Блог | Каждый украинец может разбогатеть. Опыт Норвегии
Если бы Украина была метавселенной, мы бы покупали nft-книги за кибертысячи. Но этот технологический рывок нам еще предстоит совершить. А пока попробуем разобраться с ответом на вопрос "почему мы бедные"? Богатые государства — они как богатые люди. У них есть понятная стратегия накопления активов и умение зарабатывать деньги.
Джеймс Робинсон и Дарон Аджемоглу в своей книге "Почему одни страны богатые, а другие бедные" дают несколько объяснений. Выделю несколько важных пунктов:
Экономический успех страны зависит от институтов – правил, по которым работает её экономика, – и стимулов, которые получают ее граждане.
Когда инвестиции делает только элита, экономика немного вырастет, но такой экономический рост всегда обогащает только элиту и разочаровывает большинство населения.
На сегодняшний день институт инвестирования в Украине находится на этапе зарождения. Владельцы больших денег смещают фокус от инвестиций в ручном режиме (когда ты сам контролируешь кому и какие деньги давать, не доверяя специалистам) на работу с профессиональными управляющими компаниями и фондами.
Инвестиции для обычного человека, представителя малого или среднего бизнеса, или даже для пенсионера — это запертая комната без дверей, на полу которой разбросаны мышеловки с бесплатным сыром от финансовых жуликов. То есть, институт частных инвестиций для рядового гражданина практически отсутствует. Более того, у государства нет суверенного фонда, в котором можно не только накапливать средства, чтобы их потом проесть, но и инвестировать внутри государства и за рубежом. При этом в Украине увеличивается количество частные венчурных, семейных, private equity и прочих фондов и управляющих компаний.
Составители каталога Investors Book 2021 насчитали порядка 90 таких компаний. Увеличивается количество вариантов вложений частных средств. Например, можно покупать лоты в реновированном здании "Промприлад", или в коттеджном городке "УЛІС". Становится популярным фандрейзинг, в котором группы людей "скидываются деньгами", чтобы собранную сумму вложить в какой-то бизнес. Есть история с общественным рестораном Urban Space 500, где каждый желающий может стать акционером.
Норвежский пенсионный фонд с оценкой стоимости в 1.3 триллиона долларов — крупнейший суверенный фонд в мире. Кроме того, он один из самых увесистых совладельцев Apple, ему принадлежит доля в 27 миллиардов долларов.
В свою очередь Украина не оперирует инвестиционными фондами, как государство, оставаясь на задворках мировой финансовой деятельности. Если вы смотрели видео Антона Птушкина о Норвегии, то примерно понимаете, как выглядит результат инвестиционной деятельности страны первого мира. Причем, еще в первой половине 20 века Норвегия считалась достаточно бедной страной по европейским меркам. Потом они стали экспортировать газ, а часть прибыли аккумулировать в суверенном фонде и инвестировать ее на глобальном рынке.
Можно возразить: "А в Украине газа нет!". Во-первых, он есть, пускай и не в таких объемах, как в Норвегии. А во-вторых, мы не настолько бедная страна с точки зрения природных и человеческих ресурсов, как может показаться. Например, по мнению экспертов агрорынка, Украина в состоянии увеличить объемы производства и продажи агропродукции минимум в пять раз к рекордным показателям 2021 года. Точки роста находятся в привлечении гринфилд инвестиций в строительство мусороперерабатывающих, foodtech и fintech компаний.
Перспективы есть, но для равномерного развития их следует институционализировать и большее внимание уделить частному инвестированию. То есть, помогать потенциальному инвестору с образованием (как инвестировать? куда инвестировать? как это работает?) и проводить масштабную разъяснительную работу на тему: "Как инвестиции помогут тебе в будущем?"
Это важно для обычного человека, желающего инвестировать свои несколько тысяч долларов в успешные украинские компании. Кроме того, следует запустить полноценный фондовый рынок. На сегодняшний день свои средства преумножают преимущественно владельцы больших денег, но это приводит к росту неравенства. Вместе с неравенством в обществе растет социальное напряжение, в результате которого к власти приходят популисты, от действий которых страдают все граждане. Получается замкнутый круг.
В свою очередь украинский бизнес страдает от недостатка денег на развитие. Банки с недоверием выдают кредиты, а инвестиционная культура в среде частного капитала развита слабо. В идеальной ситуации, украинский суверенный фонд может начаться с вложений в украинский бизнес, дабы распределять накопленные деньги не только на выплаты государственных обязательств по бондам или МВФ, но и стимулировать предпринимательскую деятельность. У нас ведь привыкли обсуждать рыбу (президентские тысячи), но нивелируют дискуссии вокруг предприятий по производству удочек.
Скажем, поляки с начала нулевых поставили себе цель стать лидером молочной промышленности Европы. Сначала дотировали фермеров, помогали им открывать бизнес и расти. А теперь в большинстве украинских магазинов на полках лежит польский сыр. Вы видели украинский сыр в польских магазинах? При этом, Украина — один из главных поставщиков трудовой силы в Польшу. Конечно, в государство приходят миллиарды долларов, отправляемые заробитчанами, но попадая в экономику они не превращаются в инвестиции.
Какая процедура сбора денег в суверенный фонд Украина? Сначала их нужно взять, например, из государственных предприятий. Либо продав их частным лицам, либо рефинансируя дивиденды.
Если у государства не получается управлять своими госпредприятиями, их нужно продать, а вырученные деньги отправить в суверенный фонд для реинвестиций в работающий бизнес. Сама по себе логика вечных дотаций приводит к созданию рентабельной и растущей экономики, которая вынуждена доить малый и средний бизнес, выдумывая новые и повышая старые налоги. То есть, снижая его рентабельность и убивая предпринимательские стимулы.
Бедность — это не количество денег в моменте времени, это вредные экономические привычки и неумение использовать собственные ресурсы с долгосрочной выгодой.
Пора менять привычки и относиться к деньгам, как к ресурсу богатства, а не сиюминутной подачке от государства.
