Владислав Иноземцев: Я думаю, что Россия попала очень серьезно. Не то, что раньше
OBOZREVATEL публикует вторую часть интервью с доктором экономических наук Владиславом Иноземцевым. В первой части интервью Владислав Леонидович рассказал:
– почему российский президент не в состоянии контролировать ситуацию в России;
– из-за чего он развязал заведомо проигрышную для РФ войну;
– почему западные санкции оказались настолько болезненными для российской экономики.
Во второй части наш собеседник:
– размышляет, почему западные санкции объединили российскую элиту вместо того, чтобы создать предпосылки для дворцового переворота;
– определяет самый уязвимый санкционный триггер российской экономики;
– и предлагает вариант создания фонда репараций для Украины в 350 млрд долл.
Западные санкции объединяют российскую элиту. А куда бежать-то, всех ощиплют…
– Что должно произойти, чтобы российская верхушка попыталась свергнуть Путина?
– На мой взгляд, его окружение должно понимать, что будет дальше. А вот это непонятно, потому что… Вот вы говорите: Путин – военный преступник. Отлично! Но это, во-первых, нигде не сказано. За исключением украинских средств массовой информации (15 марта Сенат США единогласно одобрил резолюцию, осуждающую Путина как военного преступника – Ред.). Запад не считает его военным преступником: с военным преступником по два раза в неделю президенты Франции и канцлеры Германии не разговаривают. Это нигде официально не объявлено, трибунала по преступлениям в Украине нет.
– Какой-то процесс в Гааге начался, но там, по-моему, рассматривают отдельные преступления, а не кампанию в целом…
– …Да-да, я смотрел – это заседание Международного суда ООН. Рассматривают вопрос об агрессии против суверенного государства и отдельные претензии и заявления.
Запад может сказать, что Путин – военный преступник, а, например, Медведев или Нарышкин – не преступники. Мол, вот у вас в России один такой "выдающийся" человек, но есть и другая часть руководства, которая тоже замешана, но они никого не убили. Не приказали никого убить. Это могло бы создать линию раскола, породить основания для возникновения напряженности. Вместо этого Запад объявил всех членов Совета безопасности подсанкционными лицами: что Путина, что Медведева, что даже, извините, министра финансов. Прекрасно! Он сидит в Совете безопасности? Сидит: ему положено по должности. Поэтому он тоже под санкциями. Этот момент, как мне кажется, очень объединяет российскую элиту, потому что она понимает: ну а куда бежать-то? Все мы тут, всех нас ощиплют, никого никуда не пустят, арестуют, выгонят и так далее.
На мой взгляд, было бы разумно задуматься о том, чтобы этот курс сменить. Наоборот – не вводить санкции против олигархов: они ни на что не влияют. Ни на что! Никаких путинских кошельков у Абрамовича нет. У Путина наверняка есть специально обученные люди, которые держат его деньги. Помните, было международное расследование, связанное с оффшорными компаниями, в результате которого всплыл некий виолончелист питерский, Ролдугин, с несколькими миллиардами долларов?
– Да, конечно.
– Музыкант. Кто-нибудь слышал про Ролдугина-миллиардера до этого? Никто. А он вдруг бац – и появился! И вот у него, скорее всего, действительно деньги Путина, а вовсе не у Абрамовича или Дерипаски. И сколько таких ролдугиных, никто не знает.
Мне почему-то кажется, что, наоборот, олигархи больше всего потеряли, им эта ситуация очень неприятна. Но вместо того, чтобы начать что-то менять, их сажают в ту же корзину, говорят: "Заберите свои деньги, идите к своему Путину!". Они и пойдут. И только его укрепят.
Если была бы задача каким-то образом режим сменить, то нужно было объявить Путина военным преступником официально, требовать его выдачи и говорить о том, что мы имеем претензии к Путину, может быть, еще к начальнику Генштаба РФ Герасимову, условно говоря, к десяти генералам авиации, которая бомбила Мариуполь, каким-то капитанам, которые расстреляли детский дом, а к остальным не имеем претензий. Выдайте их нам в Гаагу, и вот тогда все поменяется...
Основной удар санкций оказался по Центробанку РФ
– Многие в Украине считают, что санкции Запада декоративны…
– …Нет, это неправда…
– В чем их эффективность? Арестовать яхту российского олигарха Усманова, конечно, важно, но это никак не повлияет на ситуацию…
– …Нет-нет, я ровно об этом и говорил: арестовать яхту Усманова, отнять клуб "Челси" у Абрамовича…
– …дом – у Соловьева…
– Какую-то израильскую виллу еще у кого-нибудь – это ни на кого никак не влияет. Но в этот раз я могу вам прямо сказать: никто в России таких жестких санкций не ждал. Вообще никто. Может быть, если бы Киев сдался через 24 часа, были бы только байденовские санкции против семи российских банков, ну и еще, возможно, санкции против лично Путина, которые никого не волнуют. И все. Но Киев не сдался, война длится три недели, и с каждым новым днем цивилизованному миру на это нужно отвечать. Санкции стали расти как снежный ком.
Я бы сказал так: основной удар – это по Центробанку РФ. У русских отобрали примерно 340 млрд долл. резерва, что обрушило курс. Сейчас его из последних сил держат, и не очень понятно, каким он будет дальше. Когда ты не даешь населению возможности купить доллары, ты не знаешь, какой курс. То есть вы продаете предприятиям доллары для экспортных банковских операций по тому курсу, который более-менее определился, а скупаете у экспортеров 80% выручки. Выходит, фактически вы вернули ситуацию 90-х годов с относительно регулируемым валютным курсом, но с еще более жесткими ограничениями по частным лицам. В любом случае вполне вероятно, что Путин пойдет на то, чтобы не отдавать долги западникам (по крайней мере, тем, которые вкладывались в рублевые облигации) – уже де-факто запрещено рассчитываться по российским внутренним облигациям с нерезидентами, то есть там уже просрочка идет.
Но пока расплаты по российским корпоративным евробондам идут. И, скорее всего, 4 апреля очередной выпуск российских еврооблигаций так или иначе будет погашен. Но даже если эти деньги отдадут, мы все равно понимаем, что финансовое положение в РФ чрезвычайное. Кризис будет вызывать много проблем у бизнеса, потому что начнется серьезная инфляция, все контрагенты требуют предоплату. Очень много контрактов срывается, очень много не исполняется по причине срыва логистики. Крупные компании не возят товары по морю, грузовики торчат на границе с Польшей и Литвой.
Что мы увидим впоследствии? Очень высокую инфляцию – 30%, может быть, 40%, курс около 150 рублей за доллар, на это накладываются санкции по авиапространству – закрытие перелетов. Понятно, что никаких отпусков у людей уже не будет, хотя народ только-только подумал, что уже и коронавирусные ограничения заканчиваются, можно снова жить нормальной жизнью… В общем это очень большой и очень серьезный облом для экономики.
Еще важнее то, что компании массово уходят из России: такого тоже никто не предвидел. Но проблема же не в том, что больше не будут продавать часы Сartier, сумки Louis Vuitton и одежду фирмы Zara. Проблема в том, что не поступит огромное количество комплектующих, от которых российская экономика катастрофически зависит. Это оборвет производственные цепочки и взвинтит цены на эти товары – на любые запчасти, картриджи для принтеров, всякую оргтехнику, типографскую краску... В России не производят большое количество не слишком важных, казалось бы, товаров. Но они не кажутся важными только до тех пор, пока их без проблем можно купить за границей. Их проще было купить, чем сделать, и санкции сейчас обернутся очень большой проблемой.
– Извините, но это же легко обойти. Помните, как в свое время ввозили "запрещенку", как через Беларусь экспортировали запрещенные в РФ продукты питания? Ну, будут возить через Казахстан: это проблема месяца-двух.
– Нет, я не думаю. Через Беларусь возили, например, европейские помидоры, которые Россия запретила покупать, а не Европейский Союз запретил продавать. Можно было подкупить чиновника на беларусско-российской границе и ввезти груз в Россию. К тому же на помидорах не написано, где их растили. А сейчас западные страны запрещают импорт в Россию, а с ними договориться так неформально не получится, да и на каждом картридже стоит "произведено компанией Canon", и это тоже о чем-то говорит. Фирменные товары до России не доедут. Помните, был скандал, когда в Крым притащили российские турбины, которые были сделаны по лицензии Siemens? И скандал был очень громкий, потому что это, естественно, обнаружилось. Вот почему, я думаю, что таким образом обойти санкции будет крайне сложно. Компании, которые уходят, сделают все, чтобы их продукция туда не "протекла".
– Почему принтеры нельзя ввезти через тот же Казахстан?
– Слушайте, прекрасно известно, сколько Казахстан обычно закупает принтеров. Если вдруг выяснится, что этот объем увеличится в шесть раз, то ясно, что это надо заканчивать. В любом случае все равно будет сложнее – во много раз.
Эти санкции очень существенны. Я не до конца уверен, что все получится с нефтянкой, что это нанесет действительно мощный удар. Но даже то, что уже сделано в других секторах, – это очень, очень чувствительно.
При этом опять-таки, если создать тот же самый международный трибунал, он получит очень мощный рычаг влияния на ситуацию и, например, может передать Украине эти 350, плюс-минус, млрд долл., арестованных у ЦБ РФ: эти деньги, на мой взгляд, должны войти в фонд репараций. Как раз хороший момент – в Женеве 31 год подряд работала организованная ООН Комиссия по компенсациям (UNCC), которая подсчитывала ущерб экономике Кувейта от вторжения Ирака в 1990–1991 годах. 9 февраля Ирак выплатил последний транш компенсаций, которые в совокупности составили 52,4 млрд долл. Дело закончили, люди уже собирали вещи. Вот теперь можно эту комиссию не закрывать – новая работа подоспела...
– Хорошая идея...
– Надо добиваться этого. Потому что это серьезные деньги. Американцы выделили 10 млрд долл. на помощь Украине, но это 10 млрд., а тут раз в 20, 30 или 40 больше. Я думаю, что Россия попала очень серьезно. Это не те санкции, что были раньше. Даже близко. Их почувствуют все!
– Давайте переведем последствия санкций в какую-то качественную оценку, понятную простым людям. Помните, гиперинфляцию в Украине в 1993-м году, когда за месячную зарплату через 30 дней можно было купить только буханку хлеба…
– К такому эти санкции не приведут. Тогда гиперинфляция была следствием постсоветской структуры экономики. Даже в Венесуэле, где сейчас совсем все швах, к этому товарищ Чавес со своим преемником Мадуро шли уверенно лет 15, разрушая все и вся.
Инфляция в России, по моему прогнозу, окажется в этом году в вилке между 30 и 40%.
– Но доллар на черном рынке сегодня, по-моему, 300 рублей.
– Нет, около 150. При этом сколько стоит доллар, не имеет значения. Потому что стоил, допустим, пакет сахара или килограмм гречневой крупы 120 рублей. Производят его где-то в Алтайском крае: тракторист ездит по полю, собирает эту гречку, а потом ее обмолачивают, поджаривают и отвозят в магазин. Доллар там нигде не ночевал, он может быть и 500. Естественно, это будет принято во внимание, и народ, конечно, повысит цену – она будет уже не 120, а 150. Может, 160. Но гречка не будет стоит тысячу: для этого нет особых предпосылок. Нужно, чтобы люди получали деньги и могли ее купить.
В отличие от 90-х годов, когда Центробанк России печатал деньги просто тоннами, сегодня делать это никто не собирается. Простой человек побегает по знакомым, займет что-то, потом деньги снова кончатся… Люди начнут есть меньше гречки, но они выстоят.
Наоборот, если мы вспомним ситуацию первых последонбасских лет (2014-й, 15-й, 16-й годы), то курс доллара вырос примерно вдвое. Он был где-то 33 году в 11-м, а потом бабах – и стал 70 с копейками. Или 68. Но цены на продовольствие за это время повысились на 10–15%. И то, что они подскочили в прошлом году процентов на 20–25, случилось именно потому, что производители не могли больше терпеть. Несколько лет терпели фактически отсутствие повышения цен, а потом, когда люди в массе своей стали чуть-чуть больше зарабатывать, они тут же стали цены повышать. Поэтому если денег у людей нет, то и роста цен нет. Может быть, допустим, если вы повышаете цену на газ, у вас коммуналка будет расти, но это централизованное повышение тарифов. Но так, чтобы массово цены взлетели в два раза… Не-а.
– То есть вы хотите сказать, что среднестатистический россиянин не ощутит ухудшения жизни в полтора раза? Или жизнь его все-таки станет хуже?
– Она станет хуже, но вряд ли в два раза. За последние лет восемь его жизнь ухудшалась, условно говоря, процентов на три-пять в год. Доходы реально снижались. Но вот сейчас они могут упасть на 20%, что будет замечено всеми. Естественно, власть попробует повысить пенсии и пособия, чтобы поменьше удар был нанесен по ее электоральным группам поддержки, предприятие какое-нибудь может повысить зарплату… Но при этом будет много безработных, само собой. Будет много проблем на рынке труда, потому что наверняка начнется массовый исход мигрантов, которых в России много и которые работают на всех дешевых работах и деньги пересылают в свои страны. Когда рубль обесценился вдвое, в 14-м и 15-м, многие уехали. А сейчас, думаю, потянутся еще больше, потому что одно дело – работать за 40 или 30 долл. в день, а другое – за 10.
Хуже будет, но говорить о том, что РФ вернется в 90-е годы, – большой перегиб.
Продолжение следует.
Из третьей части интервью вы узнаете:
– как долго Путин сможет поддерживать свою армию в условно боеспособном состоянии;
– отхватит ли Китай у России кусок ее территории;
– нужно ли Украине в ЕС и НАТО?