Борис Наумович против мигрантов

"Здесь в Америке они устроили настоящий коммунизм, - говорил Борис Наумович. - Кто не хочет работать, тот не работает, а все получает по потребностям – пенсию, жилье, медицинское обслуживание. Живи себе и радуйся. Американцы - настоящие идиоты. Напустили сюда всяких, со всего света, которые пользуются здесь благами".

Однажды в Америке…

Борис Наумович из Бруклина - пожилой иммигрант с Украины. Приехал в 1987 как беженец. В 1970-80-х годах беженцы из СССР были национальным приоритетом для боровшейся за права человека демократической администрации Джима Картера и для республиканской администрации Рональда Регана, объявившей борьбу с "империей зла". На привоз и прием эмигрантов из СССР, а также на их интеграцию выделялись огромные средства.

Федеральное правительство, штаты и муниципалитеты давали деньги на интеграцию "новых американцев". Целая индустрия, включающая муниципальные органы, социальные службы, некоммерческие организации, церкви и синагоги осваивала миллиарды на интеграцию.

Америка тогда была куда более эффективной, чем сегодня. Никто не подвергал сомнению право правительства самой богатой страны мира тратить деньги на политические цели и выбирать средства. Интеграция "русских" была одним из таких средств в холодной войне. Одновременно различные частные фонды получали от государственных учреждений средства на издание газет, журналов, на производство фильмом, на радиовещание и на культурные мероприятия.

Борис Наумович ни дня в Америке, по его словам, не работал. Все эти годы он получал пособие и социальное жилье. В общинном центре при синагоге занимался спортом, имел абонемент в библиотеке. Социальные службы до сих пор присылают ему работницу для уборки и помощи.

Борис Наумович дважды женился в Америке. "Недавно пришлось отправить домой в Израиль мою подругу, - делится Борис Наумович. – Америка не хочет давать ей медицинскую страховку". Мужчина и сейчас не оставляет надежду найти себе спутницу жизни. "Америка – это страна, где все возможно".

По своему уникальный феномен приема русскоязычной эмиграции определил миф о том, что Америка – страна легендарного вэлфера, куда со всего мира приезжают, чтобы жить припеваючи на социальные пособия.

Система социального обеспечения в Америке, так называемый вэлфер (государственная программа поддержки лиц, не имеющих других источников дохода. – Ред.), появилась лишь в начале 1960-х с программами борьбы с бедностью в президентство Линдона Джонсона. Социальное обеспечение в Штатах никогда не достигало уровня социал-демократических стран Европы – оно не было рассчитано на всех и не обеспечивало людей в случае беды, несчастья или потери работы.

Русскоязычным иммигрантам тут крупно повезло. Они приезжали фактически без денег и подходили по всем критериям социальных программ. Кто хотел, мог оставаться на вэлфере пожизненно, получать общественное медицинское страхование Медикэйди Медикейр, социальное жилье по "восьмой программе" и т.д. Обычным американцам куда труднее было доказать, что они соответствуют критериям получения социальной помощи, ведь для этого нужно было потерять все и пройти мучительные бюрократические процедуры.

Было – и прошло

Какой бы ни была система вэлфера в 1970-80 гг. – ее больше нет. В 1996 году демократическая администрация Билла Клинтона провела радикальную реформу социального обеспечения. "Закон о персональной ответственности и возможности трудится" 1996 года, по словам самого Клинтона, уничтожил систему вэлфера, как мы ее знаем. В знак протеста администрацию Клинтона тогда покинули видные либералы.

Сейчас в Америке по разным подсчетам от 11 до 19 миллионов мигрантов, живущих на птичьих правах.

"Обама хочет дать им всем гражданство, - говорит Борис Наумович. - Они тут понаехали со всего мира, все живут на пособия, они Обаму и выбрали..."

Стереотип о "понаехавших" Борис Наумович придумал не сам. Его активно подпитывают мощные лоббистские организации, как Numbers USA, провалившая иммиграционную реформу президента Дж. Буша младшего, Federation for American Immigration Reform, FAIR, протолкнувшая антиэмигрантский закон в Аризоне, который давал полиции право арестовывать любого, кто выглядел нелегальным. Center for Immigration Studies - главный лоббист проваливший "Акт мечты" - робкую попытку администрации Обамы легализовать хотя бы тех, кто попал в Америку детьми и не нарушал никаких законов.

Борис Наумович лишь повторяет пункты консервативной пропаганды вслед за политиками, религиозными деятелями и журналистами. Об этом пишут в правых газетах, Мишель Малкин в "Нью-Йорк Пост", об этом говорит Лу Доббс на самом массовом телеканале "Фокс Ньюс". Правда, английский язык за четверть века Борис Наумович так и не выучил, но ему не особо нужно. На Брайтон Бич ходит анекдот о том, как заехал туда американец, спрашивал дорогу, а его никто не понимал. Когда американец уехал, то люди на скамеечках спрашивали друг друга: "Ну и куда он пойдет со своим английским?" Борис Наумович читает русскоязычные СМИ, а подавляющее большинство их настроено резко против иммигрантов. Мифы эти - сознательно или бездумно - повторяют и многие СМИ на "старой родине".

Кто он - нелегальный мигрант?

Хосе Антонио Варгас – известный журналист, сотрудник самой солидной и авторитетной американской газеты "Нью-Йорк Таймс", лауреат Пулитцеровской премии, интервьюировавший самых известных персон в Америке, в прошлом году ошарашил своих коллег и читателей. В нашумевшей статье "Моя жизнь иммигранта без документов" он признался, что как раз и является таким иммигрантом.

Мать Варгаса, когда ему было три, отослала его с Филиппин в США на воспитание деду с бабушкой, которые жили здесь легально. Варгас подпадал под "Акт мечты" и он начал общественную кампанию за прекращение употребления слова "нелегальный мигрант". "Нелегальным может быть действие, а не человек, – говорит Варгас в одном интервью. – Вы когда-нибудь были в шкуре "нелегального"? Лично я был. Однажды во Франкфурте в аэропорту я потерял документы, и тут же оказался на несколько дней под арестом в компании тех несчастных, кого общество считает нелегалами. Это был страшный опыт".

"Пребывание без документов в США является не уголовным преступлением, а лишь гражданским нарушением. Мы ведь не называем нетрезвого водителя "нелегальным водителем", – говорит Варгас. – Использование этого словосочетания превращает меня в уголовника".

Но проблема не только в таких, как Варгас. По законам некоторых штатов, любой человек латиноамериканской наружности может быть задержан и препровожден для проверки по подозрению в том, что он нелегал. Большинство пунктов подобного закона в Аризоне было признано неконституционным.

Так или иначе, Борис Наумович не прав. Люди нелегальные или бездокументные не могут быть избирателями просто потому, что они не имеют гражданства. И никакая реформа не предусматривает предоставления им гражданства. Амнистия бездокументым иммигрантам была предоставлена при ульта-консервативном президенте Рональде Рейгане. Ему удалось убедить Конгресс, что вместе с амнистией будет и усилена охрана границ, и прекращен поток иммигрантов, тысячами переходивших каждый день пограничную реку Рио Гранде.

Обама на поверку оказался самым правым президентом-демократом за последние 75 лет. В свой первый срок он мало говорил об эмиграции, однако его администрация поставила абсолютный рекорд по количеству мигрантов, депортированных из США.

Его предшественник – президент Дж. Буш был куда мягче. В бытность губернатором Техаса Буш проводил политику приема бездокументых мигрантов. В отличие от Аризоны, Луизианы и несколько других пограничных штатов, Техас всегда отличался толерантным отношением, поскольку его экономика опирается на эксплуатацию дешевого труда нелегалов. Собственно, строительная, сельскохозяйственная, пищевая промышленность и сфера услуг в США живет дешевым трудом иммигрантов - в основном латиноамериканцев, и кровно заинтересована, чтобы эмиграция продолжалась. В этом и секрет непрекращающейся нелегальной иммиграции в США. Кстати, "Акт мечты" Обама придумал не сам, а позаимствовал законопроект консервативного республиканского сенатора Орина Хатча из Юты.

Законопроект об иммиграционной реформе Обамы является слегка перелицованным планом иммиграционной реформы его консервативного предшественника Дж. Буша, причем куда более скромной, чем эмиграционная амнистия Рейгана. Бушу не удалось провести свой план в жизнь, хотя его поддерживали лоббисты крупных корпораций. Рейган и его администрация не выполнили обещания укрепить охрану границ. Дело это дорогое, но не невозможное, как пытаются убедить американцев. Те, кто жил в СССР, хорошо помнят, что длинные границы страны можно держать на замке. Да и вся американо-мексиканская граница – это всего одна шестая длины Великой китайской стены.

В нынешней атмосфере истерии по поводу сокращения государственных расходов трудно себе представить, что границу США надежно закроют. Впрочем, то, чего не могут сделать пограничники, делает экономический кризис. В 2012 году впервые со времен Великой депрессии, больше мексиканцев уезжает из США, чем приезжает.

Цена вопроса

Бездокументные иммигранты не являются бременем для Америки. Это другой расхожий миф. Федеральная казна получает от мигрантов куда больше налогов, чем тратит на них. Служба подоходного налога давно снабжает мигрантов номером, по которому те платят налоги. Карточка "сошиал сэкюрити" облегчает им прием на работу. Многие надеются, что когда появится какой-то путь натурализации, то уплата налогов будет служить доказательством, что они хорошие и законопослушные граждане. В этом их убеждает и усиленная реклама налогового ведомства.

На местном уровне картина иная. Поскольку мигранты зачастую не владеют собственностью и живут для экономии по нескольку семей в одном доме, то они не платят и налогов на недвижимость, составляющих основу местных и школьных бюджетов. Тем не менее, по закону их дети обязаны ходить в школу. Муниципалитеты несут и другие расходы - на полицию, социальные службы, тюрьмы.

Однако, не иммигранты создают финансовое бремя муниципалитетов, а плохое взаимодействие местной, штатной и федеральной бюрократии, а также политические интересы. Консервативные губернаторы из анти-иммигрантских штатов из соображений "фискальной ответственности" отказались от федеральных бюджетов в рамках стимуляционного пакета Обамы.

Варгас прав, когда говорит, что антииммигрантская политика республиканцев воспринимается американцами латиноамериканского происхождения, да и не только ими, как расизм. Большинство иммигрантских общин куда ближе к республиканцам по идеологии. Они религиозны, разделяют их взгляды на семейные ценности (то есть оказывают сопротивление однополым бракам и абортам). Иммигрантам близка и предпринимательская "про-бизнесовская" риторика республиканцев.

Однако, за исключением русскоязычных и некоторых восточно-европейских общин, иммигрантские общины голосуют за демократов.

Другой парадокс американской политики: за республиканцев голосует белый рабочий класс и жители маленьких городков, - группы населения, наиболее пострадавшие от хищнического наступления неолиберальной рейганомики последних 30-и лет. Их доходы застыли на уровне 1979 года.

Несмотря на довольно скромные успехи в преодолении кризиса, мрачную ситуацию в экономике и продолжающуюся войну на Ближнем Востоке, Обама сумел выиграть выборы. Республиканцы подсчитали урон, сообразили, что латиноамериканцы могут решить судьбу их мандатов тоже. Обама, которому больше не нужно думать о переизбрании, почситал, что иммиграционная реформа может быть хорошим козырем в политической игре.

........

"За кого вы будете голосовать?" - спросил я Бориса Наумовича накануне президентских выборов.

"Как за кого? Как члены белого большинства Америки мы тут все голосуем за Митта Ромни. Мы – против Обамы, который устроил им социализм..."

Я уже не стал спрашивать, где Борис Наумович набрался идей анархистов-автономистов, о том, что социализм – враг коммунизма.

Об авторе: Михаил Дорфман – американский и израильский писатель, публицист.

Родился во Львове в 1954 году. С 2001 г. живёт в США.

Свои жизненные позиции коротко формулирует так: "Я консерватор, джефферсоновской республиканец, сторонник свободы слова, совести и собраний, свободы передвижения людей, идей и денег, реалист и противник утопий любого вида - национальных, социальных, экономических и религиозных. И вслед за Эдмондом Бурке считаю основой консервативной идеологии закон жизни о том, что все изменяется. Еще, я не опровергаю заблуждений".