Забродский: в войне с Россией Украина должна рассчитывать сама на себя. Интервью

Нынешняя эскалация на Донбассе, которую устроила Россия, является самой масштабной за последние годы. Угроза нового вторжения в Украину по-прежнему сохраняется, ведь у РФ количественный фактор военного превосходства.

Видео дня

Несмотря на то, что многие страны Запада выразили поддержку Киеву и осудили агрессивные маневры Кремля, украинцам следует в первую очередь рассчитывать на собственные Вооруженные силы.

Об этом в интервью OBOZREVATEL рассказал герой Украины, генерал-лейтенант ВСУ и руководитель АТО на Донбассе в 2017 году Михаил Забродский.

– Путин снова стягивает войска и технику к границе с Украиной. Думаете, нападет?

– Это далеко не новый оперативно-стратегический маневр России, но он действительно самый масштабный за последние годы. Это факт.

Однако между поддержкой сепаратистов, аннексией Крыма и широкомасштабной агрессией все же есть очень существенная разница.

Развернуть полномасштабную войну против Украины – это уже решение другого плана. Я уверен, что в определенных кругах оно до сих пор рассматривается, но это не значит, что каждая группировка или каждое передвижение войск вдоль нашей границы должно вести именно к вторжению.

Война против Украины прежде всего гибридная. Это огромное военное искусство – одним маневром или передвижением войск в сочетании с определенными заявлениями и дипломатическими или информационными шагами и влиянием добиться своего.

То, что накопление войск вдоль наших границ является эффективным инструментом давления – тоже не сомневаюсь. Это было и перед первым Минском, и перед вторым, и во время работы ТКГ – и вообще продолжается последние семь лет.

Кроме этого, Россия целенаправленно пытается склонить и Украину, и партнеров к принятию или отказу от определенных решений. В то же время желает продемонстрировать успешную "большую" политику собственным гражданам, так сказать – для "внутреннего" потребления.

– Чего же она хочет сейчас?

– Укрепить свои позиции в "минском формате" и определиться относительно переговоров в "нормандском".

Тем, кто по ту сторону столкновения (на оккупированном Донбассе. – Ред.), показать решительные шаги, а собственному населению – продемонстрировать себя как влиятельного игрока, который решает если не глобальные проблемы, то хотя бы региональные. В частности, в Азово-Черноморском регионе.

– То есть Путин шантажирует, но идти на Донбасс не будет?

– Я бы не ставил вопрос таким образом – будет или не будет. Впрочем, это не дождь или снег, который можно предусмотреть научными методами. Техническая и чисто военная возможность осуществить задуманное у них есть, реальность угрозы – тоже не меньше. Мы уже не раз через это проходили.

Вопрос: а для чего это делается? Если действительно конечная цель – развязать масштабную войну, тогда нужно отделять всю конспирологию, готовиться к войне, а государству – к обороне. В таком случае нас ждут более масштабные мероприятия, чем, например, АТО или ООС.

Если Россия давит чисто политически – это уже другой вид спорта и здесь нужно отрабатывать другие модели реагирования и возможные варианты развития событий.

– На прошлой неделе Запад неожиданно в один голос вступился за Украину и предупредил Россию о возможных последствиях вторжения. Вас это не удивило?

– Приветствую реакцию именно такого рода. Это были четкие заявления о намерениях на случай российской агрессии. Этого нам очень не хватало в 2014-15-м. Тогда все выражали обеспокоенность. Да, предоставлялась материальная помощь, за что мы очень благодарны. Кстати, она продолжается и расширяется за последние годы.

– Недавно вы сказали, что ни одна дивизия США или НАТО не будет защищать Украину в случае агрессии России. Что имелось в виду?

– Я сказал немного по-другому. Что это не означает, что уже на следующий день тут появится 101-я или 82-я дивизия, которые будут защищать Украину. Это разные вещи.

Предоставление военной помощи со стороны Запада – это достаточно серьезный, длительный и далеко не автоматический механизм, который применяется в том числе и в НАТО. Есть определенные меры предосторожности и процедура. Даже в случае нападения на одну из стран НАТО не сразу последует реакция всех его членов в плане применения вооруженных сил или других силовых ведомств.

С Украиной ситуация может быть еще сложнее, потому что НАТО – далеко не монолит. У некоторых стран есть своя позиция и свое отношение в том числе и к нашим событиям.

Я бы очень хотел, чтобы такие дивизии появились в Украине, но мы в первую очередь должны рассчитывать на самих себя. Единственная силовая организация, которая гарантированно будет бороться за Украину, – это ее Вооруженные силы. Внимание должно быть сосредоточено именно на них.

Наши западные партнеры могут помочь нам в разных формах. Необязательно прибытие эшелонов с техникой, воинских частей и подразделений. Это может быть материальная помощь, предоставление разведывательной информации, поскольку у нас ограниченные возможности, определенные действия по контролю воздушного пространства. Военное присутствие кораблей в Черном море, мощная поддержка в информационном пространстве, взаимодействие спецслужб.

– Эксперты говорят, что Россия все еще сильна. Может ли ее армия разгромить украинскую на Донбассе?

– Никто не имеет права питать иллюзии, что за последнее время наш враг стал слабее, а мы настолько сильными... У России есть количественный фактор военного превосходства, более серьезные экономические, информационные и финансовые возможности.

Конечно, нынешнюю нашу армию даже приблизительно нельзя сравнивать с той, какой она была в начале 2014 года. Многое сделано, но это не повод хлопать в ладоши, что вот мы уже такие сильные!

Да, мы можем заставить противника заплатить очень дорогую цену и наши возможности трудно сравнивать с теми, которые были даже на момент аннексии Крыма. Однако это не означает, что мы достигли того состояния, которое бы гарантировало защиту нашей территории, населения и существование нас как государства.

– Алексей Резников считает, что даже если Россия вторгнется на Донбасс и дойдет до Харькова, ей некем будет удерживать эту территорию.

– С военной точки зрения, при планировании наступательных операций такого уровня и масштаба, есть отдельный пункт – как в дальнейшем установить контроль над территорией, как ее содержать, поддерживать оккупационный режим, бороться с сопротивлением.

Я уверен, что в российском Генштабе все это не обошли. Чего-чего, а человеческих ресурсов у России хватит!

К тому же, к сожалению, они всегда могут найти в Украине заинтересованных лиц и среди политиков, и среди бизнеса, которые поддержат их наступление. Как это было в Крыму и на Донбассе.

– То есть несмотря на политическую поддержку Украины Западом и мощь собственных ВСУ, Кремль все еще может вторгнуться?

– Именно так. Это должно быть для нас единственным и главным фактором при принятии любых решений в международной и военной сферах.

При нынешних логистических и транспортных возможностях, в случае принятия решения о нападении – реализация плана займет от одних суток до недель. И если в какой-то сфере национальной безопасности у нас будет пробел, ликвидировать его за недели будет невозможно.

А противник будет и дальше пытаться заранее узнать наши "слабые места" и бить именно по ним. И ни в коем случае не стоит предполагать, что они страдают от недостатка информации.

Это именно тот случай, когда лучше переоценить возможности врага и предупредить его планы. Мы уже не раз учились таким вещам на собственном опыте, начиная еще с крымских событий.

– Кстати, вы после аннексии Крыма ожидали, что Россия пойдет наступлением на Донбассе?

– Даже не мог предположить. Люди строят анализ из доступной для них информации. Как и для всех, для меня в то время единственным средством информации были СМИ. Поэтому все, что потом началось на Донбассе, стало для меня полным шоком.

– Что там происходит сейчас?

– На Донбассе реальная война – огонь противника, потери, неудачи и успехи. А здесь (в Киеве. – Ред.) некоторые продолжают считать это лишь нарушением перемирия. Потери тут называют обострением, активизацией противника, например, – неприцельными обстрелами – как угодно, лишь бы было удобно в политическом плане.

Надеюсь, что с начала года какое-то осознание (к политическому руководству страны. – Ред.) уже должно было прийти. Хотя некоторые связывают его больше с результатами выборов в США, чем с изменениями в восприятии реальности.

– Украинская армия может отбить Донбасс?

– Потенциал есть. Но переход к активным боевым и, в частности, наступательным действиям – прежде всего политическое решение и политическая воля руководства страны. Это уже другое измерение: другие потери и расходы. К этому нужно готовиться, в том числе в информационном плане, формировании общественного мнения и поддержки западных партнеров. Я уже не говорю об экономических возможностях государства и возможной мобилизации определенных отраслей экономики.

Это не тот план, который можно воплотить в жизнь одним телефонным звонком: вперед и пошли. Основой этого процесса является политическая воля. Если она будет – Украина способна в том числе и к такому варианту действий. Я в этом уверен.

О том, поддержало ли бы украинское общество наступление ВСУ на Донбассе, как и когда оккупированный Россией регион может вернуться в состав Украины и почему украинцам не стоит надеяться на смерть российского лидера Владимира Путина – читайте в скором времени во второй части интервью Михаила Забродского OBOZREVATEL.