Блог | Главный урок путинского режима
"Падал прошлогодний снег…" – первое ощущение, на котором я поймала себя, возвращаясь после некоторого отсутствия в Москву. Если на границе в Верхнем Ларсе ещё чувствовались приметы времени – усиленный контроль с обеих сторон, беженцы, кто с украинскими паспортами, кто с какими-то бумажками, свидетельствующими о намерении получить российское гражданство. На лицах печать неизвестности, растерянности, непонимания, что будет завтра. А вот заснеженная Москва, словно из прошлой жизни, бесстыдна в своём игнорировании войны. В новогодних огнях, в показушной рекламе праздника и достатка, с магазинами, переполненными товарами. Вот она, причина, по которой эта подлая война длится и длится: люди делают всё, чтобы её не замечать, словно расчеловечились, впали в оцепенение, из которого выныривают, сталкиваясь с какой-то личной проблемой, провожая взглядом отдельного антивоенного чудака в пикете или "частично мобилизованного", подхваченного полицейскими. И снова – в поток "несознанки", пронизывающей городскую жизнь. Мало кому приходит в голову задуматься, что ещё год назад Киев или Мариуполь точно так же напоминали новогоднюю сказку, пока в феврале не оказались под бомбёжками. Но нет, российское общество впало в спячку. А в этот момент, как в известной игре, просыпается мафия….
В канун Нового года Владимир Путин, дабы не будить общественность, отказался от слишком громкого с ней общения. Зато перешёл в режим раздачи поручений. К примеру, популяризировать при производстве товаров народного потребления героев российского фольклора, носителей "традиционных ценностей". Дело серьёзное, отчитаться о достижениях до 15 мая 2023 года поручено премьер-министру Михаилу Мишустину. Спецслужбам – особое задание: "оперативно выявлять предателей, шпионов и диверсантов". Не забыт и министр обороны Серей Шойгу: в критические дни именно ему поручается обнародовать главные (читай: самые неприятные) новости, сначала о "частичной мобилизации", а теперь об изменении возраста призыва. Верный признак того, что "специальную военную операцию" намерены продолжать "до полного её завершении", что бы это ни значило. А для народа ведь как: Шойгу предлагает – Путин соглашается. Путин, правда, и сам отметился в некоем штабе, чуть ли не на передовой (хотя в представлении российского начальства, передовая – понятие растяжимое). Взять того же министра Шойгу – его "передовая" оказалась в Крыму, в сотне километров от мест, где стреляют. А космическому "царскому волку" Дмитрию Рогозину не повезло – отмечал день рождения именно там, куда прилетело.
Предновогодняя активность Кремля – свидетельство того, что "спецоперация", которую Путин впервые назвал запрещённым для сограждан словом из пяти букв, с нами надолго. Сегодня невозможно предсказать, сколько ещё горя она принесёт, сколько невинных жизней отнимет. Но главный урок из того ужаса, которому подверг путинский режим соседнюю Украину, собственную страну и в какой-то степени весь мир, можно извлечь уже сейчас. Он в том, что режим, проеденный коррупцией сверху донизу, режим, при котором активные граждане изолируются и лишаются возможности участвовать в жизни страны, в принятии решений, не в состоянии производить конкурентоспособных товаров, содержать конкурентноспособную армию и спецслужбы. Всё, что он может, – закручивать гайки и штамповать беззаконие, мифы о прошлом, пропагандистские страшилки, отсталость и нищету. Грабить и убивать. Провоцировать бессмысленную ненависть, растаптывать живую мысль. Делать всё, чтобы желание развиваться, действовать превращалось в стремление отсидеться, уйти от проблем.
Руководители, повязанные мафиозной взаимозависимостью наверху; спящие граждане внизу – режим без будущего. Всё это вкупе и есть главный результат и урок двадцатилетия не только для России и россиян. Что делать с такими режимами, чтобы не дать им дойти до стадии распада, который угрожает окружающему миру? Вот проблема, которую поставила перед международным сообществом путинская агрессия.
"К чему мы движемся, на ваш взгляд – всё только хуже будет становиться дальше?" На необычный для придворного корреспондента вопрос пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков отреагировал неожиданно откровенно: "Мы не движемся. Мы уже приехали на станцию под названием "конфронтация". Всё только хуже будет становиться дальше. Нас никто не любит, и любить особо не собирается. И нам это не нужно". Нужно, не нужно – это, конечно, не Пескову решать. Но ведь действительно приехали. И многим, однажды проснувшимся, это ещё предстоит осознать.
