"Рассказывал нам сказочки". Наталья Сумская – об отвращении к речам про "две-три недели", театральном буме во время войны и любовь к общественному транспорту

Наталья Сумская – прима Национального академического драматического театра имени Ивана Франко, где служит уже 47 лет. Все эти десятилетия многие зрители приходят в театр именно "на Сумскую".

Видео дня

В интервью OBOZ.UA ведущая украинская актриса рассказала о театре во время войны, рекорде Украины, который установила одна из ее героинь на сцене и совместные работы с мужем и сыном. А также призналась, где можно встретить народную артистку прямо на улице в Киеве.

– Наталья, как вам живется в условиях войны?

– На втором году полномасштабной войны, мне кажется, люди стали более уязвимыми – я это вижу. Но вне страдания пытаются себя занять – работой, книгами, хозяйством. Тем же театром. И так уж было – не только наше поколение переживало войну. Моя мама Анна Опанасенко-Сумская оставила нас через пару дней от начала полномасштабного наступления. Она иногда упоминала отдельные эпизоды предыдущей войны: мои родные пережили оккупацию.

Хотя мне кажется, сегодняшняя война страшнее тем, что врагом, безжалостным варваром оказался ближайший сосед, притаившийся на несколько десятилетий, а теперь запустивший наемников на нашу землю. И еще жестоко, неожиданно, невыносимо то, что мы сейчас переживаем до тысячи ракетных атак, уничтожение целых городов и наибольшую потерю наших защитников.

Представим, что происходит на передовой! Нам нужно искренне молиться, помогать, чем можем, воинам. Я верю, что молитва помогает и знаю, что иногда не все в руках людей. Хотя и от нас в тылу многое зависит. В прошлую войну, например, люди не могли помогать деньгами, потому что не было современных возможностей для этого. Волонтерское движение – это уникальное явление, которое на наших глазах спасает Украину.

Жаль, что так разгулялась коррупция. Воровство, о котором говорят отовсюду. А наряду с этим люди отдают последнее. Это внутреннее горе – и его, к сожалению, немало. И почему нам так очерчено в жизни? Но народ все же продолжает сопротивление и мужественно сносит эти сверхсложные испытания.

– Когда вы поняли, что это противостояние не "на две-три недели", а надолго?

– Сегодня мы уже знаем наверняка, что война не проходит через неделю-две. Помню, что люди слушали тех спикеров, которые предрекали скорую победу, однако мало верили в это. И делали свое дело. Наступает утро, ты должен встать и работать, чтобы поддержать близких и уходящих воевать. И для памяти тех, кого уже нет с нами. Это страшное горе, и мы еще долго будем их оплакивать. А упрекать тех, кто рассказывал нам сказочки, нет смысла. Полагаемся, как всегда, на время, которое все расставит по местам – я верю в это. Как и в том, что правда восторжествует. И армия остановит страшное нашествие.

– Актерам место на передовой?

– На войне, кроме сугубо военных, есть художники, поэты, музыканты, актеры. К сожалению, мы потеряли уже многих. Знаете, я иногда думаю: идет такая страшная война, а вокруг бурлит жизнь. Работают развлекательные заведения – это удивительно. А может, хорошо? Нет у меня ответа. Но точно знаю, что за все хорошо, что сейчас происходит, благодарить одних людей – военных. Они приходят к нам в театр. Для меня такая радость, когда можно увидеть их в зрительном зале. Бывает подсматриваю за занавесом в зал и сразу выделяю дорогих гостей, зрителей в военной форме. Счастье, когда есть возможность обнять их.

– Рассказывая о себе в одном из интервью, вы говорите: "Моя территория – это театр". Сколько раз сыграли свою Кайдашиху в "Кайдашевой семье", которая собирает больше всего оваций?

– К моменту, когда мы разговариваем с вами, отыграли уже 370 спектаклей. Наши администраторы сказали, что это рекорд Украины. За 16 лет столько раз спектакль появлялся на нашей сцене. Но ни кто сейчас этим пока идет война, заниматься не будет – это понятно. Главное, что спектакль живет, украинская классика на сцене, а в зале – аншлаг. Люди благодарят правду, которую мы несем со сцены. Сейчас "Кайдашей" немало – авангардистских, со своеобразным режиссерским видением. А это чистая классика. Будем стараться, чтобы она таковой и оставалась.

– С годами что-то меняется в вашей "Кайдашевой семье"?

– Глобально – ничего. Спектакль сделан. Импровизировать – это только во вред. Меняется состав актеров – зашло уже второе поколение исполнителей – сыновей и невесток. Каждый по своему входит в роли, главное, чтобы сохранили интонацию украинского классического произведения, которую описывал Нечуй-Левицкий.

– Когда видите, что что-то идет на сцене не так: кто-то не дотянул фразу, не так красноречиво посмотрел на партнера, как нужно – можете об этом потом сказать?

– Обычно переживаю это в душе. Кого научать – это неблагодарное дело. Да и иногда замечания могут и не воспринять. Хотя было бы хорошо, если бы актеры слушались ( смеется ).

– Вы своей Кайдашихой, кажется, живете.

– Абсолютно! Я уже не раз говорила: не иду туда играть, а иду пожить там, в селе Семигоры.

– Как относитесь к фильму "Поймать Кайдаша", который тоже снят по пьесе Нечуя-Левицкого, но осовременен?

– Хорошо! Сериал очень удачно осовременен. Там, где есть правда, кинокартина займет внимание, зрителя не проведешь. А как обычно бывает? Посмотрели что-то проходное – поговорили и забыли. А здесь истинное исполнение. Люди даже терпели рекламу, не могли оторваться! Игра актеров – убедительная. Больше всего мне понравилась Мотря – просто невероятная. И Кайдашиха. У актрис, сыгравших эти роли, получился очень хороший тандем.

– Почему так тяжело стало попасть на спектакли Театра Франко – билеты разлетаются через два месяца практически на все постановки?

– Зрители нуждаются в живом непосредственном сценическом искусстве, настоящем, искреннем. В конце концов, во время войны это духовная помощь. Театр Франко любят. Сейчас много новых актеров, новых представлений. И нужно сказать, что наш театр никогда не был обделен вниманием зрителей. На некоторые представления при нашем с мужем участии люди приходили по три и более раза. Спектакль "Кон ІV" (в главной роли Анатолий Хостикоев), шел в театре ровно 20 лет. "Пигмалион" – 12 лет, а спектакль "Швейк" больше 25 лет. Приходили с детьми, а те взрослели и потом приводили своих детей.

– Не возникает обиды на зрителей, которые иногда не выключают телефоны во время спектаклей?

– Я уже работала с таким на сцене в "Кайдашевой". Тогда и говорю прямо со сцены: "Вот слышишь, Карп, звонят в церкви?" В зале – смех, а тот, кто не выключил звук, затихает. Но такое допустимо тогда, когда комедийная сцена позволяет импровизировать. В противном случае приходится не обращать внимание, делать вид, что не слышишь.

– Когда готовилась к разговору с вами, обратила внимание на то, что, давая с мужем общие интервью, никогда не перебиваете друг друга, как бывает с другими творческими людьми, потому что все же эмоциональны. Плавно друг друга дополняете: он рассказал – вы продолжили или наоборот. Как достигается такая гармония?

– Во-первых, Анатолий – человек эмоциональный, когда ведет разговор, его очень интересно слушать, там нечего добавлять. Во-вторых, я привыкла к нему прислушаться, потому что он не только актер, но и как режиссер представлений, в которых я участвую.

Когда создаем спектакль, то и дома об этом разговоры, потому что это круглосуточный процесс, естественное состояние для творческого человека. Самый сладкий момент, когда приходит фантазия, эта муза очаровательна и ты будто схватил за хвоста жар-птицу, ведущую за собой и ускоряющую создание роли, спектакля.

– Близок ли вам мир кино? Охотно принимаете предложения от кинорежиссеров?

– Ой, это кино… Этот мир интересен, прежде всего, своим радикальным отличием от театра. Это совершенно разные способы вхождения в процесс работы. В любом кино меня больше, чем киноэффекты и режиссерские приемы, привлекает актерская игра. Мне интересно следить за исполнительским мастерством актера. Люблю, когда в фильме есть интересный сюжет. Нравится классическое кино, такое, чтобы увлекло тебя и не дало отвлекаться.

– Лично мне очень понравился ваш тандем с мужем в сериале "Деревня на миллион" – он очень теплый.

– Мне приятно, что вы вспомнили "Село на миллион". Нам часто об этой работе напоминают поклонники: "Ой, мы вас помним по этим ролям". Или такую фразу вспоминают, которую Анатолий сам придумал: "Ну, как же я тебе сейчас буду помогать, когда я в пиджаке?" Люди цитируют, вспоминают. Мы очень обязаны режиссеру Бате Недичу. У него принципы работы: поддерживать актера, доверять ему – мне такое импонирует, потому что тогда открываешься перед камерой.

– Вы согласились бы снова сыграть в "Слуге народа", учитывая, что ваша роль – мама главного героя – совсем небольшая?

– Уже снято, изменить не удастся, так зачем рассуждать? Кроме того, я такая артистка, виртуально не посылающая себя в прошлое. Живу нынешней жизнью. Сегодня уже рождается другое украинское кино. Весной должен получиться четырехсерийный фильм, который снимал режиссер Заза Буадзе для "1+1". Атмосфера на площадке была прекрасна – вот как еще когда-то снимали. Тема военная, о молодых людях, бросившихся в защиту Украины.

– Семь лет вы отдали телевидению, работая ведущей телепрограммы "Ключевой момент". Как вспоминаете эту работу?

– Сейчас такого рода передач много – а мы тогда были первыми. И программа получалась очень позитивной – мы не рылись в человеческих судьбах, не провоцировали никого на выяснение отношений. Просто помогали героям найти общий язык и вернуть родных в свою жизнь. И как-то так получалось, что они сами заполняли сюжет программы своей искренностью и большим желанием убрать между ними стену молчания в течение долгих лет. Удивительно, что люди до сих пор помнят программу "Ключевой момент".

– Какие использовали секреты, чтобы люди вам открывались?

– Не поверите – ничего не делала, но доверие от людей было невероятно. И герои наши – прекрасны. Почему-то мне очень запомнилась одна девушка – самая еще совсем юная (красавица – и язык замечательный, и органический), а воспитывала сама пятерых братьев и сестер. Она обратилась к нам, потому что хотела найти маму. А во время встречи в студии ни слова не упрекнула мать – столько было благородства в этом ребенке. Недавно видела по ТВ историю мальчика-переселенца, ухаживающего за меньшими братьями и сестрами. Родителей не стало после обстрелов. Это не единичные истории. Быстро взрослеют дети в войне.

– Эти истории влияли на вас как маму двоих детей?

– График был очень напряжен – бывало за день снимали более десятка историй. На следующий день – репетиция в театре, вечером – спектакль. Но с помощью мужчины все успевала. Кстати, последней программой была встреча его одноклассников. Участвовали также педагоги и первая учительница, до сих пор живая – ей давно за 90 лет.

– Ваш сын Вячеслав тоже стал актером. Как сейчас проходит его творческая жизнь?

– Много дублирует – одно из его любимых увлечений. Вот сейчас в кинотеатрах идет фильм "Вонка" – на украинском главный герой говорит его голосом. И "Дюна" – это тоже он. Мы вместе играем в спектаклях "Бесподобная", "Люкс для иностранцев", "Кайдашевая семья". Отдельно сын играет в "Конотопской ведьме", "Безталанной", постановке "Мартын Боруля". Любим обсуждать, как зрители восприняли очередное представление. И вообще очень любим встречаться. В Новый год собирались, побыли вместе. Меня радуют такие мгновения: вспоминаем, шутим, общаемся, пародируем. Переносить актерство в обычную жизнь – это характерно для нашей семьи. Слава – шутник, это у него от природы, еще с юности. Целые концерты нам устраивает. Молодец! У него есть комедийный талант, это очень редкий дар.

– Интересно: с кем вы делите гримерную в театре?

– Я не меняю гримерную комнату несколько десятков лет. Кто рядом? Настенька Рула, Маша Рудинская, Екатерина Артеменко, Настя Чумаченко, а мы с Людмилой Смородиной – две корифейки. У нас где-то есть общее фото из гримерки, где готовимся к "Энеиде" – это 80-е годы, а теперь у меня снимок, где мы сейчас с девушками в нашей гримерной на "Кайдашевой семье". После спектакля можем остаться, чтобы поговорить, помечтать. Кто-то фрукты принесет, лепешки, чай попьем.

– Можно ли встретить Наталью Сумскую прямо на улице?

– Я артистка, которая очень любит прокатиться по троллейбусу. Особенно когда там мало пассажиров. Эта атмосфера напоминает мне молодые годы, когда ездила к родителям в театр, где они работали в Запорожье. Люблю наземный городской транспорт, метро – меньше, хотя теперь это защита для киевлян от ракет. А еще хожу пешком – специально выделяю время, чтобы пройтись. Когда узнают, то случаются неожиданные реакции, иногда даже смешные. Помню, как-то летом, еще до войны, отдыхали на пляже, купались в Десне. Я надела очки, платок, чтобы солнце не пекло. А плавающие рядом люди говорят мне: "Вот и не скроетесь. Мы узнали вас по голосу".

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актером Вячеславом Довженко – об запоздалых шагах власти и скандале с фамилией Зеленский в своем спектакле.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!