"Начали бомбить первым": чемпиону Европы из Николаева предлагали помощь из России, пока та разрушает его дом

15 августа украинские прыгуны в воду вступают в борьбу на чемпионате Европы. Один из главных фаворитов турнира – самый юных чемпион континента, 16-летний Алексей Середа, который уже привез "серебро" с мира-2022. При этом отец спортсмена остается в Николаеве, которые разрушают оккупанты. А мама Алексея рассказала нам, как им предлагали "пересидеть" войну в России.

Видео дня

В интервью OBOZREVATEL Елена призналась, что о наступлении РФ ее 23 февраля предупредили друзья из Крыма, а также рассказала, как четверо суток вывозила детей из Украины и почему не считает сына гением.

– Елена, благодаря вам Алексей одним из первых в сборной Украины выехал за границу в первые дни полномасштабного вторжения. Как для вас началась эта война?

– Честно скажу: я еще накануне знала, что будет наступление, потому что 23 февраля нам из Крыма прислали сообщение, что все – войска двинулись в сторону Украины. Мол, собирайте чемоданы и бегите. Но признаюсь, что до последнего думала: ну, постоят и уйдут. Но нет.

Мы живем в Николаеве возле Кульбакинского аэродрома и проснулись от взрывов, потому что это было первым, что начали бомбить россияне. Было четыре взрыва. Машины у меня, в принципе, были заправлены. Вещи не собирала, но машины я подготовила. Я уезжала с дочкой. Поэтому мы докупили еще бензин и уехали из Николаева в 7, максимум 8, часов утра.

Изначально я планировала ехать с Машей сразу на Словакию, где у нас друзья. Но когда мы доехали до Кировограда, я сказала ей, что у меня сердце не на месте, давай забирать Алексея. Она сказала: "Давай". После чего мы 9 часов ехали до Киева, и это был кромешный ад. А потом забрала Алексея, и весь наш путь растянулся на 4 суток. Потому что двое суток простояли на границе, была огромнейшая очередь.

Кстати, только проехали Ровно и по городу пришлись ракетные удары. Но, слава Богу, вывезла детей за границу и свободно вздохнула. Сначала мы были в Словакии. Тренер Леши Тамара Владимировна договорилась, и на неделю Алексей ездил прыгать в Австрию. А затем, когда команде удалось выехать на сбор в Германию, организованный президентом федерации Игорем Лысовым, вывезла сына в Польшу и передала наставникам.

– Как Алексей воспринял всю эту ситуацию?

– Ни у него, ни у Маши не было такого страха. Я, например, боюсь не за себя, а за детей. А у них еще есть эта детская непосредственность. Едут в машине и смеются – га-га, ги-ги. Тем более он не слышал взрывов в отличие от ребят, которые остались в Киеве и находились там, пока Тамара Токмачева их не вывезла.

– Все быстренько согласились вот так стремительно уехать?

– Да, Маша быстро собрала вещи, Леша тоже. Причем я говорю: "Леша, купи в дорогу что-нибудь покушать". Потому что я понимала, что на границе будет туго. Потом так смеялась, когда он сказал, что купил пачку гречки. Я у него спрашиваю: "Мы ее сухой грызть будем?" (Смеется). А он говорит: "Мама, я не понимал, что делаю".

– Конечно, все пребывали в шоке, поэтому поступки у многих были нелогичные.

– Это, когда я собирала аптечку, то понимала, что у меня нет бинтов, и взяла рулон марли. Она до сих пор у меня лежит. Я не понимаю зачем, но тогда думала, что не дай Бог что, чтобы было чем перемотать.

– Ваш муж до сих пор остается в Николаеве?

– Да. Два кассетных снаряда уже прилетало в наш дом. У нас он частный. Снаряд пролетел с одного этажа на другой, побило ванну, потолки. Но тут самое главное, что никто не пострадал. Первое, о чем я его спросила: "С тобой все нормально? Коты, собаки живы?" Все остальное – восстановим. Самое главное – жизнь.

– А вы не пытались уговорить его уехать, ведь Николаев обстреливают и днем, и ночью?

– Он говорит: "Лен, если я уеду из Николаева, то здесь все растащат". Потому что рядом у нас строились соседи, и Витя говорит, мол, смотрю, а балки уже украли. Причем приехали на грузовой машине средь бела дня. Соседи рассказали мужу. Он говорит, что если бы видел, то они бы этого не сделали. Тем более, куда с четырьмя котами и еще собака овчарка? Куда ее тащить? Это, кстати, Лешина собака – Олимпиада.

Муж крышу отремонтировал, ничего не течет, стеклопакеты просто заклеил. В остальном – жить можно. Говорю, что побитую ванную и потолки уже не трогай, я приеду и будем что-то решать. Единственное, дома он практически не ночует. Он ездит к своему двоюродному брату, у него дом в Широкой Балке, в низине, и там намного тише. И ночует он там, а утром приезжает домой.

Работы в Николаеве сейчас нет, ничего нет. Но у нас есть грузовой микроавтобус, поэтому занимается грузоперевозками. Мы деньги передаем. Помогаем друг другу, как можем. У меня нервы тут потихоньку стали на место. Но за папу, конечно, переживаю. И если утром он не берет трубку, то меня уже начинает подкидывать. Говорю, возьми трубку и скажи, что не можешь разговариваться. И я буду знать, что с тобой все нормально.

– Недавно на пресс-конференции Алексей сказал, что в будущем, после наград на Олимпийских играх, хочет заниматься бизнесом, как и его родители.

– Мы всю жизнь занимались мебелью, делаем ее. Но Леша просто хочет заниматься бизнесом. Не мебелью… Сказал, что это не его. А на сегодняшний день мебельный бизнес стоит мертвым грузом. У нас у друзей колбасный цех, и колбасу не покупают, потому что людей нет в Николаеве. А что говорить о мебели… Тем более никто не застрахован, в Николаев постоянно прилетают снаряды.

– Не могу не спросить, общались ли раньше с кем-то из российских спортсменов или тренеров? И как-то это изменилось после начала полномасштабной войны?

– Леша ни с кем из них не общался в силу своего возраста. Мне несколько раз до войны звонил россиянин – у них с женой не было детей, и они усыновили мальчика, который пошел на прыжки в воду. Леша у него кумир, и до вторжения 24 февраля папа связывался со мной и спрашивал, как попасть к Леше на тренировки. Я ему говорила: "Вы же понимаете, что я этим не заведую, звоните тренеру Тамаре Владимировне и договаривайтесь". А он еще рассказывал, что каким-то образом знаком с ребятами из "95 квартала" и знает Зеленского.

Когда началась полномасштабная война, то он позвонил и спросил, где Леша. Я сказала, что команда выехала в Германию, а он рассказал, что возле Аахена у него сейчас находятся друзья, которые собирают гуманитарку для Украины. Попросил Лешин телефон, чтобы эти друзья его набрали и узнали, нужно ли ему что-то, и все привезут. Я ему ответила, что уверена на 150%, что Леша скажет, что у него все есть. Так оно и получилось.

Но я вам скажу, что у меня сейчас нет ни малейшего желания поддерживать с россиянами отношения. Есть и знакомые, и кумовья в России, и одноклассники, но даже нет желания поднять телефонную трубку. Даже в Беларусь позвонить не могу, как барьер какой-то.

Как у меня в свое время клямка упала по поводу Крыма – я там ни разу не была с момента оккупации. Муж как-то просил съездить, там остались наши друзья. Но я ему сказала, что нет. Поеду только тогда, когда Крым будет украинским. И сейчас с россиянами точно так же. Вижу, что кто-то из них лайкает что-то Леше, и аж отворачивает, аж тошнит от этого всего. Особенно, когда тренеры из России пишут: "Дай Бог вам всего хорошего…" А я думаю: "Боже…"

– Это вот сейчас, после начала войны?

– Из Пскова, по-моему, одна приглашала. Мол, приезжайте к нам, у нас безопасно. Я им говорю: "Спасибо, у нас тоже было безопасно до того момента, пока вы не появились". Вот это реально аж противно.

– Я знаю, что в июне вы приезжали на чемпионат мира, чтобы поддержать Алексея.

– Так, тут же от Братиславы до Будапешта 220 км. Хочу, чтобы Украина была в Евросоюзе еще и по этой причине. Захотели – поехали в Австрию, захотели – в Хорватию. И это настолько просто. Никаких границ, дорогие прекрасные.

– Полномасштабная война с Россией и эвакуация отразились на подготовке к чемпионату мира?

– Честно говоря, Лешке нужно отдать должное – он умеет абстрагироваться: "Мама, мое дело тренироваться. Это моя работа, и я ее должен выполнять. Да, я устаю, но как и все люди". Слава Богу, говорит, что ничего не летает над головой, ничего не стреляет. Спокойствие, выспался и накормлен.

– На чемпионате мира как-то настраивали Алексея? Что-то говорили перед соревнованиями?

- Он мне сразу сказал: "Мама, ты мне только вопросы не задавай по поводу прыжков. Я сам все знаю". Я только сказала, что будет у тебя медаль или нет, любить мы тебя от этого меньше не будем. Ты просто прыгай так, как ты умеешь. И все. И он знает, что это его самая главная задача. Он же даже не знал, что мы приедем в Будапешт.

Леша говорит, что когда не знает никого на трибунах, а сидит только команда, то ему легче абстрагироваться. В Киеве на чемпионате Европы-2019 ему было очень тяжело прыгать. А в Будапеште мы только пришли и сели на трибуну, как он тут же увидел Машу. Как так получилось – не знаю, но поднимается, а потом поворачивается в нашу сторону и Маше показывает, мол, что вы здесь делаете?

Но мы Лешу не напрягали, потому что фактически и не виделись. По Будапешту с нами не гулял, сказал, что никуда не пойдет, потому что ему надо выспаться перед следующем стартом. Последний запрыг был в воскресенье и сразу после него мы уезжали. Так что пообщались мельком, когда шли до машины.

– Ждали медаль?

– Я никогда на медали не надеюсь. Мне надо, чтобы он просто хорошо выступил. Меня больше интересует, чтобы он был спокоен. После шестого места в индивидуальных соревнованиях он подходит ко мне и смеется. Говорит: "Что, расстроилась?" Я говорю: "Нет. Так получилось. Все еще впереди". А он мне: "Та, мам, все нормально".

– Здорово, что он все так воспринимает. Потому что бывает, что одна маленькая неудача или оплошность может надломить спортсмена. Особенно, когда на него возлагают большие надежды.

– У нас папа такой спокойный, и Леша пошел в него. Это я больше взбалмошная, могу крикнуть. А папа нет – такой сдержанный, спокойный, правда, пока это не касается детей – нельзя обижать ни их, ни меня.

– Сестра Леши, Мария, тоже занималась прыжками в воду. И казалась более эмоциональной, смешливой.

– Маша – это я. Но Маша не Леша. И она мне сказала, что не может быть дома двух прыгунов в воду. Я с пониманием это все восприняла. Потому что отношусь ко всему критически и не буду "выпрыгивать", как некоторые мамы. Мол, моего сына гнобят, а на самом деле он хороший спортсмен. Маша сама приняла решение и ушла.

– Возможно, им было морально легче, когда они были вместе.

– Маша была возле него как квочка: "Леша, ты зубы почистил? Леша, ты носки поменял?" И кушать выготавливала. То есть, как мама у него была: "Так, это надо переодеть, это – постирать. Иди подстригись". Вообще Маша ко всем так относилась. И к маленьким спортсменам. Девчонкам, например, волосы позаплетает. Была там как Мать Тереза.

Но постепенно все начало меняться. Если лет в 13–14 Маша доминировала очень сильно. Это было видно. Она была и выше на 13 см. То сейчас Леша подрос, и они выровнялись. Уже никто ни над кем не доминирует. Это 100%. И, я смотрю, Маша начала к нему очень сильно прислушиваться.

Леша занимается с репетиторами украинским языком, английским, математикой. Маша не сильно хочет этим занимается, и я Леше говорю: "Давай, помогай". Тогда он ей звонит, и они часами на английском разговаривают, чтобы Маша его подтягивала.

– Чем занимается теперь Мария?

– Она учится в медицинском колледже в Николаеве. Но вы видите, какая сейчас учеба. Сначала был карантин, теперь – война. Учились онлайн. Как-то первый курс закончила, не знаю, что сейчас будет со вторым. Ведь пока Херсон не освободят, то будет в Николаев и дальше летать. Пока она со мной здесь, в Словакии.

– Сейчас Леше всего 16 лет, а чемпионом он и вовсе стал в 13. Не давит на него вся эта ответственность в столь юном возрасте?

– Это мешает, но он говорит: "Ты же понимаешь, что от меня все ждут. Но я же тоже не робот, я – человек. И точно так же могу ошибиться, как и все остальные". Я ему советую не обращать на все это внимание, а просто прыгать. Я знаю, что он старается и относится ко всему очень ответственно. Он сам по себе такой.

Я до сих помню, как они были еще маленькие, мы едем на тренировку. И не дай Бог, мы опаздываем! Это сразу сопли-слезы: "Мама, ты что не можешь быстрее". А у нас в Николаев нужно было переезжать переезд, и если ехал поезд, то это все. А у них слезы. Мол, все, звони Татьяне Александровне и говори, что мы не по собственной воле опаздываем.

– Постоянные тренировки и соревнования оставляли ему время побыть обычным ребенком?

– Многие говорят Леше, мол, у тебя нет детства. А он отвечает: "Почему нет? Это мое детство и у меня оно такое. Я же это сам выбрал. И мне претензии предъявлять некому". И поверьте мне, когда они приезжают домой, то такое вытворяют, что я говорю: 16 лет, а ума как на 10. А в гостиницах, что они творят. Так что детство есть, и никуда ты не денешься. К тому же Леша говорит: "Мои сверстники пьют, курят, гуляют, а мне это неинтересно".

– СМИ часто называли Алексея вундеркиндом и даже гением в своем виде спорта. Каково быть мамой такого ребенка?

– Если честно, я так не считаю. Обычный ребенок. Да, может, у него есть какие-то данные, которых нет у других детей. Но, поверьте мне, если бы он не работал, то ничего бы это не было. И я никогда не заставляла его, он все это делал сам. Единственное я ему всегда говорю: "Леша, расслабляться нельзя. Если ты хороший спортсмен, то должен это регулярно подтверждать". Но сейчас он мне уже отвечает: "Мама, я сам все знаю" (смеется).

– Все – вырос.

– Они вообще очень быстро повзрослели. Мы переехали тренироваться в Киев, когда им с Машей было по 9 лет. А через три-четыре года они остались там сами. Но все равно Леша до сих пор звонит: "Мамочка, я тебя очень люблю и скучаю". У нас в Николаеве ему делать нечего, никаких особых развлечений нет. И он говорит: "Вот бы перетянуть дом в Киев, и я бы больше ничего не хотел".

– Он же после чемпионата мира на три недели возвращался в Киев, чтобы готовиться тут к чемпионату Европы, а затем уехал на сбор в Турции. Как вы отреагировали на его возвращение в Украину?

– Честно, не хотела. Да, в Киеве относительно тихо, но все равно мне было неспокойно. Я считала дни, пока они уедут в Турцию. А там дальше – посмотрим. Я спрашивала у Ильи Евгеньевича, а какие планы после отпусков? А он ответил, что мы так далеко не заглядываем в нынешней ситуации. Поэтому после чемпионата Европы в Италии он приедет ко мне на три недели.