"Везде хожу с пистолетом": после неудавшегося похищения бизнесмена 6 лет преследуют бандиты

Каково это: жить спокойной, размеренной жизнью, иметь процветающий бизнес, быть уверенным в завтрашнем дне и вдруг в одночасье все это потерять, оказаться в плену у бандитов и попрощаться с жизнью? Понять это может только тот, кто такое пережил.

Видео дня

11 марта 2010 года владелец киевской компании пищевой упаковки для молочных продуктов Николай Попереко возвращался с работы домой, в поселок Зазимье. Подъехал к гаражу, вышел из машины. В ту же секунду на него напали двое молодчиков в черных масках. Выстрел в правую ногу, адская боль... Бизнесмена затолкали в его же машину, пообещав, что убьют, если до утра его жена не передаст $500 тысяч.

О том, каким образом ему удалось спастись и освободиться из плена, о круговой поруке судей, прокуроров и следователей, которые вот уже седьмой год покрывают членов преступной группировки, Николай Попереко рассказал "Обозревателю".

- Я больше двадцати лет занимался реализацией пищевой упаковки, вышел на международный уровень, — делится Николай Попереко. — Конечно, в бизнесе, как и везде, случаются недоразумения и конфликты. Но я никогда не думал, что меня предаст мой подчиненный, Володя Щегольский. Я уволил его с должности директора после того, как он начал вести себя по-хамски: приходил пьяным на работу, дебоширил. Володя пригрозил, что отомстит, но я только отмахнулся: что мог мне сделать этот беспомощный и опустившийся алкоголик?

Читайте: Изящное преступление: в Черкассах бандит-гипнотизер ограбил две автозаправки

Оказалось, я ошибся. Сам Щегольский, конечно, не стоял темной ночью возле моего дома с оружием в руках, но нашел людей, которые согласились напасть на меня, захватить в заложники и потребовать выкуп. Ими оказались бывший сотрудник уголовного розыска Юрий Кривсун, его пасынок Роман Мусейчук и зэк-рецидивист Юрий Дубей. Они подкараулили меня возле гаража и бросились с криками: "Мы пришли тебя убивать!". В руках одного из них мелькнул пистолет-пулемет. Я инстинктивно схватился за ствол и отвел его, бандит выстрелил, пуля попала в ногу. Испугавшись, что на выстрел из дома выбежит моя жена (Алла знала, что я еду с работы, и ждала к ужину), затолкали в мою же машину на пассажирское сиденье, Мусейчук сел за руль, и мы куда-то поехали. Кривсун при этом держал меня "на мушке", хотя в тот момент мне было совсем не до того, чтобы выскакивать на ходу из автомобиля.

Бандиты стали при мне звонить заказчику преступления. Советовались, что делать. Добивать меня он не разрешил — все-таки "мокрое дело". Оставлять без медицинской помощи было бы равносильно убийству. Обращаться в больницу для них тоже был не вариант: увидев огнестрельное ранение, врачи тут же вызвали бы полицию. Тем временем мне звонила жена: Алла не понимала, куда я запропастился. Под дулом пистолета я вынужден был соврать ей, что меняю на дороге колесо, через полчаса — что пробил второе колесо и жду эвакуатор. Жена решила ехать ко мне на помощь, спустилась в гараж, увидела следы крови на плитке и поняла, что я попал в беду.

- Я вызвала милицию, — рассказывает жена предпринимателя Алла Евтушенко. — Приехала опергруппа из Броваров, шесть человек. Сидели у нас дома весь вечер, выпили все спиртное, убеждая меня ничего не предпринимать: а вдруг, мол, муж сам вернется? В два часа ночи, наконец, позвонил Коля, и сказал, что я должна срочно собрать $150 тысяч. Милиционеры "успокоили" меня, сообщив, что обычно заложников в живых не оставляют, но все же согласились мне помочь. Всю ночь мы с ними готовили "куклу": пачки резаной бумаги, обернутые долларами. Попутно я вела телефонные переговоры с вымогателями о месте встречи и условиях обмена.

Читайте: Янтарные войны: на Житомирщине копы освободили похищеного рэкетирами парня

- Бандиты очень боялись, как бы Алла не вывела на них милицию, — продолжает Николай Попереко. — Кроме того, им нужно было что-то решать со мной: я умирал. Жгут из моей же аптечки, который мне позволили себе наложить, слишком сильно передавил мне ногу, ткань начала отмирать. Мне становилось все хуже. Тогда Дубей позвонил своему родственнику-хирургу, "случайно" оказавшемуся среди ночи поблизости с медицинским саквояжем в руке, и тот оказал мне неотложную помощь. Я убежден, что этот доктор, который заранее знал о готовящемся преступлении и не сообщил о моем огнестрельном ранении в полицию, не свидетель, а соучастник преступления.

Тем временем заказчик похищения (я до сих пор точно не знаю, кто это: трудно поверить, что Щегольский, не умевший организовать собственный рабочий день, мог бы разработать такую операцию) по телефону сказал бандитам, чтобы они выпутывались сами, а он, мол, не хочет иметь с ними дела. Те, бедняги, растерялись и начали всерьез подумывать о том, чтобы прикончить меня. Тогда я сам предложил им выкупить у них свою жизнь. Они назначили цену — 500 тысяч долларов. Я "сбил" сумму до 300 тысяч, с предоплатой в 150: это и были те самые деньги, которые должна была за ночь собрать Алла.

- На встречу с вымогателями я приехала под прикрытием спецназа, — говорит Алла. — Ребята из "Сокола" сработали четко: как только бандиты (теперь я уже знаю, что это были Мусейчук и Дубей) взяли у меня пакет с деньгами, их тут же скрутили. Хуже было то, что Коли с ними в машине не было.

- Меня тем временем сторожил в моем же автомобиле отчим Мусейчука, Кривсун. — Подельники должны были ему позвонить, когда получат деньги. Но время шло, а звонка от них все не было. Бывший милиционер догадался, что дело, видимо, провалилось, и сбежал. Я с большим трудом, слабый от кровопотери, нажимая попеременно газ и тормоз левой ногой, доехал домой.

За минувшие шесть лет расследование этого резонансного дела упрямо пытаются свести на нет: следователи делают все возможное, чтобы не искать соучастников и заказчика моего похищения. Например, находящегося в розыске Юрия Кривсуна нашли только через три года, хотя все это время он жил по месту постоянной прописки. Мой бывший подчиненный Щегольский признался следователю, что именно он привел своих дружков Кривсуна и Мусейчука, с которыми до этого несколько лет снимал квартиру, к моему дому. Но при этом Щегольский проходит по делу не как подозреваемый, а как свидетель. И не желает являться на судебное заседание. Организовать его привод ни полиция, ни суд почему-то не могут.

Читайте: СМИ: владелец скандального кафе "Каратель" организовал похищение одесситки

В течение всех этих лет ни следователи, ни прокуратура, ни полиция палец о палец не ударили, чтобы выловить оставшихся членов банды. Более того: наши доблестные правоохранители добились того, чтобы даже арестованные бандиты вышли на свободу!

Дело в том, что судья Броварского суда дал им слишком мягкий приговор: Мусийчуку — восемь лет, а Дубею — три с половиной года лишения свободы. Это меньше самого маленького срока, предусмотренного Уголовным кодексом за их преступление. Апелляционный суд, конечно, отменил этот приговор и вернул дело в Бровары. Бандиты воспользовались новым Криминально-процессуальным кодексом, согласно которому истекал их срок содержания в СИЗО, и вышли на свободу. Дубей тут же совершил новое преступление, сбежал и до сих пор находится в розыске.

За мной ведется неприкрытая слежка. Мне стали приходить анонимные угрозы по SMS, на меня даже готовилось повторное покушение, которое, к счастью, удалось предотвратить. Я постоянно хожу с пистолетом (как охотник имею право носить оружие), но жить так дальше невозможно.

Все эти годы я воюю не только с бандитами, но и со следователями и работниками прокуратуры, которые ведут себя почище уголовников: занимаются подлогом и фальсификацией улик (изъятые у задержанных мобильные телефоны были заменены на другие), утаивают неудобную информацию, планомерно не выполняют судебные решения. Так, например, прокурор Генеральной прокуратуры Владимир Власок четыре раза (!) отправлял "сырой" и несостоятельный обвинительный акт в суд, четырежды суд возвращал его обратно, обязывая Власка доработать документ, и прокурор, не меняя в акте ни одной запятой, снова отсылал его обратно.

Ситуацию прокомментировал прокурор Генеральной прокуратуры Украины Владимир Власок:

"Попереко хочет добиться процессуальных действий, не предусмотренных законодательством. К примеру, он требует найти заказчика преступления и привлечь к ответственности других лиц. Заказчик не установлен. УПК не предусмотрено направление в суд уголовных производств в отношении неустановленных лиц. Есть лица, на которые Попереко указывает как на подозреваемых. Но у нас на сегодняшний день нет достаточно доказательств, что они принимали участие в совершении преступления. А то, что суд возвращал мне четыре раза обвинительный акт...

Читайте: "В надежде обнять сына": мать похищенного крымского татарина написала письмо Порошенко

Когда суд возвращает прокурору акт, прокурор уже не может совершать никаких процессуальных и следственных действий. При этом суд предписывает прокурору провести такие-то следственные действия. Но я не могу ни квалификацию поменять, ни подозреваемых. Какой выход? Опять направлять акт в суд. Это как у вас в издании: вы пишете одно предложение, а редактор может сделать из него два или вообще все сократить до двух слов. Я могу разве что написать обвинительный акт литературным стилем или юридическими терминами", - сказал Владимир Власок.

Недавно Николай Попереко отправил в Генеральную прокуратуру очередную жалобу о том, что прокуроры и следователи злостно не выполняют решения суда, предписывающие им доработать конкретные пункты в обвинительном заключении и привести его в приемлемый для суда вид.

На днях бизнесмену пришел очередной ответ - от заместителя начальника Управления надзора по соблюдению законов органами, которые ведут борьбу с организованной преступностью, Георгия Сватка.

"Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел указывает, что проведение любых следственных и процессуальных действий, кроме тех, которые обозначены в постановлении о возвращении обвинительного заключения, не допускается. Высший специализированный суд Украины разъяснил Генеральной прокуратуре, что суд не уполномочен возвращать обвинительное заключение прокурору из-за невыполнения им указаний суда", - написал Георгий Сваток.

А если, мол, вас что-то не устраивает — обращайтесь в суд.

Читайте: Мошенники потребовали у черкасщанки $30 тысяч за "выкуп похищенного" внука

- На сегодняшний день против следователей и прокуроров открыто уже пять уголовных производств, — отмечает Попереко. — Но все они вновь и вновь нарушают закон. Почему? Думаю, им хорошо платят за то, чтобы спускали дело на тормозах. Они и сами этого не скрывают.

Николай Попереко продолжает:

- Следователь следственного управления Киевской области Вадим Загамула заявил мне: "Я не буду портить отношения с прокуратурой и рисковать своей карьерой. Мне дали указание ничего не делать…" А прокурор Броварского района Игорь Брагин признался мне, что заказчик покушения давно известен правоохранительным органам и хорошо платит, чтобы его не привлекли к ответственности. "Николай Борисович, для того чтобы вас убрать, нужно гораздо меньше денег. Задумайтесь: оно вам надо?" — говорил мне Брагин. Судьи тоже неоднократно предупреждали меня, чтобы я не докапывался, кто меня заказал, если хочу остаться в живых. Но мне уже терять нечего.

Читайте: Похищенную в центре Донецка девушку нашли убитой в районе позиций террористов - СМИ

За шесть лет бесконечных судов я написал сотни жалоб и заявлений, потерял бизнес, здоровье, сон и покой, дошел до самой верхушки нашей правоохранительной системы: был на приеме у Виталия Яремы и Виктора Шокина, когда они состояли на должности Генерального прокурора, встречался с министром внутренних дел Арсеном Авковым, отправил запросы 42 депутатам, заручился помощью омбудсмена Валерии Лутковской. 24 ноября этого года меня обещал принять нынешний генпрокурор Юрий Луценко. Если и он не сможет заставить своих подчиненных соблюдать закон и исполнять решение судов, я дойду до президента, до Европейского суда.

Бандиты вместо выкупа получили кучу неприятностей и теперь только ждут удобного случая, чтобы поквитаться со мной. А следователи и прокуроры им в этом активно помогают. Именно поэтому наказать виновных и добиться справедливости для меня не только дело чести, но и вопрос жизни и смерти.