Видео дня
История преодоления: мать троих детей после гибели мужа построила бизнес с нуля
Благополучная, стабильная жизнь киевлянки Янины Кудь разлетелась на мелкие осколки в день гибели мужа в ДТП. На руках у нее осталось трое маленьких детей (младшему на тот момент было 11 месяцев), и никаких источников дохода. Яна рассказала "Обозревателю", что ради сыновей преодолела свою боль, страх и отчаяние; смогла построить собственное дело и снова стать счастливой.
Далее – от первого лица.
Бизнес или хобби
До декрета я была редактором в журнале, но с рождением каждого из троих сыновей мне все меньше хотелось выходить на работу. Журналистика меня по разным причинам стала угнетать, однако ничего другого я не умела.
Когда появился Степа, младший, я решила заняться чем-то новым. Это был, скорее всего, зуд от безделья, точнее, от отсутствия социальной активности. Малыш был спокойный, днем хорошо спал, по ночам почти не плакал, и поэтому у меня оставалось время как-то подработать.
Мне всегда нравились винтажные украшения, в шкатулке их скопилось порядочно, в основном чехословацкая бижутерия. Кое-что я покупала на Андреевском спуске, что-то подарил муж, что-то перешло от мамы. Когда брошек и подвесок набралось десятка два, я поняла, что их слишком много, все носить не успеваю, и подумала - почему бы лишние не продать? Сначала – на интернет-аукционе aukro.ua, потом в Фейсбуке, где создала профиль "Мадам Брошкина".
Поначалу у меня не было мысли, что из этого вырастет бизнес. Муж и друзья относились к моему увлечению так: "Чем бы дитя ни тешилось".
Продав свою собственную ненужную бижутерию, я начала покупать украшения на иностранных аукционах, вкладывая свои "декретные" деньги – около 1200 гривен, кажется. Иногда удавалось продать что-то из ненужной одежды или детских вещей, и деньги я тоже тратила на закупки украшений. В Фейсбуке понемногу покупали, лайкали, постили. Все свои небольшие доходы я тут же вкладывала в дело. Думаю, мною овладело мое вечное маниакальное желание добиться результата во что бы то ни стало. Но все-таки это было всего лишь хобби. Так продолжалось до того майского утра 2012 года, когда я узнала о смерти Вадика.
Читайте: Как я боролась с раком: история преодоления
Страшный день
Вечером муж позвонил с работы и предупредил, что вернется поздно. У него было свое небольшое издательство, он часто задерживался допоздна. Я легла спать, а когда проснулась утром, его не было дома.
Я позвонила, но ответом были только длинные гудки. Через полчаса набрала еще раз, с тем же результатом. Еще через полчаса телефон зазвонил, я увидела номер мужа, сказала в трубку: "Алло!" – и услышала чужой голос. Он не представился, но я с первой секунды поняла, что звонят из милиции. Мужчина произнес: "Сегодня ночью…" Дальше я не различала слов, но уже знала, что он хочет сказать.
Старшие дети были в школе, а Степа ползал по полу у моих ног. Повесив трубку, я начала быстро ходить по комнате туда-сюда. И кричать, очень громко, на одной ноте. К счастью, Степа внимания не обращал – маленький он был не очень впечатлительным.
Я попросила подругу приехать и побыть со мной. Потом позвонила клиентка, присмотревшая себе брошь. В тот день у меня не было денег даже на продукты, поэтому я оставила Степу с подругой, оделась и поехала на встречу. Удачно продала брошь – красивую, итальянскую, с микромозаикой. Купила еды, вернулась домой. Вечером дети пришли из школы, и я сообщила им о смерти папы.
Такую информацию даже взрослому человеку нелегко усвоить, а детям еще сложнее. Старший, Платон, принял известие очень стойко, средний, Лев, казалось, растерялся. Он как-то почувствовал, что это такая ситуация, в которой положено заплакать, но мне показалось, что он кривляется, и я попросила его перестать.
Утром на опознание мы ехали с мамой Вадика, потому что мы с мужем жили в гражданском браке, у меня другая фамилия, и мне бы просто не выдали его тело. По лицу узнать его было невозможно, поэтому я попросила показать руку или ногу. И вот когда я увидела его пальцы, то поняла, что все это правда, это он, и он действительно умер.
Кардинальные перемены
Денег у меня никаких не было. Двухкомнатная квартира в пятиэтажке принадлежала Вадику, как и старая, проржавевшая машина во дворе (он разбился за рулем чужого автомобиля). Мне еще предстояли суды, чтобы доказать, что я имею право на часть наследства. Пришлось привести трех свидетелей, которые подтвердили, что мы действительно вели общее хозяйство. По решению суда мне досталась машина, и я ее потом продала за какие-то смешные деньги. А из издательства привезли два сильно неновых компьютера – это был весь его вклад.
В первые месяцы меня выручали средства, собранные друзьями, ну и декретные. Позже государство начало платить пособие по потере кормильца. Хватает на неделю, если сильно экономить.
Когда все узнали о смерти Вадика, то, несмотря на кризис, мне стали предлагать работу редактора. Поступило целых пять предложений, но я поблагодарила и отказалась.
Как-то читала интервью с Иосифом Бродским, где журналист спросил его, почему поэт выбрал именно Америку. Не Израиль, не Францию. Бродский ответил что-то в том смысле, что, раз уж в жизнь пришли перемены, то пусть они будут максимальными, насколько это возможно, поэтому он уехал на другую сторону глобуса. У меня, видимо, была такая же мотивация – раз все менять, то кардинально. Поэтому я старалась как можно больше покупать и продавать, чтобы превратить хобби в источник прибыли.
Вообще же в первые недели после гибели мужа я вела себя очень странно. Например, могла целый день не делать вообще ничего. Просто валяться с книжкой на диване. Впервые в жизни пошла в салон на педикюр – раньше всегда делала его сама.
Еще я пила водку. Каждый вечер, чтобы отключиться и заснуть. Поначалу, пока дети были со мной, я ждала, пока они лягут. Потом отправила их к бабушке с дедушкой на лето и уже ни на кого не оглядывалась.
"Потерпи, просто потерпи"
На могиле я не была ни разу после похорон, не могла себя заставить. Лишь зимой, спустя много месяцев, когда из Германии приехал наш общий с Вадиком друг, мы втроем с еще одним знакомым поехали на кладбище. По дороге купили мандарины и бутылку водки. Выпили на двоих, на морозе я не чувствовала, что пьянею. Поговорили, поплакали, обнявшись, потом ребята привезли меня домой, в тепле меня сразу развезло, и навалился весь ужас происшедшего словно вчера.
Читайте: Когда больше трех: многодетные мамы поделились своими откровенными историями
Я закрылась в ванной и рыдала, наверное, час. Голосила по-бабьи. Дети стучали, спрашивали, что со мной. Успокоившись немного, открыла дверь, впустила старшего. Он обнял меня: "Почему ты плачешь?" Я ответила: "Не хочу жить". Он обнял еще крепче и на ухо прошептал: "Потерпи, вот просто потерпи".
Утром мне было стыдно. Позвала детей, попросила у них прощения, пообещала, что так больше не будет. И я действительно больше никогда при них не устраивала истерик, только по ночам или днем, пока их не было.
Пила я около полугода регулярно, утешая себя тем, что не похмеляюсь. Выйти из этого состояния помог случай. Как-то привела Степу в ясли, а там незнакомая няня. Обычная пожилая женщина приличного вида, но, проходя мимо, я почувствовала запах и поняла, что она накануне вечером пила водку. И в этот момент я решила: все, надо заканчивать. Прекратила пить, начала бегать в парке, ходить на йогу, а позже купила абонемент в тренажерный зал, и спорт очень сильно помог.
Кнопка "счастье"
Все то, о чем я рассказываю, – истерики, алкоголь, отчаяние – шло как-то параллельно бизнесу. С первого же дня планировать будущее или размышлять о том, как выжить, было некогда – я просто должна была держать удар.
Старалась делать все, что могла: создала страницу "Мадам Брошкина" в Фейсбуке (это эффективнее, чем профиль), по ночам сидела на сайтах иностранных аукционов, где продаются винтажные вещи, покупала как можно больше, расширила ассортимент: к украшениям добавились сумочки и шляпки. Заказала разработку сайта. Старалась завязывать как можно больше полезных знакомств с потенциальными покупателями. Подружилась с хозяйкой магазина винтажной одежды, и она стала продавать мои украшения. Несколько раз удалось арендовать место, чтобы продавать свои "штучки" на разных мероприятиях и показах мод.
Усилия не пропадали: бизнес быстро пошел в гору. Перед событиями на Майдане я зарабатывала уже чуть больше, чем раньше журналистикой. Съездила с детьми отдохнуть в Египет.
Сейчас я зарабатываю вполне достаточно, чтобы сводить дебет и кредит семьи. В ассортименте магазина даже появились украшения с бриллиантами. На что мне хватает – вопрос приоритетов, например, я покупаю дорогую косметику, но зато могу хоть две недели питаться одной гречкой.
Читайте: Бросить школу и разбогатеть: как мать-одиночка из Британии стала миллионером
Важно, что благодаря бизнесу я вольна распоряжаться собой и ни перед кем не отчитываться.
По поводу денег я пришла к выводу: уровень доходов не зависит от ситуации в стране. Всегда есть те, кто зарабатывает даже в кризис. Это вопрос умения встроиться в энергетические потоки. Вопрос, можешь ли ты принимать деньги, умеешь ли ими распоряжаться. Это тонкие материи, почти эзотерические.
За четыре года, прошедшие со смерти мужа, я многое поняла о себе и о мире. Целенаправленно занималась с психологами, коучами, прошла несколько тренингов. Теперь я знаю, что быть счастливым или несчастным – это не вопрос внешних обстоятельств, а только внутреннего выбора. Научилась каждый день быть счастливой, нашла в себе эту кнопку и могу нажимать ее, когда захочу.
Я не пребываю с утра до вечера в эйфории, но несколько раз в день испытываю то ощущение, которое до 30 лет испытывала считанные разы, благодаря определенным людям или обстоятельствам.
Счастье – прежде всего благодарность: к себе самой, детям, небу, другим людям. И еще это работа. Я спрашиваю себя каждое утро, как хочу прожить день. Можно посмотреть фильм о чьем-то разбитом сердце, почитать Достоевского, лучше всего "Записки из подполья", и ввести себя в глубокую депрессию. Чтобы быть счастливым, тоже нужна определенная стратегия. Это как с развитием и деградацией. Чтобы деградировать, достаточно просто ничего не делать, стоять на месте. Чтобы развиваться, ты должен шевелиться. Но мне как раз это и нравится.