Инвестиции антрацитового цвета - 2

Видео дня

Спуску в шахту предшествует экипировка - хлопчатобумажное белье, шахтерка, каска, портянки под резиновые сапоги - приходится вспоминать подзабытые с молодости навыки наматывания этого раритета на ноги. Ремень с аккумулятором, фонарь на каску, на плечо самоспасатель - при задымлении сорвать и отбросить крышку, выдохнуть, загубник в рот - должно хватить на час движения или на три часа - покоя.

Клеть - ржавый, но крепкий вагончик на два выхода, с полукруглой крышей. На своде - надпись мелом: “Сыч, ставь банку!” Директор шахты “Комсомольской” Олег Водопьянов улыбается: “Да, послания здесь появляются регулярно и, как правило, о пузырях. Впрочем, когда у власти были “оранжевые”, здесь еще про Ющенко и Тимошенко писали всякое...”

Вниз, до горизонта 960 м., спускаться 15 минут. Клеть трогается с места как бы нехотя, преодолевает первые несколько метров, а потом уже решительно несется по стволу - стены и направляющие стремительно проносятся мимо - вверх. Вскоре пространство заполняет шум падающей воды - она струится по стволу, по стальным балкам, стекает по стенам клети.

“Грунтовой воды в шахту поступает больше тысячи кубометров в час.” - говорит директор. - “С такой глубины ее прямо на поверхность не поднять, приходится качать на горизонт 690 м, а оттуда уже - на поверхность, там очищаем и спускаем в балки. Сейчас мэрия Антрацита задумала использовать нашу воду для городских нужд, будут ставить дополнительные очистные сооружения и пускать воду в городскую сеть”.

Вода - дополнительная проблема, но и своеобразное удобство для “Комсомольской” - в “сухих” шахтах намного жарче.

Клеть вдруг замедляет ход и останавливается, некоторое время покачиваясь вверх-вниз на пружинящем тросе. Сильный поток воздуха несет водяную пыль, вдалеке мелькают фонари. Мы - на горизонте 960 м.

Минуем “зал ожидания”, где горняки, закончившие смену, дожидаются клети наверх, и идем вдоль главного конвейера.

“Этот конвейер способен за час наполнить антрацитом четыре железнодорожных вагона”, - говорит директор. - “А в 2003 г. вся шахта давала 139 тыс. - это среднемесячный показатель сегодня. А тогда это было за год. А вернее, не было и этого. Владимир Марков, нынешний начальник участка ВКТ, был замдиректора, каменным способом добывали уголь и у замдиректора по производству где-то на шкафу лежала “молния”: “поздравляем коллектив - 150 тонн добычи. Сейчас 5 тыс. тонн в сутки - это норма, а тогда 150 тонн - был рекорд”.

Молодая шахта “Комсомольская” - в административно-бытовом комбинате стоит в красном углу кусок антрацита с бронзовой табличкой: “Введена в эксплуатацию 31 декабря 1980 г.” - в лихие девяностые попала в список подлежащих закрытию. Все квалифицированные работники уехали на заработки в Ровеньки, в Свердловск. Перспективы здесь не видел никто.

“Но настал 2003 год, нашлись люди, которые смогли оценить потенциал производства. Да, было плохо. На тот момент почти совсем никак. Но ведь можно по-другому. Юрий Владимирович Иванющенко со своими партнерами и со специалистами оценили всю эту картину и сделали выводы: шахта должна работать, город должен жить. И все заработало потихоньку. С одной лавы. Я прекрасно помню, третья западная лава, в которой работал Александр Михальков. Он зам. директора по капитальному строительству, а тогда был начальником участка. Где-то в начале 2004 г. они начали давать тысячу тонн. В апреле мы подготовили и в мае сдали вторую лаву такой же производительности, и в 2004 г. уже давали 700 тыс. т. В 2005 г. мы подготовили еще одну лаву, и пусть она была неудачной, мы вместо нее нашли еще одну, и дали миллион. В 2007 г. подготовили четвертую и дали полтора млн. Максимум был в 2008 г. - 1,75 млн”, - вспоминает Водопьянов.

Благодаря поддержке инвесторов и следующий, 2009 кризисный год не стал провальным - ниже 1,3 млн. т. добыча “Комсомолькой” не падала. В кризис шахта ремонтировала комплексы, заряжала новые забои, покупала ленточные конвейеры, занималась стационарами - да, объемы добычи снизились - но лишь чуть-чуть. А соседний Красный Луч упал. У них не было такого падения к 2003 г., как в Антраците, но и не было такого роста. Из кризиса они вышли с почти 100% финансированием государства на зарплату и практически нулевой добычей. Почему? Потому что у них не было инвестора.

Все годы сотрудничества с инвестором не возникало вопроса о заработной плате. Если на шахте не хватало оборотных средств для выплаты зарплаты - инвесторы этот вопрос решали, а потом шахта отрабатывала. Апологеты либеральной экономики такой подход не приветствуют. Но здесь он работает и показывает отличные результаты. И шахтеры высмеивают либеральные построения о том, что стабильная высокая зарплата расслабляет работников.

“Вы имеете ввиду, что если все равно есть зарплата, то мы ни о чем не беспокоимся? Это лишено здравого смысла”, - говорит глава Антрацитовского теркома Профсоюза работников угольной промышленности, горняк со стажем и Герой Украины Владимир Воликов. - “Мы в застойные времена получали заработную плату стабильно и давали мировые рекорды - например, наша “4я Нагольчанская” - мировой рекордсмен. Была стабильность - и люди шли к лучшему. А возьмите, к примеру, Красный Луч. Там почти 100% господдержки. Вот они - расслаблены. У них есть деньги на зарплату. А у нас все зависит от результата, у нас надо заработать”.

“Стабильная зарплата не означает уравниловки”, - поддерживает шахтера директор. - “Есть участок добычных работ, у которого зарплата 13 тысяч гривен. А есть и тот, у которого 8. Нет уравниловки, и тот, кто получает 8 - хочет 13, а кто получает 13 - хочет 15. И никого это не расслабляет. Есть подготовительные работы, на которых зарплата - 6 тыс., а есть 12. Всегда есть стимул. Есть здоровая конкуренция”.

Владимир Воликов проработал на шахте много лет. В самые тяжелые годы уходил со своей бригадой в Ровеньки. Но потом вернулся и гордится тем, что ему повезло заниматься подготовкой первой после лихих 90х лавы на тысячу тонн добычи. Люди тогда воспряли - стали давать зарплату, появился трудовой настрой, стали возвращаться квалифицированные горняки. В прошлом году шахтеры вопреки воле руководства ПРУП выдвинули и поставили своего, проверенного товарища главой теркома профсоюза.

На новой работе Воликов работает так же успешно, как и в лаве:

“Когда я возглавил терком, уже и времена были неплохие... Все равно, образовывались долги по отдыху и оздоровлению шахтеров. Я встречался несколько раз с инвесторами. Предлагал, требовал - потому что уже заставляло мое положение: у нас долгов по оздоровлению на миллион, а на счету 38 тыс. всего в теркоме. Стали оздоравливать. Две с лишним тысячи человек оздоровили. Отдали при помощи инвестора миллион долга, появились деньги на счету. Оздоровили детей на 5 млн. грн. Семнадцать лет у нас не работает прекрасный профилакторий, где оздоравливали рабочих. В прекрасном месте находится. Но - упустили его прежние руководители. С мая мы начинаем ремонтные работы, на которые пойдет примерно 18 млн. Это тоже инвестиции. Не в корыстных целях, а для того только, чтобы наши люди могли подлечиться. Есть у нас прекрасный детский лагерь. Там оздоравливается порядка 500 человек. Кинотеатр там будем строить...”

Директор улыбается: “Сейчас один из основных вопросов - это увеличение мест стоянки под автомобили. А помню времена, когда стояло два “москвича” - чей-то 412й и Воликова бордовый сорок первый”...

Шахта исправно снабжает углем Центральную горно-обогатительную фабрику “Нагольчанскую”. За годы сотрудничества с Иванющенко там в полтора раза увеличилось количество рабочих мест. Сейчас там трудится свыше семисот человек, а средняя зарплата по фабрике выросла с 450 грн. до 2780 грн. В текущем году ЦОФ “Нагольчанская” намерена выйти на проектную мощность в 3 млн. тонн угля.

Обогатительная фабрика - производство очень затратное. Рассказывает ее директор Александр Загоруйко: “Оборудование на фабрике обновляется ежемесячно. Ежедневно фабрика ремонтируется по 4 часа, а раз в месяц - суточный ремонт. И каждый месяц мы меняем какое-то оборудование. Это необходимо технологически. Мы создали много новых рабочих мест, их не было даже по проекту. Это комплексы дополнительной отгрузки угля. Работаем творчески, потому что требования по качеству угля у нашего потребителя очень высокие. Мы ведь очень много грузим на экспорт - в Польшу, Молдавию, Словакию - кому мы только ни грузим. Требования очень серьезные. И мы требовательно относимся к себе. Раньше при СССР два инспектора работало в смену. А сегодня мы сами себя контролируем очень серьезно и технологию соблюдаем хорошо”.

Работают на фабрике в основном женщины - мужики все больше идут под землю. А для женщин в городе другой работы почти нет. Труд и на фабрике не из легких, но зато и отдых - на уровне.

“Мы арендуем уже шестой год корпус санатория в Бердянске, где наши люди отдыхают и лечатся в основном в летний период, ну и при желании - в межсезонье. Недавно продлили договор об аренде этого санатория еще на три года. Есть у нас здесь база отдыха в районе нашем, от фабрики километров 5-6, там смены отдыхают в выходной день, семьи отдыхают. Там есть став, пруд, есть все условия для рыбалки, для ночлега, для отдыха даже зимой. Отлично работает столовая на фабрике. Со всей округи у нас питаются. Наши, фабричные, в первую очередь, но и шахтеры, и с других предприятий приходят”. - рассказывает Загоруйко...

...Клеть под шум падающей воды начинает путь наверх - сначала медленно, потом набирает скорость. Так и сама шахта выбиралась из глубокого экономического провала - понемногу, потом все увереннее. И как клеть тянут вверх тросы, накручиваясь на огромные колеса подъемника, так и жизнь большого, сложного организма шахты и всего ГП “Антрацит” поддерживает крепкая партнерская связка с инвестором.