среди известных ученых и педагогов, в том числе - работающих в знаменитых университетах "Лиги плюща". Наконец, значительное количество Putinversteher имеет место среди авторитетных зарубежных политиков. Упомянем лишь  Герхарда Шрёдера, Маттиаса Варнига,  Хайнца-Кристиана Штрахе,  деятелей "Левой партии" Германии, "Альтернативы для Германии" и  "Австрийской партии свободы", Марин Ле Пен и её партию "Национальное объединение", "Непокорённую Францию" Жан-Люка Меланшона, "Лигу Севера" Маттео Сальвини, "Движение пяти звёзд" и "Вперёд, Италия"… Ну и как не отметить Виктора Орбана,  Жаира Болсонару, Нарендру Моди, Али Хаменеи, Си Цзиньпина, Мануэля Марреро Круса,  Ким Чен Ына, Башара Асада или Сирила Рамафоса. И конечно, мистер изменчивость и перевоплощение – Дональд Трамп… Да и Илон Маск – куда без него?! Все эти люди, не имея никакого родственного касательства к русским и русской культуре, пронизаны извращенно глубинным пониманием изысканности русского злодейства как ценностного императива. Поэтому синдром русскости им не чужд, какими бы мотивами и интересами не аргументировалась бы их симпатия к России и её деструктивной, вероломной международной политике.

Более того, подобного "добра", пронизанного ядом латентного "великоросского" шовинизма, к сожалению, хватает и в самой Украине. Здесь любые слова и формулировки уже давно меркнут на фоне окровавленной искренности мужества и трагедии украинского народа. Именно эти пронзительно беспристрастные величины, немым укором препарируют любую фальшь, выплескиваемую отдельными манипуляторами в нынче столь наэлектризованное и в то же время ранимое информационное пространство. Может – ни сразу, но ложь в итоге вскрывается, даже будучи тщательно, умело и порой где-то талантливо замаскированной. Спина поспешно удалившегося подальше от фронта на бесконечно продолжающиеся  заокеанские "семинары и встречи" артистичного "полковника" Арестовича – тому явственная иллюстрация. А ведь в "мудрой" России, в отличие от "тупой Украины", бывшему всезнающему советнику и давнему почитателю советско-имперских бредней, уже давно была бы выдана черная метка только за призывное начало и сомнительное окончание фамилии… Что ж, похоже, любой эпатажный выскочка, водружающий себе шаткий пьедестал из пижонства и домыслов, не способен на иной репертуар, кроме предательства, помноженного на глупость аудитории. Немудрено, что обожание публики, оболваненной слащавой неискренностью лицедея, неизбежно закончится охапкой увядших нарциссов на его нравственной могиле.

Именно непониманием хищной всеядности и деструктивного примитивизма программного кода русскости, отличаются воззрения большинства даже антипутинских комментаторов - обожателей русской самобытности и противников коллективной ответственности россиян за преступления их страны. Они также, как и вся "глубинная Россия", инфицированы безосновательным ощущением ложного величия своей этнической иллюзии. Почему-то им невдомек, что идеологический стержень русскости не дающий российскому народу очнуться от имперского дурмана, подобно древнегреческой Медее, в итоге погубит всех своих неугодных, строптивых детей. Среди них довелось оказаться и российскому патриоту-романтику Алексею Навальному. Вероятно так и не осознавшему, что беда России – не только, и не столько цари. А многовековое бремя рабства, которое словно вгрызлось в коллективное самосознание "богоизбранного народа" и противится любым ментальным проблескам его подавленной устремленности к истинному народовластию. Щедро утоляя её всё той же, оторванной от реальности русскостью. Но разве хронический наркоман, непрерывно упивающийся химерами превосходства и вседозволенности, не должен нести ответственность за свои злодеяния в состоянии перманентного опьянения?