Син-аутист і зрада чоловіка: драматична історія переселенки з трьома дітьми

Бежать от войны, оставив квартиру и все нажитое, – само по себе огромное потрясение, и еще тяжелее, если у тебя маленькие дети, один из которых – аутист. Но как будто этого было мало, судьба подкинула горловчанке Ольге Козловской еще одно испытание: муж бросил ее в тот момент, когда она сильнее всего нуждалась в поддержке.

Оля рассказала "Обозревателю" свою непростую историю.

Если бы лет 10 назад кто-то сказал Ольге, что семейная жизнь приведет ее в крошечную однушку на окраине Киева, где она с тремя детьми будет делить диванчик и раскладное кресло, девушка, конечно, сделала бы другой жизненный выбор. Но пока что магический кристалл не изобретен и в будущее не заглянешь. Поэтому Оля вышла замуж за парня, который казался ей со всех сторон положительным и прекрасно подходящим на роль мужа. Он работал в благотворительном фонде, оказывавшем помощь людям в трудной ситуации. Теперь это кажется довольно остроумной шуткой Провидения.

Все дети разные

До рождения первенца Ольга работала парикмахером, но потом о работе пришлось забыть на годы. Роды проходили трудно, ребенок не спешил являться на свет, акушер применил щипцы. Маленьким Вова много плакал, капризничал, плохо спал, все время требовал носить на руках. Педиатры разводили руками: "Дети все разные, терпите, мамочка". Терпеть приходилось одной – муж не помогал ни с ребенком, ни по дому. Правда, деньгами обеспечивал.

Ближе к двум годам стало понятно, что Вова не хочет говорить. Врачи успокаивали: "Это индивидуально". Посоветовали проверить слух, поскольку малыш и на речь почти не реагировал. Визит в платную клинику в Донецке показал, что со слухом все в порядке, и Оля продолжила ждать.

Читайте: История преодоления: женщина перенесла 3 операции и 4 ЭКО, чтобы стать мамой

Врачи рекомендовали отдать ребенка в садик, однако даже в садике для детей с задержкой психического развития Вове никто не обрадовался. Мальчик кричал, нервируя других малышей, отказывался есть. Психиатр уже произнес пугающее слово "аутизм", предложил оформить инвалидность, но Оля не могла смириться с этой мыслью.

"Я просила: давайте позже, вдруг вы ошибаетесь. Мне хотелось верить, что все еще можно исправить. Я начала водить Вову в центр Ольги Богдашиной, там все бесплатно, не нужны документы, не нужен диагноз, только собеседование".

Оле и Вове очень повезло, что Богдашина, доктор психологических наук, профессор Бирмингемского университета, ведущий европейский специалист и автор нескольких книг об аутизме, родилась в Горловке. Она сама мать аутиста, сейчас уже взрослого молодого человека, студента. Разрабатывая методику работы с аутистами, Богдашина открыла в собственной квартире развивающий центр для таких детей, и хотя сама Ольга давно живет в Великобритании, центр продолжает функционировать.

Вторая попытка

В первые годы Оля водила сына в различные платные группы к специалистам, обещавшим "прогресс". "Все казалось, что хорошее не может быть бесплатным, что за деньги помогут лучше, – смущенно улыбается она. – Но толку никакого не было, да и как проверишь, если выставляют за дверь: "Мама, пойдите погуляйте, пока мы позанимаемся". В итоге всему, что Вова умеет, его научили в центре Богдашиной: самостоятельно одеваться, обслуживать себя, пользоваться столовыми приборами, держать ручку, различать буквы. Я не знаю, умеет ли он читать, но буквы точно знает и даже пробует писать в прописи".

К сожалению, говорить мальчик так и не начал, и многие специалисты считают, что вряд ли начнет. Оля научилась относиться к этому спокойнее, радоваться маленьким достижениям.

Когда Вове было пять, на свет появилась Ева.

"Я волновалась, не возникнет ли с Евой та же проблема. Но утешала себя: если и так, я уже знаю, что делать, я буду готова".

Однако девочка родилась совершенно здоровой, и с мужем отношения наладились – стал больше участвовать в делах семьи, мог и памперс малышке сменить, чего никогда не делал с сыном.

Казалось, будущее проясняется. Но в жизнь миллионов семей вмешалась война.

Последний поезд

"Я, как все, в прямом эфире смотрела штурм МВД, как начальник милиции столкнул с крыши дядьку, который пытался сорвать украинский флаг. Начальника, конечно, избили. Потом арестовали мэра, заставили его тягать мешки с песком, которыми зачем-то обложили здание горисполкома. А наш мэр открыл хороший государственный центр для детей-инвалидов, где можно было оставить ребенка на целый день, и мамочки за мэра переживали, пытались даже отбить его у боевиков, но ничего, естественно, не вышло.

Читайте: "Мы вернемся и все восстановим": история семьи переселенцев из Песок

После первого сильного обстрела я с детьми попыталась отсидеться у своих родителей на тихой окраине Горловки, но посмотрела по телевизору репортаж о том, сколько людей погибло, и на следующее утро вернулась обратно в квартиру. Мы с мужем буквально за полчаса собрались и рванули на вокзал. Из Горловки поезда уже не ходили, мы сели в Ясиноватой, а через 10 минут после отправления началась эвакуация станции, и с тех пор железная дорога не действует. Наш поезд был последним.

Муж решил, что мы поедем в Киев, а не куда-нибудь поближе. Договорился со знакомыми, жившими под Киевом, что приютят нас. Сам устроился социальным работником в благотворительный фонд, ночевал почти всегда в офисе, даже на выходных не всегда наведывался.

Узнав о волонтерском центре на Фроловской, я вместе с детьми решила туда съездить, – может, чем-то помогут. В очереди Вова ныл, кто-то из волонтеров предложил ему пряник, а меня спросили, почему он не отвечает на вопросы. Я объяснила. Девочки позвали Лесю Литвинову (руководителя волонтерского центра – Ред.). Так мы познакомились, и впоследствии Леся не раз меня выручала в трудных обстоятельствах. Когда примерно через месяц наши хозяева намекнули, что устали от гостей, я позвонила Лесе. Она предложила: "Поживите у меня на даче". Это летний домик в 80 километрах от Киева".

Пропажа

Через некоторое время отец семейства сказал, что нашел квартиру в Киеве и едет договариваться с хозяевами. Взял деньги на два месяца вперед… и пропал. Сначала просто не брал трубку, потом телефон оказался вне зоны.

Первые дни Оля была уверена, что с мужем случилось страшное. Почти не спала, плакала в подушку, обзвонила всех знакомых мужа, каких смогла найти; обратилась в полицию. Из полиции то и дело звонили, чтобы сообщить, что найден неопознанный труп мужского пола и примерно подходящего возраста. Оля, затаив дыхание, выслушивала приметы и с облегчением выдыхала в трубку: "Нет, не он!"

Через неделю кто-то утешил измученную, напуганную женщину: "Если бы с ним что-то случилось, тело уже нашли бы". К этому моменту и знакомые мужа намекнули Оле, что, скорее всего, у него просто новая женщина. Еще через какое-то время, в очередной раз позвонив в полицию, она услышала раздраженный ответ: "Мы нашли вашего сожителя, он вас бросил и не собирается возвращаться. Оставьте его в покое!"

"Почему сожителя? – растерянно спросила Ольга. – Мы официально в браке, у нас двое детей. Разве я не имею права искать мужа? Хотя бы для того, чтобы подать на развод и алименты?".

Но ни адрес, ни телефон "пропажи" ей в полиции не предоставили.

"Как он мог?"

Отложив мобильник, Оля обессилено опустилась в кресло. Полуторагодовалая Ева возилась на полу с игрушками, Вова держал в руках книжку (но Оля понятия не имела, что он там видит). Они находились на чужой даче без удобств и без отопления, а за окном уже осень. Денег в кошельке на несколько дней. Пособие по инвалидности на Вову и детские выплаты на Еву еще предстояло переоформить.

"Как же так? – беспомощно думала Оля, вытирая слезы, непрерывно бежавшие по щекам. – Ведь он же понимает, что мы не можем тут жить вечно? Он же не мог нас бросить просто так? Если собирался уйти, зачем завез нас так далеко, ведь я могла остаться в Донецкой области, там, где не стреляют, мама приезжала бы в гости…"

В начале октября Леся Литвинова помогла Ольге оформиться и переехать в кризисный центр помощи женщинам, попавшим в трудные обстоятельства (в Киеве несколько таких муниципальных центров). Оля переоформила деньги на ребенка и выплату по инвалидности, выправила необходимые документы для получения переселенческого пособия. Появились хотя бы минимальные средства на жизнь.

"В кризисном центре хорошо, большая квартира с евроремонтом, вся необходимая техника, даже посудомоечная машина, у мам с детьми отдельные комнаты. Но с Вовой трудно в общежитии. За ним не всегда уследишь, он может взять чужую еду в холодильнике или зайти в чужую комнату, когда кто-то переодевается".

Однако главное испытание было впереди.

Читайте: История преодоления: мать троих детей после гибели мужа построила бизнес с нуля

Две полоски

Вскоре после заселения в кризисный центр Ольга почувствовала, что беременна. Купленный в аптеке тест подтвердил подозрения.

"Я, конечно, была в шоке. Что делать? После рождения Евы я мечтала родить здорового мальчика. Но в тот момент это было так не вовремя… Честно признаюсь, меня мучили сомнения. Я колебалась, прежде чем позвонить маме. Мама, услышав новость, долго молчала, а потом только и смогла произнести: "Кошмар".

Вторым человеком, с которым Оля поделилась, была Леся Литвинова. "Оля, без паники. Я тебе помогу", – сказала Леся. Итак, решение было принято.

А через пару недель объявился пропавший муж.

"Когда мне позвонили с неизвестного номера и я услышала его голос, то бросила трубку от неожиданности. Второй раз просто послала его подальше. Но соседки по общежитию уговорили послушать, что он скажет. Когда он набрал меня третий раз, я сняла трубку. Он сказал как ни в чем ни бывало: "Привет! Ты почему трубку бросаешь? Как ваши дела?" Я ответила, что у нас все нормально и что я беременна. Он: "Да? Ну хорошо, я вам буду помогать, бросать денег на твою карту".

Оля признается, что в тот момент еще надеялась на его возвращение, поэтому не хотела скандалить. И даже не спросила, куда он пропал. Но ее надежды были совершенно напрасны. Ни мужа, ни его помощи, ни денег Оля так и не увидела.

Кто в домике живет

В родильный дом Олю оформил и заплатил взнос благотворительный фонд. Другой фонд согласился оплачивать ей квартиру – ту самую крошечную однушку, в которой она живет и сейчас, где нет места для вешалки, где все свободные поверхности заняты памперсами и присыпкой, где девятимесячному весельчаку Гордею не разогнаться в ходунках, хотя он, судя по всему, был бы отличным гонщиком.

Ева посещает садик, где ее обожают и дети, и воспитатели – за лидерские качества и заводной характер. Девочка любит читать и складывать паззлы. Вову записали в платный центр для детей с аутизмом, – занятия оплачивает тот же фонд, что снимает для них жилье.

По утрам Оля одевает Гордея, а Вова помогает одеваться Еве: застегивает пуговицы, завязывает шнурки. Вова прекрасно относится к младшим, любит играть с ним, обниматься с малышами и с мамой, но при этом оставить на него маленьких нельзя даже на минуту, да и сам он не способен оставаться дома один, так что по вечерам Оля выходит из дома только вместе со всем семейством. Вова немного помогает по дому – например, он обожает мыть посуду.

"Правда, он расходует много воды, а она же по счетчику, поэтому я разрешаю только в качестве поощрения", – улыбается Оля.

Об отце она с детьми не говорит. Гордей еще совсем несмышленыш, а Ева сама придумала объяснение - когда дети или бестактные взрослые спрашивают, где ее папа, Ева отвечает: "На улице потерялся, заблудился".

Планы на будущее

"Когда Гордею исполнится год, хочу развестись и лишить бывшего мужа родительских прав, – с ноткой горечи, но спокойно говорит Оля. – Сейчас ему, наверное, все равно – пока дети маленькие, это же сложно, одни хлопоты. Но когда-нибудь он вспомнит и пожалеет".

Пока семья вынуждена обходиться без алиментов и без пособия малообеспеченным семьям, поскольку для этого необходима справка о доходах мужа. Но Ольга говорит, что ей вполне хватает детских и переселенских. И строит планы на дальнейшую жизнь в Киеве.

"Годика в полтора отдам младшего в ясли и найду работу – парикмахером или хотя бы нянечкой в тех же яслях. В Киеве есть государственный центр для детей-аутистов, где можно оставлять ребенка с семи утра до семи вечера. Пока волонтеры и благотворительный фонд не отказывают в помощи, я буду стараться устроиться здесь".

Учитывая все обстоятельства, Оля просто невероятная оптимистка. Она прекрасная мать, мягкая, заботливая, спокойная. Весело рассказывает об играх детей. И с надеждой говорит о Вове:

"С аутизмом трудно строить какие-то прогнозы. Иногда ребенок кажется безнадежным, а потом вдруг происходит прорыв. Например, Вова раньше избегал прямого взгляда, а сейчас смотрит в глаза. Это хороший знак. И еще – раньше он закатывал в магазине истерики, требуя, чтобы я что-то купила. Орал, пока я не сдавалась. Но раньше у меня были деньги, а теперь их просто нет, и я перестала обращать внимание на его истерики. Может быть, поэтому он перестал кричать. Когда недоволен, он просто плачет, как все дети.

И вообще он стал спокойнее. Я даже думаю, что наши мытарства пошли ему на пользу. Во всем надо видеть хорошую сторону, правда?".

Если хотите помочь Оле Козловской и ее детям, вот номер карты Приватбанка: 5168 755 0142 6361, Козловская Ольга Сергеевна.