Блог | Що ховається за доброю дружиною та мамою: всім знайомі ситуації
Якось Тоня прийшла на кухню з малюнком. На ньому було три чудовиська з телеграфними руками, ногами та тулубами. Обличчя у всіх однакові: круглі, трохи прим'яті, одне око блюдцем, друге – ледь намічене. Я відставила миття посуду, щиро похвалила та уточнила хто є хто. Тося відповіла стисло: "Це - тато-велетень, це - я, а це мама – зла і сердита". Від мого світу залишилися самі черепки. Так ось як вона мене бачить! Не люблячою і турботливою, що грає в пікнік і "камінь-ножиці-папір", а сердитою. Зізнаюся чесно – поклала спати і довго плакала, витираючись власним портретом, а потім почала згадувати.
Далі текст мовою оригіналу
В нашей семье все женщины имели склонность к перфекционизму. Высшее образование, интересная работа, крепкий брак и воспитанные дети – обязательные условия счастливой жизни. В доме все должно быть идеально. На первое – суп с фрикадельками, на десерт – печенье "ежики". Окна вымыты, фикус без пылинки, в ванной - пушистые полотенца. В итоге из года в год у хранительниц очага копились усталость и раздражение, а потом выливались в истерический крик.
Моя мама была лучшей учительницей в школе. Имела звание методиста и медаль Макаренко. Она постоянно улучшала свой кабинет, рисовала таблицы суффиксов, придумывала раздаточный материал, возила на экскурсии во Львов и в Санкт-Петербург, а по ночам вязала нам свитера и шапки. Писала конспекты, проверяла тетради, давала открытые уроки. Помимо всего прочего, на ней оставались уборки "от потолка до пола", консервации, огороды. Завтраки, обеды и воскресный торт. Периодически я ее тоже считала сердитой и злой.
Сто лет назад тетя учила с сыном таблицу умножения. На "два" еще кое как запомнил, но на "три" – хоть плачь. В тот день она проснулась в четыре утра, налепила вареников, сменила воротничок на школьной форме, постирала (вручную) два комплекта постельного белья и все занавески. Накормила семью и отправилась на трудную неженскую работу сварщицы. Вечером без сил, а тут он – любимый оболтус со своей математикой. Тетя раздраженно слушала "трижды восемь", мыла стеклянную дверь, а потом взяла и разбила, поддавшись приступу неконтролируемой злости.
Очень люблю рассказ "Неделя как неделя". Точный, реальный, живой. У героини - двое маленьких детей. Она хочет оставаться мамой и не выпасть из рабочей обоймы. Вот только, когда звенит будильник, на полном серьезе советует ему застрелиться. В субботний вечер мечтает полистать научный журнал, тем более, муж сидит и преспокойно читает вприкуску с бутербродом. Перед этим целый день была кутерьма: суп, пыль, полы, замачивание в "Лотосе", чистка горелок и починка колготок. Марш-бросок в прачечную и магазин. Наконец-то купание. Гулька не слушается, капризничает, пытается выбраться из ванной. Она сперва насильно усаживает, а потом шлепает по попе. Поднимается обиженный рев. Получается точь-в-точь, как писала Елена Фетисова: "Слишком "добрая" мама к вечеру все равно становится злой, причем уже неконтролируемо злой от попыток успеть всё и за всех".
Невозможно оставаться хорошей женой, мамой, профессионалом и ни разу не испытать таких чувств, как безысходность, раздражение, злость.
Нереально всюду успеть, как бы быстро мы не бежали.
