Блог | Хватит клянчить! Пора быть козырем в борьбе с Россией

Наконец, свершилось. Западные страны не только осознали вредоносный характер российской политики, но и объединились для коллективного отпора. Украина так ждала этого в тяжелом 2014 году, но понадобилось четыре года новых оплеух от Кремля, чтобы шестеренки инертной машины принятия решений провернулись и начали включаться серьезные защитные механизмы. При крайне ограниченных собственных возможностях быстро и решительно воздействовать на противника мы получаем возможность полюбоваться, как этим займутся более могущественные силы, вызов которым зачем-то бросил Путин, а те возьми, да и прими его, пусть и далеко не сразу.

Только у этой, несомненно, желанной для Украины ситуации есть, как ни парадоксально, и обидная сторона, и дополнительные опасности.

Предыдущие санкционные шаги, которые не заставили российское руководство образумиться, в качестве причины называли аннексию Крыма и вторжение на Донбасс, соответственно, устранение этих причин и было условием отмены санкций. Насколько такие требования были приемлемы для Кремля, вопрос отдельный, но в целом выстраивалась понятная картинка стимула и ожидаемой реакции. Теперь же, после многочисленных примеров агрессивного поведения России в отношении самих западных стран и случаев преступного обращения с боевыми отравляющими веществами, злонамеренной признана российская политика в целом. В комментарии США к последним санкционным действиям, примененным к 25 физическим лицам и 15 компаниям, так и говорится: за "совокупность злонамеренной деятельности российского правительства по всему миру, которая продолжается и становится все более дерзкой". Но в этом масштабном и, безусловно, справедливом обвинении украинская тема, встраиваясь в широкий контекст, растворяется в нем.

Читайте: "Тріумф" путінської політики

С одной стороны, Запад требует у России в корне изменить свою политику и готов ее к этому все более жестко принуждать, с другой – там, в общем, поставили диагноз, который не предполагает выздоровления. И понятного механизма выхода из-под санкций не видно, как не очевидно, что начинать уход от эскалации необходимо именно с Украины. При том, что деэскалация Россией пока даже близко не принята как желанная опция. Более того, именно на нашем направлении Владимир Путин еще ощущает свое превосходство силы и возможности ее применить как аргумент в противостоянии с "большими парнями". Не Париж и даже не Воронеж рискуют пострадать в первую очередь, если уязвленный российский президент решит покуражиться и поднять ставки, а украинская прифронтовая зона и примыкающая к ней территория. После разгрома россиян американской коалицией 7 февраля в провинции Дейр-эз-Зор и нынешнего занесенного кулака над Сирией Украина становится единственным пространством, где идет прокси-война по правилам, которые диктуются Москвой.

Промежуточный итог западного коллективного ответа – возрастание рисков Украины, при том, что сама украинская тема уходит в тень громадных авианосцев, следить за движением которых мировой общественности интересней. Это обстоятельство только обостряет актуальность и без того важнейшей задачи для Украины – стать не пассивным наблюдателем и где-то в далекой перспективе бенефициаром коллективного ответа Запада России, а превратиться в важнейшую часть и участника этого ответа. Хватит выступать исключительно в качестве обиженных и клянчащих, давно нужно играть в этой стратегической игре в качестве козыря.

Для этого есть все: в конце концов, именно Украина, непосредственно в пространстве и времени примыкая к России, должна демонстрировать показательную успешную нероссийскость – главный аргумент в нашем историческом противостоянии. Как перевести это преимущество на убедительный язык в разговоре с западными партнерами и добиться соответствующих совместных решений – это вызов для политического руководства, где внешнеполитическое направление считается надежно прикрытым талантами президента. Правда, ничто не указывает на то, что у него доходят руки до подобных вопросов. Украина все еще в стороне от тектонического глобального сдвига, который наметился четыре года назад именно здесь. А теперь нам остается только попкорн? Нет уж.