"Бомбили аэропорты в Киеве". Чемпионка мира рассказала о войне, россиянах, истерике, варениках и личных рекордах

Призерка Олимпийских игр, чемпионка Европы и мира в помещении в прыжках в высоту Ярослава Магучих не понимает, как можно соревноваться с россиянами, которые поддерживают войну в Украине. Титулованная легкоатлетка смеется над публикациями "соседских" СМИ и не боится возвращаться в родной Днепр, несмотря на обстрелы.

В интервью OBOZREVATEL Магучих вспомнила первые дни полномасштабной войны, кринжовое письмо российской легкоатлетки Марии Ласицкене, поддержку американцев на чемпионате мира-2022 и первые вареники в Германии. А также рассказала про свою самую экстремальную мечту и модельную карьеру.

– Ярослава, сложилось такое впечатление, что максимально вы распрыгались к концу сезона – на последних этапах "Бриллиантовой лиги" и 205 см брали, и 206 пробовали штурмовать. А у вас какие были ощущения?

– После финального этапа лиги в Цюрихе мы смеялись, что нужны еще соревнования, чтобы попрыгать. Но я очень счастлива, что сезон закончился, потому что он был самый тяжелый в моей карьере – началась война, мы не могли тренироваться дома.

Честно говоря, после чемпионата мира в помещении в марте я думала, что летняя подготовка уже будет в моем родном городе Днепре. Но нет. Это было очень грустно, и на некоторых соревнованиях физически я была готова, но ментально было очень тяжело настроиться.

Перед последними двумя этапами сезона думала, что вот еще чуть-чуть и можно будет немножко выдохнуть. Когда мы направлялись с тренером в Цюрих, она говорила: "Все, последний старт. Нужно завершить красиво". Честно, на этих двух соревнованиях у меня была такая мотивация, что сезон закончится и – все, все, все!

– Я так понимаю, что вы уже прыгали на радостях.

– Да (смеется). Но я чувствовала, что нахожусь в хорошей форме. А до этого мои ошибки по сезону случались из-за того, что не смогла себя полностью настроить психологически, подойти с холодной головой, что соревнования и все. Поэтому у меня были больше не физические, а психологические проблемы. Но все-таки я справилась и на большинстве соревнований в этом сезоне прыгала за 2 метра. И завершила его с 2,03 и трофеем победителя сезона "Бриллиантовой лиги".

– Это была очень эффектная концовка, да и весь сезон в целом успешный, за исключением, возможно, летнего чемпионата мира, где вы заняли второе место, хотя считались главным фаворитом.

– Да, конечно, многие люди ждали от меня другую медаль. Даже моя тренер была немного расстроена, потому что я не смогла прыгнуть. И я сначала была разочарована, но потом поняла, что у меня есть серебро чемпионата мира, все-таки я с медалью, я ее завоевала в борьбе, поэтому нужно ценить.

Знаете, после чемпионата Европы-2022, где у меня было золото, но результат 195 см, думаю: "Хм… Ну, прыгать можно было и выше". А потом сама себе говорю: "Спокойно, это золотая медаль". Нужно ценить то, что у тебя есть. Значит, так было нужно.

– Когда вы говорили о психологических трудностях на соревнованиях, то имели в виду и чемпионат мира?

– Знаете, психологически на меня больше всего влияли новости из родной страны и то, что я не дома – кто-то возвращается в Украину, а кто-то находится там с родными. Мне кажется, я была истощена больше этими новостями. И уже просто ничего не хотелось делать, а вернуться в Днепр, и все.

А что повлияло на результат в Юджине? Не знаю. Наверное, какие-то технические моменты. 2,02 метра – это хороший результат, но я прыгнула эту высоту со второй попытки, а Паттерсон – с первой. 2,04 я не взяла, и вот так получилась серебряная награда.

– Тем не менее с каждым сезоном вы прибавляете в результатах. Уже поговаривают, что еще чуть-чуть и Магучих побьет мировой рекорд – 2,09 метра. Уже задумываетесь над этим? И отрабатываются ли такие высокие прыжки на тренировках?

– Нет. У меня максимальный результат на тренировке – это 1,97 м, выше я не прыгала. На тренировках мы только отрабатываем технику, а потом, на соревнованиях, уже, в принципе, неважно, какая высота, надо просто сделать все то же самое. Может, немного быстрее побежать, и всё.

Но, конечно, есть цель, есть мечта в спорте – установить мировой рекорд, как и у многих атлетов. Я тоже хочу еще раз вписать Украину в историю. А там – увидим.

– В женском секторе для прыжков сейчас идет невероятная конкуренция между украинками. На соревнованиях в Париже даже весь пьедестал был украинский. Конкуренты из других стран не обижаются, когда у вас такая "банда"?

– Да, это все подмечают, а я говорю, что на чемпионате Украины у нас такой мини-чемпионат Европы. Знаете, очень прикольно, потому что интересно прыгать не только на коммерческих стартах за границей, но и в своей родной стране.

– И, наверное, это какая-то дополнительная поддержка в это непростое время?

– Да, конечно, потому что мы все понимаем друг друга, все сейчас в одной ситуации.

– Полномасштабная война с Россией всем переписала планы на этот год. Вас она застала в Украине?

– Да, я была в любимом Днепре, в своей квартире. До этого, наверное, с месяц ходили слухи и постоянные разговоры о войне, и наш менеджер из Эстонии говорил, что ситуация обостряется. Но мы, как украинцы, не хотели верить и оставались дома. Когда же Путин признал "ЛНР" и "ДНР", уже стало понятно, что войны, скорее всего, не избежать. Но все равно до последнего не хотелось в это верить. Однако 24 февраля где-то в половине пятого утра я проснулась от взрывов.

Когда я проснулась после первого взрыва, то не могла понять, что вообще происходит. Но прозвучал второй, и все стало ясно. Тут же пошли новости, что бомбили аэропорты в Киеве и началась война.

Я помню, как в истерике звонила папе. Он спал и ничего не слышал. А у меня руки трясутся, и я кричу: "Папа, папа, началась война!" Он в ответ: "Что? Что ты говоришь?" Я рассказала про два взрыва. Даже сейчас я помню те чувства. Потом мы еще тренера набрали и через полчаса уже собирались. У моего тренера есть дом за городом, и мы поехали туда.

– А не было мысли хватать чемодан и бежать из Украины, потому что не было ясности, куда оккупанты сумеют дойти?

– Нет, у меня такого желания не было, но я видела из окна, как многие люди выходили с чемоданами и садились в машины. У меня вообще не было тревожного чемоданчика. А когда собирала вещи, чтобы ехать к тренеру, то даже спортивную форму туда не положила, зато взяла с собой тренировочный дневник, две книжки, документы, деньги, духи и своего кота. И все (смеется).

Потом два-три дня мы слушали новости, делали покупки и оказывали гуманитарную помощь. А затем встал вопрос, выезжать или нет на чемпионат мира в помещении? Потому что до 24 февраля мы готовились именно к этому старту. И, конечно, мы с тренером очень хотели поехать, выступить и показать результат в такое тяжелое для Украины время.

Это было самое начало войны, люди были нервные, не знали, что будет дальше. Это уже сейчас люди все знают, мы держимся и верим в нашу победу, делаем все, чтобы ее приблизить. А тогда была другая ситуация, поэтому мы решили поехать на чемпионат мира в Белград, чтобы пообщаться и с международными СМИ.

– Как это было – соревноваться, когда в твоей стране идет война? И чем еще этот старт отличался от турниров в мирное время?

– Во-первых, пришлось очень долго добираться. Трое суток мы ехали автомобилем до Сербии. Там уже немножко восстановились после дороги, у нас была возможность попрыгать перед соревнованиями.

Конечно, тяжело психологически, когда твоя семья осталась дома. Прощаясь с ними, я не знала, когда увижу их в следующий раз и что вообще дальше будет после чемпионата мира. Но папа меня поддерживал и сказал, что, конечно, нужно поехать, прыгнуть и доказать всему миру, а также рассказать всему миру о нас. Но очень было сложно.

Когда я делала пробные попытки в Белграде, тренер сказала: "Сейчас ты должна сфокусироваться только на соревнованиях в секторе. И все. И в этот момент больше ни о чем не думать". И это стало для меня толчком, когда я шла в сектор. Я понимала, что медаль нужна обязательно, что для моей страны сейчас это очень важно, чтобы потом я смогла пойти поговорить со СМИ, посетить конференцию. Вот так и прыгала. Вот так, наверное, прошел и весь сезон.

На каждом старте я настраивалась и говорила себе, что это нужно стране, нужно рассказывать о нас журналисткам и показывать украинскую эмблему и мои сине-желтые стрелочки на глазах.

– Какое было отношение к вам со стороны соперников? Ощущали сочувствие?

– Да, конечно, все прыгуны и прыгуньи, с которыми мы сталкиваемся чаще всего, нас поддерживали, и всем было очень жаль, что такое происходит в Украине. А олимпийский чемпион в прыжках в высоту итальянец Тамбери выступал с надписью на плече фамилий Бондаренко и Проценко и изображением украинского флага.

А в финале Тамбери выходил в маске, на которой было написано Ukraine. И своем секторе я чувствовала поддержку. Например, чемпионка мира Элеонора Паттерсон из Австралии вышла с маникюром с желтыми сердцами на голубом фоне.

А в середине и конце сезона девушки из других стран нам говорили: "Мы не знаем, как вы сейчас прыгаете, но вы молодцы".

По-моему, после соревнований в Париже мы с тренером общались с итальянкой Еленой Валлортигарой, обсуждали, что она может прыгать выше, потому что мы это видели. Она отвечала, мол, да, нужно психологически работать, все будет… А потом через день Елена мне написала и начала извиняться, что она рассказывала нам о своих проблемах, тогда как у нас их гораздо больше, мол, у вас война, а я тут о себе… Я ответила, что ничего страшного, мы же сами о ней говорили. Но это показывает, что все девушки волнуются за нас и верят, что скоро будет наша победа.

– А как было с поддержкой зрителей в Белграде, ведь Сербия, мягко говоря, не является нашим союзником?

– Нет, некоторых спортсменов поддерживали. Конечно, не так, как это было в Юджине, но в Сербии уже выросло молодое поколение, и когда мы говорили, что из Украины, то они нас понимали, хорошо относились и выражали поддержку. Конечно, не все люди, но думаю, что молодежь понимает, что происходит.

А вот в Юджине во время чемпионата мира в США была невероятная поддержка. Там не только на стадионе очень тепло принимали, но и когда шли на улице в форме. Все говорили: "Наше сердце с вами, вы – молодцы, вы – победите!" Кто-то сказал: "Слава Украине!" Это было очень эмоционально и вдохновляюще.

– А что чаще всего у вас спрашивали про Украину – и прохожие на улицах, и журналисты?

– Чаще всего спрашивают о нынешней ситуации в стране, что нужно делать и как настроены наши люди. А спортивные журналисты интересуются, как прыгать, когда в Украине война. Я всегда отвечаю, что прыгаю для своей страны, это мой спортивный фронт. И всегда благодарю воинов, которые нас защищают. А мы, атлеты, защищаем наш флаг на спортивной арене.

– Не могу не спросить, как соревноваться без россиян?

– Вы знаете, в начале войны у нас появился спортивный чат, в котором мы писали письма, запросы, чтобы отстранить российских и белорусских спортсменов от соревнований, и у нас это получилось. Сейчас нас поддерживает Международная федерация легкой атлетики и другие федерации. Как-то не хочется соревноваться с людьми, причастными к полномасштабному вторжению РФ, к убийствам мирного населения в Украине. Не хочется выходить на один стадион с людьми, которые это не понимают и ничего не хотят делать, чтобы это остановить.

– Кто-то из российских спортсменов, в частности легкоатлетов, вообще связывался с вами после начала войны, сказал какие-то слова поддержки?

– Нет, к сожалению, такого не было, из тех спортсменов, с которыми мы общались, никто не связывался. А атлеты помладше, которые еще не выступают на международном профессиональном уровне, они писали, потому что как раз в то время, когда в Украине началась полномасштабная война, и у нас должен был быть чемпионат Украины среди взрослых и отбор на чемпионат мира, а чуть позже в эти дни – в России.

Я как раз выставила пост, что Россия начала полномасштабное вторжение, мы будем защищаться. А из РФ мне писали, что я это сделала только потому, что у нас не состоялся чемпионат Украины, а у них в России – есть. Я им отвечала: ну вы что – совсем дураки? Как такое можно писать? Там же четко черным по белому написано, что ваша страна вторглась в мою и начала полномасштабную войну, убивает население, сбрасывает бомбы на города. А они такие: у вас просто не было соревнований, вот вы и гоните на нас, мы здесь ни при чем, "наша хата с краю".

– Вас можно понять, ведь всегда хочется верить в лучшее в людях.

– Да, в начале войны все думали, что сейчас наши покажут, что на самом деле происходит в Украине, и российские звезды и блогеры в своих социальных сетях тоже расскажут, например, что началась война, что делает Россия. Но никто этого не сделал. Никто даже не отозвался. И все стало ясно.

– Не могу не спросить о россиянке Марии Ласицкене, потому что вы с ней соревновались, какое-то время в детстве даже равнялись на нее, потому что она была классной прыгуньей в высоту, несмотря на ее позицию. Она как-то выходила с вами на связь? Или просто писала письма в соцсетях о притеснениях спортсменов из РФ?

– Честно говоря, ее письмо – это был полный кринж. И тогда Юлия Левченко правильно написала: вы не выступаете потому, что вы – русские, а нас убивают, потому что мы – украинцы. Это слова Юлии, и она все правильно написала.

Сама Ласицкене нам ничего не писала. Только после чемпионата мира она написала мне и Ире Геращенко, что ей жаль, она думала, что ее слова в начале войны нам никак не помогут. Честно, это выглядело так: я бы могла написать, но ничего не написала, поэтому пишу сейчас. И это после того, как все СМИ и все украинские спортсмены рассказывали, что происходит, вот такая реакция... Потому это было кринжово.

– То есть она написала только спустя пять месяцев после начала войны?

– Да, после чемпионата мира в Юджине.

– Вы отвечали что-то?

– Ничего не ответила, честно говоря. Потому что вообще не вижу в этом смысла. Даже чисто по-человечески, если ты боишься что-то выражать публично, потому что это твои деньги, то напиши в личные сообщения. А тут – ничего. Но это их дело. Мы будем двигаться дальше к нашей победе, а россияне уже откатились назад.

– Российские СМИ, да и болельщики, в этом сезоне не уставали отмечать, что Ласицкене не соревнуется, поэтому Магучих всюду побеждает. Как вы к этому относитесь и читаете ли такое вообще?

– Нет, я, честно, не читала. Только однажды просмотрела новость, где им очень было интересно, как мне организаторы позволили выступать со значком Украина, на котором есть Крым. Я прочла эту новость, посмеялась и больше ничего не читала.

– А в социальных сетях не пишут гадости?

– Нет. Хотя в начале войны писали спортсменам, что мы ничего не знаем, что вот так получилось, и это мы такие плохие. Я слышала много историй, как в начале этого вторжения украинские спортсмены пытались донести до россиян правду, приводили много фактов, но они ничего не хотят слушать.

– Мне показалось, что буквально за последние полгода вы очень сильно повзрослели и в мыслях и даже внешне. Сами это почувствовали?

– Да, почувствовала. Сейчас многие говорят, что наши спортсмены, выступающие на соревнованиях, – это послы Украины в спорте. Конечно, хотелось быть амбассадором не только в информационной войне, но так получилось, что сейчас наши спортсмены рассказывают обо всех преступлениях РФ в Украине. Поэтому да, в таких обстоятельствах немного повзрослела. Тем более в сентябре исполнился 21 год.

– Какой подарок хотели бы получить сейчас больше всего?

– Я всегда говорила, что свой день рождения хотела отмечать дома, но сейчас у меня, как и у всех украинцев, одна-единственная мечта: чтобы война наконец-то закончилась, и только нашей победой, конечно.

– Ваша мама и сестра тоже уехали из Украины?

– Да, они выехали в конце марта и находились в Германии, возле меня. И мне, честно говоря, было легче.

– Чего больше всего не хватало в Германии из украинской жизни?

– Мне обычно не хватает нашей кухни, но недавно я готовила здесь вареники, первый раз в жизни. Вареники были с тушеной капустой и картошкой. Конечно, я очень скучаю по друзьям, которые в Украине, и по папе. И еще у меня есть кот, которого я хочу забрать и поехать в свою квартиру, играть с ним, убирать и делать рутинные домашние дела.

– Вы с такой любовью рассказываете о своих родных. А у вас в семье были еще профессиональные спортсмены или, возможно, полупрофессиональные?

– У меня старшая сестра – серебряный призер чемпионата Европы по карате. У нее коричневый пояс. Папа занимался греблей каноэ в молодости, в юные годы.

– А сестра не показывала вам какие-то приемы для самообороны?

– Она уже забыла об этом (смеется). Но знаете, иногда у нее такой удар, что лучше не подходить.

– То есть вы с ней не ссоритесь?

– Да. С ней всегда было опасно ссориться (смеется).

– Последнее время между прыжками вы лежите и что-то слушайте в наушниках. Это просто для того, чтобы заглушить шум или какая-то музыка?

– На недавних соревнованиях я слушала аудиокнигу, это была автобиография Уилла Смита. Когда в наушниках расслабляющая музыка, то ты еще можешь думать о соревнованиях или просто релаксировать, а так – твои мысли в книге, и ты забываешь, что через 10-15 минут нужно идти разминаться и выступать.

– А что еще вы читаете, какие у вас вкусы в литературе?

– Как любая девушка, я просто обожаю читать романы. Какие? Ну, на самом деле я читаю в основном подростковые. Мне очень нравится Мона Кастен. А летом я прочитала "Завтрак у Тиффани", это было очень интересно. Но иногда надо что-то менять, поэтому меняю тематику и читаю автобиографию.

– Вы из тех спортсменов, которые довольно рано достигли высоких результатов, а в таком случае часто начинают говорить, что вот, у ребенка не было детства. Приходилось отказываться от чего-то из-за спорта?

– Нет. Просто нужно искать время в своем графике. Но в детстве я много гуляла во дворе с другими детьми. А в 15 лет, когда выиграла юношеский чемпионат мира, то сознательно выбрала спорт. Поэтому ни о чем не жалела.

– Есть ли у вас слабости, которым вы время от времени потакаете?

– Я ни от чего и не отказываюсь. Когда захочу, могу и пирожное съесть, и пиццу. Я считаю, что, в принципе, можно все понемногу, просто соблюдать меру. Если ты знаешь меру, то все ок.

– Без чего не начинается ваш день, без чего вы его не представляете?

– Честно говоря, когда была в Украине, не представляла свой день без сырников и кофе. А в Германии сырники – это проблема, трудно найти здесь подходящий сыр. Но утро начинается с кофе.

– Недавно ресурс The News India опубликовал рейтинг самых красивых легкоатлеток мира, и вы его почетно возглавили. Думаю, после прочтения материала многим мужчинам стало интересно, есть ли у них шанс?

– У меня есть парень, мы встречаемся, поэтому мое сердце занято.

– А с чересчур настойчивыми фанатами сталкиваться приходилось?

– Многие пишут в социальных сетях, в Instagram, но, вы знаете, это все в запросах. А однажды мне подарили цветы через мою сестру. Пришла доставка. Но тот парень не хотел, чтобы я знала, кто это. Он просто хотел сделать мне приятное, и у него это получилось. Но парень у меня один, и мое сердце с ним.

– Вы экстремальный человек? Что-то пробовали из экстремальных видов или не рискуете?

– Нет, сейчас я не рискую. И тренер мне говорит: вот закончишь спортивную карьеру и потом можешь делать все, что хочешь. Раньше было желание прыгнуть банджи, но сейчас я смотрю и уже не хочу. Осталась мечта прыгнуть с парашютом, но я посмотрела на инцидент, когда года два-три назад Настя Каменских прыгала и для нее все закончилось переломом. Поэтому я решила, что после спорта уже попробую. Сейчас мой экстрим – только прыжки в высоту, потому что это такие экстремальные эмоции, такие волнения на каждых соревнованиях.

– Вы помните, каков был ваш первый гонорар и на что вы его потратили?

– Первый гонорар... наверное, нет. Я помню свой первый заработок, но не в спорте. В детстве моя мама и сестра ездили раздавали газеты, и я напросилась с ними помогать. Мне было лет 12. Это было воскресенье, и я заработала 20 гривен. Но по тем временам 20 гривен – это было ого-го, можно было так затариться в магазине, что на весь двор хватит. Поэтому те первые 20 гривен я потратила на мороженое, на всякую гадость, на конфеты, и мы с девочками все это съели.

– Кстати, о заработках. Этой осенью вы попробовали себя в роли манекенщицы в Нью-Йорке.

– С 2017 года я амбассадор бренда Puma и представляю его на спортивной арене. И где-то месяц назад мне написали: Puma возвращается на Неделю моды в Нью-Йорке, и мы хотим предложить тебя в качестве модели, но если ты не хочешь идти по подиуму, то можно просто присутствовать в зале и сидеть в первом ряду. Но я, конечно, согласилась принять участие в показе, потому что такая возможность выпадает не всегда. И полетела в Нью-Йорк.

Мне очень понравилось ходить по подиуму. Для меня выбрали такой украинский наряд – синий костюм, желтый рюкзак и эмблема Puma желтого цвета. Это было символично для меня. Но на самом деле я бы, наверное, не смогла работать моделью, потому что привыкла, что в спорте все по расписанию. У тебя есть разминка, колрум, знаешь, в котором часу у тебя старт. А на показе такой хаос. Иди туда – а потом никто не знает, что дальше. Сиди здесь, жди. Там еще были такие наклеенные ногти, я подошла и спросила, нужны ли они мне, если я амбассадор. Сначала ответили, что не надо, а потом через пять минут прибегают, мол, вам они тоже нужны, идите быстрее.

Но это такой веселый опыт, который случается очень редко в жизни. Я познакомилась там с Усэйном Болтом. Также еще на примерке я познакомилась со всемирно известной моделью Винни Харлоу. Мы сделали фото на память, и в общении она такая милая девушка.

– Каковы ваши ближайшие планы?

– Днепр. Когда меня спрашивали, планирую ли я ехать в отпуск, то я всем честно отвечала: "В Днепр. Там будет мой отпуск". Обычно очень хочется поехать куда-то отдохнуть, лечь там на солнышке, и всё. Например, в прошлом сезоне я выезжала с семьей. И просто просыпалась, завтракала, шла на пляж, читала какую-то книжку. И всё. А сейчас мой отдых – это поездка в родной город. Побыть там будет для меня хорошей разгрузкой, наверное, больше психологической. А тогда и физически отдохну.

И в конце сезона мне больше всего хотелось вернуться сразу домой, но не получилось, потому что я находилась в Германии и ждала документ, чтобы потом смогла снова въехать в Евросоюз. Честно говоря, я думала, что прилечу с Недели моды в Нью-Йорке, разрешение уже будет готово и свой день рождения 19 сентября я отпраздную дома. Когда я летела из Нью-Йорка, то все мои мысли были только об этом. Но не получилось.

– А не страшно возвращать домой? Когда вы последний раз были в Днепре?

– До этого последний раз я была в начале марта. И после того, как выехала на чемпионат мира в помещении, так домой и не возвращалась. Поэтому я очень скучала. Да, я читала и смотрела все новости про обстрелы и сирены, но меня это не останавливало.

Ранее OBOZREVATEL рассказывал, что Магучих шокировала правдой о войне в Нью-Йорке и сделала заявление о карьере.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале Obozrevatel и в Viber. Не ведитесь на фейки!