Видео дня
Немецкий политик: Мы готовы ужесточить санкции за эскалацию в Сирии
Представитель партии канцлера ФРГ в бундестаге прокомментировал в интервью DW действия России в Сирии и не исключил ужесточения санкций, если Москва будет и далее обострять ситуацию в этой стране.
Родерих Кизеветтер (Roderich Kiesewetter) возглавляет во внешнеполитическом комитете бундестага группу парламентариев правящего в Германии вместе с социал-демократами консервативного партийного блока ХДС/ХСС - партии канцлера Ангелы Меркель (Angela Merkel). В прошлом он - профессиональный военный, полковник в отставке, участвовал в миссии НАТО на Балканах, занимал высокопоставленный пост в штаб-квартире альянса. В интервью DW Кизеветтер оценил налеты российской авиации на цели в Сирии и заявил, что Западу следует пригрозить ужесточением санкций, если Россия будет и далее содействовать эскалации ситуации в этой стране.
Deutsche Welle: Российский президент Владимир Путин заранее всех оповестил о том, что он собирается делать в Сирии. И, тем не менее, для Запада действия ВВС России в этой стране стали неожиданностью. Почему?
Родерих Кизеветтер: Это не так. Запад не оказался застигнутым врасплох. Мы все знаем: если Путин предупреждает о намерениях добиться осуществления своих интересов, то делает это совершено безжалостно. Реакция стран Запада, однако, показывает, что у них нет скоординированной стратегии в отношении Сирии. Турция действует на свой страх и риск. Великобритания и Франция также предпринимали единичные меры с использованием вооруженных сил. Коалиция под руководством США в свою очередь проводит свои операции.
- Давайте поверим Москве и будем исходить из того, что российские ВВС бомбят именно позиции боевиков "Исламского государства" (ИГ) и других радикальных исламистов. Разве такие действия не отвечают интересам Запада?
- Если бы это было и в самом деле так, то это было бы в наших интересах. Однако, похоже, что атаке с воздуха подвергаются также позиции Свободной армии Сирии и других умеренных повстанцев. Цели Путина совсем другие. Во-первых, он хочет сохранить российские базы в Латакии и Тартусе. Во-вторых, - непременно стабилизировать позиции Асада, и, в-третьих, - вернуться на дипломатическую арену пусть даже с помощью военной силы. Ради этого ему все средства хороши.
- И что в такой ситуации следует делать Западу?
- Надо настаивать на мандате ООН по созданию - путем разделения труда с Россией - зон безопасности в Сирии. Но Россия при этом должна согласиться с ведением борьбы только с ИГ и ни с кем другим. Еще одним условием должно быть сохранение Асада у власти только до тех пор, пока не будет сформировано переходное правительство, в котором он уже участвовать не будет. Не может быть участником решения проблемы человек, на совести которого четверть миллиона убитых и сотни тысяч искалеченных сирийцев.
- Но ведь в своей речи в ООН Путин вовсе не говорил об Асаде, только о легитимном правительстве Сирии…
- Это так. Но под легитимным он понимает нынешнее правительство Асада, которое эту легитимность утратило.
- Вы сказали, что одна из целей Путина - возращение на мировую арену. Он теперь этой цели добился? Россия воспринимается как вторая сверхдержава?
- Россия, разумеется, не сверхдержава в привычном понимании. Но очень опасно унижать Россию и говорить, что она не сверхдержава. Тут много психологии. Нам следует по достоинству оценить конструктивную роль России на переговорах с Ираном и, несмотря на сложную ситуацию на Украине, призвать Москву соблюдать международные правила поведения, не действовать в одиночку. В этой связи следует напомнить России и о том, что Украина оказалась дестабилизированной в результате аннексии Крыма.
- Вы говорите о международных правилах поведения. Но Москва уверяет, что соблюдает международное право в Сирии, действует - в отличие, например, от США - по просьбе правительства в Дамаске...
- Что касается международного права, то тут могут быть разные точки зрения. Решающее значение имеет то, что происходит в действительности. А в действительности Россия пытается создать новые реалии, стабилизировать Асада. Это не отвечает нашим интересам. Поэтому мы должны потребовать от России содействовать принятию мандата ООН для создания зон безопасности для беженцев. Это - главное.
- А если Россия на это не пойдет, если будет и дальше делать то, что считает правильным?
- Это вопрос на 100 тысяч долларов. В любом случае нам не следует отменять санкции, как это уже предложил вице-канцлер Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) и некоторые другие. Надо дать понять России, что мы, наоборот, готовы эти санкции ужесточить, если Россия будет содействовать эскалации ситуации в Сирии.
Россия преследует две цели: сохранить Украину под своим контролем и показать, что Европейский Союз недееспособен. У Путина есть возможность шантажировать ЕС. Ведь обострение ситуации в Сирии благодаря действиям России - а, следовательно, в Ливане и Иордании - приведет к тому, что еще сотни тысяч человек снимутся с мест и направятся в Европу. А усилением нажима на востоке Украины он может и там запустить машину беженцев. Это серьезная угроза. Поэтому следует заблаговременно показать России, что допустимо, а что нет.
- Получается, что на сирийской площадке начинается новый этап конфронтации между Востоком и Западом?
- Эта конфронтация идет уже давно. В течение последних четырех лет Россия препятствовала принятию мандата ООН, тем самым она поддерживала одну из сторон конфликта и фактически обостряла противостояние Востока и Запада. Так что в этом нет ничего нового. Но теперь положение России стало критическим. Санкции действуют. Порядка двух тысяч россиян сражаются на стороне ИГ. Россия боится их возращения. Так что в Сирии Москва действует и из внутриполитических соображений, понимая, что "Исламское государство" угрожает и России. Стремление дать отпор ИГ - это то немногое, что нас объединяет. Такой шанс нельзя упустить.