Пономарев: Путин хочет создать "славянский" СССР, а россияне не видят войны против Украины. Интервью

Президенту России Владимиру Путину сейчас не нужны отдельные территории Украины. Глава страны-агрессора хочет завладеть государством полностью. Ведь он не отказался от своей цели создать "союз суверенных славянских республик", так называемый новый СССР.

Видео дня

При этом 90% граждан РФ убеждены, что их страна не воюет с Украиной. Наша страна будет находиться в условиях угрозы со стороны России до тех пор, пока Путин будет жив. Но и к таким условиям можно приспособиться, как это сделал, например, Израиль.

Такие заявления в авторской программе Алексея Шевчука "Личное доказательство" на телеканале OBOZREVATEL сделал российский оппозиционный политик Илья Пономарев (чтобы посмотреть видео, доскролльте до конца этой публикации).

– Путин в конвульсиях пытается аннексировать территорию украинского государства. Сейчас все мировые СМИ кричат о том, что на территории Украины произойдет вооруженный конфликт. Что вообще происходит?

– Надо понимать, что Крым – это один вопрос, а Украина в целом – это другой вопрос. Я абсолютно убежден, что Путину не нужны еще какие-то куски Украины, Путину нужна Украина целиком.

Путин думает о том, как войти в историю. Для него Крым – это был вопрос рейтинга здесь и сейчас. Он падал, было оскорбление в виде Майдана, дважды свергнутый одной и той же революцией президент Янукович, которого поддерживал Путин. "Акелла промахнулся", надо было что-то сделать.

Но сейчас он думает дальше, думает шире. Кстати, с рейтингом тоже не все хорошо. Но он понимает, что неким Донбассом он этот рейтинг не поправит. А вот восстановление СССР – да, это могло бы быть для россиян очень сильным ходом. Но для этого надо не кусок, надо целиком.

– Мы видели события в Беларуси, в Казахстане. Он действительно хочет собрать эти пазлы в социалистический союз или это всего лишь намерения, которые так выглядят?

– Я думаю, что это действительно план. Единственное, что вы сказали "социалистический" союз. Я бы сказал, славянский союз. Вполне вероятно, что это новое государство и будет называться "СССР", только не "советский" и не "социалистический", а какой-нибудь "союз суверенных славянских республик".

– Что думают об этом россияне?

– Россияне в большинстве своем не понимают, что идет война. Если вы проведете соцопрос в отдельно взятой Рязани, то 90% людей скажут, что войны нет. Люди в России считают, что в Украине гражданский конфликт. Они признают, что Россия помогает, "и это правильно, помочь русскоязычным, нашим братьям". Но то, что Россия является стороной конфликта – нет, подавляющее большинство скажет, что это не так.

При этом они очень боятся войны. Сейчас очень актуализирован вопрос этого страха – "товарищ Путин, не надо войны".

– Какой сегодня антирейтинг Путина?

– Антирейтинг можно сформулировать двояко. Антирейтинг политика – кто угодно, лишь бы не этот. А когда человека спросят – "гов*о, но привычное". Это вот про Путина. Он сам никогда не говорит: я супер, я самый лучший. Он говорит: другие хуже, я привычное зло. Это его основной месседж.

Для россиян Путин – меньшее зло.

– Говорят, что Путин тяжело болен. Мы видели большой стол, очиститель воздуха, в конце стола Путин, к которому периодически кого-то привозят на аудиенцию. Что с ним происходит?

– Я не считаю, что он болен. Он, конечно же, периодически болеет, как любой живой человек. И рано или поздно, как любой живой человек, он умрет. Но медицина творит чудеса, по этим длинным столам мы видим, что за этим делом он смотрит и предохраняется, чтобы прожить дольше.

Но эта конспирология мешает. По его действиям видно, что он сам не планирует уходить от власти в ближайшие 2-3 года. Он сам про себя не думает, что болен.

– 16 февраля называлась как дата нападения Путина на Украину. Теперь называются новые даты. Мы будем жить в постоянном состоянии боевой готовности, как Израиль?

– Пока Путин живой, мы будем жить в этом состоянии. Но одно дело жить в состоянии, в котором живет Израиль – никто не боится приходить с инвестициями в Израиль, несмотря на постоянную угрозу со стороны арабских государств. Люди с удовольствием иммигрируют в Израиль.

Нам нужно прийти к тому же состоянию. Потому что то состояние, в котором мы находимся здесь и сейчас – это очень далеко от этого. Я бы не сказал о панике в обществе, но в бизнес-среде это состояние паническое. Люди в буквальном смысле слова не знают, что будет завтра.

Я уверен, что и Путин, и Байден знали, что 16 числа ничего не произойдет. Но и Кремль, и Вашингтон решали свои собственные проблемы.

– Какие проблемы решали Кремль и Вашингтон, когда паника была везде?

– Я думаю, что Вашингтон решал две проблемы: одна проблема внешняя, другая внутренняя. Внешняя заключается в том, что за время Трампа единство НАТО было сильно расшатано. Надо было встряхнуть, восстановить единство, показать: вот враг, вот друг, слушайтесь. И это было достигнуто.

Другая история – внутриполитическая, рейтинг самого Байдена. Мы видели все, что происходило летом с уходом из Кабула. Личный авторитет Байдена построен на внешней политике, и тут такие косяки. Ему нужна была какая-то яркая внешнеполитическая победа.

Он создал опасность, которой точно знал, что не существовало. Он думал, что как бэтмен станет на границе и войска не пойдут вперед. Этого он добился.

– На сегодняшний день есть хотя бы один лидер оппозиции в РФ?

– Оппозиции в РФ нет. Есть оппозиционеры, но нет организованных политических структур. Есть так называемая системная оппозиция, которую иронически называют "оппозиция его величества", но это тоже оппозиция. Например, КПРФ в Госдуме голосует не так, как "Единая Россия", они дискутируют, вносят поправки в какие-то законопроекты. Но они едины с точки зрения той системы, которую выстроил Путин.

А что касается несистемной оппозиции, которая хотела демонтировать систему, режим, то на данный момент она полностью разгромлена.

– Вас ассоциировали с Немцовым – как его другом, коллегой, тоже оппозиционером.

– Я с Борей Немцовым, конечно, дружил, но я не могу сказать, что был его закадычным приятелем и уж точно в политическом плане мы были в абсолютно противоположных частях. Он четкий правый, я четкий левый, мы друг друга постоянно критиковали, и достаточно жестко. Но это не мешало иметь хорошие личные отношения, потому что мы не переходили на личности.

Например, с Навальным у меня вражда, потому что он все время переходит на личности.

– Навальный вообще сказал, что вы причастны к растратам в Сколково, что вы не дали создать кремниевую долину в РФ…

– Так он не говорил. Алексея я знаю очень хорошо. Было время, когда мы с ним приятельствовали, но у него стратегия такая, что он должен быть один. Он использует любую возможность для того, чтобы напасть на любых коллег по оппозиции. Кто-то подставляется – и он тут же в эту историю бьет.

Он нападал и на Немцова, и на меня, и на Каспарова, и на Гудкова. На всех абсолютно. Только он один святой, все остальные гов*о. Это особенность его характера, именно поэтому мы с ним в личном плане не дружим.

Конечно, в момент Х мы будем с одной стороны баррикад, но как человек он гов*о.