Как защитить свой бизнес от рейдеров: эксперты дали простые советы

В новом выпуске программы "Евроинтеграторы" с Татьяной Поповой на ObozTV Ярослав Грегирчак – заместитель бизнес-омбудсмена и Виталий Каско – бывший первый заместитель Генерального прокурора дали советы, как защитить свой бизнес от рейдеров.

-ПОПОВА: Какие вообще функции Совета бизнес-омбудсмена? Чем вы занимаетесь?

- ГРЕГИРЧАК: Две основные функции. Первая – это расследовать проявления недобросовестного поведения, которое мы видим в материалах тех жалоб, которые нам подают субъекты хозяйственной деятельности. Это главное – работа с индивидуальными жалобами. И вторая – это анализировать в целом нашу бизнес среду в стране, и по тем вопросом аспектам, которые ее негативно характеризуют, писать системные отчеты и давать системные рекомендации, которые призваны, в том случае, если они реализованы, в конце концов уменьшать количество индивидуальных жалоб.

- ПОПОВА: Мы специально зашли на ваш сайт, посмотрели, каким образом можно подавать жалобу. Расскажите, кто может быть квалифицирован, кто не может быть квалифицирован для подачи жалоб?

- ГРЕГИРЧАК: Это называется "критерии приемлемости жалобы" или, если точнее, критерии, если выстреливают, то они делают невозможным нашу работу по жалобе. Собственно, правило, прописано таким образом, что мы в Совете бизнес-омбудсмена должны принимать в работу все жалобы субъектов предпринимательской деятельности, кроме случаев, если жалобы касаются обстоятельств, которые носят частно правовой характер.

- ПОПОВА: То есть, условно говоря, бизнесмен может одновременно жаловаться и в Коллегию, и через вас на те же действия регистратора. А на действия прокуроров?

- ГРЕГИРЧАК: Действие, бездействие, решения любого органа, наделенного властными полномочиями в Украине, включая правоохранительные органы, органы местного самоуправления, а также компании, юридические лица, контролируемые государством или органами местного самоуправления. На все эти субъекты можно жаловаться нам. 60% жалоб по результатам предыдущего квартала – на налоговиков, 13% на правоохранителей, несколько меньше, около 12% – на органы местного самоуправления. Такая у нас стандартная разбивка.

- ПОПОВА: Виталий, скажи, у вас как происходит рассмотрение жалоб на действия ваших сотрудников, например?

- КАСЬКО: Есть несколько способов обжалования. В принципе, правильный и процессуальный способ обжалования в процессе расследования уголовного производства к следственному судье. В уголовном процессе в 2012 году был создан специальный институт – следственный судья. И именно задача этого следственного судьи по соблюдению прав участников процесса в ходе досудебного расследования проводить расследование. Прокурор осуществляет процессуальное руководство, он является стороной обвинения.

А следственный судья является как бы независимым арбитром, который должен решать такого рода конфликты между стороной обвинения, защиты и теми субъектами, которые расследуются. Это было назначение следственного судьи. Кроме того, есть и другие способы. Сами граждане могут жаловаться в прокуратуру, в некоторых случаях определенный процессуальный вопрос может решить и прокурор. Могут обращаться и к различным учреждениям, занимающимся защитой бизнеса, если мы говорим сейчас о жалобах бизнеса.

Это могут быть различные бизнес-ассоциации. Например, когда речь идет об иностранных инвесторах, к нам обращается Европейская Бизнес Ассоциация или Американская торговая палата.

- ГРЕГИРЧАК: Что значит жалоба? Жалоба – это, собственно, то, с чем к нам обратился субъект предпринимательской деятельности. Если мы жалобу берем в работу, то есть она является приемлемой, то жалоба считается таковой, которая стала делом, и мы по ней проводим наше расследование.

- ПОПОВА: Наибольшее количество по Нацполиции, насколько я понимаю?

- ГРЕГИРЧАК: В абсолютных числах именно так. 380 жалоб. Всего, по состоянию на сейчас, когда мы говорим, к нам поступило 6808 жалоб.

- ПОПОВА: Вы даете рекомендации органам государственной власти?

- ГРЕГИРЧАК: Да. За это время, возможно, не столь точную цифру Вам назову, но мы примерно 2650 индивидуальных рекомендаций выдали. И должен Вам сказать, что процент выполнения, если брать в целом по всем государственным органам, является довольно беспрецедентным как для органа, не наделенного властными полномочиями – около 90%.

- ПОПОВА: Виталий, у вас второй по количеству жалоб орган. С чем вы связываете такое количество, и вы с этим делаете?

- КАСЬКО: Начнем с количества жалоб на действия полиции. Потому что у зрителей может сложиться впечатление, что больше всего жалуются на полицию. Почему? Есть простое объяснение. Полиция Украины расследует большинство уголовных производств. Преимущественно расследования уголовных преступлений – компетенция полиции. Поэтому и, естественно, больше жалоб на полицейское следствие. Что касается жалоб на прокуратуру?

Это тоже естественно, потому что какое бы уголовное производство вы не взяли, полиция его расследует, фискальная служба, или СБУ, процессуальным руководителем в каждом таком производстве будет прокурор. Поэтому, соответственно, и не удивительно, что есть много таких жалоб. Многие из этих жалоб к компетенции суда. Что касается вообще роли прокурора в защите бизнес интересов, в рассмотрении такого рода жалоб, то есть производства, в которых могут быть жалобы прокурору (т.к. не всегда жалоба на прокурора, это может быть жалоба в прокуратуру относительно действий следственных органов). Как правило эти производства делятся на три типа.

Первый тип – когда речь идет о бизнесе. Расследуется уголовное производство по какой-то компании по ее работникам и руководству. Когда есть признаки преступления, и органы следствия и прокуратура осуществляют уголовное преследование. Конечно, в таком случае сторона защиты может жаловаться на то, что такое расследование проводится слишком интенсивно, или меры процессуального принуждения применяются слишком серьезные.

- ПОПОВА: Или к не связанным лицам.

- КАСЬКО: Или связанным лицам, которые сторона защиты считает несвязанными. Разные есть ситуации. Это один тип производств. Второй тип производств – где бизнес выступает в качестве потерпевшего. Например, какие-то должностные лица компании завладели имуществом собственника компании. Например, совершено мошенничество по отношению к бизнесу, они выступают в качестве потерпевших, и тоже, соответственно, жалуются на тех, кто совершил это преступление, прокурору, требуя проводить следствие более интенсивно, применять меры процессуального принуждения интенсивнее и так далее.

Такие две стороны и два различных типа производства. И есть еще третий тип производств. Он сложный и такой tricky – это производство, которое пытаются использовать стороны бизнес-конфликтов. Когда в Украине происходит бизнес-конфликт, годами, к сожалению, было принято попробовать использовать правоохранительные органы для того, чтобы выиграть этот бизнес-конфликт.

Очень важно в этой ситуации вовремя выявить такие попытки и максимально абстрагироваться от обеих сторон производства. Потому что, если это гражданско-правовые отношения, если это хозяйственные споры, то правоохранительным органам нечего там делать, по моему глубокому убеждению. В таком случае, если ко мне попадает спор, то я всегда занимаю такую ​​позицию, что мы не занимаем ничьей стороны, если это гражданско-правовые отношения или хозяйственно-правовые отношения.

Есть примеры, когда прокуроры не проходили аттестацию из-за таких сомнительных действий во время процессуального руководства. Такую аттестацию сейчас прошли только работники офиса Генерального прокурора, но у нас еще есть региональные и местные прокуратуры, где работает большинство прокуроров, больше уголовных производств.

- ПОПОВА: В то же время мы должны сказать, что можно в ГБР в таком случае также жаловаться на действия прокурора?

- КАСЬКО Можно жаловаться на действия прокурора тому органу, который уполномочен осуществлять расследование. Если речь идет о коррупционном правонарушении, можно и НАБУ жаловаться на действия прокурора определенного уровня. В ГБР тоже можно жаловаться, если превышаются полномочия. Более того, и сама прокуратура осуществляет процессуальное руководство по ГБР.

И, по большому счету, у нас есть уже несколько примеров того, как за незаконные задержания, например, мы привлекаем к ответственности как следователей, которые незаконно задержали человека, так и прокуроров. У нас был случай, когда прокурор дал письменное указание задержать лицо вопреки УПК, и оба сейчас получили уведомление о подозрении. Мы планируем направлять это производство в суд.

То есть прокуратура на нынешнем этапе в процессе реформирования делает все, чтобы свести к минимуму жалобы бизнеса, и чтобы как отечественный бизнес, так и иностранные инвесторы убедились, что украинская правоохранительная система работает на защиту бизнеса и не занимает ничьей стороны во время различных бизнес-конфликтов.

- ПОПОВА: Мы посмотрели еще, каким образом происходят жалобы на действия регистраторов, о которых также в последнее время достаточно активно начали говорить. В принципе это в iGov можно заполнять и делать там свои заявления. Работает эта электронная система? Потому что я слышала, что иногда заполняются жалобы, а когда приносят ее распечатанную – оказывается, что-то электронной версии нет.

- ГРЕГИРЧАК: Я предполагаю, что работает. Единственное, о чем могу утверждать однозначно – о том, что возможность подать жалобу в электронном виде в Совет бизнес-омбудсмена работает точно.

- ПОПОВА: Ваши жалобы несколько другие, но Вы сказали, что вы можете принимать участие в этих жалобах на действия регистраторов.

- ГРЕГИРЧАК: Абсолютно.

- ПОПОВА: И Вы говорили, что вы не принимаете жалобы на действия судей. Правильно я понимаю?

- ГРЕГИРЧАК: Да.

- ПОПОВА: Просто я неоднократно сталкивалась с ситуацией (это по нападениям на журналистов, например), когда Нацполиция говорит: "О, это прокурор что-то неправильно оформил. Потом это попало в суд, и там был судья, а вы знаете, какие у нас суды..." И, соответственно, там или дела не рассматриваются, или отказы идут, или вообще какие-то очень смешные санкции накладываются. Даже человек, который побил журналиста. И такой какой-то замкнутый круг происходит в этом доступе к правосудию, скажем так, и справедливости.

- КАСЬКО: Мы сейчас пытаемся менять этот подход, насколько это зависит от Офиса Генерального прокурора. Во-первых, мы стараемся расследовать эти уголовные производства быстро. Во-вторых, конечно, следить за тем, чтобы были соблюдены все формальности, которые часто используют для того, чтобы потом ломать.

А в-третьих, мы все-таки стараемся убеждать суд процессуально в ходе судебных заседаний в том, что определенные дела должны быть приоритезированы. Потому что есть запрос общества на преодоление безнаказанности. Вот сегодня мы сообщили о подозрении Офис Генерального прокурора очередном нотариусу, который через оформление через регистраторов, из номиналов завладели очень дорогим зданием в Киеве.

- ПОПОВА: Дело в том, что даже если этот регистратор переоформил и через неделю прекратил свое существование вообще, бизнес все равно оказался в ситуации, когда то, что ему принадлежало, уже переписалось на другого человека или на другую компанию.

- КАСЬКО: Поэтому кроме уголовной репрессии, кроме привлечения к ответственности лиц, как это сделали, мне кажется, что нужно решать этот вопрос, и в регулятивной сфере, для того чтобы исключить такого рода злоупотребления. К сожалению, они расцвели.

- ГРЕГИРЧАК: Если позволите. Рейдерство – действительно, одно из тех негативных ужасных явлений, которое, с точки зрения своего реагирования на него, требует такого комплексного подхода. И там действительно, кроме законодательного изменения самой информации, которая хранится в государственных реестрах, все же очень большую роль играет эффективность правоохранительной системы – ощущение неотвратимости наказания.

И эффективность в части расследования именно рейдерских составов преступления. У нас в том смысле одна из системных наших рекомендаций, с которой мы еще обратимся к руководству Офиса Генерального прокурора, призвана обеспечить то, чтобы правоохранители чаще использовали специализированные составы преступления для расследования подобных рейдерских сценариев. Потому что получается так (это по крайней мере то, что мы видели, то, что мы писали в нашем отчете), что может быть проще расследовать обстоятельства по таким составам преступления как: подделка документов, мошенничество, a специализированные составы, которые призваны привлечь к ответственности не только исполнителей, но и заказчиков…

И Офису Генерального прокурора нужно взять на себя определенную инициативу, для того чтобы ощущение того, что то, что ты сделал, рано или поздно будет очень серьезно наказано, с точки зрения среднесрочной перспективы. Какой бы ни был мучительный этап вычищения этого всего сейчас, оно принесет положительные результаты. Я уверен в этом.

- КАСЬКО: На самом деле Генеральный прокурор создал такое подразделение, которое занимается особенно серьезными уголовными правонарушениями, в статье которого есть подразделение, которое специализируется исключительно на противодействии рейдерству. Мы ведем сейчас несколько таких показательных уголовных производств, в том числе и тех, когда рейдеры завладевали бизнесами иностранных инвесторов, которые были вынуждены покинуть украинский рынок (это было при предыдущей власти) из-за действий рейдеров.

Но довольно часто в таких производствах мы, расследуя, приходим к определенной стадии, когда выясняется причастность к рейдерской схеме должностных лиц, относящихся к подследственности Национального антикоррупционного бюро, потому что такие их действия уже должны расследоваться НАБУ.

Мы собираем доказательства, это требует много времени, много усилий, собираем до этого этапа и передаем уголовное производство в Национальное антикоррупционного бюро, так как дальнейший сбор доказательств в таком случае будет нарушать КПК. Это не наша подследственность, это подследственность Национального антикоррупционного бюро, Специализированной антикоррупционной прокуратуры, она там осуществляет процессуальное руководство.

Поэтому мы, дойдя до такой стадии, передаем их туда. Я думаю, что в ближайшее время НАБУ, которому мы передали уже несколько таких производств, направит их в суд. И в том числе будет дана оценка этим должностными лицами, которые принимали в этом участие.

- ПОПОВА: Дело в том. Что есть чиновники, которые, условно говоря, рейдерский ОПГ может просто подкупать. Это может быть какой-то прокурор, это может быть "черный регистратор". Но здесь вопрос: где сформировался этот состав преступления, кто принял решение?

- КАСЬКО: В тех случаях, о которых я говорю, выясняется, что конечным бенефицаром этой рейдерской схемы, то есть тем, кто в конечном счете получил benefits – преимущества, кто получил контроль над соответствующим бизнесом, оказывается или сам чиновник, или связанные с ним лица.

Соответственно, другого варианта нет, кроме как передать это производство для расследования туда, где оно может быть. Потому что мы не можем нарушать подследственность, нарушать процессуальные нормы. И мы делаем это. Мы собираем доказательства, делаем это и передаем в НАБУ.

- ПОПОВА: Прокуратура же решает, а не Нацполиция, что это будет расследоваться как действие рейдерского ОПГ? Это вы решаете?

- ГРЕГИРЧАК: Очевидно, что это элемент процессуального руководства.

- КАСЬКО: Окончательное решение принимается процессуальным руководителем, потому что он управляет всем уголовным расследованием.

- ПОПОВА: Я скажу честно, что, когда я начинала активное общение с послами разных стран, мне чаще, чем сейчас, говорили: "У нас рейдернули агробизнес", например. Послы крупных европейских стран об этом откровенно достаточно говорили. Сейчас они говорят об этом не так часто, как это было еще три года назад или два года назад. С чем можно связать, во-первых? А во-вторых, что мешает больше все-таки убедиться в нашей системе правосудия западным инвесторам?

- ГРЕГИРЧАК: Вы, собственно, пожалуй, сами назвали это ключевое слово, которое составляет ответ на этот вопрос. Это верховенство права. Ключевой элемент верховенства права – это качество деятельности судебной ветви власти. Поэтому это, очевидно, один из основных компонентов, потому что, если верховенство права утверждается через эффективно функционирующую судебную ветвь власти, все те, кто подносит патроны туда, на уровень этой площадки, которая принимает окончательное решение, в конце концов подтягиваются и работают эффективнее.

Последний закон, который этим составом Верховной Рады был принят осенью, вернул нас более или менее назад к тому состоянию дел, когда регистрационные действия можно предпринимать по отношению к недвижимости у нотариуса только в пределах своего территориального округа. Но была введена комиссия по решению споров в сфере государственных регистраций, которая сама по себе (мы всегда в рамках Совета бизнес-омбудсмена поддерживали факт ее существования как таковой площадки досудебного урегулирования споров) с точки зрения своей эффективности, постоянно критиковалась.

- КАСЬКО: Почему, по моему мнению, было много случаев рейдерства, было много жалоб иностранных послов на это – потому что у людей, которые профессионально занимались рейдерством, было очевидно ощущение безнаказанности. Сменилась власть, изменились подходы. Я не могу сказать, что это ощущение безнаказанности их покинуло, но они находятся в ожидании.

Они хотят посмотреть, чем закончатся эти усилия правоохранительной судебной системы по борьбе с рейдерством. Задача судебной правоохранительной системы – продемонстрировать, что эпоха безнаказанности закончилась, что на самом деле за такие действия будут реальные наказания. Наказание в виде реального лишения свободы. Второе – активы, добытые таким путем, будут возвращены обратно.

И третье – это ударит по карману того, кто занимается такого рода деятельностью. Это очень важно, потому что у нас правоохранительная система всегда была, в первую очередь, направлена ​​на доказательства обвинительности лица и на то, чтобы обеспечить осуждения. Но практически мы работали над тем, чтобы искать преступные активы таких лиц и лишать их преступных активов. И сложилась такая категория людей, которая была готова и отсидеть несколько лет в тюрьме, но, вернувшись, наслаждаться плодами своей преступной деятельности.

То есть само по себе осуждение не играло достаточного сдерживающего эффекта для таких лиц. Очень важно сейчас, чтобы правоохранительная система действовала, как действует во всех западных странах. Принцип деятельности в западных странах – что преступник не должен наслаждаться плодами своей преступной деятельности.

- ПОПОВА: Виталий, я очень хотела бы в это верить, но ты можешь назвать примеры? Примеры, что вы сделали за последние полгода?

- КАСЬКО: Могу. Сегодня мы добились конфискации 8 млн долларов у члена организованной преступной группы, которая занималась отмыванием доходов от преступной деятельности. Сегодня такой приговор, вынесенный судом. Это результат нашей работы. У других членов группы были на протяжении последних четырех месяцев конфискованы различные суммы средств в меньших масштабах, но это конкретно – результат заработанного в результате определенной преступной деятельности, арестованного и сегодня конфискованного.

Один из примеров. По всем остальным производствам мы настраиваем прокуроров на то, чтобы они искали активы, арестовывали, и мы на суде будем добиваться их конфискации. Почему это произошло быстрее? Потому что в данном случае нами с особой было заключено соглашение. То есть особа признала виновность, согласилась на эту конфискацию. Это тоже результат ежедневной работы прокуроров. Вот таких результатов мне бы хотелось, чтобы они добивались в разных категориях, в том числе и по рейдерству.

- ГРЕГИРЧАК: Мы пытались как орган досудебного регулирования отрабатывать эти обстоятельства таким образом, чтобы возвращалось так, как следует. Но у нас есть много сценариев успешно закрытых для бизнеса, когда ты не можешь посчитать это деньгами. Когда все же закрыто уголовное производство, когда соблюдены разумные сроки. Когда правоохранительная система выполнила постановление следственного судьи и вернула имущество, такое иногда случается тоже.

Когда в других случаях – отменено регистрационное действие, предоставленная лицензия, отменены санкции и тому подобное. Ты не можешь измерить деньгами, но так или иначе это носит бесспорный положительный результат для бизнеса.

- ПОПОВА: А как вообще вы собираетесь повышать уровень доверия к прокуратуре?

- КАСЬКО: Я думаю, что уровень доверия к прокуратуре повышается, как минимум, двумя вещами. Во-первых – очисткой прокуратуры, и мы это настойчиво делаем, начиная с Офиса Генерального прокурора. Я уже говорил о том, что люди прошли проверки не только на знание законодательства, но и проверки добродетели.

И практически половина прокуроров бывшей Генеральной прокуратуры не попала в Офис Генерального прокурора. Это очень большой показатель на самом деле. Такого никто не делал ни в Украине, ни в ближайших странах. Но это лишь часть прокурорской системы. Две другие части – среднее звено и низшее звено гораздо многочисленнее. Они гораздо более приближены к людям, потому что именно их действия видит человек в своем городе, поселке. Поэтому, пройдя этой стадии, говорить о полной очистке очень трудно. И мы пытаемся вернуть это доверие своими делами. Тем, что мы демонстрируем, что прокуратура эффективная несмотря на реформу, потому что на самом деле такого рода реформы когда проводятся, всегда есть недоброжелатели, которые говорят о том, что "Вот, смотрите, профессионалов поувольняли. Не работает прокуратура".

При этом мы проводим свою работу намного качественнее, чем ее выполняла прокуратура до реформы. Иностранные инвесторы нам благодарны. Видите, меньше уже жалоб от послов. Пытаемся разбираться с другими криминальными производствами, ловим недобросовестных сотрудников правоохранительных органов, над которыми осуществляем процессуальное руководство. Все больше и больше дел о задержании на взятке сотрудников полиции, СБУ, других правоохранительных органов, которые, к сожалению, пока не начали полномасштабных реформ.

- ГРЕГИРЧАК: Я хотел бы добавить, что мы очень положительно всегда относимся к тем случаям, когда тот или иной государственный орган (и мы рассчитываем в данном случае на соответствующее отношение и со стороны Офиса Генерального прокурора) относится к Совету бизнес-омбудсмена как к партнеру.

- ПОПОВА: А с кем у вас еще есть меморандумы о сотрудничестве?

- ГРЕГИРЧАК: Практически со всеми правоохранительными органами, с национальной полицией, у нас есть с СБУ, есть с Национальным антикоррупционным бюро, переподписаны меморандумы сейчас о сотрудничестве с вновь после соответствующей реформы фискальным органом Государственной налоговой службы и Государственной таможенной службы, с некоторыми министерствами – с Министерством юстиции, с Министерством бывшим экологии и, соответственно, его правопреемником тоже. Есть у нас дебютный меморандум о сотрудничестве с КГГА.

Но мы все эти меморандумы, чтобы вы понимали, с точки зрения нашего подхода, смотрим не как на документ, смысл которого включается после того, как высохли чернила тех, кто его подписал, мы смотрим на меморандум все же как на документ, который должен усилить нашу институциональную способность, нашу значимость, наше практическую эффективность.

- ПОПОВА: Я могу только пожелать вам удачи – и вашей организации, и вашей организации.