Опора Крымского моста может "уйти", с водой в Крыму "труба", – российский ученый

Весенние ледоходы не представляют особой угрозы для Крымского моста. Но есть другие факторы риска, которые могут "сработать" в любую минуту. В частности, сейсмическая активность и грязевой вулкан, расположенный вблизи одной из опор моста.

Видео дня

Проблема нехватки пресной воды в оккупированном Россией Крыму неразрешима без возобновления работы Северо-Крымского канала даже при условии, что этот год окажется для полуострова не таким засушливым, как предыдущий.

Такое мнение в блиц-интервью OBOZREVATEL высказал российский ученый-гидрогеолог Юрий Медовар.

– Можно ли говорить о сугубо весенних угрозах для Крымского моста? Ледоходы, например?

– Я думаю, с ледоходом он справится, какая-то прочность там есть. Но больше всего я беспокоюсь на счет грязевого вулкана, который находится не так далеко и который стреляет с периодами примерно раз в десять лет. Грязевой вулкан выносит на поверхность брекчию и возникают очень серьезные проблемы с устойчивостью опор моста.

Это очень опасно, потому что может уйти рядом находящаяся опора. А если опора уйдет, соответственно, мост в ту сторону, в ту дырку и провалится. Это дело серьезное.

– То есть, если одной опоры моста не будет, он весь завалится?

– А что вы хотите? Можете представить себе – у вас есть арка весом 10 тысяч тонн. Она стоит на двух опорах. Одна опора проваливается. Соответственно, внизу образуется пустота, потому что грязевой вулкан выкидывает всю эту гадость кверху, и весь пролет уходит вниз. Эти опоры полетят метров на десять и вывернут все, что находится вокруг них. И надо что-то делать.

Но это очень дорогое удовольствие – все это поставить, потом убрать, потом поставить.

В Советском Союзе был СНИП (строительные нормы и правила, – Ред.), в котором говорилось, что арочные мосты можно строить только на скальном основании, на скальных породах, потому что они держат деформацию. А полутвердые глины не держат.

Прочность скальных пород оценивается временным сопротивлением сжатию. При этом возникающие деформации до определенного предела прямо пропорциональны действующим нагрузкам. Что сложно представить с полутвердыми глинами. Но мост строили для одного человека.

– Вы сказали, грязевой вулкан "работает" раз в десять лет. Когда он в последний раз "работал"?

– Это не я сказал. Об этом было сказано в научной статье, которую я редактировал и рецензировал для научного журнала. Статья называлась: "Влияние Крымского моста на качество воды Азовского моря". Они очень хитро написали статью, чтобы особо никого не раздражать – что, конечно, влияние моста есть, но не очень существенное. А я считаю, что существенное. Но это уже другой вопрос.

И именно они указывали на грязевой вулкан, который находится рядом с проливом со стороны Азовского моря.

Когда он "работал" в последний раз, я не могу сказать.

– Вы связываете грязевой вулкан с сейсмической активностью?

– Сейсмическая активность – да, но грязевые вулканы и сами по себе работают за счет сверхвысокого пластового давления. Я не буду сейчас вдаваться в научные объяснения. Но там такие веселые вещи происходят в пластах, что все начинает подниматься сверху.

– Регион, где сооружен Крымский мост, сейсмоопасный?

– Там не просто сейсмоопасный регион. Там все опасное. Это самое неподходящее место, в котором можно было что-то строить. В 1970-х годах там уже хотели что-то построить, провели изыскания. Но экспертиза сказала, что в этом месте строить нельзя из-за геологического строения пролива.

Но Ротенберг построил. Он большой специалист. Он даже "Героя труда" получил. Интересно, когда мост рухнет, у него Путин "Героя" заберет или нет? Ну, подождем.

– Кроме сейсмической активности и грязевого вулкана какие еще актуальные угрозы есть для этого сооружения?

– Основания, которые ничего не держат. Это майкопские полутвердые опесчаненные глины и висячие сваи на глубине примерно 55 метров, которые опираются на эти полутвердые глины. А должны опираться в скальные породы с твердостью 8-9 единиц.

Ну, ждем. Я не тороплюсь.

Между прочим, последний год в российских СМИ я ничего про этот мост не слышал. Даже забыл про то, что он существует. Потому что там другая проблема – с водой в Крыму, которая перекрыла все мосты вместе взятые.

– Ситуация с каждым месяцем все больше усугубляется. Что будем иметь этой весной?

– А почему она не должна усугубляться? За счет чего должна решаться проблема воды в Крыму? Я не знаю. Ее нельзя решить. Ее тяжело решали с Северо-Крымским каналом, а уж без Северо-Крымского канала она вообще неразрешима.

Это я говорил на всех радиостанциях, которые потом на меня обиделись. "Как же так, Путин дал деньги". Путин дал деньги, но воду он откуда возьмет?

– Говорят о цикличности климата Крыма – засушливые годы чередуются с годами, богатыми осадками.

– Да, есть цикличность сухих и влажных лет. Это естественно, цикличность всегда существует. Но я хочу сказать, что она и при Северо-Крымском канале существовала. Но 80% воды, которую давал канал, неоткуда взять.

– Даже если этот год будет "влажным", это все равно не спасет ситуацию?

– А как это может спасти ситуацию? Сегодня влажный, завтра сухой. А дальше что? Промывной режим почв давал канал. Не важно, при какой кривой обеспеченности.

– Можно ли сказать, что проблема воды в Крыму достигла своего дна? Или будет еще хуже?

– Да нет, может быть еще хуже. Я скажу, когда она достигнет дна – когда они практически полностью вычерпают подземные воды. А они их сейчас дико эксплуатируют. А восполнение слабое. В Крыму были солончаки, и канал спас плодородную почву.

Есть понятие круговорота воды в природе. Нельзя природу обмануть, хоть ты пять раз Путин, хоть десять Распутин. Без канала Крыму труба.

Должны садиться политики и решать вопрос с запуском канала – днепровской воды. Все остальное – казуистика и распил денежных средств.