Кремль может "раскулачить" РПЦ ради борьбы с кризисом - эксперт
Когда правительство наполняет бюджет за счет паствы РПЦ, странно думать, что нетронутой останется казна самих священнослужителей, пишет в статье для DW кандидат политических наук, эксперт по Центральной и Восточной Европе Иван Преображенский.
Отзыв лицензий у нескольких российских банков в начале 2016 года напомнил всем о церковном бюджете, части которого в них, вероятно, и хранились. Около 1,5 млрд рублей, как утверждает российская пресса, могло "зависнуть" во Внешпромбанке. "Церковные" деньги также могли затеряться в Эргобанке. Сами представители Русской православной церкви (РПЦ) Московского патриархата говорят, что такой информацией не обладают. А новоявленный церковный диссидент, бывший глава Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества отец Всеволод Чаплин фактически подтверждает их слова, объясняя, что в РПЦ лишь "два-три человека" знают реальный размер общего бюджета.
Читайте: Лицемерие на Рождество: Патриарх Кирилл обратился к украинцам "с миром"
Церковные закрома
Скорее всего, точных объемов доходов РПЦ не представляют себе и российские власти. Помогает этому путаница светских законов и религиозных установлений. Например, юридически Московская патриархия - некоммерческая религиозная организация. С другой стороны, ей принадлежат монастыри и церкви. В своем докладе на Архиерейском соборе 2 февраля 2013 года патриарх Кирилл рассказывал, что в начале 2011 года в Русской православной церкви было 30675 приходов, а епархий в 2013 году насчитывалось 247. С тех пор их стало только больше. Значительная часть из них - на территории 57 зарубежных государств, не только Украины или Беларуси, но и стран ЕС, США и других.
Те же из приходов, что располагаются в России, в соответствии с действующим законодательством зарегистрированы как отдельные юридические лица, которые пользуются льготами в налогообложении недвижимого имущества и уплате НДС. Зато большую часть своих доходов (формирующихся из пожертвований и торговли церковной утварью, свечами и т. д.) они передают в общецерковный бюджет.
Добавим к этому принятый в 2010 году закон о возвращении церковных ценностей, отнятых советской властью. На этом основании РПЦ одних только предметов искусства уже получила в свое владение на баснословные, но вновь никому точно не известные суммы. А есть ведь еще недвижимость, земли и прочее.
Читайте: РПЦ стала главным получателем грантов от Путина
Подальше от скандалов
Все это доходы стабильные, нескандальные. Давно ушел в прошлое табачный скандал 1996 года, когда церковь получила от президента Бориса Ельцина право несколько месяцев беспошлинно ввозить в страну табачные изделия и алкоголь. Это должно было стать одной из основ финансового благосостояния РПЦ, а стало поводом для регулярных обвинений в стяжательстве - стремлении обогатиться - против нынешнего патриарха, хотя его причастность к тем торговым операциям так никто и не доказал.
И эта нескандальность нынешней коммерческой деятельности РПЦ приводит к тому, что общецерковный бюджет публично не обсуждается уже много лет, в том числе и внутри самой Русской православной церкви. Оценки экспертов разнятся от нескольких сотен миллионов евро в год до нескольких миллиардов. Для секвестируемого российского госбюджета - деньги совершенно нелишние.
Читайте: "Поп+кот": в России вышел "духовный" календарь
В ожидании налогового инспектора
Как показывает исторический опыт, в условиях нехватки денег государство всегда рано или поздно вспоминает о возможности прямого или косвенного изъятия церковных доходов. Так поступали многие европейские монархи, французские революционеры и большевики. Скажем, известный исторический персонаж, наполеоновский министр иностранных дел князь Талейран спас свою политическую карьеру в начале Великой французской революции тем, что, будучи епископом, узаконил изъятие санкюлотами церковной собственности.
Важно только, что бессребреник должен появиться внутри церкви, а не придти извне. Это заметно облегчит задачу для светских властей, потому что тогда можно будет представить дело так, будто РПЦ добровольно жертвует часть своего имущества, например, на выплату пенсий и детских пособий.
В современной России таким "доброхотом" может оказаться любой церковный диссидент, которого Кремль сможет уговорить. Если Московская патриархия попытается сопротивляться, то достаточно будет просто попросить ее озвучить размер общецерковного бюджета, который не обнародовался с 1997 года. Спровоцировать на такое требование "либеральную общественность" большого труда не составит. Ну а плодами ее активности воспользуется Кремль. Потому что в бедной стране церковь не может долго оставаться богатой, особенно при условии, что единственная независимость, которая у нее есть от государства - финансовая.