Карательная психиатрия в СССР: как советы "лечили" украинских диссидентов

Многих диссидентов во времена СССР пугало совсем не заключение или ссылка, а признание невменяемым. Такой приговор суда означал, что человека отправят на неопределенный срок в психушку, где его ломали принудительным лечением. Цивилизованный мир не мог закрывать глаза на подобные преступления и в 1983 году Всесоюзное научное общество невропатологов и психиатров СССР было исключено из состава Всемирной психиатрической ассоциации.

О том, как советские власти использовали карательную психиатрию для уничтожения несогласных, рассказало издание Тиждень.ua. Стоит отметить, что практика использования психбольниц для расправы с политическими оппонентами в СССР начала активно использоваться еще в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Этому в значительной степени способствовала Хрущевская "оттепель", заставившая общество задуматься над преступлениями советской власти.

Поэтому руководители союза прибегли к новому виду обуздания нежелательных общественных настроений – карательной психиатрии. Существенную роль в этом сыграл председатель КГБ СССР Юрий Андропов, именно он в апреле 1969 года предложил партии проект плана расширения существующей сети психиатрических больниц. Также предполагалась их модернизация для использования в интересах государства. То есть это означало, что туда можно было бы направлять членов диссидентского движения.

Существовало более десятка спецпсихбольниц МВД СССР, которые до 1961 года называли просто тюремными. Также были созданы специальные отделения в психиатрических больницах общего типа Министерства здравоохранения СССР. Чтобы отправить человека в подобное место, было достаточно копии судебного решения о принудительном лечении, но существовали случаи, когда подобное осуществлялось и без решения суда.

Среди тюремных больниц союза стоит отметить Днепропетровскую, начавшую работать с 1968 года. Туда были репрессированы многие известные диссиденты, среди которых: Леонид Плющ, Николай Плахотнюк, Анатолий Лупинис, Владимир Клебанов, Иосиф Тереля, Ярослав Кравчук и другие.

Одной из известнейших жертв карательной психиатрии стал украинский генерал Петр Григоренко, который имел высокое положение в правозащитном движения СССР. Конечно же подобного публичного неповиновения советское руководство не могло терпеть и гражданскую позицию Григоренко назвали безумием. Институт судебной психиатрии им. Сербского признал генерала "психически больным". Это привело к тому, что его 6,5 лет принудительно "лечили".

В 1971 году психиатр Семен Глузман провел независимую судебно-психиатрическую экспертизу генерала. Заочная оценка признала Григоренко здоровым, тем самым это было доказательством использования советской властью карательной психиатрии. За то, что врач не побоялся сказать правду, его самого отдали под суд и отправили на 7 лет в лагеря и 3 года ссылки.

О последствиях принудительного "лечения" рассказал в своей книге "В карнавале истории" украинский публицист и диссидент Леонид Плющ. Он во всех шокирующих деталях описал пребывание в Днепропетровской спецпсихбольнице МВД.

По его словам, ежедневно заключенных заставляли принимать нейролептики, а также устраивали им ежедневные "сцены", призванные сломать человека эмоционально, интеллектуально и морально. Хотя он и пытался выплевывать "лекарство", но со временем все равно терял волю к сопротивлению и ослабевал. Впоследствии он потерял не только интерес к политике и науке, но даже к жене и детям. Система просто ломала всех, кто попадал в психушку.

"Чувство безысходности, неограниченности пребывания в этом аду побудило многих здоровых узников думать о самоубийстве. Я тоже терял волю к жизни. Держался только самозаклинанием: не разозлиться, не забыть, не поддаться!" – подчеркнул Плющ.

По его словам, суд был лишь условностью, ведь заседание проходило в пустом зале, с адвокатом он виделся лишь раз, а свидетелей приглашали только тех, кто подтверждал "безумие" обвиняемого. Следователи еще во время открытия дела уже знали, какими будут результаты экспертизы и убеждали в этом свидетелей.

Не обязательно даже быть диссидентом, чтобы попасть в такое медицинское учреждение. Иногда туда отправляли тех, кто носил крест или читал Библию. Чтобы иметь шансы выйти оттуда, необходимо было признать себя больным, но это не давало гарантии на свободу. Дело в том, что диагноз ставили не врачи, а, как отмечает публицист, сотрудники КГБ. Только они решали, каким будет лечение, а также определяли, когда "пациент" выздоровел и его можно отпустить.

Еще одной известной жертвой репрессивной психиатрии стал врач-фтизиатр Николай Плахотнюк. В 1972 году он был арестован за антисоветскую агитацию и пропаганду. Его отправляли на принудительное лечение в несколько психбольниц, в целом он провел в таких заведениях 12 лет.

Чтобы понять, что ни о каком лечении в психиатрических больницах речи и не шло, достаточно прочитать отрывок из акта судебно-психиатрической экспертизы Плахотнюка:

"Психическое состояние: испытуемый во время беседы держится подчеркнуто свободно, с чувством собственного достоинства. В категорической форме отказывается вести разговор на русском языке, заявляя при этом, что передать свои мысли и переживания может только на украинском языке, поэтому настаивает на присутствии переводчика. Во время беседы по поводу предъявленного обвинения, становится злобным и раздражительным, говорит, что боролся и будет бороться с несправедливостью и неправильным отношением государства к Украине, неоднократно повторял, что Украина должна быть свободна, что русификация ее недопустима", – писали советские медики.

Плахотнюку был поставлен диагноз "хроническое психическое заболевание в форме шизофрении". В основном жертвам ставили диагноз "замедленная шизофрения", а также бред сутяжничества и реформаторства, маниакальный психоз.

Чтобы понять всю абсурдность ситуации, можно вспомнить случай о котором рассказал психиатр Семен Глузман. Во время одной из лекций ведущего психиатра, директора Института Сербского и одновременно генерал-майора Морозова, один из судебных экспертов попросил объяснить, что такое "замедленная шизофрения". Морозов только улыбнулся и сказал: "Понимаете, коллеги, это когда галлюцинаций нет, бреда нет, а шизофрения есть".

Конечно, столь откровенные репрессии против диссидентов не могли остаться незамеченными на Западе. Многих заключенных удалось освободить благодаря давлению со стороны Европы и США. Историческим стал 1977 год, когда благодаря ходатайству адвоката по делу Григоренко, обнародованном на конгрессе Всемирной психиатрической ассоциации в Гонолулу, была принята резолюция о признании факта злоупотребления психиатрией в СССР.

Это привело к тому, что впоследствии был создан Комитет по расследованию случаев злоупотреблений и принята резолюция, осуждающая карательную психиатрию в СССР. Главным достижением всех усилий, приложенных демократическими институтами и учеными, было то, что в 1983 году Всесоюзное научное общество невропатологов и психиатров СССР официально вышло из состава Всемирной психиатрической ассоциации.

Как сообщал OBOZREVATEL, в 1929 году советские власти перевели всех граждан СССР на "непрерыв" – новую версию рабочей недели, где не было места привычным выходным. Революционный календарь продолжал действовать еще 11 лет, но задумка коммунистов с треском провалилась.