Блог | Люська. Безотходное производство

#случайныежизни

Бомжиха Люська обреталась в центре города - это была ее вотчина и ее бомжовская юрисдикция. Я тогда еще имел дурную привычку ходить в офис, и часто встречал Люську возле помойки в проходном дворе к нашей конторе. Люська была неопределенного возраста - ей вполне могло оказаться и шестьдесят, а могло быть и за тридцать; матушка-природа обычно отбирает у бомжей возрастные маркеры, давая необыкновенную живучесть. У Люськи не было дома, половины зубов и, думаю, печени, зато у нее всегда были мужики (всякий раз - разные) и огромное родимое пятно в поллица. По форме своей пятно напоминало остров Шпицберген и было малинового цвета.

Люська была бандершей по психотипу, необыкновенно деятельной и предприимчивой. Обзаведясь очередным мужиком, она приводила его на окрестные помойки и использовала как рабочую силу при сортировке и транспортировке мусора. Она постоянно была чем-то занята: то в соседнем дворе работяги выбросили старые оконные рамы, и надо было разбить их на дрова и куда-то продать; то где-то разбирали барахло в гараже, и звали Люську, чтоб не носить самому на помойку, потому что знали: Люська - это безотходное производство, ничего не выбросит, все переберет, всему найдет применение, а чему не найдет - сдаст в пункт приемки, а потом будет ходить гоголем, пьяная, понукать своим очередным мужем, и хвалиться: я, дескать, Люська, меня весь Нагорный район знает и верит мне. Ей и правда доверяли и по-своему любили ее. Продавцы из мясного давали ей обрезки, что-то для нее самой, что-то для приблудной свалявшейся в шерсти собаки, которая неизменно сопровождала Люську по району, и ни разу не было случая, чтобы она объела собаку, не додала ей мяса.

- Люська, - звал ее охранник из углового подъезда. - приходи после обеда, у нас подвал разгружают, металлоломом каким разживешься.

- А приду, - кричала Люська через двор. - только вечером, в обед я занята сильно, надо забрать на Чернышевской старый велик, даром отдают, и снести его на Благбаз. а потом приду, следи там, чтоб без меня мое не попиздили.

Читайте: Залечили весельчака

И охранник следил, потому что знал, что Люська придет обязательно, переберет быстро, мусора после себя не оставит, а если охраннику когда-нибудь надо будет отлучиться в салон игровых автоматов по соседству, то можно будет попросить Люську последить за дворовой парковкой и - будьте уверены - ни одна чужая машина не запаркуется в этот момент на расчерченных белой краской прямоугольниках. Люська была люта в гневе.

Одно время она жила в пустующей подвальной комнате одного из дворов в центре. туда Люська и ее часто сменяющиеся ухажеры сносили свое добро - то, что сдать нельзя, а выкинуть жалко, вдруг пригодятся все эти поломанные школьные парты, щиты от мебельной упаковки, старые грудничковые стулья и лысые автомобильные шины. Но однажды подвал арендовали, и несколько расторопных молодых парней в комбинезонах с вышитым логотипом клиниговой компании брезгливо морщась выгрузили люськино добро в подъехавший самосвал, и когда Люська вернулась с очередного рейда, на двери уже висел новенький блестящий замок.

А потом наступила зима, и Люська исчезла. мне рассказал о ней толстый Коля, барыга-валютчик, живший в соседнем с нашим офисе домом и ставивший во дворе две своих машины.

- Забрили Люську мусора, - сообщил Коля, когда мы случайно встретились на улице. - Уже месяц как чалится. Еб*рь люськин вскрыл чей-то гараж и два мешка картошки вынес и сменял на бутылку. а потом на Люську указал, типа это она.

- И что, обоих закрыли? - поинтересовался я.

- Не, - сплюнул Коля. - еб*рь чахоточным оказался, то ли туберкулезник, то ли еще какой доходящий, хули его сажать. В райотделе пожалели, отпиздили для порядка и выкинули на улицу. Иди, сказали, отсюда, хворый, пусть твоя баба за тебя посидит. А Люське полтора года дали.

Люська появилась на районе спустя год. Рассказывала завсегдатаям местных дворов, что в тюрьме не бухала (выглядела она и вправду получше, чем раньше на воле), смеялась, что фартово перезимовала зиму в тепле, и говорила, что в тюрьме, конечно, били, но без зверства, просто для профилактики. так и говорила: развлекались.

- Игрушки у них такие, у вертухаев. зайдут в камеру, поднимут со шконки и пиздят дубинкой по ногам. но не зверствовали, только по ногам, в живот не били, по голове не били. потом уйдут, а ты отлеживаешься пару дней, на ноги встать не можешь. ну ничего, работа у них трудная, развлекаться тоже надо, - и смеялась беззубым ртом, комкая в морщинах свое шпицбергеново родимое пятно.

Выйдя, Люська запила. запила так крепко, что окрестные помойки неделями стояли неразобранные, а бутылки по центровым дворам стали собирать какие-то залетные, осторожно озирающиеся бомжи. несколько последних раз я встречал Люську одну, без мужика, и лицо ее уже было того же цвета, что и родимое пятно. даже приблудная собака куда-то исчезла - видать, посоветовалась со своей собачьей интуицией и поставила на Люське крест.

А потом Люська исчезла снова. месяц, два, три я не видел ее в центре, потом полгода, пока не понял, что не справился живучий люськин организм с воздухом свободы. я даже спросил как-то о ней у толстого барыги Коли.

- Х*й ее знает, - пожал плечами Коля. - сдохла, наверное. Ты что, не видел как она бухала после отсидки? синяя ж ходила как жаворонок, круглосуточно. Тебе кстати доллар не нужен? Завтра дорожать будет.

Пару дней назад я пробирался заснеженными кривыми улочками за Благовещенским базаром и притормозил у сигаретного киоска. мороз забирался под капюшон, и я пританцовывал у окошка, ожидая сдачи.

- Вот какого х*я ты сюда сарай свой поставил? Как я с тачкой теперь проеду, бл*дь? Понакупают машин, г*ндоны, людям ходить негде!

Я обернулся. На обочине, возле моей машины, стояла, подбоченясь, Люська, а сзади нее маячил нестарый пропитый мужичок с тачкой, груженой аккуратно сложенными листами картона - машина загораживала им единственный проход на тротуар между сугробами. Люська все так же выглядела на свои шестьдесят, а может на тридцать, и малиновый шпицберген отчетливо выделялся на ее бледном, хоть и опухшем лице.

- Давай проваливай, - кидала мне в спину слова Люська, пока я трусцой бежал к машине. - В следующий раз железякой по борту царапну! Я Люська, меня вся Благовещенка знает и верит...

И мужчику с тачкой:

- Ну чего стал, обс*с? затаскивай. Надо еще на оптовый успеть, дел много.