Большинство кандидатов в президенты надо проверить на психическое здоровье - Матиос

В новом телевизионном проекте "В БАШТІ з Орестом Сохаром" шеф-редактор OBOZREVATEL выводит на откровенный разговор даже самых осторожных собеседников. Героем этого выпуска стал главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос - личность интересная и своими порой резкими заявлениями, и насыщенной биографией.

Видео дня

В интервью он раскрыл важные моменты громких расследований - в частности, дела топ-коррупционера Романа Зварыча. Рассказал, почему Украине угрожают "пиночеты", а у большинства кандидатов в президенты стоит проверить психическое здоровье. Матиос объяснил, почему троллит нардепов-антикоррупционеров и главу ГБР Романа Трубу. И сделал личные признания о своей семейной жизни и отношениях с детьми.

- Какие три вещи раздражают вас больше всего? - Тупость - раз, тупость - два, загугленность, но не начитанность.

О Пиночете и диктатуре

- Анатолий Васильевич, вы сторонник диктатуры?

- Я сторонник порядка, когда есть правила, по которым живут все, без исключения. Когда у нас появляются исключения, исчезают правила, наступает махновщина: "Пусть чабан за атамана,– загудели все, – пойдет!" - Павло Тычина.

- У нас есть одна цитата по этому поводу. Почему Аугусто Пиночет?

- Аугусто Пиночет - это тот военный, который при беспорядке коммунистического процветания в кавычках, недемократическими методами побуждал политические элиты посетить стадион, как бы это цинично ни звучало. Кого-то расстрелял и начал военной рукой вести Чили к тому, чем она стала, несмотря на то, что рядом была Америка.

Я недостаточно хорошо знаю внутреннюю кухню Чили, но в любом государстве есть радикальная составляющая. В Украине есть радикальная часть людей, которые знают, что долгая болтовня - когда год, два, три четыре нет результата - приводит к неудовлетворенности. И то, что мы сегодня наблюдаем в Украине, это тотальное пренебрежение ко всем без исключения органам власти, которых обзывают коррупционерами, взяточниками и тому подобное. Обычно никто не видит поломанный лифт в подъезде, выброшенный окурок, поэтому Украина имеет ровно то, чего заслуживает.

- Вы говорите о диктатуре Пиночета? Почему не де Голля, например, который добился для Франции значительно лучших результатов без концлагерей, почему не Ли Куан Ю, который тоже не прославился тоталитарными инструментами принуждения? Есть же хорошие аналоги.

- Я не знаю, кто нас будет смотреть, какая аудитория вашей творческой задумки. Я думаю, что 40-50% услышали о Ли Куан Ю, когда его процитировал Петр Алексеевич Порошенко в начале своей каденции, а о де Голле - наверное залезут в Google, чтобы посмотреть. Де Голль вышел из войны как победитель той армии, которая зашла с союзниками и освободила Францию. После того Франция вела борьбу с коллаборационистами, которые служили оккупационной власти. Мы это будем иметь или уже имеем на востоке Украины.

Ли Куан Ю 40 лет боролся за парламентскую фракцию для того, чтобы прийти и прочной недемократической рукой, правда без расстрелов, построить чудо Сингапура. Не действует ни один кейс, который есть в мире, на наш народ - мы всегда были этносом, который был самоидентифицирован. Но мы никогда не имели государства. Почему? Моя хата с краю - пусть свинья утонет в дерьме, но это меня не касается. Чтобы было лучше, чем у соседа, а у соседа было не лучше, чем у меня. И самое главное - вера в Мессию, когда Майдан без 40 лет по пустыне приведет тебя завтра в рай - так не бывает.

- А как бы это Пиночет мог изменить?

- Вы знаете, я не Ванга, я не вызываю духов. Знаю одно, что когда отсутствуют правила... Есть те, кто в жизни имеет одну профессию, это те, кто сейчас воюют за Украину. У них какая профессия, Орест? Одна - убивать. У них там все черно-белое - либо жив, либо мертв. Они приезжают в цветной Киев. Что-то не понравилось, слово за слово. Ему что-то скажут без должного уважения - воин берет автомат, пистолет, нож и занимается правосудием вместо государства. Народ, который обучен только убивать, у которого восприятие мира преимущественно черно-белое, подменяет собой государство. Это и есть среда для Пиночета.

- Если бы вы были всесильны и независимы, сколько кандидатов в президенты вы бы посадили сегодня?

- Сажать у нас имеет право только суд, который реформируется, правда, как-то по-странному: вместо фундамента реформировали крышу - Верховный суд, потом апелляцию, а затем уж местные.

Я теряюсь от количества кандидатов, большинству из них надо проверить психическое здоровье, потому что хотеть быть и мочь - это две большие разницы

А сажать я не буду, я делаю работу, которую умею. Мы живем в век абсурда, во время фантасмагории, и самое главное в этом дерьме, извините, - не потерять себя как человека.

Об образовании и армии

- Как на ваше становление повлияла мама?

- Генетически, морально, интеллектуально повлияли мама и отец, потому что они нас родили: меня, брата и сестру. Затем - давали букварики и заставляли читать, учили быть человеком.

- А почему ваше первое образование - музыкальное? Вы так хотели из села убежать, было ли это случайно или модно было быть музыкантом?

- Я не хотел учиться до 10 класса в сельской школе. Пойти в профессиональное училище, чтобы стать столяром или слесарем, можно было. Я умел все делать, ведь я вырос в деревне. Но тогда так позорно обзывали тех, кто на тот момент учился в ПТУ... Их называли плоскогубцами. Как-то было некомфортно.

- Музыкантов называли лабухами...

- Подождите, это еврейское слово - музыкант, играющий на свадьбе. Пошел в музыкальное училище - звучит гордо.

- Вы служили в Украине?

- Нет, я служил Советском Союзе.

- А когда вы демобилизовались?

- Я демобилизовался еще до провозглашения декларации о государственном суверенитете, 9 мая 1990 приехал домой.

- Когда вы поняли, чем хотите заниматься?

- Орест, я до сегодняшнего дня не знаю, чем хочу заниматься, как и каждый из нас. Я не кривлю душой. Есть реалии и есть мечты.

- Вы уже лет 30, ну 25 точно, работаете в силовых органах власти - вы знаете, чем хотите заниматься.

- Не так. Когда ты уже выбрал профессию, ты должен ее делать отлично. Родители так нас учили: если ты сантехник - ты должен быть лучшим сантехником. Так вот, я считаю, что эти годы после получения образования дают мне право говорить, что я состоялся, так как считаю себя высоким профессионалом.

- По шкале от 1 до 10?

- Я себя не буду оценивать - я бесценен.

О детях и сестре

- Ярко. У вас двое детей, не поделитесь жизненным опытом, как вы сохранили хорошие отношения с детьми? Ведь на самом деле у вас второй брак. Вы с ними часто общаетесь, вы находите общий язык?

- В жизни всякое бывает, но если ты не подменяешь собой Цербера и не гавкаешь на ребенка по поводу и без повода, если ты разговариваешь с ним, как со взрослым... Если это девочка, говоришь, что ты лучшая моя дочь, самое большое мое солнце. Также я считаю, что нет роднее людей, чем родители и дети. Все остальные, как бы на меня ни обижались, - ситуативные и душевные спутники в жизни. Мой самый большой друг сейчас - это моя жена.

- Поговорим о вашей дочери, о ней вообще ничего не известно. Она учится?

- Орест, не отвечу ни на один вопрос, учитывая "большую любовь" ко мне со стороны "добровольцев".

- О сыне можем поговорить?

- Это табу.

- Ну, о сыне есть много информации, но ок.

- Ну, сын айтишник, закончил КПИ.

- Он до того учился в училище Богуна, кажется?

- В один момент, когда мы перестали понимать друг друга, на волне пубертатного периода, пришлось несколько скомбинировать...

- Это была принудительная история?

- Нет, хитрая, я много чего в жизни делаю с хитростью. Принудительно ничего нельзя сделать, не будет результата. Сын поступил в суворовское училище Богуна, отслужил, отучился, после чего поступил в КПИ, который окончил. У него на самом деле два образования. На айти-факультете учился за границей после 4 курса Сикорского.

- А ваша сестра?

- Это табу. Это - моральный авторитет нашего общества. Я ее очень уважаю. Пригласите ее сюда, она расскажет все, что хочет.

- Это случайность, что она писала закон о ГБР?

- В отличие от широкого круга политиков, которые рвут рубашку и посыпают голову пеплом - как они помогают пострадавшим от войны, я глядя вам в глаза, точно могу сказать, что собственными волонтерскими силами, ходя с протянутой рукой, побираясь среди своих же коллег-депутатов, она вернула с того света 63 наших военных.

И когда я сказал, что есть такая проблема, о военных надо заботиться, она добавила очень много моментов. Она подписала этот закон, поскольку - это социальная гарантия для тех, кто обязан отдать жизнь за свою страну. Израиль - принцип "от призыва к обелиску", еврейское государство заботится о каждом военном. Там служить - это гордость. И сегмент защиты, который прописан в этом документе, - это полностью прерогатива Марии и Игоря Лапина.

- И в некоторой степени с вашей подачи, да?

- Я могу быть модератором, как и вы.

Об отношениях с женой и братом-близнеце

- Расскажите о вашей жене - то, что не табу. Из того, что известно, и это уже не секрет, она называет вас дома "пледиком", а вы такой грозный, военный прокурор.

- Моя Ирина может себе такое позволить, потому что я приезжаю домой выжатым лимоном, не хочу о чем-то говорить, но обо мне заботятся, накрывают "пледиком". Я это говорю не для того, чтобы меня пожалели. Повторюсь - у меня есть большой друг в жизни. Это моя Ирина.

- Вас постоянно "распекают" за бизнес и декларации, как это в семье переживаете?

- Да мне не надо переживать, пусть переживает тот, кто прощается с жизнью. Надо жить, и я обречен жить с тем, что моя жена, на которой я женился в 2014 году, 25 лет подряд выращивает хлеб.

Это тяжелый бизнес - цех под открытым небом, это земля в Херсонской области, там нет воды, там палящее солнце. Поэтому я абсолютно спокоен за каждую заработанную ею гривню, абсолютно не имею к этому отношения, но я рад, что жена независима от меня, иногда я наоборот зависим от нее. Потому что то, что она может позволить себе на свою зарплату, я на свою позволить не могу. С этим приходится мириться. Но жизнь сложна, она не черно-белая, я делаю больше для спокойствия ее бизнеса, как бы ни расценили эти мои слова - мы не допускаем хаоса из-за последствий войны.

- У вас еще есть брат, брат-близнец? Вы о нем никогда не вспоминали.

- Расскажу вам просто одну ситуацию, у нас дилемма с ним до сегодняшнего дня, а мне почти 50 лет: кто же старше?

- А кто старший?

- По идее родился первым я, а через полчаса родился брат. Тогда не было УЗИ, отцу сказали, что у тебя родился сын. Сразу друзья рюмку подняли, через полчаса выходит медсестра говорит:

- У вас сын.

- Мы уже выпили.

- Вы не поняли, у вас еще один сын.

Вот так мы и родились. Но что брат говорит? - Я старший. А я говорю: "Я родился первым, как ты старший?". Он говорит: "Я был задуман и сотворен отцом первым, поэтому я выходил вторым". И на таких вот мировоззренческих и шуточных вещах строится наша жизнь.

Я взял на себя волей судьбы ношу неблагодарную - контролера за законом на войне или за последствиями войны. Это сладкая ноша? Я не слышал ни одного, кто хотел бы на мое место. Я предлагал всем: и Егору Соболеву, и всем этим большим и страшным.

- Думаю, что согласился бы Мустафа Найем.

- Мустафа Найем, думаю, согласился на предложение Саакашвили, но и Саакашвили канул в лету, и Мустафа уже...

- Я знаю, что он хотел быть начальником полиции якобы.

- Вы знаете, как говорила когда-то Раневская: "Если каждому давать, то поломается кровать".

- Есть еще один вопрос по Ирине и Олегу, они были знакомы еще до того, как вы познакомились с Ириной? Почему, потому что, насколько я понимаю, у Ирины есть еще бизнес - грузовые перевозки, и якобы у Олега есть бизнес - грузовые перевозки. Просто пазлик, вы сведете их или разведете?

- У меня принцип - я лучше скажу сегодня "нет", чем завтра стану врагом, сказав сегодня "да", но не сделать. Так вот, они не были знакомы, и у брата никогда не было грузового бизнеса.

- А чем брат занимается тогда?

- Табу. Не хочу публичности в этой части, но поверьте - меня разобрали на атомы проверками.

- Вы интересная медийная и общественная фигура.

- Нет, я просто интересный человек, не фигура. Фигура есть на улице, когда падает свет фонаря. Но есть вещи, которым меня научила война, - хочешь уберечь своих родных, поменьше о них рассказывай. Ни деятельность моего брата, ни бизнес моей жены не имеют отношение к войне. Единственное, что я могу получить на войне, это пару гранатов, патронов... Это у меня законно.

- Даже гранаты?

- На работе есть. Мы фактически военная часть, отправленная в прокуратуру выполнять правоохранительную функцию, но мы все подчиненные министра обороны.

- Вы можете автомат разобрать и собрать? Можем попробовать?

- Попробуем, но не на скорость.

- Даже не с завязанными глазами.

- Ну это будет позор, если я это сделаю неверно.

- Я так понимаю, что автомат вы собираете редко, чаще, наверное, пистолет чистите.

- Вы знаете, хорошо, что нам помогают партнеры, мой наградной пистолет можно не чистить до 500 тыс. выстрелов. Его некоторые называют спецназовской мыльницей.

- А приходилось применять оружие в боевых условиях?

- Я умею, могу, применяю и имею на это право. Скажу так - это довольно тяжелая мировоззренческая вещь стрелять в что-то живое. Дай бог никому этого не делать, при любых условиях.

- Вы можете рассказать историю, которая случилась в 70-х в вашей жизни...

- Я очень любил отца. Он был кладовщиком колхоза. А в Советском Союзе система правоохранительного преследования была изящная и очень действенная. Так вот, пытаясь скрыть последствия хищения колхозного имущества, руководство колхоза подало заявление, что мой отец в этом виноват. К счастью, простой лейтенант в районной прокуратуре, в забытом богом горном районе, который расследовал дело, не поддался на орденоносное давление (председатель колхоза был с орденами), и по результатам председатель получил 5 лет тюрьмы, а отец был оправдан, но я помню этот страх.

О карьере

- Вы работали в прокуратуре, в СБУ...

- Нет, не так, я работал в прокуратуре, случайно был направлен в СБУ, случайно продолжил служить 8 лет и потом случайно был возвращен в прокуратуру.

- Как вы из Черновцов переехали в Херсон?

- Я был следователем прокуратуры области, занимался одним и тем же - расследовал дела по взяточникам, они мне уже в печенках сидели, ничего нового. И тут мой бывший прокурор города, который на тот момент был прокурором Херсонской области, предложил: не переедешь ко мне? Я думаю: "Там будет покой, я залечу свою язву". Я ехал туда на год, ну как на курорт, но проработал там 6 лет.

Я был отправлен прокурором в Высокопольский р-н, где население составляло 18 тыс. человек. Районом занималась цыганская баронесса, которая там выращивала наркотики и продавала на территории Херсонской, Запорожской, Днепропетровской областей.

Через месяц баронесса оплатила все штрафы и была осуждена на 5 лет, а меня перевели в аппарат, жил в кабинете, туалет на улице, харчевни никакой нет, секретарша приносила фляжку молока, я покупал буханку хлеба - я так тогда распух, Орест.

- То есть, когда вы познакомились с будущей женой, вы были не в лучшей форме?

- Я всегда в хорошей форме, я могу внешне по-разному выглядеть.

О громких делах

- Какое свое дело вы назовете самым громким?

- 10 лет назад, благодаря работе львовского СБУ, где я работал, был задержан Зварыч, который получил 10 лет тюрьмы и отсидел - это был топ-коррупционер, я после того о посадке топ-коррупционеров не слышал.

Признаюсь в том, о чем никогда не говорил: о наличии оперативной информации по Зварычу знал один я и 10 сотрудников львовского СБУ. Я не доложил по нормам и канонам главе СБУ, на тот момент Наливайченко, я никому не доложил. Я лично выполнял оперативно-технические действия, то есть это засверливание техники в кабинет, и когда мы это сделали - все были поставлены перед фактом. У меня был выбор - судят победителя или носят на руках. У нас все получилось.

- Что сказал Наливайченко?

- Подписал представление на присвоение мне генерала.

- Подписал с радостью или со скрипом?

- Я при этом не присутствовал.

- Почему такой кейс единственный на сегодня?

- Мне больше никто не заказывал.

- А вам заказали это дело?

- Сам себе. Если сам себе и у меня будет законный инструмент, который не будет принадлежать монопольно институции НАБУ, то мы это сделаем. Мы многое делали впервые и достаточно качественно.

- Среди ситуаций, о которых я хотел расспросить, это Иловайская трагедия...

- Это не моя операция, это наше расследование. Ответ один дам - вины военного руководства в таких последствиях нет. Никто ни на йоту не предполагал, что россияне зайдут. Это была мишень, расстреливали людей, как мишень.

- Еще одна история - контрабанда.

- Есть плохая жизнь в Донецке и Луганске, где все все гораздо дороже. Есть лучшая жизнь на территории Украины. И там, и там - украинцы, наши граждане. Кто-то на свой страх и риск в автомобиле легковом грузит 10-15 ящиков курятины, которая здесь стоит 100 грн, а там стоит 250 - это не контрабанда, это перемещение товаров народного потребления через линию разграничения. Есть административная ответственность за это? Нет. Это не запрещено. Проблема в том, что это приводит к злоупотреблениям? Да, но как массовое явление оно похоронено.

- Наркотики, оружие - это контрабанда. А это перемещение товаров народного потребления, которое не запрещено. Оно сопровождается силовиками при этом?

- Есть все в этой жизни, но как системного явления нет, я вам это гарантирую.

- Пожалуй, самое известная дело последнего времени - это дело Клименко.

- Расскажу - 96 адвокатов, 26 живых подозреваемых. Всего 52 подозреваемых, половина из которых в розыске. 26 каждый день ходят и знакомятся с материалами дела. Закончат - пойдем в суд.

Дело было расследовано за 10,5 мес. Это на грани фантастики по количеству и объему материалов. Почему вертолеты использовали? С разных областей Украины доставить 28 на тот момент человек автозаками с конвоем и избрать меру пресечения за 72 часа - это было нереально. Большая часть была арестована, другой части был избран залог. Максимальный размер залога был 150 млн грн. И если кто скажет из моих антикоррупционных коллег, что они придумали ноу-хау крупных залогов, не верьте, смотрите статистику. Первые большие залоги ставила военная прокуратура.

- Какая судебная перспектива у этого дела?

- Перспектива? Я убежден, что доказательств, которые мы собрали, будет достаточно для вынесения приговора. Каким он будет - я не могу отвечать ни за всю страну, ни за правоохранительную систему.

- 96 адвокатов это могут затягивать и на 20 лет.

- Как бог даст, многое может меняться в жизни, но есть одна основная проблема - негде посадить 28 человек и 96 адвокатов, судей и технических работников. Генеральный прокурор предложил внести изменения в определенные информативные акты и определить залом судебного заседания кинотеатр "Звездный", там поместятся все, и это будет публично - как Нюрнберг за экономический геноцид украинского народа.

- Юрий Витальевич известен своим чувством юмора.

- Ну иначе не получится.

- Шепелев? У меня есть неофициальная версия, как он оказался в Украине. Какая ваша версия публичная?

- По моей версии, Шепелев очень сильно разозлил своих бывших партнеров. Но я не имею права разглашать результаты расследования. Это одна из конспирологических версий. Все гораздо прозаичнее. Человек наделал беды здесь, потом убежал, наделал беды там, везде обещал рассчитаться за помощь и содействие своим огромным состоянием. И этого состояния на всех не хватило бы, ни с кем не рассчитывались. Каждому воздастся свое.

- Вы очень часто троллей политиков...

- А у нас есть политики?

- Людей, которые имеют статус политика - народных депутатов, тех же Лещенко с Найемом...

- Не так. Я отвечаю, когда они без уважения решают вспомнить мою фамилию, мы живем в разных мирах - они в надуманных и грантооплаченных, а я в реалиях войны. Я никогда не нападаю первым, я всегда отвечаю на несправедливость.

- А почему вы троллите Трубу?

- Я троллю инструмент. Инструмент труба не может быть вне оркестра. Поскольку оркестра не существует, получается неважно. Дай бог, может сыграет, но очень переживаю, чтобы не получилась какофония - то есть звуки есть, а слушать невозможно.

Выбирать по конкурсу верю-не верю, нравится-не нравится в реалиях 21 века, в условиях войны - это категорически противопоказано. Как "запорожец" ты назовешь, так он будет и дудеть.

- В моем представлении с вашим образом не вяжется тату, почему вы решили его сделать и почему именно сова?

- Мой образ может быть совершенным, когда я могу быть тем, кто я есть. Я сделал то, о чем давно мечтал. Я рад, потому что могу это сделать - это мое тело и я не посягаю ни на одну политическую партию. Единственное - мама сказала, что это нехорошо.

- Когда я перестал бриться, моя мама позвонила жене и спросила: "Ты что, пошла против меня?"

- Когда купили сыну джинсы с порванными коленями, мама лишь, сказала: "Сынок, если тебе не хватает, дам с пенсии, купи ему нормальные штаны, чтобы он не ходил, как голодранец под церквой".

- Вы работали в администрации прошлого президента. Один вопрос, сестра сыграла какую-то роль, чтобы вы туда попали?

- Я был командирован СБУ. Говорить, что какая-то власть любит Матиосов - это неправильно, она с ними считается.

- В одном интервью вы сказали, что кресло ГБР - это не вершина, а в президенты вы не пойдете. Я так понимаю, что карьера в Генеральной прокуратуре дальше невозможна, так как этот орган очень резко переформатируется. Так куда?

- Я бы хотел пойти на Тибет. Пожить полгода в условиях отсутствия безлимитной связи и посмотреть на буддистские и даосские практики, потом съездить в Китай, а потом подумать, где же смысл жизни... Сидеть в парламенте в виде безмолвного бойца нажатия кнопки - это точно не моя история. О Генеральной прокуратуре так бы не говорил. Я люблю свою работу и умею ее делать, самое главное - могу посмотреть в глаза любому, мне не стыдно.

- Вы готовы стать украинским Пиночетом, если так сложатся звезды?

- Я пользуюсь Божьим постулатами. Хотеть стать Пиночетом - это повторить историю? Ну, это будет симулятор, стать тем, кто будет проповедовать, что есть угроза - да. Я вижу свою функцию в основном - если все слепые, то я все равно буду носить свечу, а если все глухие, то я должен все равно звонить в звонок, может, среди всех глухих один или два вменяемых найдутся.

Я верю в молодое поколение, но им не сейчас не до того. Моисей 40 лет водил, все ждали манны небесной, 28 мы отходили. Надеюсь, за 12 лет, которые остались, мы не потеряем государство и будем иметь смелость и совесть посмотреть грядущему поколению спокойно в глаза.