Блог | Жизнь продолжается, или Возвращение домой с фронта
Он - молодой и сильный офицер родной украинской армии ехал домой, совсем ненадолго, комбат отпустил на три дня. Ровно столько, сколько длятся те самые дни у женщин, когда самое благоприятное по физиологии время для зачатия ребёнка. Ему всего 26 лет, из них пять лет его любимая девушка встречалась с ним, молодым курсантом высшего военного училища, в той мирной Украине, которая за все свое время независимости никогда и не с кем не воевала. Но он с детства мечтал защищать свою родину в тельняшке и десантном берете, без страха и сомнений, просто потому, что есть такая профессия - родину защищать.
Получение погонов младшего лейтенанта практически совпало с началом военной агрессии на востоке нашей страны. Перед отправкой в зону боевых действий сыграли скромную свадьбу, на войну он уже уходил в статусе мужа. Она, молодая и красивая, необычайно хрупкая и нежная на фоне своего широкоплечего супруга сдерживала слёзы до последнего момента перед отправкой, но всё-же не сдержалась, когда колонна с бригадой десантников скрылась из виду за поворотом. Она понимала, что по другому не может быть, честь офицера и достойное воспитание родителей не оставляли ему права отсиживаться в тылу.
Он ехал на пассажирском сидении волонтёрского буса, изредка посматривая на километровые столбики, приближавшие его встречу с любимой. За четыре года войны трасса была ему хорошо знакома. Вот и Лубны в Полтавской области, отсюда до самого Киева трасса освещалась полностью, как бы подводя черту между темными силами и границей мирной и беззаботной жизни. Да, война осталась на много дальше этой самой условной черты, где по пути оставались мирные и счастливые областные центры: Харьков с его окружной и Полтава, с вечно раздолбанной дорогой, где освещались в основном только населенные пункты. На харьковской окружной, на первой по пути домой заправке WOG, можно было выпить приличный кофе, с таким необычайно вкусным и хрустящим хотдогом. А в Полтаве, не сворачивая с трассы, на перекрестке, заскочить в круглосуточный McDonalds и съесть тот самый чизбургер, которого так хотелось там, в прифронтовой Авдеевке.
Из динамиков зазвучала песня, слова которой так хорошо были знакомы с юности, которую он сам пел неоднократно с друзьями в минуты отдыха, играя на повидавшей виды гитаре. Странное совпадение по пути домой, воскресенье и группа Воскресение:
Кто виноват, что ты устал,
Что не нашёл чего так ждал,
Всё потерял что так искал,
Поднялся в небо и упал
И чья вина, что день за днём
Уходит жизнь чужим путём.
И одиноким стал твой дом,
И пусто за твоим окном …
Он был снайпером, очень неплохим снайпером, часто думал о том, что артиллеристам проще, они хоть лиц своих жертв не видят. Хотя о каких жертвах может идти речь, когда в твою страну пришел враг, и лучше его остановить там, далеко от дома и любимой. А ещё никак не мог забыть широко раскрытые глаза друга и соседа по офицерской общаге, с которым пил чай и разговаривал о планах на жизнь по возвращению. Они сидели друг напротив друга за металической дверью блиндажа, пуля пробив тонкое железо просвистела над его ухом и вошла чуть выше переносицы друга, прямо в лоб, поэтому глаза он так и не успел закрыть. Дома у него осталось два сына и жена.
Как бы читая его мысли из динамиков лились слова песни :
И меркнет свет и молкнут звуки
И новой муки ищут руки
И, если боль твоя стихает,
Значит будет новая беда !
За четыре года войны он несколько раз приезжал в такие короткие и быстротечные отпуска. Очень сильно хотел ребенка, желательно сына. Был бы рад и девчушке, тем более, что она однозначно будет похожа на его обожаемую любимую, такую же добрую и нежную. Ну а если пацан, то воспитает его достойным мужчиной, а по другому и быть не может. Вот только что-то шло не так, один малыш родился мёртвым, и дважды беременность прерывалась. Будь проклята война, жена сильно любила его и чувствовала на расстоянии. Может это сигнал свыше и так распорядились на небесах, что когда он был на волоске от гибели, с детками не получалось. Забирая их жизни, не родившихся, оставляя ему право жить и защищать. Но почему, почему именно с ним такое случалось, ведь ему так хотелось этих самых деток, он заслужил. Девчонки засматривались на него, рослого и широкоплечего, с военной выправкой парня, но с такими добрыми глазами. А он выбрал свою единственную и хрупкую, так сильно и искренне его любящую. А музыка из динамиков продолжала звучать, текст напоминал о наболевших вопросах :
Кто виноват скажи-ка брат:
Один женат, другой богат,
Один смешон, другой влюблён,
Один дурак, другой твой враг.
И чья вина, что там и тут,
Друг друга ждут и тем живут,
Но скучен день и ночь близка
Забыты тёплые места …
Мысли и вопросы не покидали его даже во снах, в которых он видел своих нерожденных деток. Просто он был там, где должен быть, просто пришло его время защищать родину. Да сложно, но ведь не каждому дано такое право, он реально был и есть одним из лучших воинов, не даром за его голову сепары назначили солидную денежную награду. А он, с огромными кулаками и добрыми глазами стеснялся в мирной жизни своих боевых наград. И уже совсем многозначительно и неоднозначно звучали слова из песни:
Кто виноват и в чём секрет,
Что горя нет и счастья нет,
Без поражений нет побед,
И равен счёт удач и бед.
И чья вина, что ты один,
И жизнь одна, и так длинна,
И так скучна , а ты всё ждёшь,
Что ты когда нибудь умрёшь …
Да нет-же, рано ещё умирать, дома ждёт жена, и детки будут, ведь всё же не зря, столько жизней положено за право достойно жить и преумножать свой род. Да и за пацанов отдавших свои жизни, за друга, в честь которого сына назовёт. С такими тяжёлыми мыслями заехали на заправку ОККО в Пырятин. Есть такая традиция, под утро, когда глаза начинают слипаться, именно на этой заправке выпить крепкий кофе, взбодрившись на оставшийся отрезок пути в сто шестьдесят километров до Киева. Потому что спать некогда, всего трое суток увольнительных, пролететь еще сонный Борисполь с нескончаемыми светофорами и желательно обогнуть по окружной не проснувшийся с вечными заторами на дорогах Киев, а там уже рукой подать до месторасположения родной бригады, в объятия любимой, обязательно прикупив в переходе букет цветов, тех самых, что она любит.
На парковке заправки машины разные - трудяги дальнобойщики, многолюдные автобусы, шпана приблатнённая на евробляхах, внимание привлёк волонтёрский микроавтобус спринтер с табличкой на лобовом стекле "Груз 200". Волонтёр с его буса подошел к этому бусу, обнялись с водителем коллегой, за годы войны часто пересекались по всему фронту. Пообщались приглушённо под кофе в одноразовых бумажных стаканчиках, погибший доброволец разменявший пятый десяток, отец троих дочек, жена беременна четвёртым ребёнком, вроде сын, которого так ждал.
Вроде не в первый раз за годы войны, но к этому привыкнуть сложно, ком в горле и предательские слёзы, да и стаканчик в руках уменьшился в объеме. Закурили глядя на водонапорную башню, ту самую, которая стоит со времён съемки фильма "Королева бензоколонки". Как-то необычно громко в лучах рассвета запели трелями птицы, как бы призывая жить дальше, отдавая прощальную почесть погибшему отцу и воину.
Снова дорога, мотор урчит под капотом, молча курим в приоткрытые окошки, слова из песни на прощальных аккордах:
И меркнет свет и молкнут звуки,
И новые муки ищут руки.
И, если боль твоя стихает,
Значит будет новая беда .
Сигарета за сигаретой, светает, новый день вступает в силу, жизнь продолжается.
Всё будет хорошо, прорвёмся, но ведь не зря же столько сделано, всё не зря. Только так, без надежды и веры сложно, практически нельзя. Вот если всё-таки будет дочь, то наверняка назовет Верой или Надеждой, хотя скорее всё-таки Любовью.
