Блог | ЕС распадется, а США и Китай будут воевать – журналист-международник

ЕС распадется, а США и Китай будут воевать. Это прогноз наихудшего сценария последствий пандемии коронавируса от Гидеона Рахмана, журналиста Financial Times, одного из самых влиятельных в мире обозревателей международной политики. Господин Рахман, сторонник членства Британии в ЕС, одним из первых предсказал Брексит за месяцы до того, как британцы сделали свой выбор в июне 2016. Через 3 месяца, я начал свое обучение на первом курсе в Лондонском Королевском Колледже и первой лекций после занятий которую я посетил была лекция Гидеона Рахмана. Тогда, он говорил о том, что нежелание идти на уступки со стороны как Китая, так и США может привести к конфликту. А в перспективе, США обречены на утрату абсолютной гегемонии из-за быстрого развития другого глобального игрока, Китая. Он также спрогнозировал конец эпохи глобализации и начало эры конфликтов между сверхдержавами.

Я являюсь сторонником создания Междуморья (союза государств Центральной и Восточной Европы, включая Украину), поэтому не считаю обратную трансформацию ЕС в союз государств Западной Европы, как это было до конца 90-х, чем-то негативным. Напротив, это решило бы много проблем. Но, полный, хаотичный распад ЕС в следствии тотальной победы национализма над глобализмом на международном уровне, может вернуть Европу и мир в 1914 или 1939, погрузив целые континенты в кровавые войны, включая самую ужасную – между США и Китаем. Как и почему это может произойти? Вот статья Гидеона Рахмана от 23 марта (Financial Times) под названием "Национализм является побочным эффектом пандемии коронавируса.":

Границы теперь возвращаются с удвоенной силой, вызванной пандемий коронавируса.

Когда пандемия пройдет, самые значительные барьеры для путешествий будут сняты. Но вряд ли произойдет полное восстановление глобализированного мира, каким он был до вспышки Covid-19. Национализм возвращается, чему способствует этот экстраординарный кризис.

Для этого есть три основные причины. Во-первых, пандемия демонстрирует, что во время чрезвычайных ситуаций люди возвращаются к национализму, который обладает финансовыми, организационными и эмоциональными возможностями, которых нет у глобальных институтов. Во-вторых, болезнь выявляет хрупкость глобальных цепочек поставок (торговли – ред.). Трудно поверить, что крупные развитые страны будут и впредь мириться с ситуацией, в которой им приходится импортировать большую часть жизненно важных товаров медицинского назначения. И в-третьих, пандемия усиливает политические тенденции, которые уже были сильны до того, как произошла вспышка, - в частности, спрос на усиление протекционизма (поддержку внутреннего производителя – ред.), локализацию производства и ужесточение пограничного контроля.

В текущей ситуации ужесточение пограничного контроля на некоторое время имеет смысл. И если этот возврат к национализму удерживается в определенных рамках, это не есть плохо. Это просто своего рода политическая коррекция курса, которая имеет место быть в демократических государствах, в ответ на события и на изменение общественного настроения. Но опасность состоит в том, что возрождение национализма скатится к неконтролируемому национализму, что приведет к спадам в мировой торговле и почти отказу от международного сотрудничества. Наихудший сценарий включают распад ЕС и разрыв отношений между США и Китаем, что, вероятно, может привести к войне.

Возвращение к национализму было особенно поразительным в Европе, потому что ЕС, по идее, должен быть организацией, которая ушла дальше всех от идей национализма. Когда канцлер Германии Ангела Меркель выступила с чрезвычайным обращением к нации, она ни разу не упомянула ЕС. Пограничный контроль, который попросту исчез, например, между Францией и Германией, был внезапно восстановлен. Финансовая помощь для бизнеса и безработных в основном поступает из европейских стран, а не из ЕС. Видные политики в Польше, Италии и Испании раскритиковали ЕС за неспособность выполнить свое обещание о солидарности.

Учитывая различные размеры бюджетов ЕС и европейских стран, неизбежно, что правительства возьмут на себя большую часть расходов, поскольку они изо всех сил пытаются предотвратить экономическую депрессию. В ближайшие дни ЕС попытается согласовать крупные общеевропейские фискальные меры (государственные расходы – ред.). Но по мере того, как кризис усиливается, а финансовых и медицинских ресурсов становится все меньше, давление на европейскую солидарность будет расти.

Антагонизмы между США и Китаем, возникшие в результате пандемии, являются более заметными. Решение Дональда Трампа обозначить Covid-19 как "китайский вирус" типично для вызывающего, уклоняющегося от обвинений, политического стиля 45-го президента США. Но это также реакция на попытки китайских чиновников обозначить, что этот вирус, возможно, возник в Америке. Билл Бишоп, опытный политический обозреватель, недавно прокомментировал: "Я не могу припомнить более опасный период в отношениях США и Китая за последние 40 лет".

Пандемия также укрепляет влияние тех в администрации Трампа, которые давно хотели демонтировать международные цепочки поставок и вернуть производство в США. Питер Наварро, самый ярый протекционист в Белом доме, утверждает, что вирус демонстрирует, что "в глобальной чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, США одни". Безусловно, верно, что ситуация, при которой 97% всех антибиотиков в Америке импортируются из Китая, вряд ли снова будет приемлемой.

Подобные соображения выходят далеко за рамки вопроса о лекарствах и сложных американо-китайских отношений. Всего несколько недель назад британский правительственный советник мог предположить (в контексте Брексит), что в Великобритании нет реальной необходимости производить еду. Но когда целые нации, а также отдельные люди, вынуждены практиковать самоизоляцию (из-за пандемии – ред.), никто сейчас не может с легкостью предположить, что предметы первой необходимости всегда можно будет импортировать из-за рубежа.

Толчок против глобализации, как ответ на последствия пандемии, будет изначально исходить от протекционистов и ястребов национальной безопасности. Но он будет набирать силу, поскольку он сливается с другими политическими движениями, которые набирали силу прежде, чем кто-либо услышал о Covid-19. Слева (социалисты – ред.), движение за охрану окружающей среды уже клеймило воздушные перевозки и требовало, чтобы локализация вытолкнула глобализацию. Справа (консерваторы – ред.), требование строить стены, чтобы не пускать беженцев и нелегальных иммигрантов, становилось все громче.

Несмотря на то что политический ветер будет, вероятно, сопутствовать антиглобалистам после пандемии, у них фактически нет лучших решений. Напротив, пандемия является типичной глобальной проблемой, которая в конечном итоге требует определенной формы международного управления. Оживить мировую экономику также будет гораздо сложнее, если страны пойдут в сторону протекционизма.

На национальном уровне, никто не одобряет накопителей, которые разбирают до последнего рулоны туалетной бумаги и бутылки молока с полок супермаркетов. Но что происходит, когда целые страны ведут себя так? Мы можем вскоре узнать.