"Это портрет того, кем мы являемся, или того, кем мы боимся стать": интервью с режиссером "Лучшего босса"

Режиссер Фернандо Леон де Араноа хорошо известен своей криминальной драмой "Эскобар" о печально известном наркобароне. Его фильмы показывались на кинофестивалях так называемой "Большой пятерки": на "Санденсе", "Берлинале", в Каннах, Торонто и Венеции.

6 июля в украинский прокат выходит его новая комедия "Лучший босс". Главную роль играет оскароносный Хавьер Бардем ("Дюна", "Пираты Карибского моря: Месть Салазара", "Старикам здесь не место"). Эта лента рассказывает о харизматичном бизнесмене, который неустанно работает ради благосостояния сотрудников... или ради престижного приза. Чтобы выиграть эту награду, его компания должна добиться идеальных результатов. Однако проблемы, как назло, возникают одна за другой.

В интервью Obozrevatel режиссер рассказывает о тонкостях создания трагикомедии, своем взгляде на юмор и о том, какое кино может стать вечным.

– Как бы вы описали главного героя вашей комедии?

– Искусный, волшебный и манипулятивный. "Лучший босс" – это человек, который своим пальцем жмет на весы, кукольник, тянущий за ниточки всего этого спектакля.

Бланко – харизматичный персонаж, искусный игрок, беззастенчиво вмешивающийся в личную жизнь своих работников, чтобы повысить производительность компании, переступает все этические пределы и не оглядывается назад. Персонаж, к которому мы можем ощутить эмпатию, невзирая на его беспринципный характер. Возможно, это портрет того, кем мы являемся, или того, кем мы боимся стать.

– То есть вы видите Бланко как определенного антигероя, но не главного злодея этой ленты?

– Бланко играет главную роль в этой трагикомической истории изношенной трудовой экосистемы, без героев или злодеев, далекой от всякого манихейства.

Это язвительная комедия, темно-серая, почти черная. Острый взгляд на личные и профессиональные отношения в семейном бизнесе, где работают около сотни работников.

– "Лучший босс" имеет общие черты с другой вашей лентой – "Понедельники на солнце", расскажите немного об этом.

– "Лучший босс" – это своего рода противоположный взгляд на "Понедельники на солнце", его более темный обратный ракурс.

В первом фильме речь идет о безработице, в то время как "Лучший босс" описывает нестабильный ландшафт трудоустройства, при этом используя схожие эстетические решения и нарративные приемы: это повествование, состоящее из многих историй, своеобразный хор, чьи голоса взаимодействуют и извращенно переплетаются из-за манящей фигуры Бланко.

– В ленте явно читается определенная манифестация, критика капитализма и современных предприятий. Какие еще смыслы вы закладывали в свой фильм?

– "Лучший босс" – это портрет деперсонализации и ухудшения трудовых отношений, пейзаж времени, когда такие устаревшие понятия, как солидарность, этика или общее благо, кажется, были стерты с карты трудоустройства, только чтобы быть замененными логикой прибыли и нестабильности.

Сквозным образом в фильме являются весы – это универсальная метафора справедливости, которая обрамляет целое: Бланко во что бы то ни стало пытается восстановить финансовый баланс своей компании, даже если это означает, что ему придется замарать руки.

– Что для вас как режиссера важно транслировать в своих фильмах?

– Я считаю, что сложное и художественно амбициозное кино возможно. Кино, которое оставляет след о том, кем мы являемся, о моменте времени, в котором мы живем. Но которое в то же время веселит, интригует и трогает нас, делает это с юмором, иногда даже легкомысленно, с остротой, но при этом не отказывается от привлечения зрителя, правды или поэзии. Кино, изучающее корни того, кем и чем мы являемся, в поисках гипотезы о том, кем мы однажды станем. Кино с открытым окном на улицу, рассказывающее о происходящем там, на тротуарах страны, в которой мы живем, в наших домах, в наших спальнях, на наших рабочих местах.

– "Лучший босс" является вашей первой общей работой с оператором Пау Эстеве. Как проходило это сотрудничество? Как вы находили визуальные решения?

– Визуально "Лучший босс" – это поиск прозрачного ощущения реальности, но при этом без отказа от яркого утонченного образа. Операторская работа Пау Эстеве изящно показывает холодный индустриальный гобелен, на котором изображено и подчеркнуто тепло героев и их конфликты.

Язык камеры, изначально симметричный, горизонтальный и гармоничный – отражение идеального баланса, которого достиг Бланко в своей личной жизни и на своей фабрике, среди своих рабочих. Но впоследствии она становится более динамичной и нестабильной. Кружение камеры в руке заменяет горизонтальность начальных кадров, сопровождая дрейф нашего главного героя.

– К этой же динамике вы стремились и в музыкальном оформлении?

– Да, музыкальное сопровождение фильма также это делает. Сначала он игривый и дружелюбный, казалось бы, легкий, но впоследствии он раскрывается, снимает маску, так же как и Бланко. Саундтрек от Зельтии Монтес – это отличная музыкальная адаптация моего сценария, вторая кожа фильма, передающая комплексность его тона, его сложный баланс.

– Как вы работали с локациями? Что для вас было главным фокусом при подборе окружения?

– Действие происходит на промышленной периферии провинциального города, в его горизонтальном ландшафте серых, безразличных индустриальных массивов. На центральном складе фабрики, в мастерских, в окружении черной резины и стали. Среди грохота тяжелой техники, в которой трудятся мужчины и женщины в защитных наушниках. На складах и товарных погрузочных платформах, цементных рампах, поддонах и шарнирных грузовиках.

Но по другую сторону находится мужчина, которому больше нечего терять, – герой, которого уволили с завода. Он расположился перед постройками, где когда-то было его рабочее место, и это ставит под угрозу планы "лучшего босса". Яркие цвета транспарантов и его палатки нарушают серую монотонность фабричного ландшафта, его воображаемое равновесие.

– Что для вас хороший юмор?

– Лучший юмор – тот, который лучше противостоит течению времени и преодолевает границы, – он возникает в результате драмы, он говорит нам о человеческой природе.

В фильме это исходит от этого уволенного отчаявшегося человека, выкрикивающего плохо рифмованные лозунги каждый раз, когда его бывший босс заходит и выходит с фабрики. В этом есть хрупкость, вынужденное одиночество, трагическая ясность. В определенных сценах юмор может возникать из-за нежности: например, этот демонстрант – по другую сторону баррикад от охранника фабрики, но тайно они вместе пьют кофе и общаются.

– То есть хороший юмор неотделим от трагедии?

– В безнравственности босса, в его интригах и излишествах тоже есть юмор, ведь первой жертвой своих поступков всегда становится сам.

Бланко не получится выйти "сухим из воды" из-за своих поступков. Фильм становится все более мрачным с каждым новым решением, которое принимают герои. И потому, сохраняя юмор, последний акт этой истории становится триллером, а затем трагедией.

Из всех трудностей, с которыми мы столкнулись, наверное, подбор правильного тона был самым рискованным. Юмор и боль: точная мера на каждой чаше весов.

– Как бы вы кратко описали ленту?

– Ревность, насилие, предательство, власть, вассалитет, соперничество, месть, амбиции, секс и даже смерть – все великие темы классической трагедии вписываются в запутанную паутину интересов, мелочности и амбиций маленькой компании-производителя весов, которая может существовать как в маленьком провинциальном городке, так и вообще где угодно. Об этом наша история.