УкраїнськаУКР
EnglishENG
PolskiPOL
русскийРУС
Олена Степова
Олена Степова
Писательница, блогер, юрист

Блог | За 7 лет войны пора выучить: на нас напала РФ, нас убивает РФ, нас оккупировала РФ

За 7 лет войны пора выучить: на нас напала РФ, нас убивает РФ, нас оккупировала РФ

Прежде чем продолжить анализ статьи с громким названием "Мы все знали, на что идем и что может быть" — вышла в 22 номере от 4 марта 2015-го года в российском издании "Новая газета" — который я начала в материале я бы хотела, чтобы вы задали себе несколько вопросов. Чтобы мы все вместе сели и вспомнили те страшные 2014-й, 2015-й года.

Каждый год войны по сути страшный, каждый день войны по сути страшный. И каждый год, и каждый день войны приносят новые вопросы, большая часть которых пока без ответа. Но, вот те первые отчаянные попытка остановить оккупантов, они почему-то стали уходить в забвение. А страшнее всего, что первые годы войны стали предметом политических манипуляций.

Мне бы не хотелось, чтобы вы читали этот материал через стекла нарративов и журналистских клише. Эти годы, эти "котлы", эти наши поражения и наши победы — они стоят того, чтобы мы были честными и хладнокровными, нанизывая их на свою память. Так же, как мы должны быть честными и хладнокровными, препарируя врага. Война любит правду. Именно поэтому мои статьи такие резкие и страшные, как взрывы. Именно поэтому они так режут глаза тем, кто любит жить в иллюзорном мире самообмана, нарративов, клише и личной желчи, которой, как правило, прикрывают личное предательство или совершенное преступление.

Поэтому, прежде чем мы с вами продолжим разбирать интервью, которое спецкор российской "Новая газета" Елена Кострюченко взяла в Донецке в ожоговом центре при областной центральной клинической больнице у Доржи Батомункуева, гражданина РФ, бурята, который попал в больницу после боя под Дебальцево, давайте зададим себе вопросы:

Какой была наша украинская армия в 2013-2014- годах? Вооружение? Снаряжение? Боеготовность? Количественный состав? Продовольствие? Моральный дух?…

Я до сих пор вспоминаю наших добровольцев и наших АТОвцев, которые стояли у нас под Должанском (Свердловск, Луганская область). Кроссовки. Спортивные штаны. Тапочки. Резиновые китайские тапки. Этот запах горелой резины и…Нет. Не буду об этом! Вспомните, как собирали добровольцев на войну.

Я напомню на примере черкащан, ведь именно это были первые наши, которых мы увидели под Должанском. Как собирали? Чем комплектовали?- с миру по нитке! Это теперь мои земляки, и по земле, где я живу, и по крови, которую впитала моя земля там.

Вспомните, как покупали броники и искали берцы. Как солдаты, в чем их собрали в том и ехали на войну в старых, раздолбанных автобусах. Как искали спонсоров в диаспорах, чтобы купить приборы ночного видения. Как разграбленная, разрушенная, набитая толстопузами, умеющими лишь гонять солдат на свои дачи генералами, вставала из пепла наша армия. Я помню!

В городе (я имею ввиду Свердловск, где я жила) тогда уже появились российские "добровольцы" и "ихтамнеты" в экипировке, которая вызывала у пророссийской кагалы восторг и давала полную уверенность в их победе.

Население Донбасса прекрасно видело, в чем воюют "укропы", с чем воюют "укропы", и с чем, и в чем воюют "ихтамнеты". И сравнение было не в нашу пользу. И после этого сравнения у нас, проукраинских, начиналась паника, а у пророссийских победобесный восторг.

Тогда уже в городе местные жители были организованы в "народное ополчение, народную самооборону "РИМ", которой командовал местный депутат коми, афганец Александр Гайдей.

Так вот, эти самые "ополченцы" были снабжены из РФ лучше, чем наши ВСУ, погранцы и добробатовцы. Это не ода России. Не стоит! Это правда. Страшная, правда, войны. Читая интервью российского бурята-оккупанта, просто помните об этом.

Какие настроение были в 2013- 2015-м годах среди пограничников, милиции, прокуратуры, СБУ, генералов Луганской и Донецкой областей, местной и областной власти?

Не думаю, что их настроения особо отличались от общей картины по Украине. Сколько из них ждало "как в Крыму"? Я подозреваю, что 50 на 50 было соотношение сил. Хотя, да, все же по нашему краю соотношение было 80 на 20.

Так вот 80 — это за РФ и "как в Крыму", понимаете? Сколько из них предавало? Сдавало? Передавало информацию в РФ? Скрывало от генштабов правдивую информацию с границы? Не пропускало в генштаб информацию от нас, проукраинских жителей украинского приграничья? Сколько было завербовано ФСБ через сослуживцев, оперативно с 2007 года наладивших контакты с украинскими коллегами через "Одноклассники"? А в основном картину событий тогда ведь складывали из пазлов и сообщений подтвержденных местной властью и переданных ею же.

Вот подняли тогда в 2014-м над горисполкомом Свердловска триколор, сняли государственный флаг Украины, мы говорим об этом журналистам (а с кем у нас еще была возможность общаться, или вы думаете, простые граждане могли звонить Президенту на прямую) или в СБУ, а они перезванивают в мэрию, в местное СБУ или прокурору города, а он говорит "нет, ничего такого, все нормально работает, флаг висит". Так же было и с заходом российских войск.

Вы знаете, сколько в годы войны обновленной Службой Божьей Украины (до ее озеленения) было раскрыто завербованных ФСБ должностных лиц, военных, генералов, граждан?

Я писала о том, что в феврале 2014-го в Свердловске в ювелирках и автосалонах был бум из жен таможенников и пограничников города, скупали драгоценности. Мы приграничный город, так что контрабанда в РФ и из РФ, это был нормальный ритм жизни многих свердловчан.

"Таможня давала добро", поэтому таскали из РФ ГСМ, а туда везли украинские продукты и лекарства. Россияне массово ехали на наши рынки, сметая сало, масло, колбасы, рубежанские и житомирские носочки, и везли через границу чуть больше положенного, заплатив мзду.

Таксисты в рыночные дни дежурили на границе, курсируя из Гуково в Свердловск и назад с российскими "челноками". Но, эта "мзда" не давала такого дохода, чтобы аж так взахлеб и показушно, скупать витрины золота и новые машины детям. Я не завидую. Не стоит! Я констатирую факт. Естественно, горожане ринулись искать, на чем же так поднялись "стражи границы", и…не нашли.

А в городе, где контрабанда была естественной средой обитания и заработка, это нонсенс.

В марте, когда местные регионалы и коми (в основном депутаты городского совета) стали раздавать из своих офисов оружие, а оружейка местной милиции оказалась забита автоматами и патронами под потолок, в городе все смеялись и радовались, как они оперативно "затарились".

Оказывается это и был тот самый "бизнес". За ввоз грузовой машины из РФ, набитой оружием платили. Платили хорошо. В том числе и милиции, которая машины сопровождала по всей территории до Луганска. Брали "верхи", низы получали копейки, а большинство работало за веру "в царя и отечество", то есть "русские пенсии, китель с российскими погонами, пабагатому".

Луганчане помнят это ментовское "у нас в шкафах давно российская форма висит". Так сколько у нас на то время было наших и "наших"?

Знаете, а мы ведь оттуда передавали много информации. Мы верили! Верили в СБУ, в милицию. А куда доходила наша информация? Кто в нее верил? Кто включал ее в оперативные сводки, если даже обычные люди в ФБуке иногда не верили в то, что мы пишем оттуда. Если бы знали, сколько раз мне в ответ на "к нам зашла танковая дивизия" отвечали: "фейки истеричной бабы".

Или как люди, не знающие вооружения и не видевшие его никогда, могли сказать, какая техника из РФ заходит? Да, я российский "Бук" узнала по картинке, когда уже самолет сбили и новости пошли о трагедии. Я половину вооружения, что заходило к нам из РФ, сама в интернете искала, чтобы опознать и как-то внятно рассказать о том, что видим. И так же все, кто пытался помочь. "Лен, тут какая-то хрень с дулом здоровая, на прицепе потянули" — это мне из соседнего села подруга звонила.

И вот, я читаю интервью тех самых людей, которые заходили. Проезжали по улицам моего города. Стояли на центральной улице моего села.

Так смешно было, страшно и дико, когда вот эти самые буряты, сверялись со своими картами, оглядывались вокруг, недоумевая "где они". Они спрашивали нас "какой это город". Ведь вокруг были красивые дома, кованые ворота, профильные заборы, розы, виноград, беседки, детская площадка современная, асфальт, спутниковые антенны на крышах. Это было село Александровка. Оно стоит на трассе Свердловск-Гуково.

Мы не знали, как это "дивизия". Мы, женщины, смелые и глупые. Я не знала, сколько боевых машин должно быть, чтобы соответствовать слову "дивизия". Но мы передавали то, что слышали от военных "кантимировская дивизия", "псковская дивизия". Были ли это роты, части, мы не знали. А от нас требовали доказательства: фото, номера частей… Было больно и страшно. Нет слова на русском, чтобы выразить то свое состояние, напишу, как чувствовала — розпач.

Вот, благодаря этому интервью теперь я знаю, что через наш город проходила и танковая бригада Доржи Батомункуева 5 отдельная танковая бригада (Улан-Удэ), воинская часть № 46108. Танковые бригады заходили через 2 КПП "Гуково-Червонопартизанск" и КПП "Новошахтинск-Должанский".

Если заехать в Свердловск, потом через Бирюково выехать на Ростовскую трассу, там прямая дорога на Дебальцево и Харьков. Танковые бригады заезжали частями. Чаще ночью. Стояли в городе весь день, потом продвигались дальше. Ровеньки, Лутугино, Антрацит, Дебальцево или уходили в Луганском направлении.

Виновата ли Украина, пятый Президент – Верховный Главнокомандующий, Главнокомандующий ВСУ, штабы армии и АТО в войне, "котлах", в том, что не удержали не укрепленную, не маркированную границу в степи при максимальной поддержке врага местным населением? Эти вопросы может задавать исключительно пророссийский человек. Эталонный ватник с кремлевскими нарративами в голове, и не важно, откуда он родом и где проживает, в ОРДЛО или во Львове. И не важно, на каком языке или мове звучат эти вопросы. Важна формулировка. Только эталонный идиот и враг Украины может винить свою страну в том, что на нее напали. Только эталонный идиот и враг Украины может винить свою страну, которую только что предали, ограбили и расстреляли на Майдане в том, что она не была готова к войне. Только эталонный идиот и враг Украины не замечает вины Януковича, КПУ, Партии Регионов в подготовке войны и подыгрыванию России. Только эталонный идиот и враг Украины в условиях аннексии, оккупации и агрессии РФ будет препарировать свою страну с позиции "вы все не правильно делали". И только эталонный идиот и враг Украины никогда не назовет настоящего виновника войны — РФ, Путина, ГосДуму!

Я вообще, если честно, не понимаю, как удержали! Я жила в середине всех этих "котлов". Я видела, кто и как предавал. И я ненавижу людей, которые до сих пор манипулируют вопросами "нас бросили, предали, продали" в отношении тех, кто тогда –думаю, что зная и осознавая уровень предательства — шел и делал.

Меня бесит, когда в организации "котлов" обвиняют Украину, в упор, не замечая там российских войск. Знаете, это низко. Низко кричать в лицо украинцев "вы нас бросили и предали", сидя в уютных квартирах в ОРДЛО и работая на оккупанта. Низко гнусяво бубнеть "иловайский убийца", забывая, что в Дебальцево, в Зеленополье, в Изварино, в Луганске, в Донецке, в Иловайске и до сих пор нас убивает Россия, россияне, и местные донбасские коллаборанты. Низко молчать о том, с чем в 2014-м имела дело наша армия, добровольцы, плохо вооруженные, получающие не достоверную информацию от местных чиновников и военных, дезориентированную, не имеющую общего штаба и полной картины сил противника. Низко говорить "предали, бросили", рассуждать и осуждать правильно ли, много ли, мало ли сделали наши ВСУ, Нацгвардия, добровольцы, волонтеры ничего не сделав самому.

За 7 лет войны, как бы пора выучить очень простую формулировку: на нас напала РФ, нас убивает РФ, нас оккупировала РФ, а ей помогают предатели-коллаборанты. Мы страна на которую напала Россия!-как корежит от этих слов "расследователей" и "брошенных". Жаль, такие люди не будут читать рассказ боевого бурята РФ, как он крошил "укроп" и кто ему аплодировал.

"Котлы". Это слово пришло к нам из РФ. Его тут же подхватили для хайпа журналисты, фактически подыграв РФ и освободив ее от ответственности в ментальном и информационном плане.

Информация о трагедиях нашей страны и преступлениях, совершенных РФ подавалась в СМИ исключительно в рамках создаваемых РФ симулякров "котлы", и как-то в ней, в информации, не было главного виновника – РФ.

А не было "котлов". Были страшные, циничные, тщательно спланированные РФ, организованные при помощи местных жителей-наводчиков, массовые убийства наших граждан, наших военнослужащих, мирных граждан Украины. Были совершены военные преступления РФ в отношении наших украинских граждан.

Первое из таких преступлений, совершенных россиянами — Зеленополье. Запах горящей плоти и этих чертовых китайских тапочек, я до сих пор помню. Вы собирали тела в черные мешки? В ведра? Вытаскивали человека из БТРа, а вынималась только рука? Жители Свердловска могут рассказать, как это. Ведь туда на поле собирать трупы и вытаскивать раненных шли люди с проукраинской позицией, так как боялись, что сепы, ихтамнеты будут издеваться над трупами и раненными.

Вы слушали рассказы медсестер и врачей, когда они, улыбаясь, где-нибудь в очереди на рынке, рассказывали, как пытали "укропов"? У меня в друзьях есть свердловчане, могут вам рассказать. Они живут с этими голосами в голове. Для многих из них человек в белом халате вызывает тригеррное состояние.

Есть два вида преступлений в этой войне.

Первое это преступления, совершенные Россией, её солдатами, добровольцами, гражданами РФ и ее руководством в отношении Украины, нашей государственности, независимости, территориальной целостности, в отношении наших граждан и наших военнослужащих.

Второе преступления, совершенные гражданами Украины (коллаборантами, воюющими, помогающими, работающими на оккупанта под оккупационным флагом или флагами непризнанных образований) в отношении граждан Украины, военнослужащих Украины, мирных граждан Украины, нашей государственности, независимости, территориальной целостности.

Ну, а теперь послушаем тех, кто был и есть организатором "котлов", преступников, дающих свидетельские показания, жаль, что пока не в суде Гааги.

Я продолжаю публиковать материалы статьи "Мы все знали, на что идем и что может быть" № 22 от 4 марта 2015-го года "Новая газета". Автор статьи спецкор-интервьюер Елена Костюченко.

Цитата из интервью с Доржи Батомункуевым:

"….Говорят: не слушайте командование, мы хохлов бомбить едем. Учения даже если проведут, потом все равно отправят хохлов бомбить.

Вообще много эшелонов ехало. Все у нас в казарме ночевали. Пред нами ребята-спецназовцы из Хабаровска были, с разных городов, чисто с востока. Один за одним, понимаете? Каждый день. Наш шел пятым, 25-го или 27 октября.

Рампа разгрузочная была в Матвеевом Кургане. Пока ехали от Улан-Удэ до Матвеева Кургана, столько городов повидали. 10 суток ехали. Чем ближе сюда, тем больше людей нас приветствовало. Руками машут, крестят нас. Мы в основном все буряты же. Крестят нас. (Смеется, кровь снова течет).

А и здесь тоже, когда ездили. Бабушки, дедушки, дети местные крестят… Бабки плачут"….

— Какой полигон?

— Кузьминский. Там много таких полигонов. Палаточные городки. Одни заехали, другие уехали. Предыдущие эшелоны там встречали. Кантемировская бригада из Подмосковья была после нас. Там у них десантники и одна танковая рота несильной мощи. А вот наш танковый батальон составляет 31 танк. Можно что-то серьезное сделать.

— Можно было отказаться?

— Можно, конечно. Никто тебя не принуждал. Были и такие, кто еще в Улан-Удэ отказался, когда уже почуяли, что жареным пахнет. Один офицер отказался.

— Рапорт нужно писать?

— Я не знаю. Я же не отказался. И в Ростове были такие, кто отказался. С нашего батальона я знаю одного. Ваня Романов. Мы с ним еще по курсовке вместе в одной роте служили. Человек низких приоритетов. К нам на полигон перед Новым годом приезжал командующий восточным военным округом генерал-полковник Суровикин. Приезжал в нашу танковую роту. Всем руки пожал… Ивана с собой забрал, на родину, в Новосибирск. Что с Романовым сейчас, не знаю. Но факт в том, что можно было уехать.

— Суровикин говорил что-нибудь про Донецк, про Украину?

— Ничего не говорил. (Смеется). У нас в поезде, пока 10 дней ехали, разные слухи были. Кто-то говорил, что это просто отмазка, кто-то — нет, реально на учение. А получилось и то, и то. Один месяц подготовки прошел, второй месяц, уже третий месяц. Ну, уже, значит, точно на учения приехали! Ну, или чтобы показать, что наше подразделение на границе есть, чтобы украинцам было чуть-чуть пострашней. Просто то, что мы уже здесь — это уже психологическая атака.

Учения, как планировалось три месяца, провели. А потом… мы уже под конец учений дни считали. У нас специальные люди есть, замполиты, по работе с личным составом. Им на совещаниях доводят, они нам рассказывают. Замполит говорит: "Потерпите неделю, домой поедем". Смена наша уже приехала. Нам говорят: все, скоро платформа приедет, грузим танки, механики и водители поедут на поезде, остальные — командиры и наводчики — полетят самолетом с Ростова до Улан-Удэ. 12 часов лету — и дома.

Потом раз — сигнал дали. И все, мы выехали.

— Когда?

— Числа 8-го февраля было. Капитан нашей группы просто вышел и сказал: все, ребята, едем, готовность номер один. Готовность номер один — сидим в танке заведенном. Потом колонна выдвигается.

— Быстро уезжали?

— А мы народ военный, быстро-быстро, махом все. Вещмешок, автомат — и в танк. Танк заправил, завел и поехал. Все свое ношу с собой.

Когда только выезжали с полигона, сказали: телефоны, документы — все сдать. Мы с Кузьминского выехали к границе России, встали в лесополосе. В танк я сел — еще светло было, из танка вылез — уже темно. Потом поступил сигнал. Все, нам нотаций не читали. Сказали: начинаем марш. Мы и без этого все поняли, без слов. Мне-то что, я в танк сел, да и все, главное, еду.

— Получается, никто — ни замполит, ни командиры — с вами про Украину не разговаривали?

— Нет, потому что и так все понимали. Чего они будут нам кашу эту жевать. Патриотическую блевоту нам тоже никто не пихал. Мы всё знали, еще садясь в поезд же.

— Вы понимали, что пересекаете границу?

— Поняли все, что границу пересекаем. А что делать? Не остановишься же. Приказ есть. А так мы все знали, на что идем и что может быть. И тем не менее мало кто страху дал. Командование наше молодцы, делают все стабильно, четко и грамотно.

— Когда вы узнали, что маршем идете на Донецк?

— Когда узнали? Когда прочитали, что Донецк. Это когда в город заезжаешь… Там еще надпись — ДНР. О, мы на Украине! Темно было, ночью ехали. Я из люка высунулся город посмотреть. Красивый город, понравился. Справа, слева — все красиво. С правой стороны смотрю — огромный собор построен. Очень красиво.

В Донецке мы в убежище заехали, припарковались. Нас повели покушать горячего в кампус, потом расположили в комнаты. Потом мы все в одной комнате легли, у одного из наших был телефон. Ну, телефоны все равно кто-то с собой взял. Нашли радио "Спутник". И как раз там была дискуссия насчет есть ли военные здесь на Украине. И все гости такие: "Нет-нет-нет". Мы ротой лежим такие: ну да. Ну а в открытую кто скажет? Наше правительство все равно понимает, что надо помогать, а если официальный ввод войск сделают, это уже Европа залупнется, НАТО. Хотя вы же понимаете, что НАТО тоже в этом участвует, конечно, оружие поставляет им.

— Вам объяснили, на сколько вы приехали?

— Нет. Может, вообще до конца войны.

— А вы спрашивали?

— Нет. Мы понимали, что тут от нас вся война зависит. Поэтому нас и три месяца эти гоняли, как сидоровых коз, на учениях. Могу сказать только, что подготовили действительно конкретно, и снайперов наших, и все виды войск.

Война

— Сколько вас зашло?

— Получается, 31 танк в батальоне. Мы заходили поротно. Десять танков в каждой роте. К каждым 10 танкам прибавлялось по три БМП, мотолыга медицинская и пять "Уралов" с боеприпасами. Вот это численный состав тактической группы ротной. Танковый батальон составляет около 120 человек — три танковые роты, взвод обеспечения, взвод связи. Плюс пехота, конечно. Примерно 300 человек нас зашло. Все с Улан-Удэ. В основном, большая часть — буряты. Местные посмотрели на нас, говорят — вы отчаянные ребята. А у нас у буддистов так заведено: мы верим Всевышнему, в три стихии и в перерождение. Если ты умрешь, обязательно снова родишься.

— Вам на месте объясняли, что вы замыкаете котел?

— Нет, ничего не объяснили. Вот позиция, вот позиция замыкания огня, туда смотрим, никого не выпускаем. Кто едет — наповал. Огонь на поражение.

— Ваши командиры с вами поехали?

— Командиры у нас все молодцы. Не было такого командира, который струсил и чего-то побоялся. Мы все были наравне. Независимо, ты полковник или рядовой. Потому что мы боремся бок о бок. Командир батальона моего… Он сейчас в Ростове, точно так же обгорел в танке, как я… мой комбат, полковник. Где-то числа 12—14-го, вот в те дни. Потому что надо было деревню освободить одну. Не помню, как называется… Деревню отбили… хорошо все…

Мы играли в карусель. Это такой тактический метод боевой стрельбы из танка. Три или четыре танка выезжают на рубеж открытия огня, стреляют, а как у них заканчиваются боеприпасы, им на замену отправляют также три или четыре танка, а те загружаются. Так и менялись.

Но комбату не повезло. При выполнении карусели, когда стреляешь с танка… Танк очень капризная машина, бывает, что выстрел затяжной. Ты вроде стрельнул, а он не стрельнул ни черта. Просто не стреляет танк, тупо не стреляет и все. Первый танк выстрелил — бах, второй, третий танк — задержка. А их долбят укропы. И все. Комбат запрыгнул в свой танк, поехал — один танк он уничтожил, второй его уничтожил.

Наводчик комбатовского танка, Чипа, он тоже обгорел. Механик… механикам вообще хорошо. Ты вообще сидишь в танке, у тебя броня вот такенная, огромная броня… ты полностью закрыт от всего. Механику выжить намного легче. В случае попадания снаряда в башню наводчик и командир обычно загораются, а механик не горит, если смышленый — в танке есть такая кнопка — аварийный поворот башни. Она в другую сторону — шух, и ты спокойно вылазиешь. Мой механик так вылез, комбатовский механик так вылез.

Смотрю на своего — он целехонек, невредим. На командира своего смотрю… Спартак — он там лежит, в коридоре. Но он не так сильно обгорел, как я. У него сразу люк открылся, а у меня был закрытый… Я наводчик. Рядовой. Танк долго горит.

— Были погибшие?

— Нет. Есть Минаков, которому ногу оторвало в танке. По берец ногу разорвало. А на правой ноге у него пальца ноги нет, тоже разорвало. Комбата пожгло, наводчика Чипу, Спартака… Это на моей памяти.

— Вы вместе с ополченцами воевали? Общие задачи были у вас?

— Нет. Они просто… Займут один рубеж, и когда надо ехать дальше врага дожимать, ополченцы отказываются ехать. Говорят: мы туда не поедем, там опасно. А у нас приказ наступать дальше. И захочется — не прикажешь им. Ну и дальше едешь. Ну ничего, котел мы почти зажали уже.

— Котла больше нет. Все, кто был в котле, либо бежали, либо уничтожены. Дебальцево теперь ДНР.

— Хорошо. Поставленную задачу… выполнили.

— Вы, получается, помогали при организации котла?

— Да, в котел всех поставили, окружили полностью и наблюдали, наблюдали. Они пытались сделать вылазки — группы пехоты, и на "Уралах", и на БМПхах, и на танках, и на чем можно. У нас приказ был стрелять на поражение сразу. Мы в них стреляли. Вот они прорываются из котла, дорогу хотят сделать, убежать хотят, а надо их к ногтю прижать.

Они ночью вылазки делают, как темнеет, сразу движуха начинается. Смотришь — и там, и там, человек в танке едет, там люди пошли, ну и огонь на поражение. Снарядов никто не жалел. Боекомплекта хватало. Основной боекомплект — в танке. 22 снаряда во вращающемся конвейере, и внутри танка еще раскидывается 22. Итого боекомплект танка составляет 44 зарядных снаряда. И в "Уралах" второй боекомплект мы привезли. У меня танк был очень хороший. Не просто 72, а танк 72б. А бэшка исключается тем, что есть прицел 1К13, он для ночной стрельбы, ночного наблюдения, для выстрелов с управляемыми ракетами. Управляемых ракет у меня было 9. Кумулятивные, осколочные еще. Главное — мне показали, как пользоваться этим. Теперь тяжело промахнуться. Всякие блиндажи, убежища — все поражалось спокойно. Допустим, вот разведка докладывает, что за зданием скопление пехоты противника, один БМП и два "Урала"… У нас всего было два таких танка — мой и моего командира взвода. Так мы по переменке и выезжали. И всегда поражали. Такой молодец танк был, хороший танк. Сейчас сгорел.

— Было, что мирных убивали?

— Нет. С гражданскими машинами тянули до последнего. Когда уже убеждались, что укропы — били.

Но был случай, когда пикап ехал, мне говорят: "Стреляй, стреляй". "Щас, щас", — говорю. Чего мне бояться, я же в танке. До последнего смотрел в прицел. Смотрю — у мужика повязка белая, ополченец. Подумал, сейчас бы жахнул, а оказалось, убил бы своего. И БТР еще так же ехал. Ополченцы же нам не говорят, как едут. Я нашим кричу: "Свои, свои!" Первый раз перепугался. Своего убивать.

— Так вы вообще не координировались?

— Нет. Ополченцы — они странные. Стреляют, стреляют. Потом останавливаются. Как на работу ходят. Никакой организации нет. Нету главы, боекомандования, все вразнобой.

— В каком населенном пункте это было?

— Я не знаю, что это был за населенный пункт. Все деревни одинаковые. Везде разруха, все разбомблено.

— А сколько вы деревень прошли?

— Точно не скажу. Деревни четыре. Было один раз отбитие деревни, а в остальные просто заезжали… (Молчит). Я, конечно, не горжусь этим, что сделал. Что уничтожал, убивал. Тут, конечно, гордиться нельзя. Но, с другой стороны, успокаиваюсь тем, что это все ради мира, мирных граждан, на которых смотришь — дети, старики, бабы, мужики. Я этим не горжусь, конечно. Тем, что стрелял, попадал…

(Долго молчит).

Страшно. Боишься. Подсознанием ты все рано понимаешь, что там такой же человек, как и ты, в таком же танке. Ну, или пехота, или на любой технике. Он все равно… такой же человек. Из крови и плоти. А с другой стороны, понимаешь, что это враг тебе. Убивал ни в чем невинных людей. Мирных граждан. Детей убивали. Как эта сволочь сидит, весь трясется, молится, чтобы его не убили. Начинает прощения просить. Да бог тебе судья.

Нескольких взяли. Так все жить хотят, когда уже прищучит. Такой же человек. У него мама. (Долго молчит). У каждого человека своя судьба. Может, печальная. Но никто их к этому не принуждал. Со срочниками — другое дело. 2 или 3 тысячи из 8 тысяч этих было солдат-срочников. Они по принуждению ехали. Я тоже задумался, как бы я поступил. Что бы я на месте делал пацана 18-летнего. Думаю, пришлось бы ехать. Ему приказывают. Если не убьешь, говорят, тебя убьем и семью твою убьем, если служить не будешь. Парнишка ихний рассказывал: "Ну а как же, что же делать, приходилось идти служить". Я говорю: "Были у вас такие, кто убивал мирных?" "Были", — говорит. "А ты, — говорю, — убивал?" "Да", — говорит. (Молчит). Те наемники, которые с Польши или всякие чечены, которыми движет идея чисто, которым не сидится без войны, — вот их надо уничтожать.

— Вы видели наемников из Польши?

— Нет, но нам говорили, что есть.

Мирные

— Общались с мирными?

— Нет. Мирное население сами к нам подходили много. Мы старались с ними шибко не разговаривать. Командование сказало: в контакты не вступать" (конец цитаты).

Продолжение следует.

disclaimer_icon
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке...