Блог | "Что это? Следы борьбы?" Легенда "Динамо" рассказал о дружбе с со знаменитым генералом
Так назвал свою вторую книгу, вышедшую в 2007 году, известный футболист, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер Украины, пятикратный чемпион СССР, семикратный обладатель кубка страны, обладатель Кубка Кубков и Суперкубка УЕФА, бронзовый призер Олимпийских игр-1976 в Монреале Леонид Буряк.
56 матчей сыграл в составе сборной СССР, 51 в еврокубках – за "Динамо". Буряк дважды, в 1994 и 1995 годах, был назван лучшим тренером Украины, возглавлял национальную сборную страны. В своей книге автор рассказывает о своей жизни, о своем пути в большой футбол, о своей тренерской карьере, о друзьях, о своей семье. Кому не удалось прочитать эту книгу, в которой 317 страниц, предлагаю фрагмент из 17-й главы, которую Буряк назвал "Он был настоящим генералом".
"В то утро телефон Кравченко не ответил"
В этой главе я хочу рассказать о человеке, который молнией ворвался в мою жизнь, до того относительно спокойную и размеренную, разнообразил и наполнил оптимизмом, а спустя всего лишь несколько лет также неожиданно ушел из нее.
Говорят, что в полдень жизни верных друзей приобретают крайне редко. В таком возрасте их чаще теряют – и уже навсегда. Мне же, считаю, повезло: когда стукнуло за сорок, судьба вдруг преподнесла блестящего друга Юрия Федоровича Кравченко. Вообще я из тех, кто не так уж легко и быстро сходится с людьми до уровня настоящей дружбы. Но это, повторяю, был тот самый особый случай.
Познакомил, сдружил нас футбол. 29 марта 1997 года на отборочный матч чемпионата мира сборной Украины с командой Албании, который проходил в испанском городе Гранада, вместе с командой вылетели президент ФФУ Валерий Пустовойтенко и министр внутренних дел Юрий Кравченко. На борту самолета мы и познакомились. Поговорили о футболе, но потом оказалось, что оба мы еще и фанаты большого тенниса.
Наша дружба с Юрием Федоровичем окрепла настолько, что практически каждое утро начиналось с того, что один из нас обязательно звонил другому, чтобы поинтересоваться делами друг друга, проблемами, планами. Да мало ли чем еще… Иногда, когда выпадало у Юрия Федоровича и у меня свободное время, сражались на теннисном корте. С другом всегда найдется о чем поговорить. Так было, когда Кравченко снимали с поста министра внутренних дел Украины, так было, когда я оставлял пост главного тренера национальной сборной Украины.
Однажды я набрал его номер, но никто не ответил. Раньше никогда такого не было. В то трагическое утро Юрия Федоровича не стало. На следующий день ему предстояло явиться в прокуратуру и дать свидетельские показания по делу об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. Днем ранее он мне сказал, что чувствует, что уже несколько дней за ним идет слежка и его прослушивают.
Но вернусь в то трагическое утро. В пол восьмого я встал выгулять собаку, шел снежок. Вдруг слышу – телефон у меня разрывается от звонков. Бегу к дому, хватаю трубку, слышу голос Славы, охранника Юрия Федоровича: "Вот шеф передо мной, полголовы снесено, вокруг лужа крови". У меня помутнело в глазах…
Версию о возможном самоубийстве Юрия Федоровича я даже не буду рассматривать. Однако без упоминания некоторых вещей не обойтись. Итак, лишь основные моменты, приняв которые во внимание усомниться в версии самоубийства обязан был бы даже оперативник-первогодок. Трагедия произошла в единственном помещении на территории его дома, не оснащенном камерами видеонаблюдения. По официальной версии, выстрелов было два. Но слышали только один. Второй был произведен из оружия, оснащенного глушителем? "Странные следы", "протоптанная в снегу дорожка", около места трагедии замеченная родными. Кравченко поджидали в то утро? Пресловутая предсмертная записка Кравченко написано совершенно не в его манере и стиле, не его авторучкой, к которой он привык. Да и слишком уже много разноречивых версий того, при каких обстоятельствах и где он был обнаружен. Фальшивка? Упорные разговоры о том, что у покойного были сломаны два пальца на руке, и наличие других телесных повреждений. Что это? Следы борьбы? И, главное, два выстрела. Поверить в то, что человек, выстреливший себе в голову из девятимиллиметрового пистолета, способен после этого совершить второй смертельный выстрел, может только тот, кто никогда не держал в руках боевого оружия.
Нельзя не вспомнить, как вскоре после трагедии ее, официальную версию самоубийства, озвучил Юрий Луценко, не выезжавший на место происшествия лично. Добавив при этом, что, мол, в учебниках криминалистики описаны подобные случаи, то есть два выстрела. А на место происшествия не была, по некоторой информации, допущена не только следственно-оперативная группа столичной милиции, но и СБУ.
Для похорон Юрия Федоровича на Байковом кладбище власти разрешения не давали категорически. Везите, мол, его на Берковцы. В МВД его фото сняли с доски почета. Много непонятных вещей тогда происходило. Благо, Владимир Павлович Горбулин сумел выбить разрешение на захоронение генерала на Байковом кладбище. Хотя не на центральной аллее – Юрия Федоровича в стороне от нее похоронили.
Для прощания с Кравченко не нашлось места ни в клубе Кабинета министров, ни в Доме культуры МВД. Гроб был установлен в Доме культуры на Контрактовой площади, но попрощаться с ним пришло много людей.
